Аннотация: Немного о том, что происходит с нашим сознанием под влиянием "техно", прочих ритмов потребительской революции и тирании быдла.
ACTION
(Образное и объектное)
Окалина бессонницы вокруг глаз; влажные, набрякшие кровью слезные каналы; рваные, бегающие зрачки - портрет моего современника. Удивительный портрет. Еще сто лет назад, никто и не мог предположить добровольного ухода "человека-размышляющего" из плавного течения жизни.
На его месте, зияющая пустота. На его месте, торопящиеся в никуда тени Homo-action (человека-действующего). Потрясающая, взрывная эффективность деятельности нового социального образования поражает мое воображение. Оно блекнет, делает извинительные реверансы пустоте, но так и не находит отображающего эха. Мозг захватывает проказа бездушности и нравственного отупения. Я хочу кричать и найти виновных, но суждения стороннего наблюдателя, увы более, никого не интересуют.
Занавес пал. Тяжелое, бархатное полотно, багряностью заката наполняет прошлое мнимым величием. Там, за непроходимой границей предыдущих поколений, во всю возможную высоту слова "трагедия", стоят сбывшиеся поступки, течения дел, воли судеб, народов, геоса. Здесь, перед моим взглядом, серая метель призрачной пустоты.
Я не прав. Я не могу быть правым, в таких утверждениях. Я только хочу разобраться. И пусть, действие сие - вопль безгласного, но его необходимо совершить. Создать мнимую определенность.
Дверки коммунального подъезда.
Любая проблема замкнута вопросами со всех возможных сторон. Элементарная постановка задачи состоит в определении избранного круга вопросов. Логическое размышление не терпит хаотичности. Гармоничная хаотичность - высшее достижение искусства, бравада гения перед не внимающем ему большинством. Но логика - великолепный механизм. Его сила, в общении с себе подобными.
Общение посредством словесности - общение не только и не столько с пустотой. Оно внутренне, изначально обращено ко всем возможным граням прошлого, настоящего и будущего существования этноса, социума. Оно включает в себя реальную общность категорий, граней, опыта прошедших времен. Оно преломляется через то, что мы называем генетической памятью поколений.
Конгломерат человеческого языка - явление, не оцененное нами в полной мере. Мера его возможностей гораздо шире, чем способности человеческих рук, сложнейших механических устройств, самого разума.
Его накопительные порядки безграничны. Мера вариаций словесных оттенков, давно превзошла количество частиц во Вселенной. Динамические характеристики языка - текучесть, охватность, продуктивность к перерождению, развитию, давно превышают возможности любого индивидуума. Я утверждаю, что человеческий язык не только живая сущность, он давно стал Богом, во всех сакральных смыслах этого слова.
Общение с ним, попытки его развития, согласования с реальностью, есть прикосновение к высшей сущности, к высшему полифоничному, объемному, надвременному разуму. Общение с ним на равных есть максимально возможное достижение индивидуума, прикосновение к иным мирам.
И так, механизм постановки (словесность) и методология решения задачи (логика) определены a`priori. Возможно, это слишком широкое определение, но задача этого стоит. Гибельность ее для индивидуума очерчена и понятна. Шизофрения и прочие отклонения недвусмысленно улыбаются вам в лицо. Здравствуйте Господин Великий Социум! Мы к вам поговорить, поболтать о том, о сем. Принимайте очередного гостя.
Проделки кокотки логики.
Ясность и определенность общения с миром природы и себе подобными потребовали от пращура человека гигантских усилий. Мгновенная визуализация опасности - единственно возможный путь к выживанию. Любые отклонения в нем чреваты скорой смертью в клыках саблезубого тигра или косолапого мишки.
Нет достаточного смысла в размышлениях о том, что было вперед, курица или яйцо. Мутация вызвавшая к жизни существо со столь переразвитым объемом головного мозга, выглядит вопросительной сама по себе.
Я не уверен, что скачек в эволюции, вызвавший к жизни сие продвинутое существо, был на самом деле. Столь же правдоподобной выглядит и версия деградации некого вида, жившего на земле или пришедшего сюда ранее и попавшего в губительные для него внешние условия.
Байки о том, что "труд сделал человека человеком", выделяют из общего ряда позвоночных мула или ишака. Уж они то, точно обладают мощным и круто устроенным разумом, иначе столько бы не трудились.
Наибольшим притяжением для меня обладает идея деградации образного мышления. Сие действо то точно не может от фонаря существовать. Права такого нет, неудобное оно и эволюционностью не обладает. Беспредметная и бесхребетная вещь. Как дурень со ступой. Что же такое образное мышление, и чем оно отличается от объектного?
Любой индивидуум до макушки полон комплексами собственного несоответствия. Отсутствие оных в человеке порождает к жизни чудовище, которое вгоняет в гроб окружающих, а при благоприятных обстоятельствах и целый этнос.
Два четырнадцатилетних подростка напридумывают о друг друге столько, что этого хватит на бессмертное "Ромео и Джульетта". И так получается каждый раз, с завидным постоянством и неудобственности для родителей. Непроходящая случайность, но где бы мы были без нее?
Приходя в мир, ребенок сталкивается с бесконечностью, которую он не в силах объяснить. Он робок перед ней, пугающе робок. Он покорен ее безудержными красками, и она для него больше, чем сама мать. Сущность мира для него - удивительная тайна существования, тайна жизни. Любой философ рядом с ним - циник. Ребенок размышляет о Мире категориями прекрасного. А ребенка того, мы увы, бросили.
За сим, за дело берется друг и отец всех народов Социум. Его дьявольская усмешка пренебрежительно расчетлива, количественна и продажна. Он торгует Джокондами и скрипками от Страдивари. Его властность подавляюща, он незыблем. Столкновение с ним, есть удар кувалдой поперек лба.
Незрелое мышление ребенка обладает врожденной образностью. Каждое явление в нем сопряжено с бесконечностью. Границы действующих лиц размыты. Своей периферией они сливаются в нечто цельное, связывающее всех в едином шаге, настроении, улыбке. Его мышление - хоровод объективной, искрящейся случайности. Оно замкнуто в изначальную гармоничность, оно притягательно.
Мышление Социума приземленно и объектно. В нем царит рациональность выживания. Социум справляет только собственную нужду. Ему необходимо максимально быстро и эффективно вовлечь в процесс собственного переваривания вновь испеченного индивидуума. Разлом между его целями и целями ребенка - источник будущего комплекса неполноценности, мучений на оставшуюся жизнь.
Образное в нашем понимании, есть служение разума бесконечности и гармонии. Цель его - в постижении изначальной, таинственной связанности реальности в одно общее движение, в плавном перетекании одного явления, через свои границы, связи во все единое сущее. Образное - наиболее объемный взгляд человеческой сущности на мир, которому мы принадлежим.
Объектное мышление сопряжено с миром рационализма. Его носителем выступает Социум, как механизм выживания среди себе подобных и себе отличных. Его действие неминуемо. Объектное позволяет выжить человеку, как биологическому организму. Но оно же испрашивает за это определенную цену. В конечном итоге, ценой выступает отречение индивидуума от мира образа, мира творца, художника, поэта, музыканта.
Притягательнее прочего, считать кого-то или чего-то гадами ползучими. Но этот фокус здесь не пройдет. Кокотка логика сорок раз твердит "нет", чтобы "да", оказалось подчеркнуто привлекательным и желанным. Дудки вам, от Владимира Ильича Ленина. Мне стоять на двух ногах гораздо удобнее. Важно, чтобы высоковольтный провод под напряжением, между оных не оказался. Но место для действия, можно подыскать вполне самостоятельно.
Искусственные учителя.
Вкушать баранинку из синтетического материала не желает пока никто. Так, пробуют под аккомпанемент оваций и триумфа и сплевывают за углом. Не попривыкли чай! Не верють, что сие полезно и безопасно (по крайней мере). Но с синтетики, еще станется. Для желудка непосредственно. А вот для головного мозга? Так уже жрем, что ни попадя.
Психология обмана и надувательства, его внутренняя, почти утробная мотивация занимает ведущие умы, уже не одно тысячелетие. Никто не понимает. Почему сытый, голодного неймет? Все поперепробывали. И голодом морили окаянных, и от переедания в Европах пос(т)радали. А неймут и все тут!
Но мне кажется, что проблема проста. Обмен между двумя, без посредников, увы, не возможен. На пальцах вертели, вертели, да только у виска. А как глаголить принялись и мерный стакан поднимать, так третий и объявился. А третьему, по сделке, комиссионные подавай. А третьим, как всегда, был Социум. Дело в суде заслушивали, о произведениях массовой культуры.
Акт творения и творцы поименно, в нормальном обществе, никогда особо не почитались. Творец должен быть мертв непосредственно. Именно тогда он гениален и бессмертен набурдешафт. Он уже мертв и никому пальчиком не грозит, а прочие исключительно согласны.
Начиналось все благостно и великоречаво. Застрельщицей выступала муза литературная. Для поучения в корень обнаглевших потомков, предки сочиняли былины, оды и анналы. Моралии текли нескончаемой рекой. Судьей и редактором в высшей инстанции, выступал автор, с лавровым венком поперек куцей башки и некоторым количеством пиастров от мудрых правителей.
Дальше пошло. Куда как веселей. Удумали беллетристику. Герой ее (все тот же автор) скакал на конях и тискал баб беспрестанно. Пил он умеренно и никогда не хмелел, а оружием владел так, что и требовать иного никому не предоставлялось. После встречи с таким ге(мо)роем, в живых оставались только милостно пощаженные немощные и сирые.
Моралей становилось меньше, трупов больше. Плодовитость пера росла не по дням, а по часам. Каким-то чудом, на поверхность литературного варева, выскользнула леди романтика. Ее герои были и притягательны, и щедры и удачливы одновременно. Правда д`Артаньян стал маршалом уже с ядром поперек груди. Портос погиб, как Титан. Атос спился, а Арамис скурвился в кардиналы. Ну это ладно, сам Дюма тоже на Голгофу к судебным приставам хаживал. Двадцатый век принес героев исключительно интересней.
Вшивая русская интеллигенция держалась, как всегда, дольше прочих. Я не буду говорить о Востоке, период их action в самом начале, но есть уже и Брюс Ли и "Китайский городовой". Посмотрим, что будет далее. А теперь о нас, как о европиоидах.
О бронзовом веке русской мысли (конец 19, начало 20 столетия), мы знаем, в массе своей, только понаслышке. Булгаков, Мережковский, Соловьев - фамилии с пустым звуком. Я не видел ни одной работы Дмитрия Лихачева на книжном прилавке. Томики Мандельштама оценены в несколько раз дороже, чем аналогичные по объему женские романы и мужские боевики. Их не покупают, эти издания убыточны и носят рекламный характер.
Хождения по закоулкам фэнтэзи - удел горстки посвященных моргиналов. Русская классическая литература агонизирует под толстым слоем в пыли, а Конона в Роли Шварцнигера знают все. Не до Жопенгаура...
Кричать об этом бессмысленно. Писать умные вещи, надеясь на коммерческий успех, бессмысленно вдвойне. В лучшем случае - российская литературная премия с мудрым названием "Пукер" и фальшивые лица нашей мыслительной элиты.
На книжном рынке царит action, и я с завистью хочу рассмотреть его денежный успех изнутри. А гениальное (как генитальное) - просто. Успех в нескольких инстинктах, но и одного хватает, чтобы читали.
Человек знает всего несколько действий, которые ему нравятся изначально. Самое главное - перемещение в пространстве. Он не выносит топтания на одном месте. Горы, леса, а лучше закоулки городов знакомых названий и бегом. Бегом! (Ну можно и быстрым шагом). Но не в коем случае, не опоздать к финалу. А что же в финале?
Победа, е-мое! Хеппи в енд! А перед этим биться, крушить, ломать налево и направо. Лучше переносицы и скулы, фингалы под глазом. В коленную чашечку из огромного пистолета подлецу. За галстук и над пропастью проклятого, продажного чиновника, и отпустить, и не загнуть палец.
Можно и убивать. По необходимости, время жестокое. Или ты, или он. Но мину при этом иметь скорбную и мечтать о спасении мира. И раскаиваться, и раскаиваться, и убивать гадов, убивать.
А чтобы убивать, что необходимо? А? Плодить, а как же... И блондиночку, и брюнеточку, и молодую, и старую по необходимости. И позы менять, и чтобы погорячей, погорячей. У читателя в штанах сперло. А ты погорячей, погорячей...
Остается добавить еще кое-что. Изыски - благородства разные. Внешность, предназначение к судьбам Мира. Спасем Америку! Буэнос-Айрес, Гваделупа! Лагуны с акулами и Командорские острова. Водочки холодной штоф в городе Шантарске. А самое главное? Долларов побольше, в червонном золоте, бриллианты и карбункулы, как свищи на прыщавом заде, и погорячей, погорячей!
Это, так сказать, квинтэсценсия мужского романа. А в женском action разговоры, сплетни, заговоры, наследство, богатство, родство через седьмое колено и погорячей, погорячей! Не буду. Они сами свои сериалы знают.
Действие сие животнотворно изнутри. Но самое главное, оно донельзя, карикатурно напоминает повадки самого отца нашего - Cоциума. Он не терпит молчания животных инстинктов, не терпит остановок и взглядов в пустоту. Мало ли что в отражении увидишь, а если подумаешь? Рациональность Социума воинственна и нацелена к ежесекундной победе над индивидуумом.
Двадцатый век породил телевизор, прыгающую рекламу и массовость поп. культуры. Любая книга требует присутствия чистого воображения. Увидеть Францию шестнадцатого века внутри своей головы, может далеко не каждый пьющий водку русский. Но напрягались и видели. Три Мушкетера по телевизору зрит вся семья, включая кошек, собак и завороженную домашнюю свинку.
Рекламное пауза будоражит потребительский спрос чище, чем золото пирамиды Мавроди. Он вроде мавр, а Гейблс и Проктол - фрактологи ушлее нет. Дети, кто скажет зачем вам жувачка? Зубки чистить? Нет. Чтобы круто, не текло и по сходной цене - два в одном. Уже ссакомену набило... Но жуют.
Фетишное нагнетание спроса на вещи - основа action. Оно подмена искусства, культуры, видения прекрасного мира маленьким человеком. Основанный на инстинктах фетиш привязывает дите к телеэкрану, создавая новое, неведомое жжение изнутри. Создавая желание человечика потреблять погорячее новый продукт - видовой, экранно-кадровый ряд вымышленной кем-то жизни. Заменять свою жизнь, эмоции, работу мозга на этот суррогатный миро-продукт. А виртуальная реальность (с ее возможностями), еще впереди.
Изобразительное искусство, музыка уже полностью подчинены идее поп. культуры с телеэкрана. Action - ритмичное, пульсирующее в такт плоти multi-media движение. Оно не терпит остановок, музыкальных пауз, продолженности дали. Оно ограничено количеством пикселов на вашем экране. Оно мертво, ибо завершенно.
Выхода нет... Кто сказал?! Встал и вон из класса. Придумают же... Любое природное, физическое, социальное явление важно, прежде всего, его количественной составляющей. Полезна даже водочка, в разумных пределах. В том суть разума и состоит. Социум пытается столкнуть нас на ограниченность объектного мышления. В его борьбе с индивидуумом хороши все способы, даже саморазрушение. О целях Господина Великого Социума, я рассуждать, в данной работе не намерен. Может попозже.
Главное сейчас в одном. Развитие образного мышления для каждого индивидуума, есть возможность для него же, стоять на двух собственных ногах, вместо предлагаемой одной. А куда шагать? Вы хоть встаньте сударь. Чокнемся набурдешафт, а тогда и поговорим. Променад совершим какой - никакой. А с калеками гулять, одна морока.