Обида гнетет меня. Я стараюсь рассуждать здраво и занять мысли чем-нибудь интересным, но печальная и тоскливая карусель-мыслемешалка не хочет меня отпускать. Я обижена на Диму и грущу по Диме и в тоже время боюсь нашей с ним встречи. Боюсь быть разочарованной. Я поняла, что он, так же как и ты ничего не собирается рассказывать мне и объяснять. Более того, я боюсь увидеть его обиженным и недовольным мною, поскольку я периодически донимаю его звонками, на которые он не отвечает.
Я помню нашу последнюю встречу в ресторане "Натюрлих". И помню как он провожал меня. Он тогда сказал, что любит свою жену с детства и кроме жены ему никто не нужен, при этом он обнимал меня за плечи. Я попросила его меня дальше не провожать, а он обнял меня обеими руками за талию и прижав к себе, глядя в глаза стал медленно повторять, что любит свою жену. А потом спросил "Поняла?". Я сказала, что поняла, хотя я так и не поняла, что он хотел мне сказать, и зачем ему понадобилось меня обнимать и смотреть в глаза. Но мне было спокойно и легко на сердце. Я не была обижена на него, я была уверена, что он меня любит. И мое чутье подсказывает, что ничего не изменилось за полтора года. Но факты неизменны. Он не встречается со мной, на звонки не отвечает. Хочется уснуть от безысходности, но я стараюсь не опускать руки и воскресить в мозгу странные моменты, связанные с Зотовым и нашим с ним общением в реалити.
Странно было то, что когда он пошел меня провожать, то в лифте глядя мне в глаза сказал, что хочет, чтобы я забыла все, что произошло, при этом он трогал на мне колье и одновременно пальчиком делал втирательные движения под украшением. Мне было весело, я смеялась, а он был грустный и курил. Я спросила Диму, почему он хочет, чтобы я все забыла, он ответил, что я сама знаю почему. Но что мне забывать, когда у нас с ним ничего не было? У нас не было ни секса, ни разговоров о сексе, ни о чем у нас не было разговоров. Посидели за столом, выпили по рюмке виски, я съела несколько шоколадных конфет и три клубнички, поскольку в коробке остальные ягоды были, как мне показалось, плесневые и я их выбросила, а три нормальные оставила. Клубника была вкусной, я еще подумала странно, что ягоды стояли в холодильнике, по всей видимости, не так давно и все равно заплесневели.
Единственное, о чем мы говорили, вернее он говорил, это то, что он скучает по своей жене и ему нужно, чтобы она всегда была перед глазами и что он скучает по детям, особенно по старшему ребенку. Что мне нужно было забыть? Возможно, там был кто-то еще и я забыла его и все, что связано с ним?
Знаю только, что в ресторане был Челси. Я помню ощущение счастья и вырвавшийся свет, когда Челси обнимая меня, шепчет слегка хрипловатым голосом на ухо:"Я твой Куприх". И это я не хочу забывать. Это все равно, что забыть свой свет. А он мне очень нужен. И ты нужен. Мой Куприх. Мой Челси.
В мечтах о платье красном подвенечном
Я шоколадки лопаю беспечно,
Мне некогда поразмышлять о вечном -
Я в думах вся о платье красном подвенечном.
Хочу быть яркой и неотразимой,
Блистать нарядом, красотой, умом и силой...
Умом и силой - написала только рифмы для,
Наряд и красота - и есть мой ум и сила! Вот.
Я в платье своем подвенечном -
Скромность всего человечества.
Неважно, что цвет его алый,
Не белый, пурпурно-кровавый.
Мне нравятся яркие краски,
Эмоции, страсти и ласки,
И платье мое для тебя,
И все, что под ним для тебя,
И вся я в туфлях для тебя,
И вся без туфлей, без хвоста рождена для тебя я!
В тебе есть Челси, и в Зотове есть Челси. Это то, что ты называешь марсианским мозгом. Вы похожи друг на друга по манере поведения и по речи, оттого, что вы все трое один мозг. Может такое быть? Ты же говорил мне про своих двойников. А Челси не совсем двойник. Он - это ты, только он живет в другом пространстве, в параллельном мире. Но иногда приходит в наш мир. И я свечусь от счастья с ним. И он тоже светится.
Бред какой-то я пишу, да? Ну, тогда сам объясни, кто такой Челси и почему он сказал, что он мой Куприх. И почему он так похож на тебя и на Зотова.