Первым, что я увидела, когда проснулась, был полупрозрачный кремовый балдахин. Голова раскалывалась, в теле ощущалась слабость, но любопытство все же взяло свое, и, привстав на кровати, я попыталась осмотреть место, в котором находилась. Это была большая спальня, явно предназначенная для девушки. Голубовато-серые стены с картинами в белых рамках, кремовые низенькие столики и стоящие на них белые торшеры с бахромой, лакированный комод и висящее над ним зеркало, изящные мягкие кресла: все делало эту комнату похожей на комнату принцессы.
Бросив взгляд на одно из кресел, я увидела дремавшего в нем Робина. "А он что здесь делает?", - с удивлением подумала я.
Решив узнать об этом, когда он проснется, я откинулась на кровать. Она была очень мягкой и воздушной, похожей на облако. Лежать на ней было одно удовольствие, но мне этого совсем не хотелось: я чувствовала, что и так пролежала слишком много.
Я снова привстала, свесила ноги с кровати и потянулась за стаканом воды, стоящим на прикроватном столике. Но когда я взяла его, моя рука неожиданно дрогнула, и стакан с громким стуком упал на пол.
- Мэл, ты очнулась! - Услышала я радостный голос Роба.
- Да-а-а... - Протянула я. - Прости, я не хотела тебя будить.
- Нет-нет, все хорошо, я рад. - С улыбкой сказал он и выглянул за дверь. - Гильем!
- Где я? - Задала я вопрос, так мучивший меня.
- В моем доме. Это комната Лерры, она спит здесь, когда приходит в гости.
Я с удивлением воззрилась на Отступника. Что я делаю в его доме?
Тем временем в комнату вошел худощавый седой мужчина лет пятидесяти. Поклонившись, он обратился к Робу:
- Ваша светлость.
- Гильем, замени этот стакан и принеси графин с водой.
- Да, ваша светлость. Что-то ещё?
- И еще скажи мистеру Мартелье, пусть приготовит завтрак для дамы.
- Хорошо, будет сделано.
Забрав стакан и снова поклонившись, мужчина вышел.
- Как ты себя чувствуешь? - Обратился ко мне Робин.
- Слабость и голова болит, но в целом хорошо. - Спокойно ответила я.
- Ты проспала четверо суток. Ты помнишь, что случилось?
- Да, я помню, что Лекси напала на тебя, стала забирать силу и...
- Мэл, зачем ты это сделала? Зачем отдала часть резерва? - Роб сел на кровать рядом со мной и взял мои руки в свои. - Ты могла умереть!
- Я не могла тебя потерять. - Смущенно ответила я, опустив взгляд.
- Глупенькая... - Пробормотал Робин и обнял меня.
Помолчав пару минут, я не выдержала и задала вопрос:
- А что с Алексис?
- Лерра и Джереми схватили её и передали королю. Сегодня в полдень состоялась казнь.
- Господи... - Прошептала я, прикрыв глаза.
- Она этого заслужила. Генерал Гринберг провел допрос. На нем стало известно и происхождение девушки, и мотивы преступления, и все, что она делала раньше. - Я затаила дыхание, ожидая рассказа. - Может сначала поешь?
-Нет!
- Хорошо. - Вздохнул Отступник. - Как тебе уже известно, отцом Лекси был Жан Дорк. Он был влюблен в одну прекрасную молодую Защитницу. Зная, что связь с неуязвимым сулит мало хорошего, Защитница отвергала его ухаживания. Однажды ему это надоело, и он силой взял девушку.
Я ахнула. Тем временем, Робин продолжил:
- Она забеременела и выносила ребенка, но из-за юного возраста скончалась при родах. Когда Жан Дорк узнал об этом, он похитил дочь и решил оставить ее у себя. Лет в десять у Алексис обнаружился огромный магический потенциал, доставшийся ей от матери. Поняв, что девочке-магу опасно находиться среди неуязвимых, Дорк отдал ее в приют, но все оставшиеся годы тайно навещал ее. Став взрослой, Лекси твердо решила, что будет помогать отцу во всем, и если нужно, даже станет Отступницей. Жан с радостью принял помощь дочери и использовал её во всех крупнейших преступлениях. Каким-то образом им всегда удавалось скрывать все это. - Парень сделал паузу, но затем продолжил. - Когда лидер неуязвимых захотел свергнуть короля, Лекси решила, что и в этом деле будет на стороне отца. Она планировала, что Отступники и подчиненные Дорка убьют всех Защитников, включая нас с тобой, и она станет править вместе с ним. Но все пошло не так, как планировалось. Думаю, дальше можно не рассказывать.
Роб замолчал, давая мне возможность переварить услышанное. Но поток моих запутанных мыслей прервал стук в дверь:
- Ваша светлость, завтрак готов.
- Спасибо. Идем, тебе надо поесть. - С улыбкой сказал парень, встал и протянул мне руку.
Я с радостью приняла ее. Держась за Отступника, я медленно прошла по длинному коридору в столовую.
В комнате со светло-коричневыми стенами, мебелью из темного дерева и большой хрустальной люстрой нас уже ждало несколько слуг. Они стояли возле огромного стола, усыпанного яствами. Там была и запеченная курица, и дымящийся картофель с зеленью; какие-то супы в глубоких мисках, лазанья, омлеты с беконом, сладости и множество напитков.
- Ты это называешь завтраком? - Я заломила бровь.
Роб только усмехнулся и повел меня к столу.
- Кстати, - Сказал он, когда мы сели и начали есть, - Советую приготовиться, дома тебя ждет сюрприз.
- Какой? - Спросила я настороженно.
- Очень злая, бегающая по комнате и усиленно пыхтящая жалейка. Одна Защитница пообещала беречь себя и не сдержала слова...
- Ой, мамочки... - Протянула я и схватилась за голову.
***
- Ты! Плохая! Непофлушная! Да как ты могла? Ты! Обещала!
Я стояла и, опустив голову, слушала гневную тираду пушистого ёжика.
- Больше ни на одно фражение не пойдешь! Не пущу!
Я закивала.
- Ефть хочешь?
- Нет, я у Роба поела... - Пробормотала я виновато.
- Ещё и ефть отказываетфя! У-у-х, хулиганка!
- Нафань, ну не обижайся. - Я подошла к ёжику и погладила вздыбившуюся шерстку. - Я старалась, правда. Но если бы я не помогла Робу, он бы погиб.
Жалейка вздохнула и затопала на кухню.
- Чай будешь. - Это был даже не вопрос, а констатация факта.
- Буду. - Согласилась я.
Еще через полчаса я, попивая чай, рассказывала все подробности боя Нафане, смотревшего на меня полными восхищения глазами и попискивавшего в самых напряженных моментах.
- Вот это да! - Воскликнул он, когда я закончила свой рассказ. - Не зря король хочет ваф наградить!
- Что? - Спросила я удивленно.
- А ты что, не в курфе? - Нафаня понял, что сболтнул лишнего, и попятился к дивану. - Ну, фкоро узнаешь! О-о-ой, как фпать-то хочетфя! - Наигранно зазевал он. Забравшись на любимую подушку, он прикрыл один глаз и крикнул, - Фпокойной ночи!
- Нафа-а-ня! - Заныла я, но ёжик уже спал крепким сном.