Почти все лица были новыми для меня, как и многое в эти дни: песни, танцы и сама организация мероприятия. Взрослые и дети разных возрастов тесно взаимодействовали на празднике, и я пыталась включиться в это взаимодействие. В силу своего характера мне не всегда удавалось быть в коллективе, за общим делом, но внутренне я очень старалась почувствовать себя частью происходящего.
В первый день для меня нашлось кратковременное занятие, которое дало мне ощущение сопричастности: уборка, как бы банально это ни звучало. Какую-то, пусть малую, толику помощи я всё-таки вложила.
Во второй день я не смогла прийти, и поэтому мне было несколько боязно возвращаться в третий, как будто я пропустила важный кусочек жизни. Но сердцем я понимала, что я должна. Просто должна быть сегодня среди этих людей.
На этот раз дел было меньше, и внутри нарастало чувство некой отобщённости. Нет, ко мне никто не отнёсся плохо, не обделил вниманием, просто что бы я ни делала, меня преследовала эта отстранённость. Думаю, зерно её находилось во мне самой - у меня не получалось быть органичной людям, да и всё по-прежнему было в новинку.
В завершение вечера на нижнем этаже зажигали свечи, но меня решили оставить с маленькими детьми наверху. Признаюсь честно, поначалу я огорчилась, но тут же приняла эту волю Божью как вид служения, и осталась там, где меня оставили. И всё-таки мне хотелось спуститься вслед за всеми и принять участие в завершающем аккорде семинара...
Никогда не видела такой красоты! Друг отвёл меня вниз (дети были надёжно пристроены, и моей помощи там совсем не требовалось!). Но войти внутрь мы уже не могли, так как тем самым помешали бы.
В тот момент мне захотелось плакать от этой символичности: я стою перед дверью, вижу то чудо, что творится за ней, и не могу войти. Так же и душа моя: смотрит на этих людей, но не может присоединиться к ним. Почему? Не знаю, но плачу.
Фотографироваться я не пошла: не могла остановить поток слёз. Решила остаться в комнате одна и поплакать.
Из залы доносилось прекрасное пение, и строчки звучавшей песни я запомню надолго:
Бог любви, мой Господь
меня очень любит.
Почему-то именно на этих словах моё горло пережимал комок то ли обиды, то ли неверия. Не могу понять, ведь я всегда знала, что Бог любит меня, и всегда верила в это! Почему же сейчас горячие капли обжигают мои щёки?..
Дверь открылась. В комнату вошёл маленький мальчик, лет 5 - 6. Я забыла, как его зовут: у всех были бейджики, а у него - нет. Он сел поодаль. Конечно, я быстро отёрла слёзы и старалась спрятать от него ещё красное лицо - не показывать же ребёнку, как плачет взрослая тётя!
Но он, видимо, всё понял и стал выводить меня из пессимистического состояния вопросами вроде "Почему ты сидишь здесь?" или "А что ты делаешь?" (я рисовала какие-то цветочки, чтобы отвлечься). Отвечала ему односложно.
И вдруг он встал и подошёл ко мне. Совершенно неожиданно!
Он обнял меня за плечи и поцеловал в щёку.
Маленький мальчик, случайно вошедший в ту самую комнату ...где он был так необходим...
Я заплакала ещё сильнее, но уже от чего-то другого.
- Почему ты плачешь? - спросил он.
- Мне грустно, - единственное, что я нашлась ответить.
Он снова обнял меня и погладил по голове, успокаивая.
Мне стало стыдно, что я не знаю его имени, и я поинтересовалась, как его зовут.
Так я приобрела ценного друга, так сам Господь явился мне. Через него.