В нахлынувшей тоске минувшего дня, преодолевая тысяче ватное напряжение рекламных щитов, щемящий блеск фар машин, он продолжал свой путь в никуда. Где начало этого пути, потерявшегося в путанной паутине прожитых лет?! Начался ли он в плавном танце авторучки где-то ещё тогда на затёртых до блеска партах его детства, или затерялся в безбрежности лиц так и не ставших ему родными. Выжег ли Путь его сетчатку до основания или эта неизбежность ослепнуть в полном недопонимании окружающими, где когда-то живые для памяти лица давно превратились в шутовские маски театра кабуки. Где в душной атмосфере сверх скоростей и сверх безразличия, пробивал он себе дорогу как шампиньон, взрывающий шляпкой асфальт. Он отказался от мобильной связи в этом квакающем болоте человеческих страстей. Да и звонить то ему некому разве как по делу. Он продолжал оставаться неприкаянным в смрадном зловонии их цехов и машин, безразличным к их бройлерным лицам, забивающим микрочипами поры Вселенной, и поэтому всегда обнажённым и уязвимым. Отныне раз и навсегда человеческий мир предстал для него в безутешной наготе обречённости на самосозерцание. Человеческий мир - мир зеркал, где смотрящиеся давно потеряли свои тени. А живы ли они?