Я лежала на кровати и смотрела на ровные белые квадраты на потолке. Сегодня воскресенье - мой самый любимый день. Только в конце недели я могла вот так валяться с утра в постели, мечтать о будущем и слушать тишину моей однокомнатной квартиры, нарушаемую лишь тихим сопением спящего Чика.
Сегодня мечтать не хотелось. Чик не сопел, а просто свернулся калачиком под кухонным столом и неторопливо перебирал в голове свои собачьи мысли. Сегодня привычная тишина воскресного утра исчезла, словно порция эскимо под палящим солнцем Сахары. Мои любимые и очаровательные соседи, вероятно, решили, что в это воскресенье люди в отдыхе не нуждаются, а поэтому можно смело заниматься ремонтом квартиры. Я не прислушивалась - звук работающей дрели, с отчаянием и рвением вгрызающейся в бетонную стену, существовал для меня где-то в параллельной реальности. Я заглядывала внутрь себя, пытаясь отыскать в глубинах сознания образ того тихого и спокойного воскресенья, которое я очень любила.
Наверное, мне не суждено было вернуть сегодня то сладкое чувство умиротворения и безмятежности, которое лучше любого наркотика, разбегаясь по венам, уносило в далекие и прекрасные места - зазвонил телефон. Неторопливо я вылезла из-под одеяла и с непреодолимым желанием убить звонящего взяла трубку.
- Алло?
А в трубке жила тишина. Та самая, которую я так страстно желала обрести несколько секунд назад. Спокойная и незыблемая, абсолютная тишина.
- Алло? - в моем голосе послышалось столько раздражения и ненависти, что где-то в уголке сознания я сама этому удивилась. - Вы будете говорить или как?
И по-прежнему тишина.
- Уроды, - я швырнула трубку на базу и глубоко вздохнула. - Значит, доброе утро.
Лениво потянувшись, я окинула критическим взглядом свое отражение в зеркале - обычный недовольный жизнью подросток с взлохмаченными после сна волосами и темными кругами под глазами от многочасовой работы за компьютером. Правая рука потянулась было за расческой, но остановилась на полпути. Мне вдруг захотелось хотя бы несколько секунд побыть обычным подростком с проблемами вроде "что одеть?", "где взять больше денег на карманные расходы?" и "с кем и где я сегодня буду тусоваться?". Побыть немного непричесанной, легкомысленной и необремененной жизнью девушкой, стоящей в обычное воскресное утро перед зеркалом.
Что-то холодное коснулось лодыжки, и я вздрогнула. Снизу вверх на меня смотрела добрыми, чуть влажными глазами огромная немецкая овчарка.
- Привет, Чики! Скучаешь, пока хозяйка дрыхнет? - я ласково потрепала собаку за ухом. - И правильно. Как говорится, кто на что учился. А в данном случае - кто кем родился. Пошли завтракать.
Я улыбнулась, глядя на весело махающего хвостом Чика - услышав одно из двух своих любимых слов (вторым словом была "колбаса"), пес принялся нетерпеливо переминаться с лапы на лапу, ожидая, когда хозяйка сделает первый шаг в направлении кухни.
Сварив кофе и скормив собаке традиционное утреннее угощение - половину бутерброда с колбасой - с чашкой в руках я вернулась в комнату и включила телевизор. Слегка полноватый мужчина средних лет вещал с голубого экрана о череде странных событий в крупнейших городах мира. Я нашарила под подушкой пульт и, облегченно вздохнув, переключила на местный музыкальный канал. Странно, но я всегда придерживалась правила - не смотреть в выходные с утра новости, иначе можно было испортить глобальными проблемами человечества все впечатление от отдыха. Сейчас же в телевизоре весело прыгали по сцене несколько парней с гитарами, а девушка с бледным и грустным лицом вторила ритмам музыки тонким пронзительным голосом.
Я снова забралась под одеяло. Отхлебывая из чашки ароматный горячий кофе, я скользнула взглядом в угол комнаты - туда, где одиноко расположился на столе мой компьютер. Давать себе обещание не работать в выходные было для меня обычным делом, равно как и нарушать эти запреты. Темный экран монитора взирал на меня словно с издевкой - интересно, на сколько сегодня тебе хватит силы воли не подходить ко мне? Я поспешила отвести глаза, прячась от соблазна за толстыми стенами здравого смысла, и вновь уткнулась в телевизор.
Внезапно из ванной комнаты донесся тихий свистящий звук. Чик, лежавший рядом на кровати, насторожился. Уменьшив звук в телевизоре, я напряженно вслушивалась, пытаясь определить источник странного шума. Шерсть на спине собаки поднялась дыбом, и Чик угрожающе зарычал.
- Спокойно, малыш, - моя рука ласково гладила собаку по голове. - Сейчас я пойду и посмотрю, что там случилось.
Приказав Чику оставаться на месте, я осторожно выглянула из комнаты.
- Что за ... - мои глаза медленно округлялись, а мысли метались, словно стая голодных воробьев возле булочной. Дверь в ванную была приоткрыта, а оттуда неторопливо выползала какая-то фиолетовая мерзость. Бесформенный комок перламутровой слизи спустя секунды превратился в человекоподобное существо ростом чуть больше метра. Дневной свет, проникавший в узкий коридор из кухни, играл оттенками на фиолетовой коже незваного гостя. Медленно выползая из ванной и оставляя на полу и стенах кусочки слизи, создание ухватилось своей передней конечностью за ручку двери. Голова существа медленно повернулась в мою сторону. На перламутровой коже появились два небольших разреза, а через мгновение на меня уже смотрели блестящие черные глаза.
Я почувствовала неимоверную слабость в ногах и, держась за косяк двери, молча осела на пол. В комнате тихо скулил Чик, царапая дверь и пытаясь выбраться. Сердце бешено колотилось, а прерывистое дыхание выдавало во мне нечеловеческий страх.
Существо протянуло ко мне верхние двупалые конечности. Каждый палец (если, конечно, это можно было назвать пальцами) заканчивался небольшим шарообразным наростом. Перламутр словно стекал по коже незнакомца к кончикам его пальцев, превращая их в серебристые шарики. Неуклюже переваливаясь, фиолетовое существо сделало в мою сторону несколько мелких шагов.
Крик застрял в моем горле. Не отрывая взгляда от фиолетового уродца, дрожащей рукой я нащупала ручку двери и из последних сил дернула за нее. Выскочившая из комнаты собака тут же оказалась между мной и незваным гостем. Угрожающе рыча и обнажив острые клыки, черный с рыжими подпалинами пес медленно двинулся в сторону фиолетового существа.
Тянувшиеся в мою сторону перламутровые "руки" замерли. Незнакомец слегка наклонил голову и уставился огромными черными глазами на собаку. Время для нас троих застыло - дыхание остановилось, словно воздух в квартире вдруг стал нестерпимо душным и плотным, а мои глаза, неотрывно смотрящие на ощетинившегося пса и фиолетовые конечности незваного гостя, ловили каждую мелкую деталь, будь то черная собачья шерстинка с чуть седоватым кончиком или крохотные кусочки фиолетовой слизи на обоях. Во внезапно наступившей тишине я слышала только стук собственного сердца, странно похожий на тиканье неведомых зловещих часов, отсчитывающих последние секунды чьей-то жизни.
***
Молодой человек в коротком сером пальто шел по освещенной неоновыми вывесками улице большого города. Казалось, он сосредоточен на чем-то внутри себя. Лишь изредка его блуждающий взгляд останавливался на какой-нибудь интересной вещице в витрине магазина. Юноша замирал перед прозрачным стеклом, слегка наклонив голову, но уже через несколько секунд вновь продолжал свой путь. Порывистый февральский ветер, словно издеваясь над человеком, бросал ему в лицо пригоршни острого мелкого снега - в ответ юноша лишь слегка улыбался и поднимал руку, прикрывая глаза.
Пройдя мимо дюжины витрин, молодой человек свернул в узкий проход между зданиями и остановился. Небольшой переулок, ограниченный холодными серыми стенами двух магазинов, заканчивался тупиком - кирпичной стеной, заботливо украшенной любителями городской живописи. Со стены на юношу молча взирал нарисованный негр в безумно широких штанах и золотой цепью на шее.
Некоторое время из своего укрытия молодой человек наблюдал за тем, как ветер носит по широкой улице клочья снега, заставляя немногочисленных прохожих ежиться и прятаться от колючих снежинок в шарфы и капюшоны. Улыбнувшись, юноша показал язык бродяге-ветру и достал пачку сигарет. Сняв перчатку с правой руки, он несколько раз чиркнул зажигалкой и, прислонившись к стене, облегченно вздохнул и закурил.
Внезапно внимание человека привлек странный свистящий звук, доносившийся из-за стены в конце переулка. Рука с сигаретой застыла на полпути ко рту, а молодой человек обратил заинтересованный взгляд на стену. Сквозь швы в кирпичной кладке текла странная фиолетовая субстанция. Собираясь в лужу на покрытом тонким льдом асфальте, перламутровая слизь образовывала небольшой сгусток. Минуту спустя фиолетовый комок превратился в невысокое человекоподобное существо. Перламутровое создание неуклюже встало на задние конечности, хватаясь длинными двупалыми "руками" за красный кирпич, и повернулось к юноше.
В карих глазах молодого человека промелькнуло удивление, тут же сменившееся искорками интереса. Юноша подошел ближе, стараясь внимательно рассмотреть странное создание. Мгновение - и на него смотрели огромные черные глаза фиолетового существа.
- Откуда же ты такой вылез? - молодой человек осторожно протянул к существу руку, пытаясь дотронуться до странной перламутровой кожи незнакомца. - Страшненький какой-то!
Фиолетовая конечность вдруг стала удлиняться, и руки юноши коснулись два холодных пальца с шарообразными серебристыми наростами на концах.
Юноша вскрикнул и отдернул руку, а в следующий момент почувствовал, как окружающие его предметы и объекты медленно поплыли вокруг. Заплясали перед глазами разноцветные потоки, то разбегаясь во все стороны, то скручиваясь в тугие спирали; исчезли звуки, даже едва слышный шорох бумажного пакета, стараниями зимнего ветра плясавшего в переулке. Тело человека словно подхватили и понесли в плотном и душном потоке воздуха неведомые этому миру силы. Силуэт юноши неторопливо таял в холодном городском переулке, провожаемый взглядом блестящих черных глаз перламутрового незнакомца.
В этот день в сотнях крупных городов планеты Земля точно так же исчезли почти пятьсот представителей человечества.
***
"Это последний?"
"Да. Предыдущего уже отправили обратно"
"Если все сделано правильно, они ничего не заметят"
"Конечно. В этот раз мы вовремя все исправили!"
***
Мелисса Браун, стройная двадцативосьмилетняя девушка с копной длинных каштановых волос и смешными круглыми очками на слегка вздернутом остром носике, находилась в одной из палат Центральной клиники Портланда. Она рассеяно переводила взгляд с лежавшего на больничной койке немолодого мужчины на свои руки и обратно.
- Прости меня, пожалуйста. Прости за то, что не была рядом, когда все это произошло.
Она осторожно коснулась руки мужчины.
- Перестань себя упрекать, Мелисса! Ты не обязана находиться круглые сутки около почти выжившего из ума старика. В конце концов, как видишь, все закончилось.
- Отец, я так волновалась за тебя, - девушка обняла седовласого мужчину и заплакала. - Я работала день и ночь, чтобы понять, что происходит с тобой. А когда поняла, что не в силах помочь тебе, чуть не умерла от безысходности.
- Но все ведь закончилось благополучно, не так ли? - мужчина ласково гладил каштановые волосы дочери. - Я жив и чувствую себя превосходно, как и остальные бедняги.
- Да, ты жив. И это главное, - девушка улыбнулась и поднялась со стула.
Подойдя к окну, Мелисса одним легким движением отдернула занавеску. Над городом неторопливо кружились крохотные снежинки, медленно опускаясь на крыши домов и обледеневшие улицы. Яркое зимнее солнце играло серебристыми искорками на снегу, укрывшем пушистым белым одеялом серый портовый город.
В детстве она любила смотреть на заснеженный Портланд, любила ходить с отцом на причал и, крича от восторга, носиться между тележками с рыбой и прочими морепродуктами. Но повзрослев, получив превосходное образование и став ведущим специалистом в своей области, Мелисса не переставала восхищаться красотой здешней зимы: холодный свинцовый океан, даже в это суровое время щедро наделяющий человека своими дарами; крики чаек, словно елочная гирлянда украшающих мачты яхт; суровые неразговорчивые моряки в теплых темно-синих куртках с оранжевой подкладкой поверх длинных вязаных свитеров; старые портовые переулки и улицы, почти насквозь пропахшие рыбой, заледеневшие и такие уютные.
- Завтра я уезжаю в Бостон, папа, - Мелисса отвернулась от окна и с грустью посмотрела на отца. - Вместо того, чтобы быть рядом с тобой, я должна представить результаты своей работы на закрытой конференции в Кембридже.
- И что ты им скажешь? - Браун с легким интересом смотрел на дочь.
- Правду, - девушка тяжело вздохнула и поправила очки. - То есть признаюсь в собственном бессилии.
- Почему бессилие? Не ты ли рассказывала мне о том, как удалось извлечь этот странный вирус из крови жертв?
- Да, но это были уже погибающие образцы. Погибающие от воздействия антител, которые были обнаружены в крови вместе с вирусом. Антител, странная структура которых была так схожа со строением частиц фиолетовой слизи, найденной на одежде некоторых пострадавших. Спустя десять дней после "появления" странных перламутровых существ и вирус, и антитела просто исчезли. Распались на элементы и растворились в крови. И именно через десять дней очнулись находящиеся в коме четыреста восемьдесят три человека, среди которых был и ты, отец. Просто открыли глаза и встали. Как будто ничего не произошло. А ученые всего мира остались ни с чем - только записи и наблюдения за пациентами в течение жалких десяти дней да парочка экспериментов с образцами погибающего вируса.
- А что могло случиться, если бы вирус не удалось остановить?
- Я не хочу даже думать об этом, отец, - Мелисса печально покачала головой. - Впервые в жизни я столкнулась с настолько агрессивным поведением вируса по отношению ко всем белковым формам жизнедеятельности. Извлеченный вирус, даже погибая, продолжал разрушать все органические образцы ткани, которые мы ему предлагали. Причем делал это с такой скоростью, что в течение двух недель полностью поглотил бы организм любого человека.
- Значит, все человечество должно признать, что в этот раз ему просто повезло, - мужчина взял дочь за руку. - Наверное, стоило бы сказать спасибо странным фиолетовым пришельцам, так вовремя появившимся здесь.
- Пришельцы!? Папа, ты говоришь, как какой-нибудь голливудский продюсер! - девушка выдернула руку и отвернулась к окну. - Я не портовая баба, которой можно вешать лапшу на уши. Я ученый, папа! И не хочу никого благодарить за то, что мой отец чуть не отправился на тот свет!
Мелисса закрыла глаза. Она до последнего надеялась, что ее отец пойдет на поправку. Что пережитая кома заставит его по новому взглянуть на окружающий мир, трезво оценить свой "второй шанс". Но он снова завел разговоры о пришельцах и прочих глупых сказках современного мира. Десять лет девушка боролась с этой навязчивой идеей отца: водила его к лучшим специалистом, объясняла с научной точки зрения его любимые "доказательства" существования внеземных цивилизаций, даже подвергала его гипнозу. Видимо, после больницы ей вновь придется таскать его по психотерапевтам.
- В любом случае, происхождение этих незваных гостей меня не касается. Военные, разведка и прочие организации разберутся с этим куда быстрее нас. В конце концов, они найдут сумасшедшего ученого-гения, создавшего вирус и попытавшегося распространить его с помощью каких-нибудь сверхсекретных разработок или новейших технологий. И все станет на свои места!
Мелисса подошла к двери и обернулась.
- Ты пробудешь здесь еще несколько дней. До тех пор, пока я не вернусь из Бостона.
Девушка непринужденно улыбнулась отцу и вышла из палаты. "Это был твой звездный шанс. И как специалист, ты его упустила" - Мелисса неторопливо шла по длинному больничному коридору и думала о предстоящем выступлении в Кембридже.
***
Прошло целых две недели. За это время вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. То, что четырнадцать дней назад я посчитала бы откровенным бредом, происходило сейчас в моей квартире.
До сих пор перед моими глазами стоит образ странного перламутрового существа, посетившего меня в то злополучное воскресенье. До сих пор я ощущаю страх, что испытала тогда перед лицом неведомой опасности. И то невероятное облегчение, когда незваный гость, встретившись взглядом с Чиком, внезапно бросился в ванную, где исчез точно так же, как и появился.
А дальше все пошло кувырком. Несколько дней я просто чувствовала легкое недомогание, словно мой организм чему-то отчаянно сопротивлялся. Затем это прошло, а я начала замечать изменения, происходящие с моим телом и разумом.
На работе я взяла двухнедельный отпуск за свой счет, объяснив это желанием отдохнуть от сумасшедшего графика, в котором работала последние полгода. Уже в понедельник, преодолевая неимоверную слабость, я сидела за компьютером и отчаянно искала в Интернете любые сведения о фиолетовых существах. Естественно, кроме бульварных сообщений об очередной атаке внеземных цивилизаций и планах поглощения вселенной я ничего не нашла. Зато обнаружила другое - владея лишь одним иностранным языком (английским, еще со школы), я с легкостью читала содержимое немецких, итальянских, французских и даже японских сайтов. Не знаю, как у меня это выходило - я просто смотрела на непонятные раньше слова и символы, а в голове возникал точный образ предмета или события, о котором шла речь. Два часа, пораженная этим открытием, я как заведенная кликала мышкой, открывая сотни разнообразных сайтов почти на всех языках мира - стоило мне лишь глянуть на символы на мониторе, я тут же осознавала, что знаю и этот язык тоже.
Но внезапным знанием иностранных языков все не ограничилось. Ближе к вечеру я поняла, что мой разум просто сметал все мыслимые преграды: я развлекалась тем, что перемножала в уме восьмизначные цифры, а после сверяла их с результатом вычислений на калькуляторе (совпадало все до единой циферки). В среду, абсолютно не разбирающаяся ранее в программировании и прочих заумностях, я написала несколько скриптов и программ, доведших защиту моей Window XP до абсолютного совершенства.
Но и это не было пределом. К концу недели мой слух обострился настолько, что я слышала, о чем разговаривают собирающиеся по вечерам в моем подъезде подростки, по едва уловимой вибрации бетонных стен своего дома могла определить, сколько человек сейчас поднимается на лифте в соседнем подъезде.
Внешне все обстояло гораздо хуже. К среде моя кожа покрылась сероватым налетом, но я была просто уверена в том, что беспокоиться и вызывать врача совершенно не стоит. За два дня налет превратился в грязно-бурую корку, кусками отвалившуюся уже в субботу. Под коркой проступила нежная фиолетовая кожа с легким перламутровым оттенком, выделяющая тягучую, словно сироп, слизь. Я не пыталась отмыться от слизи в душе - каким-то образом пришло сознание того, что она просто защищает от внешнего воздействия мое совершенно новое тело.
Я перестала выходить из своей квартиры еще во вторник, два раза в день выпуская Чика одного на прогулку. В пятницу утром мне пришлось отказать собаке и в этом - изменения происходили не только со мной, но и с моим псом. Чик почти начисто лишился шерсти, а его кожа превратилась в матовую белую пленку с легким оттенком перламутра. Когти на лапах постепенно исчезли, а удлинившиеся пальцы придавали конечностям собаки какое-то сходство с птичьими лапами. Не изменившись в размерах, собака стала намного легче и проворней - теперь Чик без труда запрыгивал на шкафы и даже бегал по стенам, нарушая все земные законы гравитации.
Однако самым странным и неприятным было изменение моих голосовых функций: к началу второй недели я стала плохо выговаривать сложные слова, а через два дня уже не могла произнести ни одного согласного звука. Пес, до этого не особо часто подающий голос, теперь и вовсе молчал. А когда я, мысленно обратившись к Чику, впервые услышала его внятный и вполне разумный ответ, хотя при этом он даже не открывал пасть, до меня дошло - трансформация наших организмов была просто колоссальной. Чувства первого человека, который смог общаться с животным на уровне мыслей, затмили все переживания по поводу происходящих во мне изменений.
Ни я, ни собака больше не испытывали потребности в пище. Туалет и ванную комнату мы тоже за ненадобностью не посещали. Мы перестали спать, превратив ночи в молчаливые посиделки у окна на кухне. Мы не покидали моей квартиры, ставшей для нас замкнутым мирком, где двое существ в безумном для человечества облике целыми днями развлекались, загадывая друг другу сложные логические загадки и решая невероятные математические ребусы.
Спустя две недели после появления в моей квартире загадочного фиолетового гостя я и Чик сидели на подоконнике, разглядывая в ночном небе сотни звезд.
"Как думаешь, сколько мы еще пробудем здесь?"
"Не знаю. Он ведь не обязан возвращаться за нами"
"Но мы больше не можем жить среди обычных людей. Я чувствую, что отныне наше место где-то далеко от Земли. Там, где наши способности - обычное явление"
"Возможно. А если он все же не вернется?"
"Нам придется самим отыскать путь к таким, как он. Найти способ покинуть эту планету"
"Это будет не просто"
"Я почему-то уверена, что совсем скоро мы сумеем сделать это"
"Да уж. Для нас теперь нет ничего невозможного"
"Ты прав. Знаешь, иногда в твою собачью голову приходят потрясающие мысли"...