<>Рассматривая социальную природу власти в книге "Властная элита" американский социолог Чарльз Райт Миллс выделил три ее составляющих - экономическую, военную и политическую элиты. Экономическая и военная элиты образуют единство в форме военно-промышленного комплекса. Собственники ВПК и их агенты занимают ключевые позиции в структурах власти, вытесняя собой профессиональных политиков. Проекция социально психологических исследований автора на современную действительность позволяет осмыслить состояние и тенденции ВПК в мировом политическом процессе.
<><><>ПОТЕНЦИАЛ ВОЕННОЙ ВЛАСТИ
<>На смену политике, складывавшейся в результате избирательной борьбы, приходит авторитарная политика; маневрирование клик сменяет собой борьбу политических партий, Хотя эти группы и "стоят на пути" объединенной верхушки, ни одна из них не имеет возможности проникнуть в высшие круги, где прочно хозяйничают ПОЛИТИЧЕСКИЕ АУТСАЙДЕРЫ ИЗ МИРА КОРПОРАЦИЙ И ВОЕННЫХ КРУГОВ.
<>На вопрос о том, имеется ли ныне военная клика, мы отвечаем: да, военная клика имеется, но точнее было бы именовать ее властвующей элитой, ибо она состоит из людей, действующих не только в военной области, но и в области экономики и политики; интересы этих людей все больше и больше смыкаются. Чтобы постигнуть роль военных в этой властвующей элите, нам надлежит иметь ясное представление о роли, которую играют в ней руководители корпораций и политические деятели. И нам надлежит вдобавок разобраться в том, что происходит в политической жизни Америки.
<>Во многих спорах военные руководители добивались своего, в других случаях они препятствовали тем действиям и решениям, которые они не одобряли. Одни решения принимались под их веским влиянием, против других они возражали и потерпели неудачу. И все же они сейчас более могущественны, чем когда-либо за всю историю существования американской элиты; теперь у них больше возможностей влиять на многие области американской жизни, в которых распоряжались раньше одни лишь гражданские элементы. У них появилось больше связей, и действуют они сейчас в стране, элита и широкие слои населения которой, восприняли то, что может быть названо не иначе, как военным подходом к действительности. В прошлом военные руководители были всего лишь докучливыми бедными родственниками американской элиты; теперь они стали ее двоюродными братьями, а вскоре, быть может, перейдут на положение старших братьев.
<>Американская элита, определяющая политику страны, подошла к ее оценке главным образом под углом зрения их военного значения. К определению международного положения она подходит преимущественно с военной меркой. Это привело к тому, что дипломатию (в сколько-нибудь исторически признанном смысле этого понятия) заменили в высших кругах оценками военного потенциала и взвешиванием того, насколько серьезна угроза войны. Внутриполитические решения, относящиеся практически ко всем областям жизни, все больше оправдываются, а то и определяются опасностями или благоприятными возможностями, усматриваемыми за границей.
<>Типичному военному человеку не свойственно стремиться к политической власти; не существует, во всяком случае, надобности сводить все объяснение политического возвышения военщины к приписыванию ей подобных побуждений. Ибо возможны ситуации - и такие ситуации встречались, - когда военщине (даже против ее желания) передается политическая (по своему основному характеру) власть в силу того, что гражданские власти оказываются несостоятельными; военщина сплошь и рядом служила, охотно или неохотно, гражданским деятелям в качестве орудия осуществления их политических целей.
<>Нет ни одной области высокой политики, которая находилась бы под большим влиянием военной знати и ее милитаристской философии действительности, чем область внешней политики и международных отношений
<>Когда-то война считалась занятием солдат, а международные отношения - делом дипломатов. Но теперь, когда война стала как будто тотальной и как будто перманентной, добровольная забава королей превратилась в вынужденное и губительное занятие народа, а дипломатический кодекс чести, действовавший в сфере отношений между странами, потерял силу. Дело мира не воспринимается больше всерьез; всерьез воспринимаются только вопросы войны. Каждый человек и каждая страна трактуются либо как друг, либо как враг, а понятие вражды становится механическим, лишенным четких граней и подлинной страсти. Когда имеется тенденция трактовать фактически все переговоры, ставящие своей целью мирное урегулирование, как сеяние "обезоруживающих мирных иллюзий", а то и как измену, активная деятельность дипломата становится бесцельной, ибо дипломатия становится в подобных условиях лишь прелюдией к войне или интермедией между войнами, и дипломат уступает место военному лидеру.
<><><>МИЛИТАРИЗАЦИЯ НАУКИ И ПРОМЫШЛЕННОСТИ
<>Военное ведомство является сейчас фактически крупнейшим источником финансирования и крупнейшим руководителем научно- исследовательских работ. Оно расходует фактически на исследования военного назначения столько же средств, сколько расходуется на все остальные, вместе взятые, научно- исследовательские работы, ведущиеся в Америке. После второй мировой войны общее направление исследовательских работ в области теоретических наук определялось военными задачами. Финансируются эти работы главным образом из военных фондов, и среди ученых, ведущих исследования теоретического характера, мы находим теперь очень мало таких, которые не работали бы под руководством военных.
<>Возросшее влияние военщины в мире науки наиболее ярко сказывается в тревожной атмосфере, которую создала для ученых военная "система запугивания". Дело дошло до того, что в октябре 1954 г. д-р Ванневар Буш, руководивший во время второй мировой войны государственным управлением научно-исследовательских работ, счел необходимым категорически заявить, что научная общественность "деморализована". "Вы не увидите забастовок... - сказал он, - но ученые в настоящее время обескуражены, упали духом и считают, что их оттесняют на второй план, и это действительно имеет место". Атмосфера политического недоверия к ученым такова, что не какой-нибудь рядовой ученый, а Альберт Эйнштейн публично заявил: "Если бы я снова стал молодым и мне пришлось бы решать, как построить свою жизнь, я не пытался бы стать научным работником в области естественных или гуманитарных наук или преподавателем. Я предпочел бы стать лудильщиком или коробейником в надежде обрести ту скромную степень независимости, которую еще возможно обрести в современных условиях".
<>Следовательно, одной из сторон процесса социального возвышения военщины является обнаружившееся стремление военной знати к использованию теории, милитаризация науки и нынешняя "деморализация" ученого, состоящего на службе у военного властителя.
<><><>ДУШЕВНЫЙ СКЛАД
<>Политический вес страны определяется ее военной мощью, и поскольку националистические устремления пользуются почетом, постольку генералы и адмиралы решительным образом приобщились к системе общенациональной славы и почета.
<>Формирование душевного склада профессионального военного его социальное происхождение и первоначально полученное воспитание не имеют такого значения, какое это имеет для формирования характера людей любого другого типа, встречающегося в высших общественных сферах. Специальная подготовка будущего адмирала или генерала начинается рано и потому оказывает на него глубочайшее влияние, а военная среда, в которую он попадает, настолько засасывает его, что весь его образ жизни прочно определяется ею. При таких условиях формирование его духовного облика весьма мало зависит от того, является ли он сыном плотника или миллионера.
<>Именно это стремление к искоренению ранее приобретенных представлений и чувств лежит в основе "дрессировки" новичка и практики отведения ему на первых порах весьма низкого места в военной иерархии. Требуется сделать так, чтобы он в значительной мере утратил свою прежнюю индивидуальность и потерял способность даже мысленно отделять себя как личность от своего военного призвания. Его нужно оторвать от его прежней гражданской жизни, и тогда он искренне начнет ценить превыше всего такие вещи, как успешное приспособление к армейской действительности, глубокое восприятие военной идеологии, гордое чувство удовлетворения от успехов, достигнутых в сфере военной иерархии и в ее границах. Само сознание собственного достоинства будет всецело и полностью зависеть у него от того, насколько ценят его люди, занимающие равное с ним положение и старшие по чину.
<>Ему внушают, что его нынешнее окружение принадлежит к высшим кругам страны. Большое значение придается тому, чтобы он усвоил все тонкости светского этикета; всеми официальными и неофициальными способами его побуждают к тому, чтобы он ухаживал за девушками, принадлежащими скорее к высшим, чем к низшим слоям населения. В его сознание внедряют мысль о том, что он вступил в важный сектор высших кругов общества, так что его вера в себя постепенно сливается у него с представлением о себе как о преданном члене восходящей организации. Единственная "воспитательная" система в Америке, которую можно в какой-то мере сравнить с военной, - это система, применяемая в частных школах для детей из "четырехсот семейств" центральных городов.
<>Основная цель этих крупных усилий раскрывается самим содержанием ведущейся пропаганды: военщина стремится привить народу чисто военное восприятие международных отношений, изобразить вооруженные силы в привлекательном для гражданского населения виде и таким образом доказать настоятельную необходимость умножения средств войны. Она стремится придать престиж военному ведомству, внушить уважение к его персоналу и таким путем подготовить общественность к мероприятиям, одобренным военными кругами, и обеспечить согласие конгресса на финансирование этих мероприятий. Имеется, конечно, и намерение подготовить население к войне.
<>Генерал - это не только человек, вселяющий в других чувство уверенности своим умением вести себя так, будто он понимает, что происходит в путанице боя; он является также администратором, распоряжающимся людьми и машинами, из которых складываются значительно усилившиеся ныне средства насилия.
<><><>СОВРЕМЕННОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ ВЛИЯНИЕ ВПК
<>Современное состояние развития военной промышленности и модернизации армии характеризуется как очередная вспышка гонки вооружений. И эта гонка вооружений сопровождается и обосновывается идеологией враждебности, в первую очередь между США и Россией, или Западом в целом и Россией. Но и Китай, если ранее отличался сдержанной воинственностью политических заявлений, то на последнем партийном съезде из уст лидера страны проявлялась воинственность заявлений о готовности к "кровавой войне".
<>Чего в этой воинствующей риторике больше - рекламы для морального и финансового затребования бюджетных расходов на военные нужды или это реальные ожидания полномасштабной войны. Но в любом случае воинствующая риторика свидетельствует о соответствующей психологии, характере правительственных кругов стран, участвующих в воинствующих разборках. Риторика свидетельствует о том, что правящая элита представляет собой симбиоз элиты из мира крупных международных монополий и военной элиты. И первые, и вторые работают в условия агрессивной конкуренции, и она формирует боевой дух и идеологию отношений силового давления "политических аутсайдеров", как их называет Миллс. Мир корпораций и армия все больше сплачиваются через совместное участие в разработке, производстве и испытании сложных средств ведения войны. У обеих сфер интересы совпадают в расширении производства и усложнении военной продукции, поэтому агрессивность будет нарастать по мере нарастания разрушительных средств ведения войны.
<>Кроме того, вооружение и военное снаряжение являются экспортной статьей дохода, причем статьей значительной. Например, в США в ВПК заняты более 3 миллионов работников, в военной отрасли в первую очередь внедряются научные разработки. В производстве военной продукции заинтересованы производители и потребители, корпорации, военные ведомства и правительства всех стран. И нет сдерживающих факторов этой гонки, кроме политической воли ведущих мировых держав. Но и договоренности по контролю и сдерживанию вооружений между СССР (его преемницей Россией) и США оказываются шаткими.
<>Меняются властвующие персоны, меняется расклад политических сил и интересы, но остается стремление к соперничеству и превосходству в условиях непрерывного наращивания изощренных средств массового истребления. Все чаще появляются заголовки о возникновении мировой войны. Этому способствует усиливающаяся конфронтация в первую очередь между США и РФ. В таких условиях могут друг друга спровоцировать на военное соприкосновение, но война полномасштабная исключена, по той простой причине, что США не выгодно рисковать. У США есть большой опыт цветных революций, и у Росси опыт двух революций и гражданской войны. Конечно, если бы США чувствовали свою безнаказанность, как когда-то с Японией, то, не задумываясь, разбомбили любого конкурента, но с Россией другие планы.
<>Для того, чтобы поставить Россию в рамки своих интересов нужно Европе отказаться от ее газа и нефти, заменить их на ближневосточный и не только транзит. Жаждут поставлять энергоносители все среднеазиатские республики, Азербайджан, Иран, Ирак, Катар и другие. Но для этого нужно проложить трубы через Сирию и Турцию, а для этого выбить из Сирии российское присутствие и поменять тамошнего диктатора на демократа из "Анусры". Поэтому "Турецкий поток" ненадежен, трубы то укладывают, то демонтируют. Кроме того США через пять лет собирается завалить Европу сланцевыми углеводородами. Вот так выглядит план "Барбаросса-2", он уже начинает действовать.
<>В связи с кризисной политической ситуаций и высказываются авторитеты политэкономии, что России для экономического прорыва отпущено не более двух лет. Прорыв заключается в наращивании бюджета не только за счет сырьевых ресурсов, а развитие производств с массовым импортозамещением и внедрением цифровых технологий. Растущую кризисную политическую ситуации можно сравнить со сталинской коллективизацией и индустриализацией - в суровых социально экономических условиях, на хлебе и воде, со стимулирующим воздействием ГУЛАГа, заполнили государственные амбары, наделали железок и в сочетании с англо-американскими железками и тушенкой уломали германский нацизм. Но сейчас народ не тот, эпоха испортилась. Оппозиция постоянно вопит - "не хотим в ГУЛАГ", и привыкла к тучному, хоть и криминальному ельцинскому периоду. Поэтому лучше "объявить войну и сдаться в плен", но война уже началась - осталось подчиниться западной силе.
<>Но будет ли на земном шаре спокойное процветание цивилизации при подчинении однополярной мировой силе? По нашей теории "научного эгоизма" такая идиллия исключена по существу человеческой природы. Человек склонен к соперничеству, подчинению и порабощению друг друга, естественно в самых лучших намерениях - прав человека, свободы и демократии. При объединении национальных государств в глобальную Земную Империю энергия военно-политического соперничества будет направлена на усиление факторов расслоения мирового сообщества по сословным кастам.
<>И в едином царстве будут возникать нарушители порядка по типу ИГИЛ, или Северной Кореи, или Кубы, по причине обычных человеческих склонностей. В этой связи нужно считать, что военно-политическое противоборство является благом, так как сдерживает процесс глобализации и кастового расслоения. Но чтобы это противоборство не переходило в фазу разрушительных войн нужно, чтобы профессиональные политики вытеснили из властных структур представителей ВПК. Для этого нужно перейти от системы политических партий к беспартийной системе "вертикальной самовыборности", представленной в статье "Майдановцы и москали. Государство".