Аннотация: Кто знает что ждет вас за порогом собственного дома?
Дома.
Посвящается одной очень милой леди,
которая любит черный бархат и изумруды за их цвет.
Дом нежно обнимет пустотой. Одиночество теплым одеялом ложится на плечи, даря возможность перевести дух. Там, за окном, ходят люди. Кто по делам, кто по трупам...
Одиночество слегка отстраняется, уступая место друзьям.
Бормочет электрический чайник. Он у меня немного ворчливый, но свое дело знает как никто другой. Рыжая красавица-морковка плюхнулась в кастрюльку к молчаливой картошке. В шкафчике по разным углам сидели гречка и макароны. Неужели снова поссорились? Надо их помирить, иначе зеленый горошек совсем испортиться от глубоких переживаний. И как только они умудряются ссориться на пустом месте? И при этом совсем не замечают горошек. Надо навести порядок... Чуть позже, днем.
Пустота подмигивает бесцветным глазом. Знаю-знаю, не стоит затягивать с приветствиями.
Я провожу рукой по тонким краям фарфоровых тарелочек - они отвечают мне радостным звоном. Чашки одна за другой трутся о мои ладони. Некоторые особенно смелые успели даже лизнуть пальцы капельками воды. Тяжелая гордая плита приветственно обняла паром. Ее глаза-конфорки смотрели ласково и чуть печально.
И вас с добрым утром, мои хорошие. Я вернулась.
Ночь выдалась слишком тяжелой. Боюсь, что не хватит сил выйти снова.
Диван с радостью принимает моё уставшее, израненное тело. Уже не так быстро заживают раны от заточенной стали обыденности. Осколки прошлого впиваются все глубже и достать их удается не всегда. Приходится иногда вырывать из пальцев стеклянные иголки мыслей, а ведь когда-то они не могли даже зацепиться. Из ран стекают радужные капли. Чаша воздуха наполняется ими, и пустота, довольно урча, выпивает ее до дна. Она сыто улыбается и подмигивает мне еще раз.
Пустота что-то шепчет. Ее слова, непонятные для живых существ, инеем оседают на моих ресницах.
Одиночество садится рядом. Прошу, подойди ближе. Слепые глаза смотрят сквозь меня, на утреннее солнце. Одиночество обнимает меня, крепко и нежно.
Тонко запела боль в растревоженных стигматах. Уставшее покрытое шрамами сердце в который раз напомнило о себе. Тише, милое, тише...
Удивленно скрипнула входная дверь. Застыла потревоженная мебель. Зашепталась посуда на кухне. Пустота - сытая от выпитой веры пустота! - испугалась и исчезла сама в себе. Только ледяной поцелуй Одиночества остался на моих губах - на прощание.
Кто-то нашел сюда дорогу. Тяжелые шаги. Он устал, это слышно...