Рояль умирал. Он был слишком стар для концертов. Всем своим видом он молил не тревожить его, чтобы память не посмела зажечь ту искру, которая в нем так долго жила. Душа рвалась на части, МУЗЫКА вырывалась изнутри, и пальцы коснулись клавиш. Клавиши сопротивлялись, отказывались быть податливыми, живыми. Пальцы чувствовали каждую жилку выточенных молоточков, они просили очнуться струны, застывшие от времени. А струны терзали все внутри. О, как же звук резал пространство, когда плакал!.. Пальцы настаивали, музыка не терпела отказа. Как коршун вырывает когтями свою добычу, свой звук брали пальцы. У клавиш иссякли силы сопротивляться, и в рояле затеплилась жизнь. Мучительно больно рождался легкий звук воспоминаний о юности. Вспышка, порыв,.. и - МУЗЫКА! Рояль был счастлив, он ликовал, он пел, превозмогая боль. Fortissimo, forte, mezzo forte, mezzo piano...
Дыши...
Piano...
А помнишь?
Pianissimo...
al niente...
Рояль умер, но МУЗЫКА еще долго звучала в сердцах людей...