Стук в дверь редко бывает приятным. Особенно ни свет, ни заря. Петухи еще только собираются пропеть, а уже кто-то скребется. И ведь не боятся же по темноте ко мне в дом ломиться... А то не знаю я, какие по деревне обо мне слухи шастают - ведьма она и есть ведьма. Мол, и на шабаши я летаю, и оргии с инкубами и прочими демонами похотливыми у себя прямо на дому устраиваю, да и чародейства всякие непотребные творю в угоду Лукавому... Много чего говорят, а как случится что, так к кому бежать? Ну правильно... Мари добрая, она всем поможет... Скребутся, чтоб им! И не выругаешься даже - скажут, что я порчу навела... Делать мне больше нечего!
Ну иду я, иду! Всех собак окрест перебудите! Вон уж кошку встревожили, изверги. Поспать спокойно не дают. Лежи, Абсинта, это ко мне пришли...Шут с вами, открываю.
Бледная бабища с глазами на пол-лица испуганно отшатнулась от двери, чуть не сметя худющую Розмари, и без того на голову ущербную. Дал же дурынде Бог имечко! Чай графьев тут не водится, чтоб в замок родовой, весь гербами украшенный, ее забрать. Да и рылом она не вышла, для благородного-то.
Впрочем, шарахаются пока от меня. Неужели я спросонья настолько страшная? Ну подумаешь, волосы не прибраны, растрепались чуток со сна. Ну и что, что глаза зеленым светом темный двор освещают? А нечего будить в такую рань.
- Ой, Святые Небеса, - запричитала и мелко закрестилась Анна, сменив непривычную для себя бледность на пунцовые пятна. Я ее даже и не признала сразу, впотьмах-то, - Спаси и Помилуй, Пресвятая Дева...
- Что заголосила-то? Видать не за тем сюда пришла, чтоб в дверях выть. Что стряслось? - Нельзя с ними иначе. Они ж как дети малые - и страшно, и интересно. Да и полезная я для них. Даром, что на отшибе жить приходится, да скотину их от падежа беречь. Не дай Бог подохнет хоть одна курица, сразу ж найдут рыжую. Ну, в моем случае черную... Масть у меня такая - волосы как крыло у ворона, а глаза, что лягушки болотные.
- Марта там, - затараторила тетка, - Ну совсем никак! Уже который час, а все никак! И кричит-то как, надрывается.... Ой, Боже Милосердный, не оставь ее детушек сиротинушками!
Вечно они так... И вытягивай из них клещами. Словно не они ко мне на поклон приходят, а я к ним. Клуши-кликуши. А мужики и того хуже. Эти хоть и трусят, но идут ко мне, а те все жен подсылают. Боятся, что соблазню я их! Велика честь, деревенского увальня в постель затащить! Да он мне всю перину испачкает, ухажер. Нужны они мне больно. Небось с собой не совладать боязно, вот мне свои тайные помыслы и приписывают. Ушла бы от них, да всюду одно и тоже. Раз ведьма - значит, нечисть. А чуть что не так, то и на костер угодить можно, если силенок у них хватит.
- Марта рожает, - вдруг тихо пробормотала неудалая Розмари, даже подняв на меня глаза, - давно уже, свечей шесть как сожгли в каждом углу, а она все никак. Не проходит дитя.
- Сколько?! - бедная женщина там мучается, а они все не мычат, не телятся! Да и ребенку каково? Все надеялись, что само проскочит? Размечтались, курицы! - Вы раньше придти не могли? А ежли не дай Дева-Заступница, что не так? Я ж виноватой окажусь! - вовремя я язык прикусила. Чуть не ляпнула было: "А ежели она помрет". Вот бы они меня со свету бы сжили за такие слова. И не объяснишь им, что так сглазы не накладываются, да и порчи не делаются, - Пошли быстрее! Точнее... Вы идите к ней, да водицы вскипятите, да тряпиц чистых принесите! И свету поболе, а то впотьмах и не то еще родится!
Баб как ветром сдуло. Ну и правильно - лишь мешают. Брысь, Абсинта, не мельтеши под ногами! Так, немного полыни белой, чуток дурмана, чтобы боль снять, щепотку валерианы, каломун-траву, пару веточек чабреца, собранного в предгорье, корень белой лилии толченый... Что еще я забыла? Перья ворона оставлю - не поймут они, а вот парочку свечей не помешает. Да и ромашки в кипяток добавить... Чего надо-то еще? Ох, давно я роды тяжелые не принимала! Ах да, нож еще мой любимый захватить обязательно, а то у них не допросишься. Ну ладно, хватит. Ну и чистотел на всякий случай. А теперь пора. И так много времени потеряли. Эти клуши небось хотели рассвета дождаться, чтоб сатанинское отродье, меня то есть, от черных ритуалов не отрывать. Ото сна они меня оторвали... Изверги.
***
Крики бедной Марты слышны еще от колодца. Живи я чуть поближе, сама бы услышала да прибежала б. Ну да кто ж позволит ведьме посредь селения жить? Так ее дом и палить несподручно - свои пострадать могут, да и ей порчи насылать удобней. Вот и живи, ведьма, поодаль ото всех, но и не в лесу глухом, а то ходить к тебе боязно совсем станет. Да и так хоть под присмотром сила нечистая, а иначе кто ж ведает, что она среди деревьев одних творит, что за страсти у нее на уме, кого извести хочет? И ведь знают же, окаянные, что лишь лечу я их хвори, за их же грехи насланные, снимаю, урожай да скотину берегу. А все равно сторонятся. Словно и не мамка меня рожала, а волчица лесная, будто и не человек я, а бесовка рогатая. Ну да ладно. Что-то настроение уж больно поганое, а тут работать надо, дитя невинное на свет божий вытаскивать.
- А ну бабы, все вон отседова! У Анны посидите, посплетничаете. И неча на меня глазенками зыркать, я тут не лясы точить пришла, а делом заняться! - истошный крик роженицы оборвал мою прочувственную речь, - Брысь отсюда, кому сказала! Лишь мешаться под ногами будете! От моей Абсиньки и то больше пользы, чем от вас - лишь духоту создаете!
Этих охающих наседок как ветром сдуло. Лишь одна осталась у кровати окровавленной, где Марта корчилась. Дурочка наша, Розмари. Стоит, глазенки на меня вылупила, а не уходит.
- Ну а ты пошто стоишь? Не боишься? - Что с нее взять, с убогой? Не гнать же ее метлой...
- А я помогу... Вам одной тяжело... Да и тете Марте со мной не так страшно, - пробормотала она, схватив корчащуюся на постели тетку за руку.
- Ладно, раз так. Тащи воду кипяченую и тряпки. Да смотри, не расплескай! - Девка она рукастая, да вот рожей не вышла, да ума как у семилетней, хотя сама уже третий десяток разменяла. Все ее погодки уже детишек завели, семьи у них, но кто ж такую-то в дом к себе невесткой пустит? Срам один, - Воду в три таза разлей. Вот так, молодец!
Все же легче, когда кто под рукой есть. Помощницу что ль завести? Да негоже еще, молодая я совсем. Лишь старухи себе преемниц ищут, коль своих нет. Не поймут, не примут люди.
Так, в один таз чистотел - потом раны промыть, ведь уже кровищи море... В другой - ромашку - сейчас в помощь мне, чтоб заразы никакой не было, а третий пусть чистым будет. Простая вода тоже нужна. Ну, что там у нас? Тихо, Марта, не кричи... Сейчас валерианы зажжем, сразу полегчает... И дурману раскурим, чтоб легче шли роды. Ну дай я посмотрю, хорошая моя... Как там дитя бедное?
Девочка там, но ножками вперед лезет, вот и застревает... ничего... сейчас вода с ромашкой чуть постынут, помогу я дочке твоей свет увидеть... А то долго она уж вылезти не может. Но ничего. Раз живая пока, значит, хорошо все будет. Я же тут...
Да, маленькая, Мари не оставит тебя в беде! Обожди немного, не спеши, потихонечку. Чтобы ручки-ножки не повредить. Вооот... А мамка твоя пусть кричит! Значит ты счастливая будешь. Она сейчас за тебя выстрадает, чтоб тебе потом жилось легко.
- Розмари, неси пеленки или во что там дитя завернуть! Достала почти уже!
Вот, хорошая моя, воооот.... А теперь кричи, кричи что есть сил! Чтобы все в округе знали, что родилась новая жизнь! Слышишь, петухи тоже кричат вместе с тобой! Счастливый час!
- Вот, Марта! Принимай дочь! Красавицей она у тебя будет, да и счастливой.
***
- Она мне ребенка, кровиночку мою ненаглядную испортила! Дочь мою младшую, долгожданную, демонам в услужение отдала! Сама проклятая, так и дитя мне испоганила! Смотрите люди - знак колдовской у младенца на темечке - метка Дьяволова, пятно родимое, формою на ветвь дерева похоже, да на лопатке родинки сами собой в сердечко сложились! В ведьмы она мне дочь обратила! А помогала ей в том сирота несчастная, мною на груди пригретая! Змею я вынянчила, думала, богоугодное дело творю - убогую приютила! - Господь Всемилосердный, что там за крики на площади? Пресвятые Небеса, это ж Марта голосит, да девочка плачет, надрывается...
А народу-то на площади сколько... Кажись вся деревня собралась. Не к добру это, чует мое сердце, ох не к добру. Еще и церковник местный там крутится, ошивается... Опять ведьма во всем виновата. Ну естественно! Чего ж еще ожидать от них? Вот в чем я провинилась, если у ребенка на теле знаки? Печать травницы и любовной ведьмы... Ну вот и что мне теперь делать со всем этим?
Тихо, осторожно отступаем к дому... Не приведи Святые, заметят не вовремя, силком же потащат на костер... Абсинта, брысь на улицу, да до лесу бегом! Жди меня на опушке, киса, я скоро приду.... С кошками сложнее всего приходится - их, как нечистых животных, в месте с хозяевами сжигают. Но будь она беленькой или серенькой, то все бы ничего было. Да вот получилось так, что мы с Абсинькой одной масти - угольная она у меня... И характерами мы схожи, словно тень она моя четвероногая.
Травы в сумку самые важные побросать, остальное потом насобирать смогу. Но вот цветущий папоротник я до следующего лета не найду, так что возьмем и его. Перья, нож, амулеты, немного еды на первые дни, смена одежды, плед... Сушеные розы и полыни побольше, особенно белой... Веревку прочную, да книгу, где прабабка еще рецепты зелий записывала... Вроде все. И в воду глядеть не надо, последний раз я тут бываю...
Так, надо поторапливаться, а то как-то звуки уже подозрительно к моему дому приблизились... Как бы не спалили вместе с ним. Благо на отшибе живу - до лесу близко, да и в поле рожь высоко колосится - чуть пригнулась и не видать меня вовсе. Ну а ежели не успею, то глаза им отвести я сумею, не даром все же столько раз от костра сбегала. Впрочем, не ждать же их здесь!
А вовремя я выскочила однако из дому... Совсем близко люди, а веет от них злобой. Еле успела в колосья нырнуть. А теперь по полю и в лес, Абсиньку искать. Она у меня шустрая, смышленая, на оговоренном месте ждать будет! Девчонку жалко, со свету же сживут, изверги. А оно мне надо? Мое ли это дело? Мне вон, моя шкура дорога, ее бы унести. Сдалась мне эта девчонка! Раз я ее с того света выдернула, теперь ее черед себя выручать!
Сумка в поле брошена, ну да черт бы с ней - найду. Уж свои-то вещи я везде учую, а ежли еще и знать, где я их бросила...
Вот и зачем я это делаю? Бежать надо, а не геройствовать. Пресвятый Боже, там же еще эту девку, убогую, тоже ведь спалить могут! Ой, дурында! Говорила ведь я ей, чтоб в след за всеми вышла от Марты, а она на свою пустую головешку помогать решилась. Святая простота, сохрани ее Господь...
***
Тихо, маленькая, не плачь! Я теперь тебе вместо мамки буду. А молоком груди наполнить любая хорошая ведьма может. Кушай, милая, да горя не знай. Расти большая и сильная, помощницей мне будешь. Вот скоро найдем мы для нас троих дом справный, чтоб и нам с тобой и Абсиньке жилось там привольно. И никто нам больше не нужен... А люди в глубине себя хорошие, добрые... Только вот Свет и Тьму путают порой... Не понимают они, что сила наша от Бога... Вот Розмари несчастную во славу Его сожгли... А Ему что, лучше от этого? Но не расстраивайся, деточка, не плачь. Главное, что мы с тобой целы... Вот подрастешь ты чуток... и будем вместе мы с тобой ворожить...Верно я говорю, Абсинта?