Аннотация: с намёком на непроявленный мир людских пороков...
Рассказ
Город
Однажды я отправился в странствие. Путь мой лежал через разные города и веси, но лишь это место оставило в душе нечто большее, чем просто воспоминания...
Сам того не заметя, я вступил в черту города. Воздух сразу показался мне запылённым, как, впрочем, и люди, встретившиеся чуть позже. Хочу отметить одну странность: они все шли каждый как бы по своей колее, никуда не сворачивая, словно заведённые, и только я один шёл по широкой дороге, посередине, между потоками человеческих существ, направлявшихся в разные стороны. Да, иначе их и не назовёшь, я объясню почему...
Неотъемлемым атрибутом всех жителей этого поначалу показавшегося мне даже забавным города была какая-нибудь вещь, которую они несли кто в руках, кто на спине. У многих за плечами висели истрёпанные мешки, в каких обычно хранят картошку, но в этих явно было что-то другое, судя по неприятному запаху...
Когда же я увидел целое семейство таких мешков, где двое взрослых тащили их на себе, а сзади еле поспевала ватага ребятишек с поклажей меньших размеров, любопытство взяло верх, и я спросил у одного из мальчиков, что он несёт. В ответ тот, на ходу проворчав что-то непонятное, огрызнулся так, что чуть не оттяпал мне руку. Не слукавлю, если скажу, что в этот момент мне захотелось поскорее выбраться из этого сумасшедшего города.
Но впереди были и другие интересности, которые не могли не привлечь взгляд путника. Один тип, например, ходил со стопкой куцых бумажек и, как настоящий графоман, не уставал чёркать на них ручкой. Потом он раздавал их чуть ли не каждому встречному. Те же отходили от него крайне опечаленными, и лишь редкие лица озарялись улыбкой, получив свой диагноз от этого человека.
Другой шёл по своей колее очень медленно, постоянно зевал и засыпал на ходу, но это отнюдь не создавало "пробок" в движении остальных - видимо, дорога каждого проходила по определённой давними традициями траектории (мне показалось, этот город существует уже тысячи лет, и всё в том же состоянии, каким мне привелось его застать).
Наблюдал я здесь и целое шествие, прям как на параде: один мужчина шёл во главе демонстрации с огромным плакатом над головой (не разобрал, что там было написано) и свистком, наигрывая бодрый мотивчик. За ним устало плелась толпа и попеременно гудела, откликаясь на этот музыкальный клич.
Довольно молодая девушка, чрезмерно разукрашенное лицо которой сразу обратило на себя моё внимание, вела себя вызывающе. Она слишком близко подходила к мужчинам (я уже интуитивно научился различать, какое расстояние является приемлемым для этих людей, а на каком ты можешь вызвать у них чувство дискомфорта) и навязывала свои услуги. На моей памяти, никто не согласился провести с ней время.
Да, подумал я, каждый здесь несёт свой крест, особенно вон тот пожилой мужчина... Его спина сгибалась под тяжестью огромного золотого креста, но он продолжал свой ход, какими бы страшными мучениями это ни грозило. Некоторые сочувственно поглядывали на него, и даже присутствовало в этом что-то от благоговения, хотя в этом городе и были стёрты следы настоящих светлых чувств.
Одного молодого человека явно недолюбливали: он, с виду крепкий и здоровый детина, непрестанно сутулился и прихрамывал то на одну, то на другую ногу. Прохожие шарахались от него в сторону, как только он появлялся на горизонте, а на тех, кто, видимо, сталкивался с ним впервые, обрушивался шквал жалоб. Правда, это лишь моя догадка - я сделал такой вывод по лицу парня, ведь жители этого города вовсе не говорили друг с другом. Похоже, они забыли человеческий язык, и выходил один только гул. Этот же товарищ просительно бубнил что-то себе под нос и вообще был невероятно назойлив.
Я вдоволь насмотрелся на людей, тем более уже начинало тошнить от ощущения мёртвости всего виденного мною, и заторопился покинуть это обезличенное место ...пока на моём пути не встретилось одно живое лицо...
Это была девочка, в такой же пыльной одежде, как и все, с такими же немытыми волосами, но совершенно иными глазами. В них светился интерес. Она сама обернулась ко мне, хотя никто из её сограждан даже не смотрел в мою сторону. У меня создалось впечатление, что этот ребёнок хочет пойти со мной, будто она узнала во мне родного человека, и я уже собирался спросить её об этом, как она махнула рукой в ту сторону, куда я шёл до того, как меня привлёк её пристальный взгляд. Девочку тут же одёрнул суровый родитель, не преминув дать ей подзатыльник. Она отнеслась к этому жесту как к должному и больше не оборачивалась.
Я заспешил к выходу - сердце моё чуяло, что это именно так, и что моя новая знакомица именно это имела в виду, указывая мне направление рукой.
Приближалось нечто умиротворяющее, как я предчувствовал, какая-то граница между мирами.
Тут висела и деревянная табличка с вырезанным на ней названием "Город счастья", правда, перед вторым словом были стёрты две буквы...
Я перешёл рубеж.
...и оказался на просторе природы. Дул свежий ветер, пахло полевыми цветами, и всё, что случилось со мной до этого, казалось кошмарным сном. Только мысль о девочке не выходила у меня из головы. Мне хотелось, чтобы она тоже увидела это чудо, ведь она, наверное, смогла бы увидеть, несмотря на то, что родилась в пыли и духоте городской суеты?..
Я решил вернуться за ней.
Меня по-прежнему никто не замечал, пока я добирался до места назначения.
Вот она! Я схватил её на руки. Минутное замешательство родителей позволило мне пробежать некоторое расстояние, но первый шок прошёл, и уже весь город завертелся в злобном хаосе, который обрушился на нас. Я едва успел достичь таблички с названием, как на меня навалились люди с мешками. Они пытались оттеснить нас от выхода, я задыхался от их нестерпимой вони и, в конце концов, прорвался за грань Города ..счастья.
Ребёнок всё это время в страхе сжимал воротник моей рубашки и только теперь открыл глаза. Вокруг стояла тишина, которую нарушал лишь шелест травы. Я опустил девочку на землю. Она осмотрелась, перевела взгляд на меня и изумлённо захлопала ресницами. Я присел на корточки и обратился к ней:
- Как тебя звать?
Она что-то промычала.
- Я - Георгий.
Она всё ещё не понимала, что произошло, но, как ни странно, совсем не боялась меня - может, потому, что я улыбался.
- Будем друзьями, ладно? - предложил я, протягивая ей руку.
Она склонила голову набок и осторожно положила свою ладошку на мою ладонь.