Аннотация: История про желание спрятаться от жизни и к чему это приводит. Написано в соавторстве с Эльдаром на Грелку по теме "Игры, которые играют в игры".
Эльдар Сафин, Донна Анна
4-пазл "Х: Долгая дорога из дома"
Любой кун знал Х. А Х - знала 4-пазлы. Конечно, можно было бы сказать, что она их создавала, но слово 'создание' не отражает всей полноты картины. Да, Х была одной из троицы безумных гиков, придумавших изначальный концепт, но для нее 4-пазлы были скорее способом жить. Когда 'апостолы 4-пазла' продали концепт корпорации 'Даддле', каждый из них получил не только полтора процента прибыли от продукта, но и возможность влиять на внешний вид и обновления. На этом настояла Х.
Для внесения изменений всего-то требовалось пройти семнадцать кругов согласований - и это было скорее шуткой со стороны корпоративных юристов, чем реальной возможностью. Х не понимала таких шуток. У Елизаветы Харитоновой, которая называла себя Х в сети и в жизни с восьми лет, вообще были проблемы с юмором.
Х пользовалась своим правом трижды. В первый раз она создала уан-концепт 'Господь: Создание вселенной', принесший проекту двенадцать миллиардов. А еще порядка шестисот судебных исков. А также одиннадцать судебных запретов, в том числе два в САШ, где 'Даддле' была традиционно сильна.
Второй раз Х дополнила чужой уан-концепт 'Кроличья ферма' непроизвольными мутациями, после чего 'КФ' получил 'Галатею' и породил более трех тысяч клонов, из которых только 'Ферма мутантов' поднималась в рейтингах выше прародителя.
В третий раз Х выловила из мусорной корзины корпорации убыточный ту-проект 'Идеальный любовник', немного его переделала и выпустила под названием 'Твой смешной друг!', после чего проект неожиданно вышел в топ. И, хотя он и не принес мгновенной заоблачной прибыли, но оказался лонгселлером и каждые два года переживал минимальную перелицовку, после чего восстанавливал свои позиции в топе.
В прессе несколько лет не затихали споры: каким образом женщина, которая, по словам родной матери, была безумнее мартовского зайца и имела эмоциональный диапазон зубочистки, могла настолько точно попадать в желания масс, но так и не пришли к единому мнению.
Х пересуды не волновали: она терпеть не могла реальный мир и не собиралась это скрывать. В реальности было слишком жарко летом и слишком холодно зимой. Там были люди, множество людей, которые ходили, смеялись и говорили. А еще где-то там затаилась матушка, ее назойливые подруги и их самодовольные коты. Возможно, коты - это было самое противное.
Нельзя сказать, что мать совсем не любила Х, просто они никогда не понимали друг друга. Наверное, с того самого момента, когда Х в полтора года оторвала от коляски розовый бант. Весьма прохладные семейные отношения перешли в затяжную войну, когда Х сравнялось четырнадцать и матушка решила, что Лизаньке необходимо встретить любовь. Нужно ли упоминать, что коты это мнение полностью разделяли?
С двенадцати до двадцати четырех Х выглядела как прыщавый подросток с сальными волосами, округлостями там, где не надо, и впадинками там, где вроде как надо. В двадцать четыре состоялась эпохальная продажа 4-пазла.
По всему миру появлялись боксы - от небольших, вроде аквариумов, до гигантских, как самолетные ангары, - в которых 3D-принтеры создавали замкнутые интеллектуальные системы, живущие по определенным правилам. Да, реальный 4-пазл могли позволить себе только состоятельные люди, но и виртуальные боксы приносили немалый доход. 'Даддле' вывела возможность создавать мир по своему вкусу на новый уровень, и люди с радостью кинулись покупать детали в 4-маркете.
А у Х появились деньги на пластических хирургов, друзей и теплые подростковые мечты. Грудь пришлось оперировать дважды: четвертый размер заметно мешал двигаться, но и со вторым Х теперь выглядела как дорогая фотомодель. Ей писали письма, посвящали сонеты, совершали в ее честь прыжки с крыши, а один придурок даже отказывался есть две недели, обещая умереть от голода, если Х его не поцелует. Целовался он, кстати, слюняво, и руки были холодные.
Через полгода Х окончательно осознала, что такая жизнь не для нее. Оказалось, что она не любит мир не потому, что мир не любит ее. Ей просто было здесь не очень уютно. И тогда она заказала себе 4-пазл. Конечно, боксы были не предназначены для постоянного проживания человека, но она придумала недостающие детали. Это был самый масштабный из ее проектов, он отнял у Х четыре года, но в результате вся ее жизнь превратилась в пазл. Замкнутая интеллектуальная система ― именно так она представляла себе идеальную жизнь.
Первые несколько лет Х наслаждалась одиночеством, тем более что в ее распоряжении были приложение 'Хоум психомастер' с делюкс-подпиской и платиновая карточка, позволяющая чувствовать себя королевой на просторах сети. А еще она улучшала свой личный 4-пазл, который становился все сложнее и сложнее.
Но постепенно Х начало казаться, что она не живет, а просто свидетельствует собственное существование, в котором она является частью интеллектуальной замкнутой системы пазла, а может, и самой игрой. Это было немного обидно, но помогало не сойти с ума.
Нельзя сказать, что мир забыл про нее ― отнюдь. Матушка, например, продолжала писать Лизаньке письма, совершенно не смущаясь отсутствием реакции. Каждый раз, когда Х видела в почтовом ящике семьсот непрочитанных сообщений, она давала себе слово, что обязательно ответит. Возможно, даже в следующем году...
Все изменилось, когда Х исполнилось тридцать два. В этот день ей доставили подарок от 'Даддле' ― новый стереовизор последней модели. И, когда коробку заносили в жилище, Х увидела на ней опавший кленовый лист. Ярко-красное пятно на белом пластике напомнило Х о времени года, но она так и не смогла вспомнить ― о каком? Конечно, листья падают всегда, но вроде бы цвет тоже имел значение... Ей пришлось искать ответ в сети. И, глядя на сияющие фотографии золотой осени, Х поняла, что пришло время что-то менять.
И тогда Х купила себе аватар. До этого момента у нее было множество аккаунтов в соцсетях, шоксетях, геймсетях и прочих местах общения. Она могла придумать полтора десятка поддельных личностей и вести их, создавая полное впечатление, что это слаженная компания, со своими конфликтами, группировками, любовными многоугольниками и скелетами под кроватями.
Иногда Х казалось, что это и есть жизнь - особенно под хорошее сливовое вино и с шоколадными эклерами. Но аватар показал, насколько она была не права.
'Как ты до этого дошла?' - написала Х Елене в чат сразу после покупки.
'Я игроман. В основном рулетка и дабл диамонд. Но могу поставить и на лошадь или выигрыш футбольной команды с определенным счетом'.
Когда Елене исполнилось двадцать три, она оказалась должна банкам и отдельным людям больше, чем могла бы заработать за всю жизнь, - и Елену выставили на торги в даркнете. Она была красива и не глупа - но слишком азартна. А еще очень, очень дорога. Хозяева ее долга трижды снижали цену, пока Х не заинтересовалась: Елена была похожа на амазонку из 'Дьябло 8'. Х прямо не терпелось одеть девушку в скудный доспех и дать ей в руки длинный лук.
В процессе разговора Х поняла, что действительно, по-настоящему приобрела человека. И этот человек не собирается идти в полицию или сбегать. Став рабовладелицей, Х ужаснулась - она хотела выйти в реальность, но сейчас ей показалось, что это мир достал ее.
'Я отпускаю тебя'.
'Если ты меня отпустишь, в худшем случае меня выставят на торги снова, и на этот раз купит какая-нибудь китайская жаба с членом. А в лучшем мне откажут в кредите. Можешь подождать хотя бы пару лет? Давай мне какие-нибудь поручения. Я не глупая, я многое умею'.
И тогда Х решила, что это судьба.
'Я хочу пожить твоей жизнью'.
Это оказалось несложно. Х лежала на водной кровати и чувствовала то же, что и Елена. Простой чип в основании черепа транслировал ощущения Елены по защищенному каналу. А еще Х говорила аватару, что делать. И Елена пила, нюхала, занималась любовью с теми, на кого указывала Х.
Поначалу иногда - очень редко - Елена говорила, что чего-то не хочет делать. Х никогда не настаивала, но после такого всегда переставала давать команды и деньги. И через день, максимум, два Елена соглашалась проехать на самых высоких американских горках или попробовать соблазнить того лысого бородача в сапогах из крокодильей кожи.
- Это круче, чем рулетка! - сказала однажды Елена, выходя из салона, где ей сделали шрамирование - теперь у нее был объемный орел на левом предплечье. Правда, пока он выглядел как жуткое месиво.
Х догадывалась, что Елена имела в виду не шрамы. Они действительно нашли друг друга, две женщины, потерявшие себя. Х жила в чужом теле, а Елена почти перестала принимать решения сложнее, чем 'когда бы мне сходить в туалет'.
Да, конечно, на теле Х не появлялись рисунки, и ощущения были немного смазаны, но эмоции ― эмоции принадлежали ей. До сих пор она не знала, как много радости приносит адреналин.
Быстро выяснилось, что Елена тоже не осталась внакладе. В какой-то момент Х затащила Елену на паром и проиграла какие-то небольшие деньги, а потом сказала 'пошли' - и Елена встала и пошла. Ее больше не возбуждала игра сама по себе: в ней были задействованы только деньги. В том, что творила с ней Х, был риск для психики, для тела, для души и для жизни. Эти ставки крыли всё, что могло дать Елене самое лучшее казино, сильнее, чем бык - Европу. Кстати, при мысли о быках и Елену, и Х теперь посещали постыдные воспоминания, слегка сглаженные тем, что возбудить животное им так и не удалось.
За полтора года Х и ее аватар сжились до такой степени, что Х могла целый день не давать приказаний - Елена, находясь в чужом городе и чужой стране, сама делала именно то, чего пожелала бы от нее хозяйка, и в итоге оказывалась в каталажке, в борделе, на сыроварне или за рулем тягача, таскающего гигантские бревна.
Но рано или поздно следовал приказ - и Елена спокойно и с удовольствием выполняла его. Конечно, деньги и лучшая медстраховка прикрывали ее от большинства неприятностей, но они обе понимали, что рано или поздно наткнутся на ревнивую жену с ножом или на голодного крокодила, а может, и на настоящего террориста.
Но это больше пугало Х. Елена без приказов извне иногда немного трусила, но, как только хриплый шепот Х проникал в ее ухо, она становилась берсеркером, способным на что угодно. А вот Х однажды осознала, что Елена смертна и после ее смерти найти другого аватара будет весьма непросто.
Как сформулировала для себя Х - 'рабство в конце двадцать первого века не входит в актуальную парадигму общественного договора'.
Кстати, Елена не выносила слово 'аватар'. Она любила говорить, что чувствует себя куклой, марионеткой на веревочках и ей это нравится. Х посмотрела в сети, что такое марионетки, но так и не поняла, что романтичного Елена в них находила. Они вообще часто не понимали друг друга в том, что не касалось приключений тела. Впрочем, так было даже интереснее. Х до такой степени отождествляла себя с аватаром, что иногда, получая в реальности извещение о важном сообщении, шептала Елене свои логины и пароли, чтобы та ответила вместо нее. Именно Елена наконец прочитала 700 писем от матушки и даже написала ей пару ответов. В отличие от Х, она не находила ничего отвратительного в котах.
В редкие минуты просветления Х признавалась сама себе, что ничуть не улучшила свою ситуацию ― да, она узнала про мир больше, чем за всю предыдущую жизнь, но зато почти перестала двигаться и думать о себе. Мягкая кровать, чужие ощущения и рискованные авантюры захватили ее полностью.
А потом Х влюбилась. Паша был гиком, живущим в Сайгоне, татуированным и с многочисленными вставками разъемов - большей частью декоративных - по всему телу. Как и многие современные молодые мужчины, намеков он не понимал, и Елене пришлось потрудиться, чтобы затащить его в постель. И там было без особых потрясений.
Зато на следующий день он нашел аккаунт Елены в одной из сетей и начал общаться. И по интонированию, по цитатам, даже по последовательностям эмодзи Х почувствовала в нем близкого человека.
Она переписывалась с ним следующие несколько недель, не понимая, что влюбляется.
- Хочешь, я буду его трахать каждый день? - спросила Елена.
Х хотела. И не хотела. Х не понимала, что творится с нею. Она помнила, как в тринадцать лет влюбилась в старшеклассника и как ужасно это все было. Особенно прыщи и его тогдашняя пассия с густыми сиреневыми волосами.
Елена тоже переживала, потому что чувствовала, как Х отдаляется от нее. Беседы Х с Пашей становились все дольше, причем Паша совсем не настаивал на личных встречах - Х через кончики пальцев на клавиатуре чувствовала, что он, так же как и она, считает мир не слишком дружелюбным. В отличие от ласковых грязных волн сети.
Паша был всего на полгода младше Х и работал иногда барменом в местном кабаке для программистов, иногда клепал на аутсорсе фальшивые аккаунты с нужной историей, но чаще всего занимался настройкой 4-пазлов.
Он был системным инженером, который решил, что ему интереснее работать кем-то вроде сантехника. Х видела, что Паша мог бы делать уан-концепты ― получив пару левелов техписа, конечно же, - но он этого не знал.
Они трепались в сети почти все свободное время. Пашино свободное время, конечно, потому что у Х не было других дел. А когда мужчина работал - Х думала о нем. Ей впервые в жизни хотелось большего. Чего именно 'большего', она не смогла бы сказать даже самой себе, но потребность эта заполняла все ее существо.
'Может, ты просто хочешь замуж?' - на какой-то момент цинично предположила Елена. Аватару не нравилась ситуация, но она понимала, что, пока Х не разберется в себе, ничего не изменится. 'Основной инстинкт, дети, то се?' Х ужаснулась. Бесконечные матушкины поучения картинками промелькнули в голове: милый муж, подруги, детки... Замыкали тошнотворное виденье трое толстых котов в розовых ошейниках.
Это было совершенно точно не то, что хотела Х. Она была уверена. Но любовь стучала ей в сердце и требовала выхода, и тогда она сделала то, чего вовсе не собиралась.
Она взялась за четвертый проект для 'Даддле'.
Х решила довести до ума Пашины идеи и пустить их в ход, пользуясь своими возможностями и привилегиями. План совместного проекта полностью захватил ее, и она постаралась не думать о том, что Паша не общается с Х, а Елена не работает с 'Даддле'. Она непременно скажет ему правду. Потом. А пока надо просто не проговориться.
Рабочим названием было 'Фэмили', но в процессе Х поменяла его на 'Саграда фамилиа'. Сутью уан-проекта была стандартная 'болталка', но вместо исторических личностей или сказочных персонажей 4-пазл создавал своего владельца во множестве ипостасей. Ребенок, тиран, жертва, счастливчик и неудачник... Самообучающийся интеллект постепенно отбраковывал тех, с кем хозяину было неинтересно общаться, оставляя лишь те версии, которые его занимали.
Паша подал замечательную идею: есть вещи, в которых человек не признается никому, даже себе. Но может признаться себе-лучшему или себе-худшему, в зависимости от ситуации.
Х много разговаривала с Пашей в сети, параллельно заполняя десятки документов для уан-проекта. Большая часть документации являлась формальной, было в этих бумагах что-то из разряда военных опознавательных знаков 'свой-чужой'. Чужие обязательно валились на этих кипах бумаги, а свои, такие как Х, проходили их легко.
Меньшая часть касалась того, что же именно представляет из себя уан-проект. И эту часть Х переписывала раз пять, не меньше, зато в итоге достигла состояния, которого до этого в ее жизни не было ни разу, - на мгновение почувствовала себя довольной сделанной работой.
Шок от этого ощущения был так силен, что Х потребовалось нырнуть вместе с Еленой с сорокаметровой вышки в океан, чтобы хоть чуть-чуть сосредоточиться на работе.
Она отправила документы в ту часть 'Даддле', в которой сидели корпоративные юристы и, видимо, пели хором, ожидая когда Х пришлет им хоть что-то, - во всяком случае, ей они отвечали не позднее чем через две минуты, и это точно были не роботы.
На следующий день Елена уже летела в Сайгон, чтобы стремительно затащить Пашу в кровать и также стремительно - не успев выдать себя ничем - улететь в Токио. Елене и Х, обеим, показалось, что Паша был особенно нежен, но они побоялись обсуждать этот вопрос. Елена не хотела потерять Х, а Х просто не знала, что сказать. Думать про игру было гораздо проще.
Х практически перестала есть и перешла на витаминные коктейли. Это не было связано с необходимостью худеть, просто организм, посоветовавшись с надорванной психикой, внезапно отказался принимать твердую пищу.
Она жила на кончиках пальцев, переписывающихся с Пашей. Иногда приходили письма от 'Даддле' с уточнениями и правками, но Х легко обходила акул на поворотах. Она представляла, что именно должно получиться, и достаточно хорошо знала их документооборот, чтобы понимать, когда надо притвориться проигравшей, когда надавить, а когда сделать вид, что исправляешь, чтобы потом послать тот же самый документ, что и вчера.
Х была абсолютно, совершенно счастлива. Конечно, пару раз ей в голову приходила мысль, что надо бы поговорить с Пашей, но тут же уходила, не вписавшись в общий сияющий хоровод. Мысль была стыдная, и думать ее было трудно. Кроме того, может, и не нужно ничего говорить? Х просто настроит перевод на его счет части прибыли, и все. Он же обрадуется деньгам?
Елена жаловалась, что Х ее забросила. Х отдала ей дубль своей платиновой карточки и разрешила тратить сколько угодно. Елена перестала тратить деньги вообще - но Х этого не заметила.
А потом вышел 4-пазл. 'Даддле' даже оставили ее название, правда, добавив вторую часть: 'Саграда фамилиа: Миррор'. Первые публикации от журналистов и проплаченных обзорщиков Х пропустила мимо ушей, но потом пошли отзывы честные, и по ним стало понятно: удалось. Она смогла дать толчок к созданию универсального спутника, собутыльника, друга. Средство для изменения себя и мира.
Наверное, неудивительно, что ее жизнь это событие отправило под откос.
'Ты уже купила 'Миррор'? - написал ей Паша в день премьеры. - Давай начнем в паре?' И девушка физически не смогла ему ответить: руки не поднимались к клавиатуре. Наверное, это был стыд. Или страх? Она не хотела продолжать ему врать и мучительно боялась сказать правду. Ей казалось, что даже собственное отражение смотрело на нее с укоризной.
И она просто не стала отвечать. Несколько раз Паша еще писал ей, спрашивал, что случилось, а потом пропал на два дня. Играл, наверное.
А потом он снова появился.
'Ты ведь не Елена, да? Ты - кто-то из создателей 4-пазла?'
Как ни странно, Х испытала огромное облегчение. Ей не пришлось ничего говорить самой, он догадался. Он был умным человеком, ее Паша.
'Да' - честно ответила она.
'Ты обокрала меня. Выжала мою идею и продала ее. Или стоит писать 'выжал'? Сеть! Я даже не знаю, какого ты пола'.
'Женского. - Х была в шоке. До сих пор ей почему-то не приходило в голову, что он поставит под сомнение все, что было. - Я - Елизавета Харитонова'.
'Бред. Я знаю, как выглядит Х, даже с четвертым размером есть пик, спал я не с ней. И у нее своих идей хватает. Придумай что-нибудь еще'.
Х растерялась. Она не была готова к тому, что он не поверит в правду.
'Ладно, это все не важно. Обокрала ― наслаждайся, я в суд подавать не буду. Просто никогда не пиши мне, а то противно очень'.
Х пришла в ужас. Она писала, что это был подарок, что она непременно переведет ему часть прибыли, что он сможет бросить свою дурацкую работу и исполнить все, о чем мечтал, но он отказался слушать.
'Да при чем тут деньги. Просто игрушкой быть противно', - и перестал отвечать.
Х металась по комнате. Ей непременно надо было, чтобы он услышал ее, понял. Раз он ушел из сети, значит, нужно найти его в реале. И она позвала Елену. Но Елена не ответила. Не было девушки и в сети. Холодея от ужаса, Х проверила кредитные карты и поняла, что Елена не совершила ни единой покупки за последние четыре дня.
Быстрое расследование показало, что мятежный аватар вот уже четыре дня как потерялся в трущобах Гонконга.
Х впервые за шесть лет вышла из дома.
И сразу же зашла обратно, потому что там, снаружи, было невыносимо. Там были воздух, деревья, а что самое страшное - живые люди. И среди чужих людей ходили те, которые считали себя не совсем чужими, и эти были еще страшнее. И это она еще не встретила ни одного кота.
Тогда Х позвонила юристам 'Даддле', которые всегда ожидают ее звонка. Меньше чем через сутки сотрудники службы безопасности 'Даддле' нашли Елену. Девушка, под кокаином и с перерезанными венами, лежала в номере дешевого мотеля. К счастью, она не умела правильно резать и делала это поперек, что и спасло ей жизнь.
Через день Елена пришла в себя, и они смогли поговорить.
- Я не могу тебя потерять, - сказала Х и заплакала. Она не плакала уже много лет, и ощущение было странным. А потом она рассказала Елене про Пашу.
- Ты - абсолютная дура, - сказала Х аватар. - Ты так заигралась в свою виртуальную жизнь, что вообще забыла, что люди ― живые!
'Ты должна пообещать мне', - написала Елена своему кукловоду, лежа на больничной койке в Гонконге.
'Что угодно', - ответила та.
Они боялись говорить голосом, боялись нарушить равновесие.
Х вышла в субботний вечерний Минск, полный нарядных людей. Ужас скручивал ее внутренности.
'Ух, как нам страшно, - прошептала в ее ухо Елена. - Давай, закажи нам водки. А потом - познакомься с кем-нибудь симпатичным и попробуй протащить нас в его кровать'.
Крупная дрожь била Х. Но все же она не могла не признать - так было гораздо проще. Сама она никогда бы не решилась.
И, может быть, когда-нибудь Елена прикажет ей найти Пашу.
Или забыть его.
В любом случае Х собиралась немедленно начать жить.