Эта катастрофа была далеко не первой в её истории, истории Земли.
- Всего лишь очередной переход, не надо пугаться, Паулюс! - бодрым голосом звучало в гудящей от только что увиденного во сне кошмара голове немолодого мужчины. Он резко перекрестился, будто боялся не успеть сделать это в последний миг жизни. Потянулся к выключателю. Внутри что-то нарастающее дрожало, пока в комнате не зажглась лампочка. Она висела посреди потолка и ярко осветила окружающее пространство: кровать, тумбочку и шлёпанцы на старом линолеуме.
Паулюс перевёл дух и ещё раз перекрестился. Он не был религиозен, о чём свидетельствовало и то, что крестил он себя и с правого и с левого плеча - для него не существовало различий между католиками и православными. И вообще между кем бы то ни было.
В ушах ещё раздавалась роковая фраза из сна. Он вспоминал, что же его так напугало во всём этом. В обратную сторону. Сначала на ум пришла середина этого монолога: "Жизнь переродится в иные формы. Всё будет сожжено". Затем начало: "Ты прошёл верный путь и достоин того, чтобы перейти на следующую ступень. Экзамен физической жизни успешно сдан тобою".
А уж потом до Паулюса дошло, что весь этот текст, пронёсшийся в его мыслях, комментировал виденные во сне страшные картины сожжения. Искажённые лица людей, боль, крики, страдания и словно корчащаяся в муках Земля. Последнее, конечно, было только впечатлением. Почему-то Паулюс острее воспринял боль именно планеты, а не населяющих её живых существ.
Сознание окончательно прояснилось. "Боже, Боже, зачем? Что теперь? Как же так?.." - бессвязно бормотал он, перебирая в уме сцены ночного кошмара. Тревога вновь охватила его душу. Он откинул простыню и вскочил, в очередной раз промахнувшись мимо шлёпанцев.
- Бог ты мой! - с досадой выругался Паулюс, судорожно впрыгивая в эту непокорную обувь.
Он ринулся было в кухню с каким-то смутным желанием включить свет и там, но вовремя опомнился и решил всё же сесть на кровать. Он начал думать.
Всю оставшуюся часть ночи не сомкнув глаз, Паулюс досиделся до утра. Уже было пора вставать на работу, но ему не требовалось вставать, ведь он сделал это ещё пять часов назад.
Натянув майку, рубашку и кофту, мужчина с таким же, присущим только ему, рассеянным тщанием принялся за брюки. На ходу кусая батон, Паулюс в то же время собирал портфель. Сложив туда всё необходимое, умывшись и накинув пальто, он отправился на работу.
Как всегда, Паулюс добрался первым. Он заглянул в сонные глаза охранника и поздоровался с ним.
- Тебе что, опять не спится? - фамильярно спросил Дрен, сидевший на вахте всего час, но уже невозможно зевавший.
- Да вот, сон приснился. Зловещий, - поделился наболевшим Паулюс.
- Вещий, говоришь? Что там тебе опять приснилось? - усмехнулся охранник, вспоминая, что этот чудик любит рассказывать всем подряд свои красочные ночные видения.
- Мне был явлен Конец света. И это было так явственно, что я перепугался не на шутку и не смог уснуть, - желая развлечь явно нуждающегося в помощи, чтобы не заснуть, Дрена, начал повествование Паулюс.
- Опять ты со своими байками! - отмахнулся вахтёр.
- Не знаю, сдаётся мне, это было что-то вроде вести ангела, голос я там слышал. Боже, страшно мне до сих пор! - прижимая руку к сердцу, разоткровенничался сорокалетний учитель географии. Он прекрасно видел, что Дрен, впрочем, как и многие из персонала школы, не испытывает к нему ни малейшего уважения, но всё же пытался достучаться до него.
- Я всё же волнуюсь - как бы правдой не оказалось!
- Ну, иди уже, - скривился Дрен, - сказочник!
На уроке пятый класс с интересом наблюдал за передвигающейся из одного угла в другой фигурой дяденьки, отчаянно жестикулирующего и изображающего взрывы вулкана и шум ураганного ветра. На географии всегда было на что посмотреть. Тут учитель резко остановился посередине и неподвижным взглядом уставился в противоположную стену. Дети обернулись назад, выискивая, что он там нашёл. Но стена была такой же, как обычно. По классу пробежался гул недоумения, послышались смешки.
Паулюс заставил учеников затихнуть одним движением руки.
- Я сегодня видел сон, - начал он, а он частенько на уроках делал подобные пуазы, - в котором мне показали гибель Земли.
Дети насторожились - учитель обычно рассказывал весёлые истории.
- Я видел, как она горит. Она погибала, а вместе с ней всё живое.
- И люди? - спросила особо впечатлительная девочка со второй парты.
- И люди, - задумался Паулюс, - Тем более люди! Она погибала из-за них!
На лицах пятиклашек отразился вселенский ужас. Даже проказник Пит откликнулся на это сообщение состраданием в глазах.
Прозвенел звонок, но дети всё ещё сидели за партами, потрясённые известием. Странное дело, они восприняли сказанное как нечто реальное.
В класс вошла директор. Она подняла бровь, увидев эту немую картину, и не вдаваясь в подробности, прошла прямо к преподавателю.
- Паулюс,.. - понимая, что 5-ый А не собирается на перемену, она обернулась к аудитории, - Дети, быстро идите на следующий урок!
Её суровый голос подействовал на школьников отрезвляюще. Они потихоньку начали покидать класс.
- Паулюс, - снова начала директор, - я должна сообщить вам неприятную новость, но вы не должны беспокоиться. Вы же знаете, - дотрагиваясь до его заношенной кофты, вкрадчиво продолжила она, - что наша школа переходит в частные руки. Вы больше не можете преподавать здесь. Существует определённый набор правил поведения учителя, и вы не вписываетесь в него. Я сожалею.
Паулюс ничуть не расстроился и даже не прореагировал на эту весть, хотя раньше он, наверное, заметался бы по классу, не зная, что делать. Эта работа была его единственным доходом.
Директор снова подняла бровь.
- Я только хочу предупредить вас, что скоро ни этой школы, ни этого частного лица, ни...
- Да что вы себе позволяете!? Угрозы? - рассердилась директор.
- ...нас с вами не будет, - закончил бывший учитель географии.
- Зайдите завтра за своей зарплатой. До свиданья, - повернувшись к двери, попрощалась она.
- Завтра я не смогу прийти, - апокалиптически проникновенно ответствовал Паулюс.
Он молча прошёл мимо Дрена, не желая будить его, и оказался на улице. Было десять утра.
Чувствуя нарастание тревоги в своём существе, Паулюс понял, что Конец близко. Хотя ветер дул пронизывающий и вот-вот готовы были показаться первые снежинки, он всё же был уверен, что скоро наступит небывалая жара. Жара испепеляющая.
Навстречу лёгкой походкой шла продавщица из близлежащего ларька. Именно в его сторону она, собственно, и направлялась. Паулюс перехватил её на полдороге.
- Здравствуйте, Амалия! - стараясь сохранять самообладание в преддверии страшного события, приветствовал её мужчина.
- О, это вы! - весело встретила его девушка, - Разве у вас сейчас не уроки?
- Нет, меня только что уволили, - мимоходом сообщил Паулюс.
- Как?! - с неподдельным сочувствием ужаснулась Амалия.
- Я не подхожу под учительские стандарты.
- Ах, стандарты!.. Да, я согласна, вы немного странноватый, но не лишены разума, - с оттенком флирта в голосе заметила девушка.
- Болтать сейчас не время, но я, пожалуй, действительно зайду. Погреться, - рассеянно добавил он.
Амалия проворно выдвинула стул для гостя, а сама осталась стоять.
- Нет, что вы, лучше я! - вскакивая с места, заволновался он.
- Никаких "лучше"! Вы старше меня, вот и сидите! - командным тоном сказала продавщица и тут же засмеялась этому тону.
- Амалия, - нервно начал он, - вы когда-нибудь задумывались о том, что может случиться с нами в любой момент?
- Что вы имеете в виду? - недоумевающее спросила она.
- Нашу планету. Что она погибнет!
- Ах, это... Я пару раз задумывалась, ну, знаете, об этих, парниковых эффектах...
- Но вы же верите в Бога! Вы не думали о Страшном Суде?
- Вот именно потому, что верю, и не думала. По-моему, он должен быть хорошим, раз уж он Бог.
- Да, он хороший, и Суд пойдёт нам только на благо, понимаете?
- Паулюс, вы говорите как-то обрывочно. Я ничего не понимаю!
- Я видел во сне - пускай это прозвучит и наивно - Конец света. И он будет сегодня!
- Откуда такая уверенность? - скептически глянула она на мужчину.
- Я это знаю, чувствую. Это так.
- ???
- Да какая разница, даже если не сегодня! Всё равно имеет смысл задуматься о своей жизни, как ты её прожил и чем помог окружающему миру. Почему не сделать этого сейчас?!
В окошке появилось ожидающее лицо покупателя.
- Дайте мне 300 грамм вон того сыра! - потребовало лицо, тыча пальцем в ту часть стекла, где располагался желанный сорт сыра.
- Пожалуйста! - протягивая продукт, завёрнутый в целлофан, произнесла Амалия и забрала деньги из рук покупателя. Точность суммы её нисколько не удивила - это был математик из бывшей школы Паулюса.
- Задуматься о смысле, говорите? - вернулась к прерванному разговору девушка, - Я думала об этом, но ни одна версия меня не удовлетворила.
- Какие версии у вас были? - поинтересовался географ.
- Жить ради любимого, но он меня недавно бросил; ради детей - это тоже не тот вариант: они вырастут, а я останусь одна и что потом? Карьера вообще не рассматривается - какая тут карьера!?
- А цель у вас есть, Амалия?
На лице её проступила морщинка размышлений.
- Не знаю.
В окошко стало просовываться всё больше лиц, что портило беседу по душам, поэтому Паулюс решил уйти, оставив Амалию в задумчивости, что, однако, не мешало ей на должном уровне обслуживать покупателей.
Пронзительный мороз колол лицо, а вместо тихого кружения снежинок их жалкие отрепья гонял по улицам порывистый ветер. Укрываясь за щитом стоячего воротника, Паулюс продирался вперёд. Домой он идти не хотел и блуждал по окрестностям битый час, несмотря на холод.
Вдалеке показался учитель математики.
- А, привет! - на ходу пожимая ледяную руку бывшего сотрудника их общей школы, бросил он.
- Здра... - видя, что тот удаляется, остановился на полуслове географ, - Время не подска..? - бессмысленность и этой фразы дала Паулюсу понять, что математику совсем не до него.
Он побрёл дальше. Людей на дороге не попадалось вовсе, и сие обстоятельство почему-то Паулюса удручало. Он хотел заглянуть им в глаза, кто знает, может быть, в последний раз.
Ветер вдруг перестал хлестать по лицу. Снежинки начали падать так, словно пытались окутать пространство искрящейся тишиной. Паулюс заулыбался этому ощущению чистоты и торжественности, проснувшемуся теперь в природе.
Он опять повернул и, сам того не заметя, оказался у стадиона школы, где проработал почти двадцать лет. Потоптавшись на месте, мужчина направился прочь отсюда.
Навстречу шла юная девушка с чувственно-безмятежно приподнятыми уголками губ.
- Не подскажете, который час? - вежливо поинтересовался у неё Паулюс.
- Четверть первого, - ответила она и уже собиралась так же безмятежно пройти мимо, как услышала от незнакомца следующую фразу.
- Одумайся!
Она отпрянула от него так, будто её пристыдили. Но Паулюс не стал задерживаться и разъяснять, что имелось в виду. Она тоже пошла дальше, ошарашено оглядываясь на него. "Если он обернётся, не буду этого делать!" - решила она для себя, потому что в тот момент географ прервал её мысли о том, чтобы отдаться мужчине, с которым она встречалась полгода и который настаивал на своём. Паулюс оглянулся, бросив на девушку леденящий резкий взгляд, и поплёлся вперёд.
Он ещё некоторое время бороздил просторы - нет, не вселенной - улиц и площадей, но его взору не предстал более ни единый человек.
Снежное спокойствие нарушил словно напавший на землю зной. Паулюс округлил глаза и напрягся - его сон начинал сбываться. Растительность, и без того лишённая своего летнего зелёного покрова, медленно чернела и превращалась в угли. Он подбежал к ближайшему дереву и вцепился в него, не желая отпускать, но вскоре уже не за что было цепляться. Обширное озарение пронзило мозг географа неописуемыми страданиями всего живого на Земле, которое сейчас, в этот самый момент, так же горело. Миллиарды воплей звучали в его ушах, бесчисленное множество истошных криков, раздирающих душу, доносилось до него. Это были те, кто не успел обратиться к свету, но их было слишком много. Слёзы боли потекли из глаз учителя. Он припал к земле и омывал её солёной влагой, только увеличивавшейся от сознания собственного бессилия.
Спустя десять минут, когда крики прекратились, он всё ещё продолжал лежать лицом вниз, зная, что это не конец.
- Паулюс, - позвал голос, местонахождение которого невозможно было определить, - тебе предстоит перенестись в иную сферу.
- Не хочу, - мысленно ответил мужчина.
- Ты должен, твоя миссия успешно завершена.
- Я не оставлю её.
- С ней не случится ничего страшного, - пообещал говоривший, поняв, что речь идёт о Земле, - ты останешься на ней, но в другом слое.
- Я хочу быть здесь, - любовно гладя почву, сквозь сжатые зубы произнёс Паулюс.
- Не глупи, иначе твоё тело сейчас же погибнет. Тела всех праведников, отказавшихся идти дальше, погибнут в течение последующих двадцати минут.
- Я так решил.
Голос исчез.
- Я люблю тебя, люблю, - всхлипывая, бормотал человек, прижавшийся к земле, - ты родила меня таким и я останусь с тобой до конца.
Неким органом духовного зрения он видел, как переходят в иные миры его ученики, не подвергшиеся сгоранию, Амалия и та девушка, которую он встретил последней - значит, он всё-таки успел достучаться до них. Горло сдавило смешанное чувство гордости и радости.
Настал последний этап Конца. Жуткое страдание причинял Паулюсу ультрафиолет, прежде не действовавший на него. Не защищённая больше ни клочком озонового слоя, биосфера Земли отвратительно сжималась в убогость пепла.
Язвы пожирали его физическое тело, и уже собственные стоны он различал среди окружающей тишины.
- Я буду...с тобой...до конца...я буду... - впиваясь ногтями в землю, выдавил он из опаляемого горла.
Тридцать минут жжения сделали своё дело - безжизненная планета продолжила путь во Вселенной.