Аннотация: Сказка для взрослых и умных Мальчиков и, в особенности, Девочек.
Сказка -- быль,полнауроков,
Правды,стёбаинамёков.
Чтоназеркалопенять?
Надоличикоровнять.
Про Бубличка и Заю
Сказки бывают добрые, а бывают такие, как моя, странные.
Жили-были... впрочем, почему -- были? И теперь ещё ходят по Земле все персонажи моей сказки: Пекарь со Скалкой, Аисты, два Гнилых Сапога, Мытарь с женой Веретенцем, Зая и его любимая Бубличек.
Думаете, Бубличка родила добрая Печка? Нет, мальчики и девочки, не угадали. На самом деле мамой Бубличка стала жёсткая деревянная Скалка, свалившаяся в недобрый час на голову трудолюбивому Пекарю. По сути, пекарской Скалкой она только притворялась, а на самом деле была обыкновенным черенком от лопаты. Её в компании пары Гнилых Сапог нашёл на мусорной куче дедушка Аист -- родной папа Пекаря, нашёл и принёс в свой дом. Аист был очень добрым и отзывчивым, потому не заметил, какой это хлам. Он сильно ошибся. Так ошибся, что на старости лет, когда Пекарь отправил, наконец, на помойку негодную палку, несколько раз попросил у сына прощения за испорченную по неведению, но из лучших побуждений, половину жизни.
Пекарь был мастером с золотыми руками и сердцем, большим оптимистом, потому верил, что в каждом есть что-нибудь хорошее. Только со Скалкой никак не получалось ничего дельного в пекарне выпечь. Она лишь поначалу старалась казаться скромной и тихой, но очень-очень скоро ей это надоело. И Пекарь надоел. Потому что надо было жить, работать, а Скалке хотелось дома на полке лежать нарядным украшением, и чтоб Пекарь неутомимо стихи ей писал, цветы по ночам приносил. И чтоб все завидовали, как она замечательно устроилась! Скалка, бесполезный кусок лопаты, как в воздухе нуждалась в чужом восхищении, чтоб не признавать, какая она на самом деле глупая, в червоточинах деревяшка. Она прямо Пекарю заявила: "Нелюблютебя!Иникогданелюбила!Аживустобой,потомучтотыменясамзамужпозвал!", но не добавила, что пойти без любви под венец мама ей насоветовала: "Главное, чтобы тебя мужик любил, а не ты его". Да и подружкам хотелось нос утереть - первая! А чтобы Пекаря покрепче обязательствами связать, по наущению матери: "Что это вы просто так живете? Когда уже лялька у вас будет?", Скалка быстренько произвела на свет Бубличка. И Пекарю ничего не оставалось, как закрыть глаза и вообразить:
что всё благополучно в его пекарне,
что это с ним самим что-то не так,
что Гнилые Сапоги вообще всем на свете добра хотят, а Пекарю в особенности -- ещё больше, чем родители его Аисты.
По-хорошему, надо было бы Пекарю сразу Скалку выбросить, едва она ему руки принялась выкручивать, шишки набивать. Воспитал бы сам дочку, но... Скалка, устраивая время от времени показательные истерики и попытки самоубийства, сумела убедить Пекаря в том, что он отвечает за неё, Скалку, целиком и полностью. Бубличка она вечно мяла, пинала и давила, могла даже повязать на шею маленькой дочери описанные колготки и пригрозить на улицу выгнать - чтоб друзья девочки над нею посмеялись... Такая вот мама... А для бедного Пекаря Скалка и вовсе превратилась в бревно. Впрочем, это лично для Пекаря. Иногда Скалку другие попользоваться брали. Без спросу, разумеется, у хозяина пекарни. Смешные вы, мальчики и девочки, кто в таких делах разрешения спрашивает? Скалка не маленькая, сама домой добиралась, порой весьма замысловатой, после выпитого, походкой, да ещё позабыв надеть трусы... Ой, какие трусы у Скалки?.. Какие? Те самые, черные кружевные, которые она в прихожей из сумки в карман перепрятывала, не думая, что Пекарь всё видит... Впрочем, то, что сейчас трусами называют, вполне сойдёт за шнурок, на котором скалку вешают на стену. Пекарь жалеет, что не натянул тогда же Скалке на голову её черные кружева. Не врала бы она ему потом в глаза: "Да не было такого, ты всё выдумал! Я чиста перед тобой и всегда тебя любила!".
Так и жили они "счастливо" многие годы. Пекарю приходилось работать и днём, и ночью, в глазах его поселилась вечная усталость, глубоко в Душе -- холод. Скалка у маменьки Гнилого Сапога клянчила подачки, и всегда была всем недовольна, особенно старыми Аистами, которые отказывались лентяйке деньгами "помогать". Проще было сжечь Скалку вместе с облюбованной полкой, чем сдвинуть с места. Она лежала колодой на домашнем бюджете, строго следя за тем, чтобы Пекарь его пополнял из всех карманов. Всех, мальчики, и правого, и левого -- вы меня поняли? Чтобы Скалка дала согласие на расходы и выдернула из под себя нужную купюру, Пекарю полагалось тщательно обосновать личные нужды -- или напрячься и ещё подработать.
Ещё со своей полки Скалка смотрела сериалы и что-нибудь при этом скромно жевала: печенюшки, яблочки, зефир, семечки, варёную свёклу, финики, бутерброды с колбасой, конфеты, киви, клубничное варенье, бананы. Изредка вставала в туалет и выходила на кухню -- поесть, что Пекарь приготовил. Скалка очень хотела быть стройной, но почему-то у неё ничего не получалось всё больше, и больше, и больше. Поэтому, чтоб не нарушить диету, готовила она исключительно по праздникам, и не для Пекаря с Бубличком, а для гостей. Пекарю позволительно было прикоснуться к блюдам уже за праздничным столом -- не раньше! На Пекаря Скалке было плюнуть и растереть. Попробовал бы он куда деться с подводной лодки, особенно, если Скалке закатить глаза и лечь на полу в позе сердечного приступа. Или поднять такой визг на весь подъезд, что врач прибывшей "Скорой помощи" пообещает в следующий раз стационар психиатрии. Ну и что, милые дети, что она притворялась? А вы бы хотели, чтоб это было по-настоящему?
Скалка относилась к Пекарю так, будто бесчувственной деревяшкой был он, а не она. Глядя на своего родного папеньку Гнилого Сапога, Скалка считала, что мужик тогда "настоящий", когда раздаёт тумаки жене и детям, сыплет ругательствами, и его боятся до мокрых штанов. Хоть и кусок, но всё же лопаты, она не понимала, что усердно роет могилу своему благополучию. Она просто воплощала в жизнь пошлейший мамин принцип, по которому муж - голова, а жена - шея: куда повернёт, туда голова и смотрит.
Это какой безмозглой должна быть голова, чтоб за неё спинной мозг решения принимал? И коль муж налево смотрит, то не шея ли в том повинна?
Нет, мальчики, Пекарь совершенно не кретин, не думайте, будто он не сопротивлялся и не боролся за себя. Просто чересчур сильно был научен он родителями Аистами уважительному отношению к другим, и понимал разницу в силе между собой и Скалкой. Когда она совсем разум теряла от наглости: лезла с пощёчинами к Пекарю, пыталась его скисшей вермишелью накормить: "На, жри!", посылала налево: "А я фригидная! Иди, куда хочешь, не сотрешься. Только заразы домой не принеси", тогда доводилось вконец зарвавшуюся красавицу осаживать. И короткой любви на стороне искать. Но и это Скалка впоследствии сумела себе на пользу обернуть, да Пекарю вменить в вину.
Между тем подросла Бубличек -- единственный свет в окошке для Пекаря в его беспросветной семейной идиллии. И единственная причина, по которой Пекарь терпел унижения от Скалки. Он надеялся, что присматривая за Бубличком, давая свободу выбора, помогает ей стать самостоятельной, спасает от нездорового влияния мамы, но непоправимо ошибся.Скалка поизмывалась над Бубличком так же, как над ней и её младшим братиком Мытарем в своё время поизмывались их родители. Два Гнилых Сапога растоптали в своих детях Души, вколачивая в них послушание и выколачивая всякую способность думать и чувствовать. Наверное, поэтому Мытаря в детстве другие мальчишки плохо воспринимали, и Пекарю приходилось его учить общаться и за себя стоять. Было дело, даже спас его, молодого и голодного, от крупной взбучки, после того, как Мытарь на родительской квартире горячую ночку с проститутками устроил и двух приятелей позвал, а наутро ни денег, ни маминых драгоценностей не обнаружил. Пекарь ему тогда через собственного брата - одного из участников "времяпровождения" - по горячим следам всё нашёл. За это Мытарь Пекаря "отблагодарил", приписав ему, непричастному, кражи, извращения, попытку убийства, наркоманию, алкоголизм и похождения. Ну, Мытарю виднее, какими извращениями он тогда, сорвавшись с родительской цепи, занимался у себя же дома, где Пекаря в помине не было. А Гнилые Сапоги с готовностью ухватились за несчастье семьи Аистов - их младшего сына, как за доказательство порочности и греховности Пекаря и всей его фамилии в целом, и как за способ не признавать глубокой ущербности обоих своих чад и собственной семейки.
Брат Скалки хоть и вырос большой, однако остался недоразвитым: без головы и с руками, растущими пониже спины. Было в кого удаваться. Папа Мытарем по-солдафонски "ать-два!" командовал -- что ещё бывший армейский Сапог умеет? -- и тешил себя странными мыслями о Династии. То ли Великим Императором тайно себя мнил, то ли Великим Ремесленником... Но для первого он свершениями и благородством никак не дотягивал, а для второго не хватало: мозгам -- извилин, рукам -- пальцев, иных молотком отбитых, иных пилой отхваченных... Мама Мытаря, отвинтив голову сыну, сама за него всё делала: подмазала в одном месте -- устроила учиться, подмазала в другом -- погоны купила. Погоны (не династические, не армейские, мальчики и девочки!) важно оттопырили Мытарю губу и мошну: "Я!Добился!", но не более того. Самостоятельно умел он только на всё позволения у папеньки спрашивать, с крыши сарая храбро в стог сена прыгать, да иногда ("случались варианты..."), блудливо, в гречку, пока супруга Веретенце не видела. Маменькин сынок, одним словом. Не мужик, не-а. Не берите с него пример, мальчики. И не выходите за такого замуж, девочки.
А Скалка... Не могло у обломка лопаты испечься что-либо удобоваримое, хоть Бубличком это назови, хоть Ватрушечкой, хоть Пряничком. Скалка была деревянная, зато Бубличек вовсе твердокаменная получилась. Обожала она кому-нибудь сердце истерзать: в молчанки поиграть, в прятки. И чтобы при этом у неё за её жестокость прощения вымолили, и не разок, а так... на коленях хорошенько поползав и униженно в пыли повалявшись. Нет, бедные мои мальчики, рассказывать о Любви, о дорогих ей людях Бубличек умела красиво и правильно, и слова почти не путала, в нужных падежах и склонениях старалась употреблять, поэтому слыла "умной девочкой". При этом она точно так же, как кисы в гламурных журналах, эротично губки надувала и томно глядела сквозь затенённые очки. Так что, когда приглянулся ей однажды Зая Ушастый, не долго -- всего месячишко -- раздумывал он над предложением Бубличка "выбирай,аятебяподождуи прощу". Бросил Зая свою прежнюю подружку и кинулся к Бубличку в объятия. Зайки жёсткую кору на деревьях грызут, посему чёрствый Бубличек ему лакомством показался. А серенького сладкоежку, вдоволь позанимавшегося сексом, даже духовно продвинуло: временно он признал, что ЭТО для Зайца не главное!
То есть, между Бубличком и Заей случились отношения? Девочки, мальчики, просто слёзы на глаза наворачиваются... Ах, какая красивая пара, с каким вкусом Бубличек подобрала себе Заю под цвет розовой блузочки! Счастья вам, ребята, и нескончаемой любви! Когда на свадьбе погуляем и напьёмся?.. Погодите, кому же Бубличек тогда сердце в крошку растоптала? Ребята, кто у нас тут в Сказке крайний? Правильно: Пекарь и его родители Аисты. Об них Бубличек ноги и вытерла, забираясь на шею Зайке. Прежде на шее возил её папа Пекарь: зарабатывал деньги на море, на обновки, на то, чтоб из института за прогулы не выгнали, на диплом, который был получен и, совершенно ненужный, заброшен в шкаф. Пытались Бубличек и Скалка в долговую яму Пекаря столкнуть: свадьбу пышную оплатить, покупку квартиры будущим молодожёнам, -- не вышло. Пекарь воспротивился. Понял он, что хватит играть по правилам Гнилых Сапог, для которых были плохинеони,уродливыеигрязные,ате,ктопосмелобэтомгромкоправдусказать.
Для Скалки грянул гром среди, как ей верилось, ясного неба: Пекарь затребовал развода! Ни подлые попытки выставить его из собственной пекарни: "А подделать заявление? Одного паспорта будет недостаточно?", ни лицемерные увещевания: "Ведьмиллионылюдейживутбезлюбви,иничегострашного,ещёотэтогониктонеумер.Исемьиэтиживутещёкрепче", ни старания загородиться, будто щитом, равнодушной Бубличком: "Кромекаких-толичныхжеланийунасестьиобязательства -- этонашадочь.Оналюбитнасвместе,какодноцелое,анепорознь", не производили нужного действия на Пекаря. Он решил вернуть себе себя. "Какие-то" личные желания стали для Пекаря важнее стремлений Скалки и Бубличка ехать на нём, свесив ноги, до самой его кончины.
Едва ли Бубличек пожелала бы себе "щястья" своего папы, однако всё равно вменила ему в обязанность остаться с мамой, выдвинув ультиматум: или ты, папа, делаешь, как я хочу, или пожалеешь!.. Пекарь возмутился, -- и доча отреклась от него, выбросила из своей жизни, как отслужившую вещь. Даже с Днём рождения больше не поздравляла... И от Аистов отвернулась, сообразив -- умная девочка, что папе вдвойне больнее будет видеть, как расстраиваются дедушка и бабушка Аисты из-за того, что Бубличек больше их не навещает и не отвечает на их телефонные звонки. Дружить Бубличек стала с теми, с кем выгоднее дружить: с Гнилыми Сапогами. Они стали ей очень дороги. Очень. На фоне всепоглощающей меркантильности Бубличка, слово "дорогие" приобретало особый смысл. Если бы в детстве Бубличек не жила у Аистов неделями, а видела бы их, как Гнилых Сапог, наскоками, с "уси-пуси" и подарками: налетели, натешились, как со щенком, и снова пропали... Если бы у Аистов, а не Гнилых Сапог, нашлась бы для неё двухкомнатная меблированная избушка, то "дорогими" для Бубличка стали бы первые, а не вторые. И тогда бы в тот памятный вечер, когда она, устами Заи, объявила о желании жить вместе, как совсем-совсем большие, слушателями её была бы семья Аистов. А Гнилые Сапоги, в полном неведении, брели бы к себе домой. И тогда бы уже на вопрос Скалки, а не Пекаря: "Почему моим родителям не сказали?..", два недоросля -- Бубличек с Заей, хихикнув, показали бы друг на друга пальцами: "Это не я! Это всё он (она)!".
Взрослость измеряется не количеством презервативов, использованных за единицу времени, и не количеством чашек свежезаваренного кофе с сигаретой... Поступки, а не слова, в большей мере, определяют реальность. Так что, пожалуй, это к лучшему, что Бубличек показала себя сразу во всей красе и примкнула к Гнилым Сапогам. С "союзниками", подобными ей, враги не нужны. Кто знает, мальчики и девочки, кого и почём Бубличек готова ещё продать. В свои двадцать с небольшим хвостиком лет барышня остаётся всё тем же капризным и бестолковым подростком. Автор сказки судит со своей колокольни, допуская, теоретически, что существует много моделей отношений в парах, но, на его взгляд, с ДОРОГИМИ людьми ТАК себя не ведут: не "фестивалят", например, на собственный день рождения до глубокой ночи неизвестно где и с кем, пока Зая дома сидит. Потому что Душа, когда она есть, не позволит кому-то причинить боль, какой себе не желает. Взрослому нет смысла доказывать окружающим свою самостоятельность, потому что у него планы, задачи, он делом занят. Зато нравственный недомерок, каковым Бубличек и является, будет имитировать взрослость всякими глупостями, наподобие сигарет, избытка алкоголя, безудержной гульбы. Вся в маму Скалку и дядю Мытаря удалась. Она очень даже настроена на то, чтоб её, как маму Скалку, до седых волос кормили с ложки манной кашей, да подгузники меняли, но ей надо ещё и выпендриться: Я БОЛЬШАЯ, ЧТО ХОЧУ, ТО И ВОРОЧУ! Для Бубличка это излюбленный приём, чтобы заставить своих близких побегать за ней и понервничать - хоть по берегу моря, хоть по улицам города. Какой нужной и важной себя можно почувствовать!.. Банальное желание порулить ситуацией, не беря на себя никакой ответственности. Случись что с таким недорослем: ограбили, избили, изнасиловали, - виноваты будут няньки: мало заботились, не ценили, довели - рыдайте и волосы теперь на себе рвите! А затейница себя ещё больше жалеть станет и шире рот раскрывать для жирных кусков.
Барышня врала отцу и доносила на него Гнилым Сапогам, уверенная в собственной благородной миссии, пока некая "очень умная девка" не посмела взять Бубличка за шиворот. Спесивую девицу, привыкшую другим нервы трепать и с каменным лицом наблюдать за произведённым эффектом, саму хорошенько встряхнули. И никто её не защитил от возмездия: ни мама Скалка, ни "всемогущий" дядя Мытарь. Даже папе лицемерная доченька вдруг оказалась вовсе не так беззаветно мила, как рассчитывали Гнилые Сапоги. Это неважно, что барышня сама от папы отреклась, посчитав, что квартира ей дороже отца, уму не постижимо, детки милые, как Пекарь посмел собственного ребёнка отпустить на все четыре стороны! Гнилые Сапоги, разглагольствуя о безнравственности Пекаря, почему-то в упор не пожелали заметить аморальности Бубличка. А если бы Скалка продала своего папеньку Гнилого Сапога за какие-нибудь материальные блага - закрыли бы они на это глаза? Гнилые Сапоги, сами того не желая, освободили Пекаря от постыдного ярма, используя Бубличка словно палку-погонялку. И нажать на него теперь нечем, и планы полетели кувырком, и барышня не получила ничего из обещанного. Есть от чего разозлиться на "дорогих" людей и устроить им сцену, не так ли, Бубличек?.. Тупик с барышней случился: ни дверью квартиры, данной во временное пользование, ей ни хлопнуть, потому как уйти не за что и некуда - все мосты сожжены, ни свою вину признать и прощения попросить, потому как до таких поступков не доросла.
Спросите, детки, что дальше? Сказка ещё продолжается. Дальше Пекарь примется возвращать себе вкус и смысл полноценной жизни, делать то, о чём мечтал годами, как о недостижимом: ездить на рыбалки, заниматься спортом, путешествовать, покупать то, в чём себе отказывал в пользу Скалки и Бубличка. Он этого достоин.
А сейчас, думаю, Пекаря нужно поздравить с обретённой свободой, с тем, что порвал с женщиной, которая за два десятка лет не стала ему ни близким другом, ни верной женой, ни мудрой и доброй матерью их ребёнку. Большая и наглая ложь то, что ради сохранения семьи полагается жертвовать собой. Семья - это люди, её создавшие, а не что-то отдельное, высшее. Если кому-то плохо в отношениях, нет резона беречь свои боль и беду для того, чтобы другой стороне было "хорошо". Да и что у другой стороны за "счастье" такое, на чужом несчастье построенное?.. Даже родственники Скалки - братец Мытарь, Бубличек, маменька Гнилой Сапог - единодушно и ехидно сошлись во мнении: неразумным выглядит многолетнее терпение Пекарем свинства Скалки. Хотя... маменька Гнилой Сапог всю жизнь сносила гадкие выходки своего супруга - те, которые доченька Скалка усвоила и применила в своей семье. Причем, маменька Гнилой Сапог жаловалась Пекарю, на "папин" характер Скалки, и на то, что "перегнула палку" в своём ханжеском воспитании дочери. Даже сболтнула лишку о романе школьницы Скалки с неким прапорщиком... Но маменька сама "сделала личный выбор", выбрав путь унижений и ненависти к своему спутнику жизни: ходит Папенька Гнилой Сапог спереди вроде человек, а сзади натуральный "Козел!". Какой смысл был Пекарю терпеть? Потому что Скалка "вот такая, какая есть", точнее, такая, какой сотворила её больная семья родителей?
Злоба Гнилых Сапог к "отступнику" Пекарю весьма понятна - это извечная злоба трусливого и жалкого раба к тому, кто осмелился восстать. Пропитанное черной завистью желание немедленно втоптать смелого и гордого в грязь собственного бытия: 'Я же так живу, я терплю, когда меня бьют сапогом по морде, еще и сапоги целую, и ничего, живу же. А он не стерпел? Меня будут бить, а его нет?! Ах он гад!!!' Вывороченная наизнанку, лицемерная, мерзкая убежденность: гад не тот, кто бьет и унижает, а тот, кто не смирился с унижением!
Дальше Скалка попытается вернуть себе товарный вид -- надо же ей искать новый объект для паразитирования. Вернее, поисками займётся маменька Гнилой Сапог -- большая любительница держать всех и вся под контролем, начиная с неадекватного супруга и заканчивая безынициативной и недалёкой дочерью. Скалка вновь наденет маску вежливости и скромности, сядет на безграмотную диету, сделает себе ресницы, как у Бурёнки, прикупит невзрачных и безвкусных одёжек в Интернете, однако диета -- явление временное, и поскольку взглядов на отношения с людьми она не исправляет, ума не прибавляет, шансов обрести счастье у Скалки нет никаких. Молодость уже не вернётся, и замаскировать настоящую свою сущность, проступившую на лице, словно диагноз, Скалке больше нечем. Как ни лови кавалеров по морским и прочим курортам, другой такой деликатный и терпеливый, как Пекарь, обойдёт её десятой дорогой, а от "мужиков", подобных её папеньке -- трусов, умеющих геройствовать только перед слабыми, Скалка сама сбежит. Потом, когда умрёт её маменька, и прекратятся всякие денежные "вспомоществования", для Скалки наступят черные дни. И заботу о себе она возложит на дочь, на Бубличка, и на Мытаря с его семьёй. Она уже этим занимается потихоньку.
Бубличек и Зая, как в настоящих сказках, сыграют свадьбу. Наверное. Если Зая не устанет и не сбежит от удушливой и корыстной "любви" Бубличка, уже превратившейся в кухонную и постельную принадлежность. И, наверное, у них быстро родится ребёнок, потому что дети -- лучший способ, по мнению скалок, гнилых сапог и бубличков, удерживать в подчинении мужей. Почему? Потому что такова их двойная мораль: мужья обязаны "радиблизкихлюдейжертвоватьсвоимижеланиями", а жёны имеют право "пользоватьмужиковпо-полной". Потому что Бубличек, заявившая однажды Скалке: "Ты меня никогда не любила!", в глубине своей неразвитой, почти убитой матерью Души, считает себя никчёмной, не достойной искренней привязанности, женщиной. И она готова ещё грубее, чем Скалка Пекаря, сломать человека, живущего с ней рядом, не дать ему дышать и двигаться без постоянного контроля - только чтобы он не вздумал её бросить. Жаль, пострадают дети, которых она духовно искалечит, как искалечила мама Скалка её самоё. И пострадает Зая, не желающий, либо не способный разглядеть истинное лицо своей избранницы.
Бубличек делает и сделает всё, чтобы драма наступила. Она уже полностью прибрала к рукам все личные страницы Заи в социальных сетях, редактируя их по своему вкусу. А далее расплывётся целлюлитным студнем на тонких ногах в домашнем халате и примется ещё больше контролировать Заю: шарить в его мобильном телефоне, подозревая наличие у супруга подружек на стороне, как это делает бабушка Гнилой Сапог с телефоном дедушки, перетряхивать карманы и вещи в шкафу, отыскивая утаённые левые и вообще любой "компромат", как это делала мама Скалка с вещами папы Пекаря. И ненавидеть Заю за то, что сама не была, не является и не станет никогда Личностью. И жизнь её проплывёт мимо.