Аннотация: Короткое приключение с женщиной в Больцано
Острие копья
Я хотел начать этот рассказ словами "в отличие от предыдущих рассказов этот рассказ -- выдумка", но потом я подумал -- серьёзно, Влад? То есть люди, читающие предыдущие истории, должны думать -- ну да, такое случается с людьми каждый день. Короче, я оставляю это на ваше усмотрение.
Эта история случилась нечаянно, что гораздо более реалистично чем "случайно," потому что "нечаянно" подразумевает какое-то участие с моей стороны. Моя хорошая знакомая Маша решила пригласить меня к своим знакомым девочкам в городок Больцано, куда все они переехали из Москвы несколько лет назад. Две девочки, Тамара и Саша, были парой и жили вместе уже почти десять лет и уехали из России до того, как это стало мейнстримом.
Они жили в небольшой квартирке на третьем этаже пятиэтажного дома, в котором не было лифта. Можно было бы сказать, что Маша пригласила меня случайно потому что я был в Больцано проездом на пути в Рим где я должен был встретиться с женой моего коллеги и сходить с ней на ужин. Я долгое время сам верил в эту версию. На самом же деле меня давно интересовала новость, которую я заметил однажды на одном из новостных сайтов и которая сразу же закрепилась в моей памяти. Она звучала примерно так -- "На деревенской ярмарке в Больцано брошенное спортсменом копьё пробило три автомобиля и застряло в камне".
Если вы немного я, вы скорее всего с улыбкой читаете такие новости на сайтах вроде BBC или CNN. На этих сайтах машины сами таранят людей и копья сами пронзают машины если их бросил представитель меньшинств любого рода, или женщина. Во всех остальных случаях заголовки обычно гласят "Белый мужчина чуть не убил человека копьём". Искать женщину в случае с копьём было проще простого, третья по счёту фотография в новостной ленте со спины демонстрировала её светлые, слегка кудрявые волосы. Таким образом в моей голове закрепился образ копьеметательницы из Больцано.
Когда Маша предложила мне заехать к ней, я сразу согласился. Мы прогуляли весь вечер и она предложила мне на следующий день сходить на обед к её знакомым девочкам, на что я тоже согласился. Ближе к ночи мы разошлись и я вернулся в номер своего отеля, где мне надо было выпить на ночь две таблетки от излишней скорости сознания. Я достал таблетки, посмотрел на них и почему-то решил не пить.
На следующий день в обед я пришёл по назначенному адресу и поднялся на третий этаж. Дверь открыла Маша и я вошёл в скромное жилище Тамары и Саши. Тамара готовила на кухне обед, а Саша принялась сыпать вопросами разного сорта -- откуда я, что я делаю в Больцано, что я буду делать в Риме, как дела в Лондоне и прочее. Саша была очень разговорчивой. Я попросил чашку для своего термоса с чаем и Саша позвала меня на кухню.
Кухня в их квартире была очень маленькой, но в ней был стол, два стула, плита и холодильник. Она вмещала четверых, но разве что стоя. Я сел за стол и Саша достала для меня чашку, в которую я налил чай. Тамара отвлеклась на меня, но лишь на мгновение, чтобы сразу же вернуться к нарезке салата. Девочки продолжили общаться, а я пил чай и смотрел на лежащий передо мной на столе нож. Это был так себе нож. У него была странная деревянная ручка, слегка вспухшая от мойки в посудомоечной машине, и погнутое на конце лезвие. Я взял его в руку, обратив на себя такое же по длительности внимание Тамары.
Саша снова спросила меня о чём-то и я ответил что-то, осматривая кухню. Интересно, подумал я, сколько ножей должно быть у человека на кухне чтобы это начало казаться странным? 64 вполне подходящее число, решил я, ведь именно столько я насчитал на кухне Тамары и Саши. Они держались на магнитах над плитой, свисали через решётку для посуды над раковиной, были в кухонном холдере для ножей у холодильника, и на самом холодильнике тоже, под сувенирными магнитами разных видов.
"Я вижу у вас много ножей." сказал я спокойно.
Тамара вновь удостоила меня секундой своего внимания. Удивительно, подумал я, как она похожа на свою фотографию с новостного сайта.
"Тамара коллекционирует ножи," сказала Саша, и она сказала это как будто стараясь убедить себя в том, что коллекционирование кухонных ножей это вообще норм штука, так все делают.
"Я так и понял."
В моём любимом сериале "Парки и Зоны Отдыха" Рон Свонсон чует свою бывшую жену по запаху когда она близко. Я могу учуять одну из нас по запаху столь же безошибочно, и вонять начало ещё когда мы гуляли с Машей вечером предыдущего дня. Поэтому я не стал пить таблетки. Поэтому я знал, что будет происходить сегодня. Я допил чай, поставил чашку на стол, встал и подошёл к Тамаре, которая дорезала огурец, и положил нож на столешницу рядом с ней. Она не обратила на меня никакого внимания.
"Очень интересное лезвие," сказал я, разглядывая его.
Ноль реакции.
"Знаешь, что я думаю?" я показал пальцем на основание разбухшей рукоятки. "Я думаю, кто-то отпилил острие копья, и теперь пользуется им как ножом."
Я увидел боковым зрением, как Тамара расплывается в улыбке.
"Ударь меня," предложил я.
Я почувствовал спиной удивлённый взгляд Маши, которая перестала делать то, что делала, и смотрела на нас.
"Я не бью маленьких мальчиков," сказала Тамара и принялась за помидоры.
Я сделал глубокий вдох. Мне не хотелось переходить на формальности, но выхода не было.
"По закону скорости," сказал я. "Ты обязана меня ударить."
Тамара повернулась ко мне, и в этот раз на её лице не было улыбки. Её глаза были маленькими щёлками, внутри которых сверкали два изумруда. И пока она пронзала меня своим взглядом, я почувствовал как кухня увеличивается в размере. Стены раздвинулись и выросли так, что картина с парусником, которая была на уровне моих глаз когда я сидел за столом, теперь была огромным билбордом с бессловестной рекламой красивой жизни на лазурном берегу. Стол, за которым я только что сидел, теперь был в десяти широких шагах позади меня, а столешница с помидорами и одним из Тамариных ножей -- в пяти впереди. Из окна, которое теперь было размером с... с очень большое окно, на нас лился золотистый свет Больцанского полудня.
"Хорошо," сказала она и сделала первое движение, которое я ожидал. Я видел его в кино однажды, и был уверен, что с него она и начнёт. Она решила наступить мне на ногу, и каблук её тапка, который приземлился на то место, где только что была моя нога, оставил в деревянном полу трещину и дыру размером со спичечный коробок. Я тут же сделал движение, которое было ещё более глупым -- я решил ударить её кулаком правой руки, от которого она ушал попросту отклонившись вправо с этим неповторимым взглядом, которым меня часто награждают женщины когда я делаю что-то невероятно тупое. Она поймала мою руку и отправила меня в свободный полёт в сторону столешницы с помидорами.
Хотя я знал, что у неё не было мышц, о которых можно было что-то сказать, всё её тело было одним сухожилием, натянутым как струна. Я поспешил отползти от того места, куда приземлился, потому что она была там уже через мгновение. Я поднялся и тут же пропустил удар в бок, который болезненно отозвался на моей печени. Я решил не пропускать следующий удар, и когда появилось окно, вонзил два пальца ей под рёбра. Тамара издала протяжный стон и попыталась вернуть удар, но я начал входить в ритм. Она попробовала ещё несколько заходов с разных сторон, но не достигла успеха. Хотя я мог уворачиваться от её рук и ног, сила, с которой они проносились мимо, вгоняла меня в оцепенение. Один пропущенный удар мог лишить меня всех зубов сразу.
Я решил поймать один из ударов и, когда она решила дать мне пощёчину, хлопнул по её ладони. Это сбило её с толку на мгновение, за которое я вонзил два пальца ей под мышку. Тамара снова издала стон и сделала два шага назад, потирая ужаленное место. В этот момент мы оба вдруг вспомнили, что на кухне есть ещё кто-то кроме нас, и посмотрели в дальний угол, куда забились Саша с Машей. Мне было их немного жаль потому что они явно не понимали, что происходит, и это сыграло со мной злую шутку. Когда я снова повернулся к Тамаре, она залепила мне такую пощёчину, что я пожалел, что не потерял сознание.
Дальше я мог только парировать Тамарины выпады. Она была настолько быстрой, что я видел её руку синей если она летела в меня и красной если от. Три из четырёх её движений преодолевали скорость звука, и для Маши с Сашей в их углу это звучало как очередь из автомата, а в вакууме нашего с Тамарой поединка это были приглушённые "пум-пум-пум". Любое попадание её удара грозило мне и ей переломом сразу нескольких костей. Ничто в природе не должно было двигаться с такой скоростью.
Поэтому я очень удивился, когда понял что те удары, которые я пропускал, были как будто не настоящими. Один раз я пытался закрыть её левую сторону в то время когда она решила ударить справа, и я почувствовал её ладонь на своей щеке и пальцы в волосах. Другой раз успела схватить меня за предплечие и... ничего не сделала.
Когда наступила пауза, я решил перейти в наступление. Некоторые из моих ударов были быстрее её, но ни один тупой удар не достиг своей цели -- она парировала их с такой лёгкостью, что мне казалось что она смеётся надо мной. Я не мог ударить её, не мог уколоть и тем более не мог пнуть её по заднице, хотя мне очень хотелось. Тогда я решил сменить тактику и просто дотронуться до её плеча. К моему удивлению, она даже не попыталась отбить мою руку, хотя и снова залепила мне пощёчину. Я попробовал ещё и так прошло несколько секунд прикосновений и парирований.
Когда она снова сделала паузу и отступила, я громко выдохнул и в моих глазах потемнело от оттока крови. Я помотал головой и осмотрелся. Мне на глаза попалась лежащая на столе вилка и я схватил её и выставил перед собой в качестве орудия защиты. Тамара посмотела на вилку и решила сменить ритм. Она развернулась в полоборота, отодвинула мою руку с вилкой в ней своим боком и прислонилась спиной к моей груди. У меня в ушах заиграла Hungry Eyes.
I`ve been meanin to tell you
I`ve got this feeling that won't subside
Она закинула левую руку за мою шею и обнажила бок для вилки. Я провёл ей по её боку и шее, и снова "А-ах".
Я укусил мочку её уха и прошептал -- "Ты дерёшься как девчонка."
Не знаю, на что я рассчитывал, но после моего высказывания Тамара оттолкнула меня, переместилась к столешнице, открыла ящики и начала швырять в меня тарелками. Я увернулся от трёх и они разбились в пыль о стену позади меня, оставив на ней глубокие следы. Я поймал четвёртую тарелку правой рукой, провернувшись вокруг себя дважды чтобы погасить инерцию, и этим лишил себя возможности брать что-либо в эту руку на следующие четыре недели.
Тамара решила не останавливаться. Пока я отходил от удара тарелкой, в её руках появился её копье-нож. Я знал что сейчас она сделает этот волшебный бросок, от которого кровь стынет в жилах у тех, кто вообще может его увидеть. Она совершила его со всей грацией копьеметательницы, он был достойный какой-нибудь олимпиады где соревнуются боги. Нож полетел в меня подобно молнии из того сувенирного шара с молниями, которые немного медленнее чем обычные молнии.
Она не хотела меня убить, конечно, ведь она знала что во мне оставалось достаточно скорости чтобы отпрыгнуть в сторону. Я думаю ей больше хотелось посмотреть как я буду это делать, поэтому я решил не отпрыгивать, а попытаться поймать нож обеими руками. Лезвие попало ровно между моими сжатыми запястиями и прошло насквозь, забрав с собой кожу, вены и куски сухожилий, и я был уверен, что оно не остановится. Но распухшая от влаги ручка оказалась слишком шершавой -- в последний момент я удержал его и мы вместе рухнули назад. Лезвие вошло в деревянный пол буквально на два сантиметра над моей головой, а я уже был на ногах, готовый встретить новый выпад Тамары. Но бой был уже окончен, мы оба просто не успели это понять. Мы встретились в 10 сантиметрах друг от друга когда она посмотрела на болтающийся из стороны в сторону нож за моей спиной.
"Хм," сказал я. Кровь текла по моим рукам и на пол.
Хотя это был удар для Тамары и она даже пустила слезу глядя на нож, я начал уважать её больше когда она вытерла её тыльной стороной руки и подождала пока я взял стул и не сел перед ней, сложив руки на коленях. После этого она встала на одно колено и склонила голову. Пока она делала это, мы могли слышать как кухня принимает свои обычные размеры -- плинтусы трещали, штукатурка трескалась и падала со стен на пол, от простенькой рамы картины с кораблём отваливались мелкие куски. Когда воцарилась тишина, я снова сказал "Хм!", встал со стула и вышел в прихожую и на лестничную клетку.
В тишине Тамара с Машей услышали как всхлипывает Саша. Маша принялась успокаивать Сашу пока Тамара смотрела на торчащий в полу нож и издавала нечленораздельные звуки. Она не была в этом одинока, я начал выть от боли во всех конечностях уже на втором этаже.
"Окей," сказала Маша когда Саша немного успокоилась. "Если отложить всё вот это вот," она сделала широкий жест правой рукой. "Мне просто интересно, почему всё закончилось на ноже?"
В этот момент Тамара поняла, что Маша обращается к ней, и это привело её в ярость. Движением, которое показалось Маше одним смазанным кадром, Тамара схватила нож, сделала оборот вокруг себя и запустила его в сторону входной двери. Нож пролетел сквозь деревянную дверь с обивкой из кожезаменителя и по рукоять вошёл в бетонную стену напротив их квартиры, в то место, где через секунду должна была оказаться голова хозяина их квартиры, грузного мужчины лет шестидесяти, которого я встретил с трудом покоряющим лестничные пролёты на пути к ним. В тот день хозяин квартиры, я уверен, решил пересмотреть свою жизнь целиком, потому что зайти к ним он так и не решился.
"Ты можешь поймать его?" Тамара гавкнула на Машу. "А ты?" она показала пальцем на Сашу, а потом на дыру в двери. "Ты можешь?"
Саша посмотрела на неё блестящими от слёз глазами и помотала головой. Тамара подошла к ней.
"Когда мы познакомились, ты услышала мою старую кличку от кого-то и называла меня ей, хотя я просила тебя не делать этого." Сказала она. "Ты помнишь её?"
Саша всхлипнула ещё раз и посмотрела на потрескавшийся потолок, пытаясь вспомнить что-то давно забытое, как будто из прошлой жизни.
"Что-то на "фер," сказала она хрипло. "Фер де ланс? Да, фер де ланс."
"Помнишь как ты спрашивала меня люблю ли я читать или готовить, или гулять, и я говорила что нет и что я люблю только одну вещь в жизни?"
"Бросать копьё?"
"Бросать копьё. Я была мастером копья, я бросала копьё лучше всех двадцать лет. Я бросала его так, что никто, слышишь, никто не мог его поймать." Тамара снова стёрла слезу. "До сегодняшнего дня."
Она взяла стул, на котором минуту назад сидел я, и села на него.
"Сегодня меня победил мастер щекотки."
Вечером следующего дня я встретился с Ольгой в Риме и мы пошли в ресторан. Хотя все неприкрытые части моего тела были спектра цвета между тёмно коричневым и светло-зелёным, Ольга была слишком интеллигентной чтобы спросить меня прямо, но я знал что её муж узнает у меня все подробности через неделю в Цюрихе. Вместо этого Ольга спросила, "Что-то случилось?"
Я подумал над ответом.
"Можно сказать, я подрался."
"Надеюсь, другой человек остался в живых."
"Конечно," я улыбнулся. "Я не бью девочек."
Потому что не можешь по ним попасть, прошептал дьявол с моего левого плеча.
Ольга кивнула и спросила через короткое время, "Ты сделал из этого какой-то вывод?"
Я подумал. Какой вывод я мог из этого сделать? В мире зависимости от интенсивности мы и такие, как мы, бродящие в поисках своих вторых половинок, с которыми возможен только короткий как вспышка поединок, упоение скоростью, прикосновениями, словами и жестами, после которого -- годы тренировок если тебя победили, и годы поиска нового соперника, если нет. Что из этого я мог рассказать Ольге?
"Конечно," ответил я. "Не надо мыть ножи с деревянной ручкой в посудомоечной машине."