Выбрались наружу они под вечер, окунувшись в солнечный, золотой, уже отчётливо пахнущий осенью день. Казалось, прошло гораздо больше времени, не каких-то три дня: таким резким показался переход из лета в осень. Деревья, повинуясь приближающемуся новому сезону, послушно сменили свои зелёные наряды на более приличествующие случаю: зелень была щедро разбавлена золотистым, коричневым и багряным. Тона осеннего бала - праздника свежего, горьковатого и медвяного, пахнущего дымком и пронизанного светлой грустинкой.
Айриэ и её спутники шли под щитами, с боевым заклинанием ʺудушливого дымаʺ наготове - на случай, если бы на выходе их поджидала засада. Но это было перестраховкой, никто их не встречал, конечно же. Разумно: нападать на живого драконьего мага по-прежнему было нельзя, а покойников ждать и вовсе ни к чему. У Фирниора, не обладающего магическим даром, были все шансы уцелеть при активации ʺЧёрного Вестникаʺ, ну так его светлость рассчитывал, что юноша сам придёт с докладом, куда ему деваться? Торопить события герцог не станет, тем более что его обожаемый сын опять лежит пластом после очередной магической плюхи, и любящего отца сейчас терзают иные заботы.
Ещё при выходе из подземелий Айриэ наложила на спутников качественную иллюзию, которая без труда продержится часов двенадцать, больше и не понадобится. Рост и телосложение менять почти не стала, пусть двигаются как привыкли. Мирниас стал красавчиком-брюнетом, черноглазым, с тонкими холёными усиками над красивым, ярким, чётко очерченным ртом. Фирниор превратился в огненно-рыжего, зеленоглазого, остролицего ʺлисаʺ, с лукавой улыбкой и ямочками на щеках. Оба были одеты как небогатые дворяне, прибывшие на милый деревенский праздник: приличные штаны и рубашки, чуточку потёртые, но качественно сшитые, из дорогих тканей, а сверху расшитые кожаные жилетки. Всё без особой вычурности, но вполне прилично. Одежда самой Айриэ выглядела примерно так же: не то разбогатевшая наёмница, не то небогатая дворянка, увязавшаяся на праздник вслед за ʺкузенамиʺ. А вот внешность Айриэ вернула себе настоящую, разве что чуть приглушив иллюзией, особенно глаза. Которые с вертикальными зрачками, и сияют то изумрудным, то золотым цветом. Не стоит шокировать окружающих и отягощать их излишними знаниями...
Если бы здесь было зеркало, Айриэ непременно бы в него посмотрелась, а то с этими масками скоро забудешь, как выглядишь на самом деле. Впрочем, она и без зеркала знала, кого видят её спутники. Себе она вернула настоящий рост, все свои шесть футов без двух дюймов. Рослая, худощавая, подвижная, с гармонично развитыми, но не выпирающими мускулами, длинноногая, с тонкой талией и упругими острыми грудками, натянувшими тонкий светлый шёлк рубашки. Лицо чуточку слишком вытянутое, подбородок слегка заострённый, скулы высокие, брови чёткие, высокомерно изогнутые, губы светло-розовые - верхняя чуть тоньше нижней. Глаза большие, с вытянутыми к вискам уголками, тёмно-изумрудные с золотыми искорками, появляющимися произвольно, но сейчас спрятанными иллюзией, а ресницы густые, стрельчатые, чёрные с золотистыми ʺкапелькамиʺ на кончиках. Причёску Айриэннис оставила прежнюю - так полюбившиеся ей задорные ʺпёрышкиʺ, только теперь жгуче-чёрные прядки перемежались с золотыми. Её родная масть, между прочим, отцовская. А глаза - от матери, её цветов. Нездешняя внешность, экзотическая, а уж если снять иллюзию полностью...
Задумавшись, Айриэ не сразу уловила, что её спутники, до того весело хихикавшие и рассказывавшие друг другу (за неимением зеркала), какие изменения претерпела их внешность, вдруг примолкли. Подняв глаза, обнаружила, что оба благоговейно таращатся на неё, будто узрели нечто невообразимо прекрасное. А ведь ничего такого уж выдающегося и в помине нет. Вот же любители экзотики на её голову...
- Мэора Айнура, какая шикарная иллюзия! - первым отмер Мирниас. - Вы затмите всех местных красавиц на празднике.
- Потому что в вас горит огонь, не испепеляющий, а настоящий, живой. Согревающий, но не дающийся в руки, гордый и непокорный... - добавил Фирниор хрипловатым голосом. Айриэ показалось, он каким-то невероятным образом догадался, что видит не иллюзию, а настоящий облик. Ну, или почти настоящий. Один из двух, к слову, хотя об этом Фирниор точно не мог знать.
- Спасибо, мэоры, на добром слове, но отныне никаких имён, пока мы не одни! Для деревенских мы - кузены, приехали из Торбиана и гостим у... кто тут ещё поблизости живёт из дворянских семейств?
- Рингиры Вайширы, например, - подсказал Фириниор. - У них полно родни, всех они и сами, наверное, не знают. Они живут в Свэндире, это поместье к югу от Файханас-Манора.
- Ну и отлично, тогда мы - кузены этих Вайширов. А вообще, поменьше болтайте с деревенскими о себе, переводите разговор или отшучивайтесь, сами сообразите. Ладно, заглянем-ка для начала в таверну и расспросим хозяина.
- Если он жив, - мрачно добавил артефактор, и Айриэ мысленно с ним согласилась.
Таверна встретила их пустотой, хотя за стойкой находилась жена папаши Брэддора. Посетителей не было, что неудивительно: на праздник выпивку принято покупать вскладчину, бочонками, а встречают приход осени под открытым небом. Четыре главных акротосских праздника, к слову, крайне редко омрачались ненастьем, обычно небо в дни смены сезонов оставалось чистым. Айриэ, если бы её кто-нибудь спросил, объяснила это особым расположением магических потоков и активным излучением силовых нитей мира, разгоняющих облака над обитаемыми землями.
- А где ваш супруг, брайя? - поздоровавшись, спросила Айриэ.
Немолодая, полная и обычно добродушная женщина сейчас смотрела настороженно, если не сказать зло. И ещё она явственно чего-то боялась, а чужаки явно вызывали у неё недоверие.
- Уехал Брэддор, к родне вот пришлось срочно, там наследство небольшое нам светит, если подсуетиться вовремя. А зачем он вам, мэора, я его заменить могу, не сомневайтесь! Пиво у нас отменное, гномье ещё осталось, и тёмное, и светлое, есть небольшие бочонки. Так что, если желаете...
О муже она солгала, даже голос чуть изменился. Боится за него, похоже.
- Желаем, брайя, праздник ведь, осень встретить требуется! - подмигнула Айриэ, и женщина малость подобрела. - Нам два бочонка гномьего, тёмного и светлого, а ещё один - местного, медового.
Увидев деньги, жена хозяина сразу успокоилась и заулыбалась, хлопоча. Бочонки стояли тут же, в кладовке, примыкавшей к общему залу, и Айриэ послала спутников подтащить добычу к дверям. А сама надела на себя образ Айнуры, и женщина тихонько вскрикнула, узнав магессу. Впрочем, в восклицании слышался не испуг, а скорее облегчение.
- Это я, брайя, пришлось вот под личиной скрываться. Молодые люди со мной. Орденские дела, знаете ли, - значительно объявила магесса, и хозяйка понятливо закивала. - Ваш муж где? Только на этот раз честно ответьте. И не бойтесь, ему с моей стороны ничего не грозит, если он невиновен.
- Ох, мэора Айнура, да как вы могли подумать, что мой Брэддор может тёмными делишками заниматься? - всплеснула руками женщина. - Он ни в чём не виноват!
- А я и не обвиняю, кстати. Знаете, брайя, я подозреваю, что папаша Брэддор никуда не уезжал. Я права?
- Д-да, мэора, - кивнула женщина, нервно комкая передник. - Здесь он, прячется... Мне не говорит, от кого и почему, но я же вижу... Узнал он что-то, чего не должен был, вот теперь за жизнь свою боится...
- Ничего, брайя, не переживайте, я сумею его защитить. Позовите-ка мужа, а мы пока дверь запрём, чтобы сюда никто не вломился.
Откуда-то из глубин дома явился бледный, осунувшийся и трясущийся Брэддор. Пригласил её в парадную гостиную, спутники остались в общем зале: Айриэ хотела поговорить с хозяином ʺСвиной головыʺ наедине. Вначале он мялся и отнекивался, но потом всё же поверил обещанию Ордена его защитить. В общем, по его рассказу выходило, что бедняга уцелел чудом.
- Понимаете, мэора, мы с женой в тот день к дочке в гости пошли, а в таверне я помощника оставил, Байда. Клиентов всё одно немного, да и ему не впервой было, справлялся. Ну, мы у Тайры с Гриллодом поужинали, поболтали по-родственному, потом жена моя решила остаться и заночевать у них, чтоб всласть с дочкой пошушукаться о своём, о баб... женском то есть. А я сюда вернулся, чтоб помощника отпустить. Поздно уж было, ну да с тех пор, как вы чудище это прикончили, всё ж по деревне ходить стало безопасней, да и гвардейцы ещё улицы патрулируют, его светлость так повелел. Прихожу это я сюда, смотрю, светильники в зале вроде как не потушены, дверь не закрыта. Ну, думаю, клиенты ещё разойтись не успели, так мне же лучше, деньги-то не лишние. Зашёл в зал - а там они... мёртвые. Байд, Трон, Жвар Носатый и ещё несколько наших, деревенских... - Папаша Брэддор передёрнулся и утёр рукавом рубахи вспотевшую от волнения лысину. Руки у него заметно тряслись. - И как-то я так сразу подумал, что они отравлены: перед каждым кружка с недопитым пивом стоит, у кого опрокинута на пол, кто сам на полу в корчах помер, кто прямо так, за столом... Страшно они выглядели, мэора, и видно было, что в муках померли. И губы у них синие были, а лица искажённые, будто от боли. Я чуть сам там не помер со страху, мэора. А ещё подумал, что меня обвинят в содеянном, что, мол, это я их потравил, ну и... побоялся за стражей бежать. Тут мне шум во дворе послышался, я забился с перепугу в подвал. То есть не в сам подвал, на лестнице за дверью я стоять остался. Ну, поэтому и уцелел - не иначе, как богини Лунные меня надоумили. Потому как в таверну пришёл...
Брэддор умолк, нервно обернулся, будто ожидал, что в небольшой комнате кроме них с магессой окажется вдруг ещё кто-то. Потом наклонился к самому уху Айриэ и просипел свистящим шёпотом:
- ...мэор Орминд. Я б вам, мэора, ничего и не сказал бы, честно признаюсь - вы-то уедете, а мне здесь жить. И дочке моей с семьёй. Куда мы против герцога-то, сами ж, небось, понимаете. Да только есть на свете такие злодейства, молчать про которые никак нельзя. Вот потому слушайте дальше, мэора магесса, я вам расскажу, чего видел и слышал. Герцогский-то наследник в таверну пришёл не просто так, знал он, что мертвецов тут найдёт. Я за ним в глазок подглядывал, он проверчен в двери, ведущей в подвал - на всякий случай. Подвал-то задуман и как убежище, если вдруг доведётся от каких лихих людей укрываться. Вон оно и пригодилось...Так вот, мэор Орминд, значит, спокойно так мертвецов осмотрел, а потом вдруг достал из кармана склянку и кисть, да и принялся рисовать на лбу у покойников какой-то знак. Да не простой краской, мэора! Показалось мне, что это кровь была...
Разумеется, кровь, что же ещё. Иначе покойника не поднимешь. Кровь требуется человеческая, и честные некроманты в таких случаях пользуются своей собственной. Но молодой Орминд явно привык резвиться за чужой счёт. Айриэ, которой Брэддор забрызгал слюной всё ухо, чуть отодвинулась, но продолжала изображать напряжённое внимание к рассказу.
- Ну вот, мэора, знаки он нарисовал, потом как-то по особому так рукой взмахнул да прочитал заклятье на каком-то тарабарском языке, я ничегошеньки не понял. Только такая меня жуть пробрала, оттого что голос у мэора Орминда сделался на себя непохожим, рычащим, да сила в нём звучала злая, чёрная. Такой силе попадись, враз перемелет, не помилует. Я там и дышать боялся, а как увидел, что покойники шевелиться начали, глаза открыли - так и вовсе окаменел. Смотрел на злодейство чёрное да молился богиням, чтоб меня не заметили. А мэор Орминд прямо упивался своей властью над мертвяками, мэора... Не зря про него поговаривали потихоньку, что он жесток не в меру, порой даже готов палаческие обязанности на себя взять. И девок любит мучить, когда их пользует. Никто, понятно, вслух не жаловался, да и его светлость вовремя целителям платил и пострадавшим, чтоб, значит, никаких обид... А выходит, не наговоры это, истинная правда, теперь-то я верю...
Что ж, виновность Орминда окончательно подтвердилась. Случись это на пару декад раньше, Айриэннис радовалась бы, а сейчас было просто тоскливо и муторно. Потому что жертв могло быть меньше... но она не сумела раскрыть чёрного мага, чтобы предотвратить хотя бы убийство Юминны.
- А ещё, мне жена говорила, будто этих мертвяков и не ищут пока, потому как из замка, мол, предупредили, будто наших деревенских его светлость по какому-то делу срочно услал. Ловко, конечно, придумано, да только родня их скоро беспокоиться начнёт...
Будто герцога волнуют подобные мелочи, ха! У него тут убийство короля запланировано, а попутно - устранение драконьего мага. И где бы её предполагаемое убийство ни произошло, Айриэ была уверена, что ʺЧёрный Вестникʺ при этом непременно активировался бы. В конце концов, смерть мага такой силы долго заставила бы возмущаться и вибрировать силовые нити. Так что Файханасы намеревались сбить двух уток одной стрелой.
Брэддор ещё что-то говорил, но Айриэ почти не слушала, уйдя в свои мрачные мысли. Потом заставила себя встряхнуться. Так или иначе, но уже нынешней ночью Орминд заплатит за всё. А теперь - хватит терзаний. Мёртвые - мертвы, ничего уже не исправишь...
До прихода осени осталось около четырёх часов. Тогда она на целые сутки сможет стать собой... И пусть эти сутки будут заняты делами, но уж несколько часов на себя она выделит обязательно. Магесса улыбнулась с предвкушением. Заверила Брэддора, что завтра ему уже нечего будет опасаться, а пока пусть спрячется, и покинула таверну. Спутников она потащила на постоялый двор, почувствовав, что ей прямо-таки нестерпимо хочется вымыться. Очистка магией - это немного не то, живая, настоящая вода гораздо лучше. Бочоночки с пивом она облегчила заклинанием, хотя они и так были невелики, всего-то пинт двадцать объёмом. Пиво требовалось, чтобы потом органично влиться в деревенский праздник, угостив всех присутствующих. Народ нынче подозрительный, однако угощение и вовремя упомянутые мнимые родственники заставят местных забыть, что они в Кайдарахе чужаки.
На постоялом дворе тоже никого не было, все уже ушли праздновать - в рощу за деревней, где традиционно жгли праздничные костры. Сторожить оставили старого конюха, которому магесса показалась в образе Айнуры, чтобы войти беспрепятственно. Кстати, узнала заодно, что Шоко привёл герцогский слуга на другой же день, якобы по поручению самой Айриэ, оставшейся гостить в замке. Рольнир Файханас предусмотрителен даже в мелочах...
Айриэ, оказавшись в своей комнате, первым делом написала королю, коротко сообщив Кайниру о подтвердившейся виновности Файханасов и своих ближайших планах. Попросила, чтобы гвардейцы, которые должны будут захватить замок и арестовать заговорщиков, ждали её в условленном месте после двух ночи.
Отправив ʺписьмоносцаʺ, Айриэ порылась в собственных запасах. Она держала у себя пару-тройку бутылок жидкого мыла с мужскими ароматами. В конце концов, иного мужчину перед употреблением следует отмыть, да и совместное участие в разных авантюрах, вроде нынешней, порой случается.
Выдав спутникам по бутыльку жидкого мыла из своих запасов, Айриэ сама отправилась в мыльню и всласть поплескалась, смывая все гадкие воспоминания о подземельях.
Когда она вышла, спутники уже дожидались её у выхода - посвежевшие, повеселевшие и оживлённо болтающие. От Мирниаса пахнуло морем, солью и свежестью, от Фириниора - тёплой, чуть дымной зеленью ветивера и лёгкой горчинкой.
- Сейчас отправимся, я только за вином в погреб схожу, - сообщила Айриэ.
Погреб был заперт, но магия-то на что? Айриэ уже успела узнать, где что у Гриллода стоит, и прихватила с полок пару бутылок игристого вина, оставив взамен две золотые ʺкороныʺ, чтобы потом не забыть отдать и не остаться в долгу.
- Вот теперь идём веселиться! - скомандовала она, увлекая юнцов за собой.
Радостное предвкушение свободы будоражило кровь получше игристого, заставляя ненадолго забыть обо всех проблемах и трагических событиях. Потом, всё потом, осень не любит надутых и плаксивых, уместна лишь светлая грусть, да и то совсем немного.
Деревенское веселье было незатейливым, но искренним - как раз то, что требовалось, чтобы отогреться душой после катакомб. Все трое без проблем влились в толпу празднующих кайдарахцев, прибившись к большой и шумной компании. Гномье пиво вызвало бурное одобрение, и вскоре ʺкузены Вайшировʺ стали практически своими. Тем более, что они не чинились перед деревенскими и не задирали носы, а весело лопали мясо с дымком и пахнущий травами томатный хлеб. Причём перед этим, как положено, почтили осень, скормив осеннему костру по ломтю хлеба, горсти ягод и глотку пива.
- Восхитительно! - авторитетно заключила Айриэ, с наслаждением впиваясь в толстый, мягкий ломоть оранжевого хлеба с горьковатым ароматом эстрагона, иссопа и майорана. - Лучший хлеб из всех, что я пробовала здесь - это ритуальный осенний.
- Угу! - согласно промычал Мирниас с полным ртом, а Фирниор просто кивнул, отдавая должное и хлебу, и мясу, и прочим нехитрым, но таким вкусным деревенским угощениям, выставленным на общие столы.
Утолив голод, они попробовали местный хмельной медовый напиток, а потом распили припасённую Айриэ бутылку игристого. Послушали песни и игру местных (хорошо, что Тианора не было - в замок, надо полагать, пригласили работать). Поплясали немного, пошутили с местными, поболтали и послушали всякие байки.
Но каждой клеточкой своего существа Айриэ чуяла приближение заветного мига. Она подрагивала от предвкушения, так что Фирниор, мгновенно почуяв её настроение, тревожно посматривал, но с расспросами не лез. Вот ведь глазастый, с неожиданным теплом подумалось магессе.
Праздновать она собиралась по-своему. Ей нужен был мужчина - даже не ради собственно любовных игр, а чтобы дать выход накопившемуся напряжению и одновременно облегчить переход от связанного, спелёнатого состояния к почти полной свободе. Резкий переход, который кружит голову и сдирает все маски. Восторг. Полёт. Крылья. Возвращение к себе.
Ещё четверть часа - и можно наконец встретиться с собой настоящей.
Айриэ подозвала к себе Мирниаса, с интересом посматривавшего на хорошенькую светловолосую девушку из деревенских, и весело посоветовала перейти от взглядов к делу.
- А вы с Фирио? - чуть неуверенно спросил артефактор, с сожалением оглядываясь на девушку.
- А мы тоже уходим праздновать.
- Правда? - искренне обрадовался долговязый маг. - Здорово, рад за вас!
И, недолго думая, устремился на охоту, быстренько избавившись от лишних ухажёров светловолоски. Похоже, облик заезжего дворянина придал ему уверенности в своих силах.
Айриэ обернулась к Фирниору - застывшему, напряжённому, как струна. Кажется, он до сих пор боялся поверить в то, что слышал. Магесса молча улыбнулась и потянула его за собой в лес. Идти пешком Айриэ не собиралась, равно как и устраиваться поблизости от таких же парочек, уже занявших все удобные полянки поблизости. Она просто завела спутника за деревья, чтобы их не было видно с поляны, зажгла ʺсветлячокʺ и стала дожидаться наступления полуночи. Сняла с него иллюзию: рыженький юноша, конечно, смотрелся мило, но сегодня - ночь сброшенных масок и настоящих лиц.
Фирниора из них двоих она выбрала не задумываясь. Мирниас - отличный парень, но Фирниор - более тонко чувствующий, открытый и светлый. Пусть получит эту ночь в подарок, он заслужил немного волшебства. Ну и заклинание забвения ещё никто не отменял. Правда, существовала опасность, что мальчик привяжется к ней слишком сильно, но, с другой стороны, Айриэ всё равно уедет отсюда, вряд ли они вообще когда-нибудь встретятся. Забудет, в его-то возрасте привязанности вспыхивают легко и ещё быстрее гаснут...
Фирниор, сначала неуверенно, потом всё смелей притянул её к себе и заглянул в глаза. Теперь, когда они оказались почти одного роста, это было значительно удобнее сделать. Айриэ не знала, что он там разглядел, только его собственные глаза вновь стали тёмно-лилово-серыми, как и всегда, если что-то его глубоко задевало. Шершавые, искусанные губы прижались к её собственным, осторожно изучая и лаская. У поцелуя оказался чуть солоноватый привкус крови - опять у Фирниора открылась ранка на губе.
Целоваться он умел - спасибо русалкам, наверное. Айриэ оставалось надеяться, что и в остальном он разбирается, а если что, научим в процессе. Мальчик чуткий и умненький, такого и поучить приятно.
Две минуты... минута... Полночь!.. Айриэ чуть отстранила партнёра, провела пальцем по его истерзанным губам, исцеляя. Улыбнулась медленно и загадочно, сняла с себя все оставшиеся иллюзии - и он застыл, зачарованный драконьим взглядом. Сказала с насмешливой ласковостью:
- А вот теперь давай знакомиться. Моё настоящее имя - Айриэннис. Айриэ, если хочешь.
- Айриэннис... - повторил он, будто пробуя имя на вкус. И сократил, делая ударение на первом слоге: - Айрэ...
Можно и так, ей было не жалко. Вон, Саэдрэ её вовсе Риэни зовёт...
Она легко, наслаждаясь высвободившейся, но послушной ей силой, открыла портал - наугад, просто пожелав увидеть на выходе поляну в лесу, не далее трёх миль отсюда. Фиор послушно прошёл за ней в портал, будто делал это по сто раз на дню. Кажется, он был не намерен удивляться чудесам, творимым его дамой. Потому что сама дама, её настроение и желания волновали его гораздо больше, и такое отношение оказалось на удивление приятным.
Магия не подвела, полянка оказалась ровной, сухой, окружённой высокими деревьями. Айриэ прошлась, убирая лишние кустарники и создавая по контуру глухую завесу, чтобы ничьи случайные взгляды им не помешали. Навесила ʺполог тишиныʺ, раскидала сторожевички по кустам, развесила в воздухе несколько золотистых ʺсветлячковʺ, а в центре поляны сотворила удобное ложе из огромного вороха опавших, разноцветных, глянцевито поблёскивавших листьев. Сделала листья чистыми, тёплыми и шелковистыми на ощупь - не на грязных же, холодных, скользких и царапучих кувыркаться?..
- Фиор, ты когда-нибудь занимался любовью на опавших листьях? - задорно улыбнулась она.
- Айрэ, с тобой - где угодно! - хрипловато ответил он и шагнул было к ней, но был остановлен жестом магессы.
- Мы всё ещё не познакомились по-настоящему. Смотри!
Она на миг опустила ресницы, перестраивая зрение и позволяя телу скользнуть в привычную, родную пелену мгновенной смены ипостаси. Спустя секунду-другую на лужайке стоял серебристо-изумрудный дракон. Раза в четыре больше обычной лошади, с изящной длинной шеей и гордо посаженной головой, крепкими, сильными лапами и шипастым хвостом. Вдоль спины, от затылка до кончика хвоста шёл серебристый прочный гребень. Айриэ кокетливо изогнула шею и взмахнула крыльями - кожистыми, тонкими, но очень прочными. Крылья хлопнули, поднимая ветер и ероша золотистые волосы Фирниора, в немом восхищении застывшего посреди лужайки.
- Ну как тебе? - чуть насмешливо спросила Айриэ, зная, что драконья морда прекрасно отображает все эмоции - прежде всего, благодаря очень выразительным глазам, золотым с вертикальными зрачками. Голос у неё благодаря магии остался таким же, как в бескрылой ипостаси.
- Корявое Равновесие!.. - выдал Фирниор её любимое присловье, выходя из ступора. И заключил с трогательной убеждённостью: - Айрэ, ты прекрасна! Это... это же не фантом?
- Это я.
- Дракон? - Счастливо улыбаясь, Фирниор оказался рядом и осторожно, почти невесомо тронул рукой чешую на передней лапе.
- Дракон, - подтвердила она. - Драконна, если угодно.
- Так драконы, получается, не ушли?
- Да нет, я единственная на весь ваш Акротос. Я здесь по делам и относительно ненадолго. Этот мир слишком хрупок для драконов. Несколько моих сородичей могут полностью разрушить магическую оболочку мира, поэтому мы здесь гостим поодиночке.
- Айрэ, ты вдобавокко всему из другого мира? - Брови Фирниора взлетели вверх.
- Драконы - стражи миров. Мы лечим ваш мир, присматриваем за порядком, иногда вмешиваемся в дела других рас... если без нашего вмешательства будет хуже.
- А Драконий Орден?
- Его основал дракон, - усмехнулась Айриэ. - Но состоят в нём человеческие маги.
- Айрэ, тебе не будет неприятно, если я тебя потрогаю?
- Да трогай, не бойся, я не возражаю, - фыркнула она и провокационно наклонила голову. - Можешь даже поцеловать.
Фирниор, из деликатности едва решавшийся коснуться дракона кончиками пальцев, радостно воспользовался разрешением. Благоговейно обхватил руками огромную драконью голову и принялся нежно касаться губами чешуек на щеках, и век, и губ. Хм, неожиданно, пожалуй, но приятно - доверчивость и искреннее восхищение в его глазах отозвались тёплым чувством где-то глубоко внутри. Драконна засмеялась и легонько оттолкнула его, сказав:
- Фиор, мне, конечно, понравилось, но целоваться удобнее в бескрылой ипостаси.
- Ты хочешь принять человеческий облик?
- Я хочу принять драконий облик! - шутливо возмутилась она. - У драконов две ипостаси - крылатая и бескрылая. Смею напомнить, драконы появились во Вселенной гораздо раньше людей. Это люди похожи на бескрылую драконью ипостась, а не драконы - на людей.
- А ведь и правда, - чуть растерянно рассмеялся юноша. - Люди любят важничать, да?
- Лишь бы гадостей поменьше делали, а то нам работы прибавится, - проворчала Айриэ, возвращая себе двуногий облик.
Фирниор грустно вздохнул, сожалея, но быстро утешился, обнимая её и целуя. Прикасался благоговейно и бережно, как к хрустальной фигурке, так что пришлось показывать, что она не такая хрупкая, как он себе вообразил.
Они опустились на ложе из листьев, вполне отлично себя зарекомендовавшее. Благодаря магии получалось мягко, упруго и очень необычно. И уютно, потому что магесса окружила ложе пологом из тёплого воздуха.
Айриэ порой ненавязчиво подсказывала Фиору, как именно и где следует её ласкать, но в целом он прекрасно справился, несмотря на свою юность. Общение с русалками пошло ему на пользу, но главное, Фирниор прежде всего заботился о том, чтобы сделать приятное ей, а потом уже думал о своих желаниях. Что ж, порадовать он её сумел. За это мальчик был обласкан как следует - до радостной ошалелости, до острых вспышек удовольствия, долго сотрясавших его тело.
- Айрэ... Айрэ... я люблю тебя, Айрэ... - бессвязно шептал он, благодарно уткнувшись ей в шею и пытаясь выровнять сбившееся дыхание. От него волнами исходило счастье, острое, чистое, радостное, светлое, и Айриэ молча впитывала эти эмоции, раскрывшись совсем чуть-чуть - ровно настолько, чтобы собрать необходимые ей ощущения. Они нужны, потому что всю оставшуюся ночь ей предстоит заниматься делами далеко не радостными, и этот комочек чистого счастья сделает её задачу намного легче.
Отдышавшись и уняв бешеный стук сердца, Фиор решился спросить:
- Почему я, Айрэ? Я думал, тебе нравится Мирниас... Ты его целовала и так смотрела... я же видел.
- Не целовала, а делилась силой.
- Но смотрела по-особенному...
- В тот момент я думала совсем о другом человеке... не человеке, - усмехнулась она.
- О драконе? Которого ты любишь?..
- Не люблю, но он мне дорог. Очень.
Саэдрэ, милый, бесконечно дорогой Саэдрэ. Он, кажется, лелеял мечты пригласить её на Танец Жизни, но сама Айриэннис не чувствовала к этому ни малейшей склонности. Может, через пару-тройку столетий она и сумеет отыскать в себе подобные желания, но не сейчас.
- А всё-таки, почему я?.. - тихо, задумчиво повторил он.
- Может, потому что, даже считая Мирниаса соперником, ты ему помогал? Без скрытой неприязни, без зависти, без ревности. Вот это мне и понравилось, - улыбнулась она, проводя кончиками пальцев по его щеке.
Он поймал её пальцы и прижался губами.
- Мирниаса я в любом случае рад назвать своим другом. А если бы ты выбрала его... значит, он достоин, не мне же судить о твоём выборе.
Славный мальчик. Чистый, как вода из горного ручья - хрустально-прозрачный, звенящий поток... Даже немного жаль, что она не может уделить ему больше времени.
Айриэ лениво потянулась и села. Пришло время выпить хмельного ʺдраконьегоʺ вина. Ей оно просто добавит бодрости, хотя ей не нужен никакой отдых, когда магия и свобода радостно бурлят в крови, призывая к действию. А Фиор, выпив этот бокал, забудет о её сегодняшних откровениях. Она добавит магии забвения, и мальчик будет помнить только, что ему было фантастически хорошо с Айриэ. Он забудет о том, что видел дракона и услышал многое такого, что ему знать ни к чему.
Айриэ не слишком нравилось прибегать к подобным средствам, но так будет лучше. Для самого Фиора, прежде всего.
Тут он взглянул на неё так доверчиво и открыто, что совесть безжалостно прошлась по сердцу когтистой лапкой. Такому напиток забвения подносить - всё равно что яд подсунуть. Яд, пожалуй, честнее.
А, Равновесие с ним, с напитком!.. Иначе совесть её загрызёт. Обойдёмся простым заклятием забвения, оно более щадящее. Мальчик будет думать, что ему снился волшебный сон, а в реальности он просто занимался любовью с магессой, на другой день магесса уехала. Конец истории.
- Айрэ, а в Акротосе постоянно присутствует кто-то из драконов? - полюбопытствовал Фирниор.
- Да нет, время от времени. Мы приходим, только если возникает нужда.
- А... ты давно здесь?
- Со дня летнего солнцестояния. Я прибыла в Юнгир по просьбе Кайнира.
- Я тебя не встречал... жаль.
- Ну, я тоже тебя не видела, - пожала она плечами, не уточняя, что тогда вообще была под другой личиной. - Я не общалась с бывающими при дворе. У меня орденских дел полно было.
- А раньше? Айрэ, ты бывала в Акротосе раньше или это впервые? Просто ты так хорошо во всём ориентируешься, ведёшь себя как уроженка нашего мира... По тебе и не скажешь, что ты дракон.
- Много ли ты драконов до меня видел? - усмехнулась Айриэ. - А вообще-то, приходя в любой из миров, мы пользуемся... как бы это сказать... родовой памятью. Или памятью расы, если угодно. Драконы могут объединять сознание, назовём это так, со своими сородичами и даже с теми, кто жил за тысячелетия до того. В общем, перед переходом в какой-либо мир мы магически получаем полный объём сведений о мире, о расах и народах, его населяющих, о языках, обычаях, истории. А в Акротосе я не впервые, мне уже приходилось бывать здесь. Впрочем, долгое время этот мир был без драконьего присмотра. Мы ушли и забыли о нём, потому что нашим предкам было больно вспоминать о покинутом доме. И потому что драконов мало, а миров - бесконечное множество, и в каждом свои проблемы...
- А сколько тебе лет? Прости за бесцеремонность, но мне кажется, ты же не человеческая кокетка, чтобы всячески скрывать возраст...
- Больше ста пятидесяти по вашему счёту. У нас год длиннее, и сами сутки - тоже.
- Да это же совсем мало! - плутовски улыбнулся он, сверкнув зубами. - Я-то думал, не меньше тысячи...
- Ах ты, юный нахал! - рассмеялась она, бросая в него пригоршню зачарованных листьев.
- А как называется ваш мир? - Глаза Фиора прямо-таки горели от любопытства.
- Драконниар. Ну как, я удовлетворила твою тягу к знаниям?
- Более чем. - И добавил уже серьёзно, проникновенно так: - Спасибо тебе, Айрэ... За то, что ты есть. Здесь и сейчас.
Фиор тоже сел и принялся скользить губами и языком по её чувствительной спине, отчего Айриэ готова была замурлыкать. Определённо, мальчик заслуживает дополнительной награды... Все природные ощущения она усилила магией, так что Фирниор, кажется, едва сознания не лишился от пронзительного, острого блаженства. После чего успел только вновь прошептать слова благодарности и вытянулся на ложе, закрыв глаза.
Выждав минут пять для верности, она убедилась, что заласканный юноша крепко спит. Поднявшись, оделась - драконы сохраняли одежду при трансформации, но если превратиться обнажённой, то при возвращении в бескрылую ипостась одежды на ней также не будет.
- Айрэ?.. Что ты делаешь?..
Ведь спал же - так нет, каким-то образом даже сквозь сон почуял неладное. Смотрел тревожно, между бровей появилась вертикальная морщинка. Он мгновенно вскочил на ноги и приблизился вплотную, пытаясь прочитать ответ в её лице.
- Почему ты уходишь?
- Потому что мне пора. - Она слабо улыбнулась и положила руки ему на плечи в почти неосознанном жесте утешения.
- О чём ты?.. - Он непонимающе вглядывался в её глаза, отчаянно и неотрывно, словно пытаясь удержать её своим взглядом и уже понимая, что попытка была изначально обречена на неудачу.
Айриэ поцеловала его в лоб, одновременно насылая заклятие забвения.
- Спасибо, Фиор, твои чувства помогут мне сегодня творить справедливость. А теперь забудь!
В его потемневших глазах вспыхнуло упрямство, он отступил на шаг, будто защищаясь от драконьего колдовства. Но Айриэннис уже не интересовалась происходящим на поляне, для неё это был приятный эпизод из прошлого.
Смена ипостаси, острое ощущение вернувшейся силы и свободы. Взмах крыльями - и долгожданный полёт. Земля уходит вниз, крылья трепещут от ветра, ласкающего серебристо-изумрудную чешую. Ветер шепчет, кружит голову, соблазняет поиграть с ним - и Айриэ уступает, потому что слишком долго ждала этого. Потому что только ради полёта и стоит жить. Ради полёта и ради свободы.
Снизу ещё доносится чей-то крик: ʺАйрэ!.. Подожди!.." - но разве может бескрылый стать привлекательнее ветра? Кто он, этот человечек внизу, зачем он? Есть небо, звёзды, облака, к которым она сегодня не полетит, но однажды...
Холодный, горьковатый и пахнущий дымком осенний ветер танцевал, сжимая в объятиях изумрудного дракона с золотыми глазами.