Из не освещенного камином и свечами угла, вышла высокая стройная девушка. Казалось, она специально выбрала этот угол из-за его темноты, словно подчеркивая свое отсутствие для любого вошедшего человека.
Лицо ее, освещенное мягким светом, предстало перед обитателями комнаты. Оно было очень бледно, будто без единой кровинки и особенно контрастировало на фоне длинных черных волос. В изгибе ее бровей читалась та адская гордыня, которая заставляет людей совершать до безумия глупые поступки, лишь бы доказать свое превосходство. Ее глаза, обрамленные длинными ресницами, утратили свою человечность и поражали особой матовостью. Эта была ужасная матовость, выражающая те безудержные чувства, которые ощущаешь при взгляде на них. Казалось, все в ее лице было идеальным, но каким-то неправильным и любое отклонение от этого, сразу бросалось в глаза. Наверно, улыбка на этом смертельном лице появлялась очень редко и говорила только о старании жить не так, как ей диктуют или о смешливом глумлении над кем-то. Именно о глумлении, а не о смехе, потому что любое проявление человечности выглядело бы просто глупо и неуместно. Она двигалась легко и грациозно, но временами как-то отрывисто и напряженно, каждый ее жест показывал всем, что любой, кто попытается унизить ее, уже с самого начала обречен на провал. Девушка была похожа на человека, который привык решать все свои проблемы одним жестом руки и надо признать, что жест этот был преисполнен такого аристократизма и изящества, что в это можно было поверить. Наверняка она никогда не удостаивала никого своим полным вниманием, но в те редкие случаи, человек этот не знал более устрашающие и запоминающиеся моменты своей жизни.
У нее был особенный тембр голоса, и нельзя было точно сказать, нравится тебе он или нет, потому что чем больше его слушаешь, тем больше понимаешь, что такого голоса у обыкновенного человека не может быть. Она меняла его в зависимости от ситуации и положения, потому что казаться одинаковой было для нее найтяжелейшим грехом.
Ни изгиб ее черных бровей, ни изящество движений, ни пустоту глаз не смог бы заметить даже самый искусный наблюдатель, ибо она скрывала это так же тщательно, как люди скрывают свою самую важную ценность. Все ее окружение привыкло к сильной, бесчувственной и жестокой натуре, которую она, не стесняясь, выставляла напоказ. Имя этой девушки - Кейли, и мир еще не знал более страдающего от своего существования человека.