Мир был бы куда лучше, если мы хотя бы изредка спрашивали себя: "Для чего мне эта оставшаяся жизнь?
ДП
Нет, нет, нет! - возмущенно отбивался Кэкэ. - Я не могу помочь тебе сдвинуть точку сборки. Это твое личное дело. Это твое намерение, в конце концов.
- Но я намереваюсь, а ничего не происходит, - наседал Дорожная Пыль. Вид у него был расстроенный.
- Ты намереваешься, словно тужишься в туалете. Пойми, сила твоего намерения не зависит от красноты твоей физиономии. И потом, просто сдвиг точки сборки ничего не даст, если ты не удержишь ее в новом положении.
- Ну, так помоги мне удержать ее. Ты мне друг или не друг?
- Скажу тебе, что это опасное занятие. Далеко не любой сдвиг даст новый мир.
- Вот интересное дело! Ты мне про миры рассказываешь, а как до дела дошло, в кусты.
- Дело в кустах - это у гаишников. Говорю тебе, не все положения точки сборки продуктивны. Есть, например, положения соответствующие некоторым живым существам: птицам, деревьям и прочее.
- А что будет, если я переведу свою точку сборки в это положение?
- Ты будешь воспринимать мир также, как это живое существо.
- Я стану этим существом? Я стану оборотнем? - оживился Дорожная Пыль.
- Ну, оборотнем. Что ты так разнервничался?
- А ты умеешь превращаться в кого-нибудь?
- Мне это не интересно, поэтому кроме как в ворону, я ни в кого не превращаюсь.
- Ух, ты! Давай, превратись! Там на дороге дохлая кошка валяется!
- Допрыгаешься ты. Удовлетворю твою просьбу и сдвину твою точку сборки в положение червяка, а сам потом стану вороной.
- Ладно, извини, был неправ, что оскорбил твою вторую сущность. Скажи, а ворона может переместить свою точку сборки в положение человека?
- Нет. Перемещение точки сборки - исключительная особенность человека. Во вселенной много существ, обладающих высоким осознанием. Многие из них живут очень долго, накапливая знания. Человек отличается от них тем, что его энергетическому телу придано органическое тело, являющееся колоссальным источником энергии. Платой за обладание невероятной силой является короткая жизнь. Человек во вселенной единственное существо, способное по своему желанию изменять положения точки сборки, либо, чтобы стать любым существом, либо, чтобы путешествовать по другим мирам. Человек подобен Богу в своей потенциальной свободе, хотя плата за это безумно велика. Парадокс в том, что человек платит эту плату, не используя божественный дар. Силу этого дара забирают летуны. Точнее, люди сами отдают свою силу летунам, идя на поводу своих пороков.
- Я считал, что язык делает человека уникальным существом.
- Язык? Глупости! Язык - это ключ к энергии человека. Истинное отличие человека от всего живого и разумного - его способность обладать всеми мирами мироздания.
- Скажи, а если наука будет продлевать жизнь человека и, в конце концов, сделает его бессмертным - это уже будет сверхчеловек? У него и свобода будет и бесконечная жизнь. Это возможно?
Кэкэ иронично улыбнулся и внимательно посмотрел на Дорожную Пыль.
- Давно хочу спросить тебя. Скажи мне честно, зачем тебе жизнь?
- Ну, ты даёшь! Странный вопрос. Ну, как? Ну-у-у..., чтобы жить.
- Да, нет же. Ты не понял. Ты просто собираешься доживать, или у тебя есть какое-то важное дело, которое ты просто обязан сделать? Ты просто хочешь промотать, что тебе дадут? Или..., - Кэкэ щелкнул пальцами.
Дорожная Пыль задумался: "А правда, зачем?"- думал он. - "Чего я так бьюсь, ломаюсь? Неужели только для того, чтобы иметь возможность делать это ещё какое-то время?"
Кэкэ улыбнулся и слегка толкнул его в бок. - Теперь ты понимаешь, что глупо жить вечно. Если посмотреть непредвзято, смерть - самый верный помощник в жизни любого. Без этого помощника нам не достичь ничего.
- Странные вещи ты говоришь, Кэкэ. Смерть - это убийца сознания, а не помощник.
- Были среди магов умельцы, которые продлевали свою жизнь, переходя в мир неорганических существ, или занимали энергию у живущих. Все равно все смертны, даже проскочившие мимо Орла. Смерть - это неоспоримый факт любой жизни, как бы долго она не продолжалась. И в этом ее важнейшее значение. Смерть - это совершенный вызов для любого существа.
- Я думаю, что жизнь является вызовом для живущих.
- Нет, жизнь - не вызов. Это та сцена, на которой смерть бросает свой вызов и это совершенный вызов уже потому, что от него никто не может отказаться. Смерть заставляет людей соизмерять свои дела с остатком времени до ее встречи. Она заставляет их отрывать свои задницы от стульев и кроватей. Не было бы смерти, все можно было бы перенести на завтра, на послезавтра, на потом. Каждый вынужден принять этот вызов, даже если прячется или боится его. Я тебе уже говорил, что люди всеми силами стремятся уйти от принятия решений, от развития души, но смерть, она не дает им покоя, поэтому люди прячут ее, стараются не думать о ней. Посмотри вокруг, как люди стараются спрятать смерть. Вот сейчас в эту секунду смерть есть там, там и еще там, но мы ее не видим. Общество прячет её самыми разнообразными способами. Общество не хочет изменения человека, потому что изменяющийся человек непредсказуем и опасен. Попытка достигнуть бессмертия - это попытка остановить жизнь.
- Ты сам говорил мне, что у души может быть много жизней. Разве это не ослабляет факт неотвратимости и окончательности смерти? Разве это не искажает совершенность вызова?
- Я так не думаю. При повторном рождении история прошлой жизни стирается почти всегда, чтобы не препятствовать новой судьбе.
- Мне кажется, значительно проще, чем затевать историю со многими жизнями, было бы сделать судьбу человека такой, чтобы он в одной жизни попал во все те ситуации, в которые он попадает в разных реинкарнациях. Это позволило бы оставить одну неотвратимую смерть и сохранить совершенность ее вызова.
Кэкэ задумчиво посмотрел на Дорожную Пыль. Пауза уже начала затягиваться, когда он неожиданно заговорил.
- Ты никогда не замечал, что злые и агрессивные люди как-будто бы лучше приспособлены к жизни? Круг их возможных решений шире, а сами эти решения как-будто бы более эффективны, поскольну они не ограничены рамками морали и совести. Например, один может убить своего врага, убрав с пути проблему, а другой вынужден постоянно иметь в виду этот мешающий фактор, потому что его совесть не позволяет убивать. Кажется, ваш Руссо говорил: "Злой извлекает двойную выгоду: из собственной несправедливости и из честности других".
- Это и ежу понятно. Я не видел праведников на вершине жизни. Скорее, туда всплывает, сам знаешь что. Когда эти люди начинают говорить о высшем круге, меня разбирает гомерический хохот. Так и подмывает рассказать им, как добывают золото. Оно-то как раз всегда на самом дне.
- Замечательно. Тогда ты возможно также замечал, что дети рождаются почти всегда очень добрыми. Бывают редкие потологии в смысле нравственности, но крайне редко. Ну, что, замечал?
- Это тоже ежу понятно. С чего бы тогда Достоевскому о слезинке невинного ребенка париться.
- Ты видишь противоречие? Видишь?
- Какое противоречие?
- Ну, как же? Туда люди большей частью уходят злые или просто подпорченные, а оттуда возращаются очищенными. Не странно ли?
- Ты хочешь сказать, что смерть между реинкарнациями нужна, чтобы пройти чистилище?
- Именно это я и хочу сказать. Это просто необходимый элемент перед началом новой судьбы. Иначе, знаешь, чтобы сейчас было?
- Да... Нетрудно себе представить.
- Я тебе даже больше скажу. Рождение добрых детей в злом мире, независимо от того есть реинкарнация или нет, является лучшим доказательством существования бога. Разве нет? Подумай об этом.
Было видно, что слова Кэкэ серьезно озадачили Дорожную Пыль. Он сидел и пытался как-то склеить обрывки своих доводов.
- Так-так..., - растягивая слова наконец заговорил он, - Но, Кэкэ, попытка ученых замедлить старение организма, чем она плоха? Разве плохо, что человек сохраняет энергичность и в преклонном возрасте?
- Ох, и хитрюга же ты. Ладно. Это, конечно, совсем другое дело. Все организмы стареют и дряхлеют. Замедлить этот процесс - святое дело, но есть и то, что нельзя замедлить.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду язык, точнее плату за обладание языком. Это чисто человеческая проблема. Видишь ли, модель данных, которая порождает язык, отличается от модели данных других существ, не обладающих языком. Да, эта модель фантастически продуктивна и быстра, но у нее есть один недостаток: в процессе жизни по мере увеличения и усложнения модели мира, лежащей в основе языка, ее становится все труднее и труднее корректировать при появлении новых фактов, требующих коррекции модели. Это приводит к тому, что в модели накапливаются дефекты в виде нарастающего несоответствия модели, лежащей в основе языка, и реального мира. Может быть, ты замечал, что у животных возраст дает опыт и все более возрастающую уверенность в своих действиях. Разумеется, я говорю о здоровых, энергичных особях. Но у человека не так. Даже, если человек здоров и энергичен, он с возрастом ощущает нарастание этой неадекватности и всё чаще обращается к молодым за помощью. Он боится этой неадекватности и связанных с ней ошибок. Повторяю, я не говорю о помощи, связанной с его физическим старением. Помнишь притчу о полном сосуде? В ней мудрец говорит ученику о том, что нельзя налить новые знания в переполненный сосуд: его прежде надо, хотя бы частично опорожнить. Речь ведь идет не о памяти. Память - не проблема. Речь идет о новых структурах, которыми надо дополнить уже в действующую модель мира в голове человека. И вот это становится с возрастом по мере развития модели невыразимо трудной задачей. Наступает момент, когда проще обучить молодого человека, чем сделать адекватным старого.
- Ты хочешь сказать, что, пока мы говорим, мы умираем?
Ну, умираем мы по любому. Просто этот фактор невозможно устранить. Увеличение памяти и быстродействия мозга мало что дадут. И главное: усложнение коррекции языковой модели вызывает затруднения в принятии новых решений, что естественно приводит к застою в развитии души. Какой смысл в этой ситуации продолжать жизнь? Похоже, Господь внимательно отслеживает те души, которые перестают изменяться.
-Ну-ка, ну-ка, с этого места, пожалуйста, поподробнее. Может быть это и меня касается, - засуетился Дорожная Пыль.
- Ты в своём неизменном амплуа! Тебя как всегда интересует шелуха от знаний, а не сами знания! Ладно, - ухмыльнулся Кэкэ. - Я же тебя спросил: Зачем тебе жизнь?
- Ну, да, спросил, - чувствуя подвох, ответил Дорожная Пыль.
- И я спросил тебя: Что собственно ты ещё намерен сделать, по настоящему намерен, как говорится "кровь из носа" намерен, без чего тебе никак нельзя умирать? ...Молчишь? Ты ничего не страждешь. Тебе жизнь не нужна. Если ты ничего не собираешься делать, значит ты не собираешься меняться. Так? Значительная часть смертей по моим наблюдениям связана с прекращением изменений души или ожиданием таких прекращений. Часто человек думает: Вот сделаю это и еще это, и можно будет успокоиться. Он делает это и это и умирает или гибнет.
Дорожная Пыль задумался. Он осознавал убийственную правоту Кэкэ, но его тревожила какая-то недосказанность, неполнота его объяснений. Наконец, он попытался сформулировать свои сомнения.
- Послушай. Ты говоришь об изменениях души и одновременно о ее бессмертии. Итак, после жизни душа продолжает свое существование и может продолжать меняться. Не так ли? Тогда к чему этот фетиш с изменениями души в материальной жизни? Зачем этот контроль, срочность, какая-то суматоха... Всё идёт своим чередом. Что-то успели сделать здесь, что-то доделаем там. Какая разница? - Выжидающим взглядом уставился он на своего собеседника.
- Какая разница? Какая разница? - передразнивая, повторил Кэкэ, - Разница очень даже большая. Там, - ткнул он пальцем вверх, - ты ничего не сможешь приобрести. Ты сможешь совершенствовать, шлифовать, гармонизировать, так сказать, полученное здесь, - ткнул он пальцем в землю. Там нет условий для изменений. Там есть условия для осмысления. Например, у тебя есть духовная слабость к разного рода зависимостям. Ее нужно преодалеть. Это можно сделать только здесь в условиях борьбы. Если ты не сделаешь это здесь, ты не сделаешь это и там просто потому, что там эта проблема не может возникнуть и проявиться. Там ты сможешь осознать важность этого изменения, проанализировать свои ошибки и так далее. Но тебе потребуется новое воплощение, чтобы победить эту зависимость. Если ты сейчас страдаешь от этой проблемы и ничего не делаешь для ее преодаления, то тебе всё равно придётся это сделать на новом этапе преодалений и борьбы в новом воплощении. Спрашивается, если ты всё это понимаешь, то какого хрена откладываешь то, что неизбежно? Ведь сейчас у тебя есть для этого всё. Потом будет гораздо труднее, и неопределенностей больше, и не увильнёшь. Теперь ты понимаешь, что прекращение изменений, это по сути предательство жизни, своей собственной жизни и души. В этой ситуации жизнь следует прекратить. Вот и всё.
- Послушай, - улыбнулся Дорожная Пыль, - у нас одна певица поёт: 'Дай счастья мне, а значит, дай покоя'. Ты думаешь, это песня про кладбище?
- Ага! Лучше не скажешь. Как только человек перестает намереваться, он теряет жизненную силу и умирает, хотя, конечно, не все смерти связаны с этим. Вообще каждая смерть, несмотря на свою неизбежность, имеет большой внутренний смысл. Например, смерть какого-нибудь человека может быть нужна другим людям, чтобы изменить что-то в них. Так что смерть - это самый лучший и самый честный друг любого человека. Одно из отличий человека от животных заключается в том, что он знает о своей будущей смерти. Как мало людей используют это преимущество, этот подарок!
- Вот, Кэкэ, я тоже знаю, что умру, что времени осталось не так много, а ты не хочешь мне помочь сдвинуть точку сборки, - опять заканючил Дорожная Пыль.
- Я же говорю тебе, чтобы перейти к пучку аксиом, создающему другой полноценный мир, надо пройти через неполноценные участки. Это какие-то полумиры. В них не хватает каких-то законов, а какие-то являются лишними. В таких полумирах иногда и тела-то не может быть по действующим там законам. Надо иметь большую энергию, чтобы не развалиться и преодолеть это промежуточное состояние.
- А ты мне можешь дать взаймы эту энергию?
- Ну, вообще-то, если недалеко смещаться у меня на двоих энергии хватит, но риск большой.
-Я готов. Хоть раз в жизни почувствую, что ощущает воин.
- Да, ты, батенька, оптимист! Ладно, черт с тобой. Подойди ко мне и возьми меня за руки.
Дорожная Пыль подошел и взял Кэкэ за руки. Они стояли и смотрели друг другу в глаза. Постепенно Дорожная Пыль стал ощущать всем телом, как его окутывает какой-то голубой туман. Этот туман все более и более наполнял пространство. Ничего не было видно, только глаза Кэкэ светились из него пронзительным светом. Он почувствовал, как Кэкэ отпустил одну руку и потянул его за собой. Они вышли из голубого тумана. Его взору открылась голубая равнина, поверхность которой напоминала затвердевшую губку. Мягкий рассеянный свет освещал все вокруг. Кэкэ шел впереди и тащил за руку Дорожную Пыль. Неожиданно Кэкэ отпустил руку и присел, рассматривая что-то на поверхности. Невероятная тяжесть навалилась на Дорожную Пыль, веки отяжелели, было трудно смотреть. Он пытался крикнуть Кэкэ, привлечь его внимание, но сил вздохнуть уже не было. Раскалывалась голова, жутко тошнило. Дорожная Пыль почувствовал, что падает. Перед глазами в тумане проплывали размытые образы: сосредоточенный взгляд Люции, она к чему-то призывала его, испуганное лицо Лю, нахмуренные брови Сэсэ, потом тела, голые тела над ним - сильные, настойчивые, женские груди, мужские животы, все вперемешку. Они давили его лицо, грудь, ноги. Дорожная Пыль понял, что умирает. Последнее, что он увидел, был человек в коричневом балахоне с капюшоном, который смотрел на него печально и с любовью.