Аннотация: Это очередная... это очередной... Короче - в очередной раз я захотел написать фанф на Поттера. Прошлый за сто кило набрал 48 оценок и среднюю в 7.50. посмотрим, что будет в этот раз Обнова 14/10/2017 года.
Второкурсники гриффиндора и слизерина как обычно собрались у назначенной по расписанию аудитории за пять минут до начала пары. Косые и презрительные взгляды со стороны слизеринцев натыкались на бескомпромиссную решимость сокрушить всё мировое зло в едином порыве со стороны краснознамённого факультета. Не сказать, что напряжение нарастало в геометрической прогрессии, нет. Просто нормальная, рабочая обстановка, приправленная небольшой толикой здоровой злости и желания почесать кулаки. Или попрактиковаться в волшебстве - по статистике отдела Тайн до семидесяти процентов волшебников Британии изучают невербальное волшебство в школе ради незаметного использования палочки во вред школьным недругам. И до пятидесяти процентов респондентов заявляют, что и беспалочковой магии они обучились для этих же целей или для защиты от невербального и неожиданного волшебства.
Без одной минуты дверь аудитории открылась, и на пороге появился мужчина, сначала чем-то раздосадованный, а после и удивлённый.
- О! Леди и джентльмены, вы настолько вежливы, что стеснялись зайти в аудиторию до начала пары? - Так и не услышав ответ на свой вопрос, мужчина махнул рукой и зашёл в аудиторию:
- Проходите в класс и занимайте места, добрые подданные Её Величества! - Кажется, или в его словах есть лёгкая издёвка?
Когда все учащиеся заняли любимые места - слизеринцы самые тёмные и защищённые со спины, а гриффиндорцы ближние к окнам, - мужчина заговорил:
- И так, студенты, меня вы можете называть профессор Хренов. Предмет, который мы с вами будем изучать, является общеобразовательным факультативом и только первое занятие, являющееся вводным, обязательно для посещения. Так что, будьте добры, эту пару отсидите со всем прилежанием, а дальше, если вам будет это не интересно или вы посчитаете, что найдете, куда потратить эти два часа на неделе с большей пользой, чем мой предмет, то с соответствующим заявлением, вы можете подойти ко мне. - Профессор Хренов обвёл внимательным взглядом аудиторию, отметив про себя, что и тёмная сторона класса и светлая смотрят на него одинаково настороженно и недоверчиво.
- Что ж, раз вопросов пока не последовало, то давайте начнём. - Продолжил профессор. - Мой предмет называется 'Основы системы выживания индивидуума в повседневности', - проговорил мужчина, записывая это громоздкое название на доске. - Или имеется название проще, более традиционное: 'Основы безопасности жизнедеятельности'.
- Жизне-что? - Послышался удивлённый голос от окна.
- Жизнедеятельности, скорбный ты наш! - Отозвался кто-то из тёмного угла.
- И так. Сегодня мы не будем разбирать конкретные вопросы. Сегодня я коротко расскажу о планах и мероприятиях. Первый вопрос, который будет нами рассмотрен, - проговорил он, записывая на доске название, - это 'Опасности, подстерегающие маглорожденных'. Разумеется, в разрезе пребывания не знакомых с волшебством детей в аномальных местах. - Кто-то из красно-золотых начал конспектировать. - Далее, так как магловедение далеко не полностью охватывает вопрос, связанный с угрозой волшебнику в мире маглов, то я, для желающих, прочту курс лекций с наглядными демонстрационными материалами под названием 'Опасности индустриального и постиндустриального мира'. - И с правой, и с левой стороны аудитории веяло едва ли не насмешкой. Но от профессора Хренова эти взгляды отскакивали, как бланжеры от биты. - Далее мы вместе с коренным населением этой резервации и с маглорожденными волшебниками начнём курс лекций, посвящённый опасностям проклятий. - Снова мел заскрежетал по доске. - Первым на очереди будет проклятье 'Сглаз', то есть, 'Неудача' и все производные от них. - Мел профессора стал скрипеть уже на второй доске, поставленной на стойку с колёсиками. - Следующей темой пойдёт у нас разбор опасности стихийного волшебства и стихийной магии, а остановимся мы подробно только на магии Огня. - Мел профессора очертил большую черту, поделив доску по горизонтали на две части. Отойдя на шаг назад, он дал возможность списать желающим названия тем.
- Следом за опасностями магии Огня пойдут проклятья в рамках углублённого изучения темы про опасности означенной магии, - преподаватель ткнул мелом в слово 'Огня', - а именно: от незнакомого человека, проклятья от друзей, проклятья от родственников, а после мы закончим материнским сглазом. - Мел в руках профессора дважды подчеркнул последнюю фразу. Класс сидел уже намного тише, чем раньше. А профессор продолжал тем временем:
- Если останется время, начнём проходить практику по магии предмета, колдовству, магии подобия, вуду в частности, способы распознавания и методы борьбы. - Профессор подошёл к столу, сверился с конспектом и утвердительно кивнув, повернулся к классу:
- И так, студенты, вводная лекция, можно сказать, закончилась. План я вам на этот год показал, подробности пока опустим. Начнём семинар. Хм... - задумчиво посмотрел на потолок мужчина, - нет, пожалуй, не семинар. Давайте, сделаем так, кому не интересно, тихо сидит на месте, занимается своими делами и не приклеивает жевательные резинки под стол, молодой человек у окна! Да-да! Вы! Корзина для мусора у двери. - Профессор проводил взглядом довольно не опрятно выглядящего мальчика, пока последний выкидывал мусор под ехидные смешки как гриффиндорцев, так и слизеринцев.
- Чудно, - хлопнул профессор в ладоши, - продолжим. Как я уже чуть ранее сказал, желающие могут задавать мне вопросы, возможно, кому-нибудь будет интересно чуть полнее ознакомиться с предстоящей темой, дабы определиться на счёт целесообразности затрачиваемого времени.
- Профессор, - подняла руку девочка с излишне пышной причёской, - ответьте на два вопроса, пожалуйста.
- Я Вас внимательно. - Ответил мужчина.
- Вы специально отсеиваете не любопытных и что это за булыжники позади Вас? - Выдала девчушка.
- Позвольте полюбопытствовать, мисс, как Ваше имя? - Спросил профессор, присаживаясь на край своего стола. Девочка тут же вскочила и ответила, отчаянно краснея из-за того, что не представилась, задавая вопрос.
- Грейнджер, Гермиона, профессор.
- Хорошо, мисс Грейнджер. По поводу первого вопроса. - Профессор Хренов чуть наклонился вперёд и театральным шёпотом произнёс. - Это хитрый план! Те, кто будет ходить на мои лекции, будет сдавать зачёты путём наложения проклятий, а так как те, кто будет пренебрегать моими уроками, является самой лёгкой целью, то их ожидает неделя в конце учебного года полная веселья. 'Протего' совершенно не подходит для отражения заговора на насморк. - Профессор хитро подмигнул внимательно слушающим его студентам и легонько кивнул на задние ряды, где слизеринцы тихонько издевались над краснеющими от злости гриффиндорцами.
- По поводу же второго Вашего вопроса, мисс Грейнджер, то эти, как Вы изящно выразились, булыжники являются одним из первых концентраторов волшебной силы. Фокусирующий камень. - Профессор Хренов подошёл к застеклённым полкам, открыл прозрачную дверцу и вытащил для обозрения студентами рунный камень. - Здесь мы с вами видим самый простой и удобный рунный камень с надписью 'Свет'. Разумеется, написанное рунами слово вовсе не является тем самым заклинанием, которое можно писать на любой бумажке и будет результат. Нет. Это не те руны, которые вы будете изучать на 'Древних рунах'. Вот эти линии это искусство вплетать в материал линии, выведенные по особым правилам особыми материалами. Иногда нужно процарапать эти руны, в некоторых случаях необходимо проплавить борозды и залить их расплавленным свинцом или золотом, к примеру. Чаще всего используются многомерные рунные камни, состоящие из нескольких блинчиков с рунами и... И, в общем, это очень сложная и кропотливая работа. Особую популярность такие камни имели на Востоке. Собственно, и сейчас в Японии вместе с каллиграфией изучается и искусство наложения печатей. Там, в Японии, верно разделяют руны, которые они изучают на каллиграфии, и печати, которые уже давно безнадёжно устарели, но до сих пор являются объектом научных исследований, и представляют собой вот такие камни, объёмные фигуры из дерева или какая-нибудь фига рукой. - Профессор обвёл притихший класс весёлым взглядом.
- Я смотрю, вас это заинтересовало? Быть может, вы хотите посмотреть на рунные камни в действии? - Класс сразу же загудел и наполнился предвкушением чего-нибудь интересного и обязательно опасного.
- Что ж, - продолжил профессор, - в те времена, когда волшебство не было ещё так хорошо развито, как, хотя бы во времена раннего Средневековья, волшебники силились решить задачу экономии своих резервов. Не дело, когда после двух выбросов волшебства ты должен недели две восстанавливаться. Тогда волшебники изыскали множество способов, но самыми действенными были владение зачарованным оружием и создание рунных камней. Что волшебное оружие, что рунные камни - суть одно и то же, с той лишь разницей, что рунными камнями можно бить, не подходя вплотную, а мечи, топоры, копья наносят куда больше урона. Для примера: вот у меня в руках рунный камень 'Солнечный луч', который является типичным камнем света. - Профессор взял зелёный полупрозрачный камень в обе руки и направил его лицевой стороной к манекену в углу. Вдруг пасмурный серый день начали безжалостно кромсать мощные вспышки света, а манекен метался в углу, словно какой-то великан со всей дури пинал по нему тяжёлыми сапогами. Больше всего студентов удивило не то, что манекен сейчас страдал, а с какими малыми интервалами между вспышками происходит новое заклятье. Маглорожденные сразу же вспомнили о пулемётах.
Профессор в полной тишине, нарушаемой только скрипом железа манекена, от души расстреливал вспышками света бедного металлического болвана. Но вот, мистер Хренов понял, что немного забылся и оторвался от своего увлекательного занятия.
- Вот так вот, дети, - произнёс довольный профессор, - именно из-за скорости наложения заклинания и стали рунные камни столь популярны в те седые времена, и не нужно тратить волшебные силы на выброс. А самое главное, руну можно, при должном умении, наложить любую с любым эффектом. Здесь, например, был эффект дезориентации, которого вполне хватает для боя в группе. Ещё есть руна, обездвиживающая цель, есть руна взрыва, руна пожара, любой каприз при наличии знаний. Разумеется, сделать руну с двумя хотя бы эффектами далеко не так просто и особой популярностью они не пользовались, но в любом случае это были дорогие и статусные рунные камни.
Тут зазвонил колокол, возвещающий об окончании занятий и скором ужине:
- Однако, первая половина пары закончилась. После ужина желающие могут вернуться в аудиторию. А пока, всем спасибо, все на приём пищи!
Дети в полном соответствии со своим званием высыпали галдящей стаей в коридор и помчались в Большой Зал.
- Крутой предмет! - Орал рыжий веснушчатый парень, на ходу оборачиваясь к своим друзьям. - А как он этот манекен долбил, да?! Вот бы нам такого учителя ЗоТИ!
- Рон, - ответила та девушка с растрёпанными волосами, - профессор Локхард компетентен ничуть не меньше, чем профессор Хренов!
- Конечно, - с лёгкой иронией в голосе ответил второй парень из их компании, - только профессор Локхард вместо основ безопасности нам показывает основы безответственного, граничащего с безумием поведения при встрече с волшебными проблемами.
- Ага, - поддержал черноволосого друга рыжий парень, - или основы влипания в плохие истории на пустом месте. Если профессору Локхарду вручить простую кусачую чашку, то после его рук она обратит в оборотней половину Хогсмита и будет в страхе держать всю магическую Британию.
- Чашка, которую нельзя называть, - хихикнул черноволосый мальчик, поддакивая рыжему.
- Очень забавно! - Явно обиделась на двух оболтусов Гермиона.
После ужина троица друзей решила всё-таки продолжить ходить на лекции профессора Хренова. Помня о том, что профессор вовсе не возражает, если студенты занимают места в аудитории до начала занятия, дети сразу и без стеснения зашли в класс.
Преподаватель уже вернулся с ужина и сейчас сидел за своим столом, пил что-то горячее из чашки и читал какой-то свиток, скорей всего чья-то работа.
Постепенно аудитория наполнялась. К удивлению многочисленных гриффиндорцев, пришло и несколько слизеринцев, правда Слизеринский выползень Малфой со своими подпевалами и стайкой других детей пожирателей не почтили своим присутствием сие мероприятие. О чём тройка друзей с гриффиндора ни сколько не жалела.
За окнами и по коридорам школы раздался мелодичный звон колокола и преподаватель отставил чашку, отложил свиток пергаментной бумаги, в котором периодически делал какие-то пометки, встал, снял приталенный не по-магловской моде пиджак, ослабил нашейный платок, расстегнув верхнюю пуговицу сорочки и внимательно сквозь тонкие стёкла очков оглядел лица пришедших студентов.
- Так, - тихо протянул профессор Хренов, - на имена память у меня плохая, но в лицо я вас всех сейчас запомнил. - Пройдя вдоль первых парт, преподаватель вернулся к своему месту и присел на край стола лицом к аудитории.
- Вещи, о которых я вам буду рассказывать, некоторых шокируют, некоторых введут в ступор, а кое-кому могут повредить психику, вызвав стойкие ночные кошмары. И это не шутки. - Мистер Хренов говорил медленно, чётко артикулируя каждое слово, специально понижая голос, чтобы студенты прислушивались к его словам. - В моей стране оружие в руки дают только совершеннолетним. На моей Родине официальная выдача оружия, а палочка это именно что оружие, приравнивается к процедуре эмансипации, то есть, к процедуре наделения всеми правами и обязанностями индивида. По законам моей страны вы все здесь присутствующие являетесь взрослыми и самостоятельными личностями, которые в состоянии чётко определять мнимую опасность, опасность настоящую и ни в коем разе не будете применять свои палочки и волшебство из озорства и дурного желания понравиться девочке с соседней парты. - Класс недоумённо притих. Кто-то из тёмного угла недоверчиво поглядывал вокруг, с немым вопросом в глазах, мол, они тоже это слышали? Рыжий парень от окна недовольно ворчал что-то о том, что девчонкам стараться понравиться у него нет ни малейшего желания, и не появится никогда, ибо эти девчонки.... Но окончание его гневной и очень тихой тирады было неожиданно оборвано смачным ударом локтя под рёбра от его соседки по парте: девочки с повышенной лохматостью причёски.
- Надеюсь, вы меня услышали. - Проговорил профессор, поднимаясь со стола. - Раз мы здесь определились с вашим правовым статусом, то я сразу объявляю, что на моих занятиях царит атмосфера дружелюбия, творческого беспорядка и неформального общения, так как взрослых и самостоятельных личностей нет нужды вгонять в рамки правил и боязни санкций за незнание предмета. Так что, расслабьтесь, чувствуйте себя как дома, - мистер Хренов весело и дружелюбно улыбнулся всему классу, но вдруг его улыбка пропала и тихим, можно сказать замогильным голосом, от которого по классу прошла волна неощутимого холода, он сказал, - но помните, что вы всё ещё в гостях и на моём уроке.
- И так, дамы и джентльмены, как я и обещал, краткий курс по опасностям, которые будут поджидать маглорожденных в волшебных кварталах, волшебных замках, родовых поместьях и иных местах с аномалиями. - Студенты прилежно достали тетради, сшитые из пергаментной бумаги, перья и приготовились записывать.
- Перво-наперво, что следует запомнить, это ничего не трогать руками. Ничего не пить и не есть, что было вне поля вашего зрения хотя бы пару секунд и не находилось в плотно закрытой таре, максимально близко к вашему телу. Разумеется, если некоего маглорожденного волшебника пригласили в гости к себе школьные друзья, и вы будете проявлять такую бестактную непочтительность и недоверчивость к принимающей стороне, то вы рискуете серьёзно оскорбить хозяев. А это значит, либо судебный поединок, при подходящем возрасте участников инцидента, либо... что-нибудь ещё. Поверьте, делать гадости ближнему своему человечество научилось за века своего развития великолепно, а старые семьи волшебников, которые дожили до наших дней, это асы в деле противостояния опасностям и причинения неприятностей. - Маглорожденные студенты с красно-оранжевыми галстуками записывали и недоверчиво поглядывали на своих сокурсников, которые и так знали с детства такие прописные истины. Те, в свою очередь, лишь недоумённо пожимали плечами, мол, 'а что такого, дело-то житейское'.
- Поэтому, коллеги, пришедшие в Хогвартс из обычного мира, учите зельеварение на отметку 'Отлично', тем более что в этой школе зелья традиционно сильнейший предмет в преподавании в мире. И это говорю я, иностранец, который, вроде как, должен иметь немного иную точку зрения. А что вы удивляетесь? В вашей школе безвылазно сидят два сильнейших практикующих зельевара с мировым именем. Есть и лучше зельевары, но чаще всего они либо отошли от дел, и, скорей всего, потеряли квалификацию, либо сосредоточились на какой-то одной области искусства приготовления зелий и совершенствуются в них. Профессора Дамблдор и Снейп это учёные с мировым именем, причём, представляющие разные подходы к этой области волшебства. Мой совет, трясите этих двоих, как можете и вытаскивайте из них все знания, какие получится. - Красно-золотые недоумённо переглядывались между собой, а серебряно-зелёные горделиво улыбались, довольные тем, что их декана поставили в один ряд с Дамблдором, хотя бы в качестве зельевара.
- Ещё совет, кроме изучения зелий, это покупка не дешёвых и многочисленных артефактов, распознающих яды, одурманивающие зелья, зелья, влияющие на тонкие тела, консультации артефакторов, консультации менталистов, волшебников, специализирующихся на исследованиях сознания разумного существа, услуги колдомедика, принятие нейтрализаторов заранее, прививки и всё в таком духе. - По мере перечисления списка необходимых мероприятий для защиты себя при посещении школьного товарища летом в его родовом поместье, у многих студентов у окна начали отвисать челюсти, а рыжий парень, который постоянно что-то себе бурчал под нос, не выдержал и в голос возмутился:
- Что за чушь?! Наша семья никогда такими делами не занималась! - Но профессор Хренов лишь ответил 'Рад за вас' и продолжил лекцию.
- Да, мисс Грейнджер, я вижу Вашу руку и догадываюсь, что Вы хотите спросить. 'Профессор, а как же Хогвартс?', я прав? - Девочка смущённо улыбнулась и кивнула, складывая руки на парте. - А с Хогвартсом всё не так: здесь организованы многочисленные системы и предприняты беспрецедентные меры по безопасности учащихся. Что бы и кто бы ни говорил, но на Британских островах Хогвартс это действительно самое безопасное и защищённое место. Здесь вы можете без опасений есть всё, что подаётся в Большом зале, не опасаться, что преподаватели каким-либо образом будут воздействовать на вас, это в принципе здесь невозможно, ну и опасаться исключительно своих школьных недругов. Все неприятности, произошедшие в прошлом году, как я понимаю, были организованы в качестве эдакой прививки опасности, то есть, это были испытания, чтобы дети не расслаблялись. Как мне кажется, это специальный ежегодный тайный квест для кооперации студентов. Подготовка к опасностям внешнего мира. Хорошая традиция, стоит сказать. Именно для такого обмена опытом я сюда и прибыл.
После часа занятий студенты расходились по своим делам. Кто-то отправился в библиотеку готовиться к завтрашнему дню, кто-то помчался на тренировки по квидчу, остальные разбредались по замку или сразу отправлялись в свои гостиные.
Ночь вступала в свои права. У первокурсницы с гриффиндора появился постоянный и очень внимательный собеседник. И не беда, что это была старая потрёпанная тетрадь. Профессор прорицаний Сибилла Трелони, употребив третью за вечер полупинтовую бутылочку хереса в одну персону, выдала очередное правдивое пророчество о том, что скоро ужас скуёт сердца обитателей старого замка и реки прольются на полы его. Но, как это обычно бывает, никого рядом не было, чтобы внять предупреждению.
Уроки по защите от тёмных искусств немного поменяли структуру занятий, и теперь они проходили в виде сценок и импровизаций, где профессор Локхард и ассистирующие ему студенты в лицах разыгрывали сценки из его книг. Во время одного из таких занятий один мальчик со второго курса факультета Гриффиндор не выдержал и в красках и даже в лицах рассказал и описал Гилдерою Локхарду, как же сильно этот второкурсник разочарован в преподаваемом ему аж целым кавалером ордена Мерлина и обладателем премии Ведьмополитена за самую очаровательную улыбку предмете. Заодно он рассказал не уважаемому лично этим второкурсником Локхарду о профессоре Хренове и том, как же много можно узнать на этих уроках, в том числе и по ЗоТИ.
Профессор Гилдерой Локхард сделал кислую мину и, сославшись на свои книги, предложил второкурснику самому повторить хотя бы один подвиг, совершённый им. Разумеется, бедный Финиган был атакован стаей рассерженных гарпий, именуемых второкурсницами Гриффиндора, лишил тридцати очков свой факультет, за что выслушал пару ласковых реплик от коллег, хоть те и были солидарны с Симусом.
Но интерес к профессору Хренову, который до сих пор успешно избегал встреч со своим известным коллегой и писателем по совместительству, возрос на столько, что Гилдерой решился прийти перед началом занятий у четвёртого курса гриффиндора, слизерина и хафлпафа прямо в аудиторию к Хренову. Равенкло, начиная курса с третьего, традиционно посещает факультативы по зельям, чарам и трансфигурации, так что, впихнуть в это плотное расписание ещё и ОВИОС не было ни малейшей возможности.
Ужин ещё шёл, когда профессор Хренов уже утоливший голод, подходил к своей аудитории. Опасность он заметил сразу. Да, Хогвартс самое безопасное место в волшебной Британии, но безопасное для учеников, а профессора и персонал должны сами заботиться о своей судьбе. Иначе, какие же они профессора? Тем более, что ежегодный квест, как назвал его сам Хренов, уже был запущен и где-то по школе некий злодей впустил в замок неведомое существо, которое своим взглядом обращает в камень своих жертв.
Поэтому Хренов окутался каким-то заклинанием, широкий коридор перегородила прозрачная стена, а сам профессор приготовил нечто не летальное, но убойное для затаившегося врага. Причём сделано это было мгновенно: вот профессор идёт расслабленной походкой по мирным коридорам древней твердыни волшебников и меньше чем за половину секунды всполохи тёмного пламени покрыли одежду профессора, а между ним и предполагаемой угрозой выросла гудящая как неисправная ртутная лампа дневного освещения полупрозрачная стена.
- Ой! Коллега! - Послышалось из тёмного угла. - Не нужно так реагировать, это всего лишь я! - Сначала повеяло невыносимо приторным, почти женским парфюмом, затем из тьмы выплыла улыбка и уже после этого стильная лиловая мантия и сам Локхард собственной персоной.
Яростные вспышки какого-то готового к старту боевого заклинания терзали руку профессора Хренова, голубые глаза смотрели серьёзно и очень настороженно на счастливого обладателя лиловой мантии и великолепных золотистых волос. Но Локхарда это, похоже, не особенно смутило, он лишь пожелал доброго здоровья и отправился обратно по коридору.
- Это было, - начал один голос.
- Мощно! - Продолжил второй, похожий на предыдущий, словно говорил один и тот же человек.
Профессор повернулся и два рыжих близнеца с гриффиндора ощутили на себе взгляд действительно готового к бою не на жизнь, а на смерть волшебника. Оба профессора, что ЗоТИ, что ОВИОС, голубоглазые блондины, но... смотришь на них и понимаешь, что это совсем разные люди. Очень разные.
- В класс. - Бросил этим двоим Хренов, гася готовое сорваться с руки заклинание, а потом и убирая перегородившую коридор стену. В дверной проём было видно, как профессор застыл, окутанный тёмным пламенем какого-то заклинания. А после язычки этого огня стали гаснуть, видимо, повинуясь воле заклинателя.
На следующий день по школе стали ходить слухи о том, что Локхард едва не попал под какой-то неизвестное заклинание, которое профессор Хренов голой рукой запустил в него. Ещё два дня спустя Локхард неожиданно выскочил перед Хреновым и стал требовать от преподавателя ОВИОС признания своей неотразимости, как мужчины, и своего величия, как волшебника, на что Хренов ответил адским пламенем с двух рук.
В конце недели на пятничном обеде рядом с профессором Хреновом опустился профессор Снейп. Для всех в зале это стало большой неожиданностью, хотя, преподаватели, конечно, вида не подали. Обед протекал вполне себе обыденно, Локхард подсел ближе к Дамблдору и весело о чём-то с ним общался, не переставая улыбаться даже для того, чтобы съесть что-нибудь и высказать своё компетентное мнение об одном из способов применения крови драконов в зельях.
Когда Хренов закончил с супом-пюре и перешёл картофельным оладьям он бросил взгляд на не затыкающегося Локхарда и тихонько спросил Снейпа:
- Мистер Снейп, как думаете, мне стоит брать деньги за места рядом с собой за преподавательским столом? - Мрачный зельевар, наблюдающий за кем-то в зале, не поворачивая головы и почти не размыкая губ, ответил:
- Я буду требовать процент от сделки. - Хренов, всё так же задумчиво рассматривая картофельные оладья на своей тарелке, возразил:
- Известный нам обоим блистательный и сиятельный волшебник предпочитает занимать места за нашим столом как можно дальше от меня, а не от Вас, профессор. - Снейп, покончивший со своими оладьями и принявшийся за кофе, ответил:
- Дождитесь первых занятий Дуэльного клуба. Наш общий знакомый решил возродить эту затею и настоял на моём участии в качестве своего ассистента. - Хренов легонько кивнул:
- Действительно. Да и место между нами можно сдавать за двойную цену. - Произнёс он, отодвинув не тронутое второе и налив себе чай.
Оба профессора синхронно бросили короткие взгляды на разразившегося особенно счастливым смехом Локхарда, и так же одновременно скрыли за чашками ухмылки: Снейп холодную и ядовитую, а Хренов предвкушающую.
Время шло, приближался первый матч по квидичу. Сезон традиционно открывали команды Гриффиндора и Слизерина. Как узнал профессор Хренов, один из его студентов, исправно посещающий лекции и конспектирующий чуть ли не всё дословно, оказался тем самым Гарри Поттером, самым молодым ловцом столетия, да ещё и самым результативным игроком прошлого сезона, помогший выиграть кубок по квидичу в прошедшем году. И это не смотря на то, что у Слизеринцев в прошлом году был особенно сильный состав, а Гриффиндор наоборот лишился мощного крыла нападающих из семьи Уизли за пару сезонов до этого. Все эти, безусловно, полезные в жизни сведения на профессора Хренова вывалил огромный и волосатый байкер, работающий в Хогвартсе лесником и полувеликаном. Школа Хогвартс лучшая в Европе ещё и потому, что в ней работает сквиб, полугоблин, полувеликан и вообще, в этой школе нет места расизму. Вообще. Особенно среди слизеринцев. Попробуй сказать полугоблину что-нибудь про его рост, если он неоднократный чемпион Европы по дуэлям. Или посмей вякнуть в сторону огромного звероподобного полувеликана, которого мало какое заклятье возьмёт с первого раза.
Хренов пришёл на стадион в этот субботний день в тёплой кожаной лётной куртке, джинсах и серой толстовке с капюшоном под курткой. Особенно Хагриду понравились высокие армейские ботинки, в которые Хренов заправил джинсы.
Расположился Хренов со вкусом, принеся огромные пакеты с чипсами, вяленую рыбу (Хагрид это особо оценил) и скрытый в огромной лохматой шубе лесника бочонок горького пива. В общем, Хагрид сразу записал Хренова в список нормальных парней.
- А ты за кого болеешь? - Спросил Хагрид. На правильный ответ недвусмысленно намекал красный с золотом шарф, повязанный вокруг могучей шеи лесника. Но Хренов выдал довольно странную фразу:
- Я болею за хорошую и красивую игру. Я пришёл сюда повеселиться, посидеть в достойной компании и поорать что-нибудь обидное в адрес кого-нибудь. Ну и пивка тяпнуть под это дело. - Хагрид погладил бороду и согласно кивнул, что это достойная цель посещения матча.
Матч шёл своим чередом, гриффы беспардонно продували, но, по мнению Хренова, вполне закономерно.
- Это почему это?! - Активно возразил Хагрид.
- Как это 'почему'? - Ответил уже расслабившийся от пива преподаватель основ безопасности. - Гляди, во! Гляди, как эта охотница красных мяч держит! - В этот момент летунья в красной форме прорывалась к кольцам слизеринцев и держала квофл, прижимая его к боку. - Она же локоть не прижала к корпусу! - Продолжал критиковать гриффиндорку Хренов. - Так мяч выбить со спины... ну, что я говорил?! - Тут со спины девушку атаковал охотник слизерина и спокойно выбил мяч, а подметивший этот манёвр коллега выбившего мяч игрока, обладатель зелёной формы, тут же подхватил падающий квофл. В результате зелёные мгновенно организовали острую контратаку, но вратарь красных в очередной раз спас команду.
- Смотри, Хагрид, смотри, сколько опасных моментов зелёные организуют у ворот противника! Закономерно, что гриффы проигрывают с серьёзным перевесом. Играют и те и другие отлично, но красные небрежно относятся к защите, полностью полагаясь на вратаря, да ещё и ошибки допускают детские! - Тянущий в этот момент из потайной трубочки хмельной напиток полувеликан только гневно что-то промычал.
Вокруг шумели гриффиндорцы, два мужика с удовольствием хрустели чипсами и с аппетитом кушали сушёную рыбу, на поле происходила яростная баталия двух непримиримых противников.
- Фу!!! Грубая игра! Флинта на мыло!!! Флинта на мыло!!! - Вдруг заорал Хренов, скидывая капюшон своей толстовки и вскакивая с сидения. - Это же девушка! Придурок! Ты что, не знаешь, как с девушками общаться?! Девственник несчастный!! Будешь такую heuny творить я тебе шары оторву, евнух! - Дети обернулись на орущего профессора, Гермиона с огромными глазами от шока смотрела на преподавателя. Но хуже стало, когда вскочил Хагрид, уже поднабравшийся хмеля и поддержавший профессора в обещании оторвать нечто жизненно необходимое игроку в зелёной форме. В исполнении слегка хмельного огромного волосатого мужика это выглядело по-настоящему внушительно и страшно. Да ещё и глотка у Хагрида будь здоров.
Флинт, до которого дошло, что эти угрозы были адресованы именно ему, повернулся в сторону орущих и позорно пропустил пас от своего сокомандника - квофл со всего размаха ударил капитана слизеринской команды по квидичу в затылок, и он чуть было не свалился с метлы. Оплошностью Маркуса тут же воспользовалась недавно атакованная им охотница и провела шикарную атаку на кольца соперника, вбросив из-за своей спины квофл чётко в левое кольцо.
- Рэп - ацтой, попса - параша! Панки хой - победа наша!!! - Проорал раздухарившийся профессор. Хагрид в этот момент, засунув два мизинца в рот, пронзительно и мощно, оглушая всех гриффиндорцев на их трибуне, засвистел с двойным переливом, после чего начал орать какую-то песню про Одо Героя.
Гриффиндорская команда, получив такую мощную поддержку с трибун, нажала на слизерин, идя в опаснейшие комбинации. Поттер ловец, за которым уже минут пять летал взбесившийся бланжер, начал летать практически вплотную со слизеринцами, чем сорвал уже шесть опаснейших контратак. И не мудрено: за Поттером всё так же носится бланжер, а это взбесившееся пушечное ядро, как говорится, 'видит цель, не видит препятствий', даже если это трибуны, не говоря уже про игроков слизерина.
- Гляди на мелкого очкарика! Хагрид! - Затормошил самозабвенно фальшивящего лесника Хренов. - Гляди, что творит эта сопля! Во даёт! Вообще тормозов нет! - С восхищением в голосе орал Хренов.
- Кто, где? - Спросил насторожившийся Хагрид. - Это не сопля, а сам Гарри Поттер, Мальчик-Который... Мерлинова задница! Что творится?! Опять слизни мухлюют!
- Мальчик, который Мерлинова задница? - Переспросил Хренов.
- Что? - Впал в ступор Хагрид.
- Ты сказал, что Поттер это Мерлинова задница. - Сказал немного шатающийся профессор.
- Я? - Ещё больше изумился великан.
- Ты! - Ответил преподаватель основ безопасности, сам нарушающий эти основы, споря с пьяным полувеликаном.
- Ты за метёлкой-то следи! - Сказал Хагрид, толкая того в плечо.
- Ты грабки-то не распускай, дылда! - Ответил Хренов, толкая Хагрида в ответ.
- Ты кого дылдой назвал, шмокодявка?! - Взревел здоровяк, хватая профессора за грудки, но тот не растерялся и с размаху носком тяжёлого подкованного ботинка зарядил великану прямо по колокольчикам. Если б не плотная длинная шуба великана, то говорить бы ему до конца своих дней фальцетом.
Хагрид согнулся от боли, а Хренов, воспользовавшийся моментом, ловко освободился от захвата и, сцепив руки в замок, в прыжке обрушил кулаки на макушку лесника. Сам Хагрид такого обращения не оценил и, взревев, словно раненный медведь, попёр на противника, снося скамейки. Что примечательно, дети словно испарились ещё до начала рукоприкладства.
Чуть раньше на трибуне преподавателей профессор Мак*Гоннагл вдруг вскрикнула:
- Северус! Посмотрите на трибуны гриффиндора! Там, кажется, профессор Хренов и Рубеус что-то не поделили! Нужно срочно вмешаться! - Но Снейп не успел ничего сказать, как его перебил Гилдерой Локхард:
- Не беспокойтесь, дорогая Минерва! В Вашем возрасте это вредно! Я сам разберусь! Разрешите воспользоваться запасной судейской метлой! - Мак*Гоннагл сидела с алыми щеками и взглядом метала молнии вслед упорхнувшему Локхарду, а Снейп даже оторвался от погони Поттера и его крестника за снитчем, подарив ехидную ухмылку спине Гилдероя. Но вот Драко свалился с метлы и довольно жёстко приземлился, поэтому зельевар всецело сосредоточился на парочке дебоширов и успел увидеть шикарную подачу от Хренова в промежность Хагрида. Затем события развивались крайне стремительно: Локхард подлетел с палочкой наперевес и пустил какое-то заклинание в Хагрида. Опытный взгляд Снейпа отметил, что это должен был быть усиленный ступефай, но получился он как-то криво, и палочку выбило из рук самого Локхарда. После чего профессору ЗоТИ профессор ОВИОС пнул сзади под коленку, а Хагрид отвесил смачную затрещину раскрытой ладонью от всей своей широкой души.
Воспоминание о том, как Локхард вылетел с трибуны во время квидичного матча, на чёрном рынке Хогварца по популярности опередили даже воспоминание из женской ванной для старост.
Вечером Хагрида и Хренова выпустил из своего кабинета профессор Дамблдор. Судя по взъерошенному виду профессора Хренова, он был не согласен с высказанной в его адрес критикой, а Хагрид шёл рядом с ним мрачный как всемирный фестиваль готов.
- Так, Рубеус, пошли в деревню, ммммать. Щас накидаемся по самые брови и я ему покажу, что значит 'устроить пьяный дебош'! Мы ещё авроров на свою вечеринку позовём и симпатичных ведьмочек снимем! - Хагрид только мрачно покачал головой.
- Чего ты мнёшься, как семикурсница в пабе?! Ладно, пьянствовать не будем, но выпить надо! За примирение. - Хагрид бросил короткий взгляд на профессора, и в его взгляде мелькнуло что-то светлое и радостное.
На следующий день в Ежедневный Пророк попала статья о том, что прошлым вечером в Хогсмите дала свой первый концерт новая Хард-Панк-Готик-Рок-Дет-Симфо-Паган-Металл группа, которая поразила посетителей бара 'Кабанья голова' до глубины души своими зажигательными ритмами и пронзительными балладами. В одном из участников очевидцы признали Рубеуса Хагрида, смотрителя лесов и хранителя ключей Хогварца.
Поттеру на матче бланжер четыре раза попал в одну и ту же руку, фактически превратив её в один сплошной синяк и с мукой вместо костей. Мадам Помфри даже пришлось удалять все кости из руки, начиная от предплечья и заканчивая фалангами пальцев, заклинанием Пракиам Эммендоу. А после Гарри провёл запоминающуюся ночь после выпитого костероста. Как только он от болевого шока не потерял сознание, не известно.
- Видать, у парня реально стальные шары. Ты, Гермиона, с ним дружишь, да? - Сказал профессор Хренов, который навестил героя этого дня в госпитале и застал там всю команду по квидичу, самую любознательную и самую лохматую девочку из младшекурсников, и ещё кого-то.
Девочка снова покраснела, она была ни разу не рада тому, что профессор Хренов выделяет её из числа других студентов. Его манера говорить с теми, кого он считает хорошими людьми мягко говоря шокирует. Но, оправдывала его девочка, он же сам сказал на первом же занятии, что считает их всех вполне взрослыми и самостоятельными личностями, раз у каждого есть волшебная палочка.
- Да, сэр, мы дружим с первого курса. - Ответила Гермиона.
- Это правильно, - продолжил профессор, - ты держись его. А потом, как он подрастёт, хватай его и не отпускай, пока не поженитесь. - Девочка покраснела ещё больше и быстро оглядела коридор на наличие лишних ушей. - А что ты краснеешь? Крепкая и сильная дружба между мальчиком и девочкой залог крепкой и чистой любви в будущем. Я даже больше скажу, без дружбы не бывает и любви. Так что, ты о моих словах подумай. - Профессор повернулся и пошёл, а Гермиона стояла красная, как варёный рак и смотрела ему вслед. Затем она бросила растерянный взгляд на закрытые двери больничного крыла.
Профессор Хренов сидел на столешнице парты у окна. Пар из кружки согревал не только нос, но и душу, обволакивая запахом облепихи разум. Уже четыре нападения и четыре школьника обездвижены. Мало того, что они обездвижены, так на них наложен эффект самой настоящей антимагии. Точнее, заклинатель не может сделать целью своей техники обладателя этого эффекта. Самое интересное, массовые заклинания так же 'не находят' окаменевшего студента. Это однозначно дружеское заклинание 'Антимагия', то есть, естественная защита любого волшебника без проблем позволит наложить такое заклинание на своего носителя.
Но эффект окаменения... Окаменение совершенно невероятно по своему виду. Это не уплотнение структуры, не покров Силы...
- А что же это тогда, профессор? - Спросил детский голос из-за спины.
- Я вслух рассуждаю? - Отрешённо спросил Хренов, всё так же смотря вдаль. - А что, с умным человеком всегда приятно пообщаться. - Но тут он встряхнулся, встал, сделал глоток из кружки и подошёл к своему столу. - Так, если все собрались, то давайте начнём. - Профессор оглядел класс на предмет наличия студентов. - Так, Финч-Флетчи по состоянию здоровья, остальные, как я вижу на месте. Отлично. Напомните-ка мне, что у нас сегодня должно быть по плану? - Гермиона, по сути, единственный студент, которую Хренов запомнил с первого раза по имени, самой первой подняла руку. Кивнув Гермионе, преподаватель присел по своей привычке на столешницу.
- Сэр, разрешите задать вопрос не по теме предмета? - По лицу видно, что девочка волнуется и стесняется своей вопиющей наглости, но всё равно вопрос задаёт.
- Это не я! Вы ничего не докажите! - Неожиданно ответил Хренов. Студенты ошарашенно посмотрели на профессора. Девочка промычала что-то невразумительное сначала, но всё-таки справилась с собой:
- О чём Вы, профессор? - Но тут Хренов весело улыбнулся:
- Лицо у Вас, мисс Грейнджер, уж больно серьёзное, вот я и решил разрядить обстановку. И так, о чём Вы хотели спросить? - Гермиона осуждающе посмотрела на Хренова, как на своих непутёвых друзей: Гарри и рыжего, когда те не понимают что-то элементарное на занятии, но тут же одёрнула себя:
- Эээ... Спасибо профессор. Скажите, а Вы что-нибудь знаете о Тайной Комнате? - Все студенты в аудитории напряглись и начали переглядываться, ожидая неких откровений.
- Мисс Грейнджер, если Вам потребовалось выйти освежиться, то достаточно было лишь тихонько встать, а не начинать от Авраама и Исаака. - Но Гермиона не зря считалась лучшей ученицей на потоке и сразу же раскусила в чём подвох:
- Профессор! Я Вас серьёзно спрашиваю! - И руки на груди скрестила. Рон Уизли в этот момент подумал, что его подруга в этот момент очень даже сильно напоминает его мать, когда она не в духе. От такого сравнения по спине пробежали мурашки.
- Если серьёзно, маленькая грозная мисс, - уши и щёки Гермионы предательски заалели, но глядела она всё равно прямо, и взгляд был твёрдым, - то я понятия не имею, о чём Вы говорите. - Расстроенный и просящий взгляд девочки заставил Хренова скривиться, как будь то он раскусил особо гадостный всевкусный орешек Берти Бонс. - Если классу будет интересно, то я могу рассказать о своих предположениях. - Класс, разумеется, был не против, о чём не двусмысленно намекали внимательные и настороженные взгляды.
- Что ж, коль в школе такое происходит, то это, в какой-то мере, относится и к моему уроку. И так, нам известно, что жертвы нападения полностью обездвижены и обращены в неких манекенов с кожными покровами и слизистыми оболочками, не подверженными механическому воздействию. Ментальные техники сразу отпадают - техника из магии Огня 'Ослепление' и производные от неё: Ступефай, Петрификус и пара иных не преобразуют физическое тело жертвы. Зато нечто подобное делают волшебные существа, которые были в далёкие и незапамятные времена занесены на нашу планету. Например, одна из рас змеелюдей - медузы. Так их прозвали эллины, то есть, греки. Механизм обращения в камень до сих пор не изучен. Но там именно что самый настоящий камень, а не вполне живой человек с полностью остановившимися физиологическими процессами. И да, при воздействии медуз своей магией на живое существо подвергается воздействию и одежда жертвы, и волосяной покров и даже почва под ногами, частично, конечно. - Профессор, кажется, ушёл в себя, он скрестил руки на груди, опустил голову и говорил больше для себя, чем для аудитории.
- Выходцев из того мира, что волшебных существ, что разумных антропоморфных...
- Каких? - Тихонько кто-то спросил у окна.
- Человекоподобных, - так же тихонько и быстро пришёл ответ из тёмного угла, - заткнись и слушай!
- Отличает количество конечностей больше четырёх. Имеется в виду опорных конечностей, рук и ног. Ещё был яркий представитель волшебных тварей, который так же может обращать в камень. Всё-таки, поверить в то, что высокоразвитые пришельцы наги или медузы согласятся на такой эксперимент... Так вот, - словно очнувшись от дрёмы, профессор встряхнулся и взглянул на аудиторию, - так вот! Есть мнение, что это мог бы быть так называемый король ящеров, Василиск. Шестилапый динозавр, чем-то напоминающий земных крокодилов. Но он обращает в камень укусом, ибо ему так легче переваривать. Что поделать? Иной метаболизм у этих иномировых тварей.
- Мета... что? - Снова тихий голос от окна. Но в его сторону полетела лишь тетрадка вместо ответа.
- Кстати, - внезапно сказал профессор в полной тишине, - я только сейчас подумал! Волшебники же в древности особо увлекались химерологией! Чего только грифоны стоят! Первые и, по-моему, единственные разумные химеры, которые пережили века войн и разрушений! - Класс, казалось, вообще перестал дышать, чтоб только не сбить профессора с мысли. - Да, это могла бы быть химера. Но! - Хренов внезапно поднял палец вверх и снова окинул класс внимательным взглядом. - Это лишено смысла: на жертвы явно наложено ещё и заклинание антимагии! Сразу оговорюсь, что антимагия защищает только от простеньких заклинаний и начальных заклинаний высшей формы. И она не отражает техники, а лишь делает вас не находимыми ими. С другой стороны, вас не будут находить даже заклинания, действующие на определённую площадь. И вот тут у нас сто процентное попадание по симптомам: все жертвы явно обработаны этим заклинанием, причём, накладывал его не просто волшебник, а маг, сродство со стихией которого превышает все мыслимые пределы. Настоящий язычник, поклоняющийся культу земли, возможно, какой-нибудь Иштар или ещё какой-нибудь сущности, которая в древности отвечала за плодородие. Чтобы создать химеру, которая будет обращать в камень взглядом или дыханием, да чтоб ещё и антимагией защищала цель... - Хренов задумчиво поджал губы и покачал головой недоверчиво. Но тут вновь раздался голос Гермионы:
- Профессор, а может так быть, что это просто не снимаемое проклятье. - Хренов задумчиво посмотрел на Гермиону и ответил:
- Хорошо, а как работает самоподдерживающаяся техника и как обеспечивается не снимаемость? - Гермиона тут же приободрилась, так как она это учила, и ответила:
- Самоподдерживающаяся техника оплетает тонкие тела волшебника и заставляет тратить чуть больше усилий на разные действия и за счёт этих дополнительных усилий сама себя поддерживает, а не снимаемость может быть обеспечена либо саморазворачивающейся структурой заклинания, которое будет потреблять всё те же дополнительные усилия жертвы для своей активации.
- Ну и? А как с этим бороться? - Спросил профессор.
- Мощные эмоции, которые выжгут инородную структуру, полный покой, который обеспечит силовой голод заклинанию и оно распадётся, если на теле жертвы нет физического носителя, служащий хранилищем, снятие заклиная соответствующей техникой.
- Верно, именно поэтому медузы обращали взглядом в камень: вместе с изменением структуры при помощи трансфигурации, они создавали этот физический носитель заклинания прямо из тела жертвы. В результате, для того, чтоб сбросить заклинание нужно было, по сути, убить жертву. Во всяком случае, сами медузы не знали средства от своего заклинания. Конечно, у жертвы всё равно был шанс выжить от такого экстремального способа снятия заклинания, как остановка источника, если говорить научным термином: клиническая смерть, нужно почти довести мозг до стадии отмирания клеток.
- Так же, - продолжил преподаватель, - именно поэтому такого рода трансфигурационные преобразования проводятся в волшебной природе только посредством слюны, заряженной нужным заклинанием. Ну, или иными жидкостями существа. Здесь же, как я и сказал, тело совершенно точно не трансфигурировано, одежда, волосы, ногти не подверглись воздействию и всё так же могут быть срезаны, но не растут, кстати.
- Вот об этом я и говорю, профессор! - Почти торжествующе ответила Гермиона. - Если б было два заклинание, а именно неизвестное обездвиживающее со странным эффектом и та самая знаменитая антимагия, о которой вы столько нам рассказывали, но так и не показали, то тогда любое зелье с белладонной должно было бы подействовать. Но этого не произошло, - Гермиона немного смутилась, под вопросительным взглядом профессора, - я узнавала у мадам Помфри. Но реакция имелась только на мандрагоровый пробник, а мандрагора, как известно, полностью магическое растение и отлично снимает именно проклятья.
Профессор долго смотрел на Гермиону задумчивым и отрешённым взглядом, как бы сквозь неё, потом отвернулся к окну.
- Но, пожри Ктулху ваш мозг! Как?! - Наконец, ответил Хренов. - Получается, что это всё-таки проклятье, которое может наложить как химера, так и волшебник. Кстати, тут есть один момент! Если это химера, то создать нечто, что будет обладать такими свойствами можно...
- Тем более, профессор, во времена основания Хогварца химерология в Европе переживала вторую молодость! - Поддержала Хренова Грейнджер.
- Верно, - ответил профессор, - вопрос в том, что это может быть за тварь? И от чего оно ещё никого не сожрало? Магический голем? Я, откровенно говоря, с химерологией не сталкивался и здесь вам помочь не могу. Ладно, допустим, это одна химера, которая каким-то образом ещё не умерла от голода за тысячу лет, если верить истории Хогварца, то эту тварь посадил в Тайную комнату сам Салазар. Допустим. Но как он управляет ею? Химеры потребляют кошмарно много энергии для того чтобы просто существовать, не говоря уже про охоту и тем более бой. - Всё так же задумчиво глядя в окно проговорил профессор.
- Но я совершенно точно знаю, что это не может быть проклятье от волшебника, - кивнув самому себе, продолжил Хренов, - либо это тогда пришелец не из нашего мира, ибо структура наших тонких полей, структура наших... можно сказать душ, но лучше сказать об инстинктах, метаболизме...
- Опять этот 'метал болизм'!.. - Снова прозвучал свистящий шёпоток от окна. Не глядя, просто на голос сразу несколько перьев, ластиков и карандашей полетело в сторону того парня.
- Так вот, - продолжил ничуть не смущённый профессор, - волшебство может многое, а магия почти не знает границ, но даже магия не сможет научить волшебника некоторым вещам, не превращая их, волшебников, в кого-то другого. Поэтому, это точно химера, крайне могучая в плане волшебной силы. Скорей всего, довольно здоровая... Ладно! - Профессор хлопнул в ладоши и бросил взгляд на настенные часы над входом. - Мало времени, записываем тему: 'Магия предмета'.
В классе ОВИОС, как и прежде, пахло облепихой, смородиной и замечательным цейлонским чаем. Студенты, подобревшие после плотного обеда, подтягивались мелкими группами и так же, по интересам, рассаживались на места. Профессор Хренов, уже привычно для учащихся, с безмятежным выражением лица вчитывался в очередной свиток, понемногу отпивая из кружки.
Ученики меж собой молчаливо договорились, что на занятиях русского профессора обычная вражда промеж двух факультетов отходит на второй план. Судите сами: Даунслемер Лекс, третий человек на Слизерине среди второкурсников, не стеснялся озвучивать свой вопрос вслух, даже среди гриффиндорцев. Правда, делал он это так, словно, обращался больше ко Вселенной, нежели к конкретным представителям Красной Армии (к своим обратиться за вопросом можно и прямо, минуя посредника в лице всего мира). Но, к его чести, получив ответ, Лекс всегда благодарил Абсолют за то, что дал ответ, даже если этот ответ пришёл со стороны Гриффиндора, и точно так же Даунслемер выступал в роли Гласа Всего Сущего, если некие ало-золотые жаждали припасть к роднику мудрости вековечного устоя жизни потомственных магов Великобритании.
Такие взаимоотношения вполне устраивали оба факультета, позволяя и официально враждовать, и как-то налаживать диалог с будущими политическими соперниками, ну или просто обычными мальчишками и девчонками, которые слишком важничают. Во всяком случае, пара инцидентов на занятиях профессора Хренова показала, что кооперация британцев против залётного нормана, который упорно себя называл варягом, - это полезно и для нервов, и для здоровья.
Затемнённая сторона класса молча и, большей частью, терпеливо ожидали удара колола, возвещающего о начале занятия. Более освещённые зимнем солнцем ряды парт были заполнены гулом, яростными перешёптываниями, скрипом пера о пергаментную бумагу и, в последнюю очередь, учениками. Единственное, что отличало этот гул гриффиндорцев от обычного гула гриффиндорцев, так это чёткая централизация сего процесса. Слизеринцы поняли, что правильный вброс информации пришёлся ко двору грифсам и они готовы задать именно тот самый вопрос, что был интересен самим слизцам. Разумеется, необходимо всем вместе сделать снисходительно-вежливую улыбку, демонстрируя гриффиндорцам, что последователи великого Салазара прекрасно разбираются в вопросе, но не будут из врождённого чувства такта явно демонстрировать своё превосходство, дабы оппонент смог сохранить лицо.
А что?! Стандартная многоходовка - налаживание взаимоотношения (умные гриффиндорцы поймут и оценят), создание репутации (глупые гриффиндорцы почувствуют собственную ущербность), ну и самим появится возможность узнать новое. Со всех сторон одни сплошные плюсы.
Профессор, как обычно, одетый строго, но с изюминкой, с первым ударом колокола отставил кружку в сторону, отложил пергамент и привлёк внимание аудитории громким приветствием, обращённым, большей частью, к красным.
Ученики, осведомлённые о привычке профессора преподавать, все вопросы по не актуальной теме выписали на листочек и делегировали Гермионе право выступать от имени класса. У слизеринцев возражений по поводу кандидатуры не было.
Урок прошёл своим чередом, наступил час семинара или час 'вопрос-ответ'.
В начале, как это повелось, вопросы шли строго по только пройденному материалу:
- А какова плотность выброса, то есть, сфокусированного потока выброса воли волшебника, если проклинают опекуны, а не родители, даже если опекуны искренне любят своего подопечного?
- Инстинкты не обманешь, если генетических отклонений нет, то разница заметна, это же подтверждает и теория, хотя, когда речь заходит о магии и, тем паче, магии Огня, лучше искать индивидуальный подход.
- К примеру! - Профессор откинулся на спинку стула и устремил взгляд чуть выше столешницы. - Кто считается близкими родственниками, с точки зрения уголовного права, то есть, с точки зрения свода законов о деяниях и бездействиях с высокой социальной опасностью? Помимо братьев-сестёр, родителей-отпрысков, это ещё и сами супруги, и они все вправе не свидетельствовать на суде против друг друга. Иначе дело обстоит в гражданском законодательстве, то есть, в уложении правил общежития и торговли. В гражданском делопроизводстве супруги ни как не могут считаться ближайшими родственниками, иначе их брак нельзя регистрировать. - Профессор вновь отпил уже остывший чай, с удовлетворением отметив для себя ту отдачу, с которой студенты занимались.
- И с магией в волшебстве такая же ситуация, - продолжил Хренов, - с виду ничего не изменилось, физические константы на месте, но результат можно получить прямо противоположный. Ни какого диктата воли Магии или прочей чуши, лишь иной взгляд на исходные данные. Но магия это не просто иной взгляд, магия это Хаос, а Хаос, не беспорядок, а порядок более сложного уровня, это система с огромным или даже бесконечным количеством центров сил. В нашей проявленной реальности сложно осознать это.
Наконец, свежие вопросы закончились, и настало время подковырок и каверз.
- Профессор! - Подняла руку Грейнджер.
- Да, Гермиона? - Ответил чуть осипший от разговоров Хренов. Каждый посещающий его лекции студент учился на совесть, а не отбывал повинность. За редким исключением, но, похоже, 'исключенцев' сумели замотивировать на учёбу их более сознательные товарищи.
- Профессор, - продолжила чуть смущённая, что само по себе явление крайне редкое, Гермиона, - в общем, некоторые мои коллеги высказали интересную мысль. Они, эти некоторые, - было видно, что говорить не заученный заранее текст девушке сложно, но она старается не сбиваться на бессвязный лепет, - говорят, что среди определённого круга лиц ходит мнение о вреде для тонких тел волшебника волшебных палочек. Как-то так. А вопрос такой: правда или нет такое? - Совсем скомкано закончила девушка.
- Угу, - промычал в кружку с чаем Хренов. - Вопрос понял. Если коротко ответить: и да, и нет. Но, как я понимаю, вас такой ответ не устроит. - Оглядел внимательным взглядом профессор аудиторию.
- Хорошо, - несколько резко он поставил кружку на стол. - Для развёрнутого ответа мне придётся углубиться в историю магии и волшебства. - Некоторые студенты приуныли, но большинство приняли эту новость, как должное, так как именно за обстоятельность профессора и уважали.
- Первые волшебные палочки появились у римлян, несмотря на то, что римляне, по сути, саму идею палочек взяли от кельтских племён. Но у кельтов и пиктов палочки были с внешней обмоткой или просто навершием из активных дополнений. Особенно популярны были у тех же галлов палочки из деревянного стержня и спиральной обмотки сверху, а у пиктов, то есть, коренного населения Британских островов, с навершиями из камней, рунных кругов, обращённых к цели техники, или вовсе с прикреплённой пентаграммой или иной криптограммой на выбор.
- При чём, - продолжил Хренов, - в последнем случае это были инструменты именно магов, заклинателей, которые посредством такого навершия создавали ритуал-окно, обращаясь к своему потустороннему покровителю и, как следствие, вообще не зависели от материалов, точности изготовления палочек и тому подобному. Разумеется, браться руками за такой портал-окно, как минимум, не разумно, отсюда и форма такого артефакта.
- Проблема таких инструментов была в узости спектра их применения, - рассказывал строчащим в тетрадях и ковыряющимся в носах студентам преподаватель, - хоть это не такая и большая беда. Как сказал один мастер боевых искусств: 'я не опасаюсь бойца, повторившего тысячи техник, я опасаюсь бойца, повторившего одну технику тысячи раз'. И не согласиться с таким утверждением сложно, судите сами, все палочковые заклинания, ладно, не все, но в подавляющей степени, это всего-навсего, одна единственная техника. Выброс. А сколько применений этой технике найдено! - Студенты согласно зашептались, кто-то кому-то рассказал быстренько, что одними лишь чарами щекотки можно творить ужасные вещи, но гул быстро стих, так как профессор продолжил рассказ.
- Но беда и кельтов, да и бриттов, в частности, была в том, что они применяли палочки исключительно как атрибуты магов, а не инструменты волшебников. Сейчас объясню, почему. - Профессор обошёл свой стол, присел на кресло, достал откуда-то термос и вновь замечательный аромат чая пошёл по рядам, навевая мысли о ещё не скорой весне.
- Латиняне, - Хренов позволил себе лёгкую усмешку, - были в те времена духовно ограниченным народом. Впрочем, их наследники в полной мере переняли эту пагубную черту, но взяли эти наследники Западной Римской империи не только плохое, но унаследовали так же и практичность с циничностью латинян. Римские волшебники, взращенные на трудах греческих философов, решили изучить феномен палочек, а именно, галльский вариант с внешней обмоткой - галлы и ближе, и потенциал у таких палочек, как им тогда казалось, был выше. - Хренов отпил из своей широкой чашки без ручки чай, и его лицо наполнила какая-то благостность и спокойствие. Точно чай? Пахнет какими-то цветами больше, чем классик брекфаст или цейлон санрайз.
- Неизвестно кому первому пришло в голову, что додревние руны, то есть, печати, мудры, как хотите, так и называйте, можно воспроизводить прямо в воздухе, чертя их активными элементами, попутно выстраивая своё энергетическое поле, то есть, тонкие тела, в нужные комбинации. Эти гении от науки, или, что более вероятно, умеющие правильные вопросы задавать, заклинатели потусторонних сущностей, подобрали единственную технику, которую можно воспроизводить таким образом: выброс, а заодно и первую руну, которую удалось перенести на язык палочки, палочкового волшебства. Это всем знакомое Депульсио - так называемое 'отталкивающее волшебство'. Телекинетический толчок, пинок от себя, самое простое, что только можно придумать. У них получилось. - Вновь хороший глоток из чашки.
- Кто уже понял в чём же тогда опасность использования палочкового волшебства? - Спросил Хренов.
Слизеринцы задумчиво глядели по сторонам, не спеша делиться своими догадками, гриффиндорцы оживлённо шушукались меж собой, выбирая добровольца, который будет выдавать правильный или не очень ответ, а вдруг повезёт?
И тут руку поднял тот, от кого особой активности Хренов не ждал - Гарри Поттер. Мальчик умный, с пытливым разумом, но отчего-то считающий, что его мнение никому особо не нужно. Он, конечно, не далёк от истины, но это не значит, что нужно ставить на себе крест и вообще вывалиться из общественной жизни.
- Да, мистер Поттер, - предложил ему ответить профессор.
- Мурды, сэр. - Встал из-за стола Гарри и ответил, чуть комкая окончания слов.
- Мудры, Гарри, - поправил ученика Хренов. - И что?
- Мудры, да, сэр, то есть, я хочу сказать, что человек, волшебник, не только палочкой машет, но больше входит в определённое состояние, изменяя свои чувства и эмоции, чуть-чуть, но изменяя свои тонкие тела, чтоб творить техники. И, как я понимаю, постоянные изменения, деформации, могут негативно сказаться на волшебнике. Ну, там, перекос сюда, искривление туда. - Поттер откинул чёлку чуть назад, и взгляд его стал твёрже, так как увидел одобряющие кивки преподавателя.
- Хорошо, а почему тогда, об этой опасности не предупреждают на чарах и вообще мало об этом говорят? - Задал вопрос с подковыркой Хренов.
- Попиратели традиций хотят из нас вырастить полу-сквибов! - Послышалось яростное шипение из тёмного угла класса.
- Ещё варианты, - чуть улыбнулся преподаватель.
- Старые заклинания, техники, они все отработаны и безопасны, я так думаю, - ответил Поттер.
- Да, правильно, Гарри, присаживайся. - Кивнул мужчина. - Старые, отработанные заклинания из курсических книг отработаны до изумления за века их использования и уже не несут какой-либо опасности хоть сколько-то сформировавшейся энергетической оболочке волшебника.
- А до одиннадцати не учат волшебству, потому что даже такие не вредные техники вредят, - спросил кто-то из гриффиндора.
- Верно, - ответил Хренов, а этот гриффиндорец победно посмотрел на кого-то из Слизерина, мол, я тебя уделал, ужик беззубый! Не смей связываться со львами!
Движение воздуха в этой комнате обычными органами чувств не наблюдалось. Но разумом осознать факт наличия свежего воздуха в комнате без окон и с плотно закрывающейся дверью возможно вполне, значит - есть и сквозняк, скорей всего, не постоянный. Молодой юноша лет семнадцати содрогнулся от фантомной боли, зашёлся в разрывающем лёгкие кашле, избавляясь от липкой гадости во внутренностях. Его била крупная дрожь и первое, что он сделал, это попытался принять позу эмбриона, как велел ему великий безусловный рефлекс.
Не открывая плотно зажмуренные глаза, он нащупал высокий борт своей ванной или каменного гроба, последнее сравнение ему отчего-то показалось более уместным, юноша выкарабкался на холодный каменный пол.
Скрючившись и дрожа, он смог открыть веки и оглядеться. И вдруг он начал громко и с надрывом хохотать, резко и злобно, словно он только что увидел результат своей самой гениальной и остроумной шутки, а его враги ныне посрамлены и унижены.
Но холодный разум вновь взял верх над эмоциями: сам он не мог восстать и обрести плоть, его потолок - это украденное тело какого-нибудь не особо умного властолюбца, посчитавшего, что он смог подчинить джинна из старой лампы. А сейчас он хоть и лыс и без бровей, а тело его почти без мышц, но это совершенно точно его тело, тело того самого паренька из приюта, который своим умом и трудолюбием смог достичь небывалых вершин в великой науке волшебства созидания тонких энергий уже в шестнадцать лет.
Мозг парня мгновенно обработал эту информацию и выдал самое логичное решение в этой ситуации - нужно больше информации, а пока стоит довериться позабытым инстинктам и заняться собственным выживанием. Юноша обозрел свою колыбель - назвать это монументальное сооружение гробом язык не поворачивался - только саркофаг, достойный фараонов древности. Исследовательский зуд потянул дрожащего он холода и усталости, не привычных вообще ни к каким нагрузкам мышц к холодному камню, из нутра которого мальчик вылез недавно.
- Прослойка из алебастра? - Удивлённо проговорил он. - Но... - он задумчиво промычал что-то не членораздельное, связки отозвались болью в горле, - хотя... это многое объясняет. Да нет! - Воскликнул подросток, за что и поплатился, схватившись за голо. - Это гениально... - с трудом он прохрипел, после чего стал разминать связки, гудя какие-то мантры. Сила мгновенно отозвалась, даруя облегчение человеку.
Вскоре разум Томаса, а именно так звали нашего нового знакомца, повёл его дальше обследовать комнату. Здесь же, в закутке, он обнаружил чугунный поддон на металлических ножках, чёрный шланг и кран с единственным барашком. После исследования этого устройства, в нём признали самый обычный водопроводный кран с тёплой, хоть и мерзко пахнущей химией водой. Пить такую нельзя, но согреться и отмыться вполне.
Здесь же на крючке висел комплект одежды - портки, штаны, белая рубаха с одной лишь пуговицей под горлом, то есть, такую рубашку нужно надевать через голову. Рядом со входом в закуток с 'душем' стояли тяжёлые и даже на вид прочные сапоги. Поверх них была сложена стопка чистых тряпиц, словно намекая, что носков не будет.
- Что же это за ретрограды, если они носками не пользуются? - Подумал про себя Томас. - С другой стороны, это было очень мило с их стороны не притащить меня голого, грязного, облепленного каким-то раствором, дрожащего от холода и шока после пробуждения. Раз выдали одежду, значит, намекают на равноправное сотрудничество. Будет ли это сотрудничество, вопрос иного плана, но внешне соблюдены все приличия.
Одевшись, Томас явно почувствовал себя куда увереннее, только голод едва не вывернул все внутренности от спазма, но Томаса это чувство голода только радовало, он уже, оказывается, забыл, каких сил придаёт самый обычный голод организму.
- Да, всё-таки в нас слишком много от животных. - Пробормотал схватившийся за живот парень. Он был бы не против приглушить эту резь даже водой из крана, но брезгливость, приобретённая им за годы существования в сиротском приюте, въелась в его сущность даже глубже, чем безусловные рефлексы, составляя его основу, как разумного. Можно сказать, что брезгливость, чистоплотность и педантичность стали частью его души, если даже Смерть не разлучила его с этими милыми привычками.
- Надо найти гостеприимных хозяев этой бетонной коробки. Возможно, меня даже покормят. - Юноша храбрился как мог, несмотря на то, что он был отчаянным молодым человеком, его бастионы окклюментных щитов трещали по швам от паники. Кто эти люди, что воскресили его, что они потребуют в уплату, и что он может выторговать у них? Он не обольщался, Томас понимал, что сам по себе он ценен исключительно потенциалом, который ещё предстоит развить, а значит, ему помогут это сделать и его долг перед неизвестными хозяевами только возрастёт. Но Томас был приютской голытьбой и лишь двух вещей боялся в той жизни - потеря самоуважения, так как единственный человек, чьё мнение о себе он ценил, был лишь он сам, да смерти. Смерть он победил, вывод - главное не потерять самоуважение. Вот это действительно не исправить и позор не смыть даже кровью, так как он сам доказал, что даже Вечная Невеста не защита от вечного позора.
Дверь поддалась легко, и Том закрыл заслезившиеся глаза. Оказывается, он не заметил, что в склепе с саркофагом не было освещения. Зато свет был в коридоре. Тусклые по отдельности мелкие лампочки со спичечную головку размером вместе давали достаточно яркий и колючий свет. Юноша обратил внимание, что светящиеся точки расположены группами и каждая группа на одной полоске материала. Всюду чувствовалась рука практичных маглов: утилитарно, совершенно без эмоционально и невероятно потрясающе, когда вглядываешься в каждую деталь, понимая, сколько умственных усилий было вложено сюда. Настоящий ад мага, совершенно чуждая холодность, словно пришельцы из плоского мира строили это всё.
Томас не любил холодный бетон. По чести стоит сказать, что и холодный камень он не очень-то и уважал, но бетон не любил больше, но, как умный молодой человек, он не мог не признать пользу этого изобретения для маглов. В конце концов, это тоже знание, а знания имеют свойство из количественного значения перерастать в качественное, выводя разумного на новую стадию развития - из личинки человека в настоящего поглотителя знаний. А после, и в творца.
Из прострации, ещё не пришедшего окончательно в себя после восстания из небытия, юношу вывел верный инстинкт выживания - срочно требуется провизия!
Томас стоял в самом начале коридора, поэтому, путь у него был лишь один - вперёд. Миновав лестницу вниз и ещё один коридор, он вышел в просторный зал, свод которого поддерживали толстые металлические балки, уходящие причудливой паутиной железа вверх. Посреди помещения стоял большой круглый стол, достаточно ярко освещённый, в то время как углы зала скрывались во мраке.
За круглым столом сидели три человека. Они изучающе смотрели друг на друга, а в воздухе витала настороженность.
Совершенно лысый мужчина с бледно-синюшным цветом лица гладил дремлющего на его руках питона. Змея вдруг лениво моргнула первым веком и прошипела: 'Ещё один'.
Все трое повернулись к Томасу и юноша смог подробнее рассмотреть всех заседателей. Кроме лысого старика без морщин, был не молодой, но подтянутый мужчина, с короткими чёрными и поредевшими от возраста волосами.
Его взгляд, в отличие от лысого, был не холодным - этот человек кипел жаждой деятельности, но, судя по плещущейся ярости в глазах, деятельность эта носит чисто деструктивный характер.
На правой его руке блестело ободом чёрное кольцо, в которое был вставлен опять-таки чёрный матовый камень.
Третий из их компании выглянул из-за кольценосца, перекрывающего обзор, и окинул щуплую фигуру парня насмешливым и любопытным взглядом. Перед ним на столе лежал венец, похожий, как две капли, на венец Райвенкло, если судить о внешнем виде легендарного артефакта по изваянию самой Ровены из гостиной 'воронов'.
Змеелицый больше походил на уставшего от жизни старика, существующего по воле долга, лысеющий мужчина напоминал повадками рассерженного хищника, а вот третий был и относительно молод, мог похвастать хоть короткой, но густой шевелюрой на зависть второму. Но самое главное отличие от первых двух было в глазах этого венценосца - глаза его смотрели на мир пытливо, мужчине явно доставляло удовольствие всё новое и интересное, точнее, процесс познания.
Очень долго, просто непозволительно долго шло описание этой встречи, но мозг гения своего поколения Томаса обработал весь этот массив информации буквально за доли секунды. И он был уверен, его исследовали столь же быстро, заодно и реакцию своих соседей отследили.
Змей поднял свою голову на уровень лица держащего его на руках старика. Да, несмотря на отсутствие морщин, на лице и ухоженные руки, он был самым настоящим стариком по духу и это чувствовалось.
Старый провёл кончиками пальцев по голове животного и питон откликнулся на ласку, проведя раздвоенным языком по руке человека.
Томас невольно передёрнулся внутренне. Нет, когда для дела было необходимо залезть в потроха какой-нибудь твари, он не колебался ни мгновения, но трогать просто так, и, тем более, позволять себя слюнявить какому-то крысоеду он никогда бы не стал. Да, змеи красивы, змеи смертоносны, но понятие о личной гигиене у них своеобразное для человека.
И тут до мальчика дошло кое-что, то нечто, игнорируемое им до сего момента - все сидящие за столом были восставшими и каждый из них держал подле себя свой хоркрукс. Уже бывший хоркрукс. Ибо напротив четвёртого, сейчас пустующего места лежала книжка в чёрном переплёте, и Том мог прозакладывать что угодно на то, что страницы этой тетради пусты, кроме самой первой страницы, где есть надпись, гласящая о том, что эта вещь принадлежит именно ему, Томасу по фамилии Редл.
Томас всегда был отчаянным парнем. Да, скрытным, да, внешне тихим. Но когда необходимости в притворстве не было, Томас всегда давал волю своим эмоциям. Сейчас же он был голоден, ему было страшно, он знал, что присутствующие прекрасно осведомлены о его тайне, а по сему:
- Вижу, кружок любителей тёмного волшебства в сборе! Надеюсь, нас здесь не Слагхорн собрал. - Чуть ухмыльнулся Том и, не спрашивая ни у кого дозволения, занял явное ему предназначенное место, рядом с дневником.
- Я же говорил, что он будет наглецом без какого-либо пиетета перед старшими. - Широко улыбнулся мужчина с хоркруксом из венца Ровены.
- Ничего страшного, выдрессировать его пока не поздно! - Угрожающе, но тихо проговорил кольценосец. Но Томас Редл решил ответить много о себе возомнившему старпёру проверенным способом - игнорировать.
- Папаша! - Фамильярно обратился он к самому старшему за столом. - Ты сделал живое существо хоркруксом? Не подумай ничего такого, глядя на тебя, я уже перехотел творить такую глупость, но чисто из научного интереса: как и какие ощущения? Про последствия не надо, я и сам вижу.
Молодой ещё шире улыбнулся, Резкий уже откровенно выбирал способы избавления от тела будущего трупа, а Старый лишь внимательнее присмотрелся к Юноше:
- Научные дискуссии оставим. - Просипел он, словно был давно и напрочь простужен. - Сейчас наше время себя позабавить, Воландеморт. - Томас напрягся. - Ты не просто решил создать больше одного хоркрукса... - И замолчал.
Сначала Том думал, буквально половину секунды, о том, как они могли узнать о предполагаемом количестве якорей для души. Слагхорн сдал? Больше никто не знал! Тогда его шутка о клубе Слагги вовсе не шутка?
И тут его словно окунули в ледяную воду - диадема явно настоящая, именно её он решил сделать своим вторым хоркруксом! И этот молодой мужчина с пронзительным взглядом и лукавой улыбкой не какой-то более удачливый конкурент, а он сам! Он сам - лорд своей судьбы Воландеморт! Значит и остальные двое...
- А что это за кольцо? - Немного севшим от волнения голосом поинтересовался Том у... самого себя?
- Воскрешающий камень, вделанный в кольцо Певерелов. Второй дар Вечной Невесты. - Холодно процедил владелец кольца.
- Тоже не плохо, - ответил Том. Чувство юмора он в себе активно культивировал с самого момента, как осознал свои силы. Да, сначала это были слишком жестокие и топорные розыгрыши, и лишь за счёт удачи и неверия маглов в волшебство ему удавалось уходить от наказания, но постепенно он совершенствовался в этом искусстве. И терять желание шутить и иронично смотреть на мир из-за такой мелочи, как наличие ещё нескольких Воландемортов вокруг одного из них, он не собирался - это лишь подстёгивало его пытливый и живой разум ещё как-нибудь сострить.
**********знакомство с тем, кто откопировал и размножил Волдо-Морды в четырёх экземплярах ***************
Когда питательная и ни разу не вкусная бурда в тарелках закончилась, а разговоры уже себя исчерпали, Младший Томас решил оставить последнее слово за собой:
- Знаете, джентльмены, я же сирота, - с затаённой болью в глазах и с лёгкой дрожью в голосе проговорил молодой Томас, - но теперь я точно не буду одинок! У меня есть моя очень старая версия, - взгляд на старика со змеёй, - ты будешь мне дедом! У меня есть не такая старая версия, - взгляд на владельца венца Ровены, - ты будешь мне старшим братом.
Все присутствующие ни на миг не поверили, что молодой Воландеморт действительно испытывает какие-либо родственные чувства к своим более взрослым копиям.
- Ну и ты, - обратился он к кольценосцу, - ты же не оставишь меня, папочка? - Безбровый взгляд смотрелся более чем комично, а владелец кольца Певерелов уже решил, как именно будет умирать эта мелкая и наглая гадина. Умирать он будет долго и мучительно. Да.
'Наитемнейшее искусство - трансфигурация'.
Эта надпись на доске всю перемену смущала умы второго курса Гриффиндора и Слизерина. Хорошо, тех из них, кто пришёл на занятия к преподавателю из Союза. По рядам шли недовольные шепотки. Со стороны окон возмущались таким наглым наветом на благородную и точную науку, а со стороны затемнённой части класса доносились голоса, утверждающие, что искренне не понимают ситуации, когда трансфигурацию считают тёмным искусством, когда есть такие действительно страшные вещи, как.... Но тут невнятные шепотки становились и вовсе не различимы. Возможно, названий запретных знаний произнесено и не было вовсе, а загадочный вид лишь для введения в заблуждение своих сокурсников.
Ну, в самом деле! Кто будет в незащищённых помещениях говорить о действительно запретных вещах?
Гул среди красной половины аудитории нарастал всё больше, стремясь вырваться за тесные ряды активных малышей. Но появление преподавателя прервало брожение мыслей в словесной форме и девочки с мальчиками затихли.
Хренов спокойно поздоровался с классом, как ни в чём не бывало, расстегнул свой не по моде зауженный и приталенный пиджак, и занял своё место преподавателя.
Гриффиндор уже откровенно прожигал дыру в спине Гермионы, Слизерин выжидающе замер, ясно давая понять, кому они отдают инициативу и честь первому выставить себя в невыгодном свете. Грейнджер оглядела ряды змейсов, посмотрела на своих кошаков... . Тяжело вздохнула, удивившись такому редкому единодушию среди не самых миролюбивых в межфакультетском общении ребят.
- 'Как это всё предсказуемо', - пробормотала себе под нос, а, может, и мысленно, а под нос нечто крепче. ... И вытянула руку вверх, понимая, что она действительно нуждается в этом.
Профессор Хренов удивлённо вскинул брови вверх, так как он уже давно договорился с классом, что вопросы задаются после лекции. Но, по появившемуся лёгкому прищуру в глазах преподавателя, Гермиона поняла, что и этот заодно с её одноклассниками.
- Да, мисс Грейнджер? Случилось нечто экстраординарное, раз Вы решили нарушить наши договорённости? - Произнёс преподаватель.
- Да, профессор, - ответила девочка, вставая с места, чем хотела показать значимость её высказывания, ибо Хренов давно разрешил не подскакивать с места для ответа ученикам, если сам проф сидел. - Профессор, это чья-то шутка, тут, на доске? - Состроив очень серьёзное лицо и чуть дрожащим голосом, произнесла она.
Преподаватель оглянулся на доску, оглядел её левую часть, затем так же нарочито тщательно правую. Делал он это не переигрывая, но было видно, что на публику.
- Простите за глупый вопрос, мисс, но о чём Вы говорите? - Наконец оторвался от созерцания школьного инвентаря Хренов.
Девочка снова тяжело вздохнула и решила идти до конца:
- Профессор, если эту фразу о тёмной сущности трансфигурации написали Вы, то ответьте, Вы это серьёзно?
По всей видимости, Хренов решил больше не испытывать терпение 'маленькой грозной мисс' и убрал выражение недоумения со своего лица.
- Да, мисс Грейнджер, я написал эту фразу в полном уме и твёрдой памяти. А так же имел ввиду ровно то, о чём написал. - Ответил профессор. - Присаживайтесь, сейчас начнём лекцию и я подробно обо всё расскажу.
Гермиона вновь заняла своё место, с какой-то непонятной ей самой тоской в душе. Снова она не смогла себя сдержать. Ясно было всем, что профессор хоть и любит пошутить, но не будет это делать так топорно, да и никогда откровенно не вводил в заблуждение. Так же, все и каждому было совершенно точно ясно намерение преподавателя заинтриговать класс.
- 'Ну, почти всем', - справедливости ради добавила про себя девочка, вспоминая некоторых мальчиков со своего ряда, занявших задние парты.