Я в его кабинете. Ну, это, прямо скажем, и не кабинет вовсе, а скорее комната, которую семья выделила ему для уединения (а может, он и сам её у семьи забрал - надо же и для себя время иметь!).
Комната светлая, просторная. Он же не использует этот простор, а сидит в правом её углу и набирает на компьютере слова - они складываются в текст, не просто связный, но увлекательный, захватывающий, уносящий читателя в мир грёз.
И как притягателен этот ещё не оконченный мир! Да и разве может он когда-нибудь стать абсолютно завершённым, ведь судьба воображённой писателем вселенной только начинает разворачиваться, когда повесть перекочёвывает с книжных полок в руки читателя. Тот кончиками пальцев перебирает новенькие страницы, залпом глотая главы одну за другой, потому что очень трудно остановиться, если взялся за труд действительно Великого Писателя.
А наш герой, определённо, Писатель Великий.
Он сидит на недорогом крутящемся стуле, изредка поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы передохнуть, и снова бросается в сражение с клавиатурой, и сочиняет, сочиняет, сочиняет...
Может, и не сочиняет вовсе? Оно приходит само собой, вдохновение? Нет, кажется, если оно и приходит, то прежде его нужно позвать.
- Делай, а там как получится, - комментирует он мои мысли.
Сегодня Писатель в синем свитере, таком домашнем и приятном на ощупь. Это, конечно, важно - уметь писать в любом месте и в любое время, потому что мы не всегда выбираем обстоятельства, но уж когда выбираем, то лучше, чтобы ничто не мешало. Вот и он - в лёгких закрытых тапочках тёмно-серого цвета, матерчатых штанах и том самом свитере. Сидит, строчит.
- Уважаемый, почему Вы это делаете?
- То есть? - не сразу понимает он, - Пишу почему?
- Да-да, пишете, ведь для чего-то же это нужно!
- Так для чего или почему? - переспрашивает он.
- Сначала ответьте, почему...
- Потому что не могу не писать, - не раздумывая, отмахивается интервьюируемый.
- А ещё? Вы просто так не отделаетесь!
Он смеётся, перестаёт печатать, откидывается в кресле и начинает разглядывать меня с интересом.
- Мне это нравится - вот самое глубинное, до чего ты сможешь докопаться своими вопросами.
- Но раньше-то, до прихода в писательство, вы работали в другой области? - Да, было дело, но познания в астрономии для научной фантастики оказались очень даже полезны. Вы могли это заметить, если читали...
Я смотрю на него с упрёком: "Да кто ж не читал!"
- Хорошо, скажите теперь, почему для Вас это важно - писать. Я понимаю, что вопросы, быть может, одного порядка, но всё же разница есть.
- Это прям экзекуция какая-то! Хотя, конечно, стоит задуматься сразу, как только нацелился идти в ряды писателей.
Лично для меня всегда было важно поставить перед обществом те проблемы, о которых я говорю в своих книгах, ведь оно - это общество - не всегда их замечало, или делало вид, что их нет.
И вот ещё что: люди не верят, что они могут что-то изменить в одиночку, потому и молчат. Я же солидарен с Львом Толстым: история - это равнодействующая многих миллионов воль, а посему каждый своим решением создаёт некое изменение. Глядишь, другие это поймут и тоже подтянутся!
- Вы оптимист.
- Пожалуй...
- А зачем Вы пишете?
- Зачем? Хм...
Мы некоторое время молчим.
- Затем, чтобы в людях родилась Мысль. Моя миссия - подтолкнуть их к этому. Я лишь закидываю удочку, показывая тупиковые ситуации и сообщая, что есть другой путь. Ставя героя перед нравственным выбором, я, по сути, ставлю перед ним читателя. И тут уж показывай эти другие пути, или нет, мысль должна прийти в движение. Нельзя всё время жить в оцепенении, нужно иногда давать себе встряску, пытаться найти ответ на каверзные вопросы.
...Ну, как ваши, например, - добавляет Писатель и мудро улыбается.
По большому счёту, интервью можно считать завершённым, но тут происходит неожиданный поворот событий: мой любимый Писатель предлагает:
- А вот ты сама попробуй перенестись в мою шкуру и ощутить, что для меня может быть важно и почему я всем этим занимаюсь! Не зря же любимым писателем величаешь, чай, должна почувствовать.
- Хорошо, - мигом соглашаюсь я, - только вопросов больше не будет, посмотрим друг другу в глаза.
И мы приступаем. Серьёзное молчание наполняет комнату. Писатель то сосредотачивается, то вдруг начинает безмятежно улыбаться. Впечатление, будто он всё знает обо мне.
А я? Что я знаю о нём? Как он сказал, "должна почувствовать", и я отрешаюсь от логики - в конце концов, это живой человек и одной логикой его не измеришь!
Тут у меня в голове начинают мелькать картинки, словно из фильма, притом, что я сижу с открытыми глазами и беззастенчиво разглядываю собеседника. Правда, сейчас он ничего не говорит, но внутри я будто слышу его голос, успокаивающий и доброжелательный:
- Пишу я для таких, как ты, молодых, зелёных, и ведь не зря писал всё это время. Ты же сейчас здесь, такая, какая есть, стремишься к лучшему будущему, желаешь людям счастья, простая, хорошая. Во многом со мной солидарна, значит, мне удалось пробудить твою сознательность? Удалось.
Сеанс "чтения мыслей" был прерван голосом жены Писателя (потому что какой Великий Писатель без жены?!), которая звала обедать.
Но и этого оказалось достаточно. Я, наконец, сама ответила на свои вопросы...