Аннотация: Это первое из того что было начато, и , по всей видимости не будет закончено... Однако может вы натолкнете меня на мысли по поводу... (Именно новеллами я буду называть неоконченные произведения, ибо нет такой формулировки как "неокончено"!)
Своеобразная клоака, либо выгребная яма существует в каждом городе. Но в таком месте я еще не оказывался. Погост этого городка, а точнее его вид, говорил об абсолютном неуважении к покойникам. Все надгробные камни напоминали скорее поросшие мхом валуны. А сами по себе могилы были настолько замаскированы в густо поросших лопухах, что о существовании оных можно было только догадываться. В общем, противность редкая. Не советую никому оказаться в таком положении. Всего-навсего случайная путаница может вытащить благочестивого, порядочного черта из постели. А ведь он, то есть я, только хотел развлечься с парой-тройкой душ проституток, тем более они поступили ко мне в отдел свежей партией. И вот я оказываюсь в одних кальсонах перед тремя малолетними идиотами возомнившими себя гипермагами. Надо же было вызывающему чихнуть во время произнесения имени в заклинании вызова, что самое обидное, даже не меня!
Кстати, я забыл совершенно сказать, меня зовут Люцци. Это чтоб понятнее было. Так меня бабушка назвала в честь нашего Адского президента. А этот идиот просто "фер" договорить не успел. И вот я стою под дождем и мерзну в одних кальсонах. В аду, знаете ли, теплее. Им наверное повезло, что вызвали они не Люцифера, а меня - заурядного искусителя, по совместительству инженера пыточных орудий массового потребления. Хотя, злость всех демонов Ада не могла сравниться в данный момент с яростью кипящей во мне. Повторяю, никакого уважения к старшим: в одних кальсонах стою, а тут еще и дождик моросит.
Вдруг чихающий вызыватель решил что-то сказать. На лицах у всех троих было написано жирными буквами удивление в связи с происшедшим.
- Ты кто? А-а-апчхи!!! - Такого хамства я не ожидал.
- Черт в кальсонах!!! Эт че, у вас заместо приветствия так принято?! Че надо???
- Да так... э-э-э... а-а-апчхи!!!
- Быстрее! Холодно ведь!
- Так ты внатуре наши желания забацаешь?
- Да, все брошу, и желания исполнять буду. Ща мигом жопы на уши натяну! А ну, быстро домой отправляйте. Меня там девки здут, и на работу завтра!!!
- О, смилуйся над нами, великий властелин ада, имя коему Люцифер, мы... - затараторил вдруг маленький полноватый паренек, размахивая руками.
- Тише-тише... - зашептал я в ответ, - и у ... э-э-э ... могил есть уши. А за такое именование меня, я, дерьмо в президентской канализации чистить буду до последней стрелки с Богом.
Тут и третий дал о себе знать.
- Отче наш, Иже еси на небеси, да... - Это было уже слишком.
Я присел на ближайшую надгробную плиту и обреченным, дрожащим от холода голосом сказал.
- Ну, вы меня обратно транспортировать собираетесь?
- А как? А-а-апчхи? - Это меня убило наповал.
- Вы че, не знаете даже как? Бл-л-л...ь! Етить твою налево, через правое колено, да в промеж оглоблей именуемых ногами. Я че вам джин? Через три его на четвертую е...! А-а-а-а!!!
Тут третий закончил молиться И я понял, что задница пришла окончательная. А пришлась эта задница мне прямо на голову. На нее бедную опустилось знамение Господне в виде креста.
- А-ай! - После этого немудреного, однако многозначительного слова я перед собой, ни кого иного, как ангела небесного. Как и положено в белых одеждах и мобилой на поясе.
- Ты почто, мразь адова, сынов господних, в место темное привел?
- Это я-то привел? Это все они!... И давай "мразями" не обзываться. Я тебя, навроде, жопой с крыльями не называл. - "Похоже, попал - так попал!", - думал я тем временем.
- Ну ладно-ладно, не обижайся так. Нам, ангелам-хранителям, просто положено так по уставу.
- Короче объясняю: вызвали меня, и по ходу дела, пока желания ихние не исполню, ада мне не видать, как рогов без зеркала. Понятно?
Пока у нас с ангелом продолжался диалог, троица молча пялилась то на меня, то на ангела. Диалог затянулся почти на час. И в связи, наверное с переизбытком чувств, парнишки, сев в круг, начали посапывать. Ангела, как я узнал, звали Димитрий. А разговор у нас постепенно перерос в дискуссию на теологические темы, в которой мы яро доказывали какие же "мы" все-таки хорошие, и какие же таки плохие "они". Но тут