Темирлан осторожно перегнулся через хлипкое ограждение вдоль края крутой крыши и глянул вниз, куда мгновение назад улетел его напарник Талгат, не удержавший равновесия на скользком железе. Утром трактор с ковшом чистил во дворе снег и нагрёб огромный сугроб в два человеческих роста - прямо под окнами пятиэтажки, как раз там, где сейчас виднелся Талгат. Точнее, наружу торчали лишь его рабочие ботинки, а сам он, целый и невредимый, полностью утонул в снежном Эвересте, возле которого прыгала и бесновалась Софья Марамойко, начальница Темирлана и Талгата из управляющей компании "Домушник".
- Бестолковые, косолапые, говножопые уроды! - орала Марамойко, брызгая слюной. - Привыкли овец своих пасти, чурки немытые, даже снег с крыши не можете счистить, чтобы при этом не навернуться!
Она заметила Темирлана, выглядывающего из-за карниза:
- Э, алё! Чего застыл? Отгул сам себя не заработает! Хорош прохлаждаться!
Какой-то прохожий попытался прошмыгнуть мимо Софьи и она тут же переключила внимание на него.
- Куда такой прыткий? Пока здесь прохода нет. Не видишь, что ли, крышу чистим?
Ругаясь, Марамойко непроизвольно корчила рожи, отчего становилась страшной, точно огородное пугало. Она и так-то не была красавицей, а уж в гневе и вовсе превращалась в уродливую мымру.
- И-и, корова! - Ухватив поудобнее лопату, Темирлан начал вполголоса материться на смеси родного и русского языка. Он материл начальницу, не умевшую ладить с подчинёнными, материл Москву, где не нашёл другой работы, кроме дворника, и материл снег, который замучился чистить. Снегу этой зимой выпадало много. По всему городу дворники выбивались из сил и работали на пределе человеческих возможностей. Не успевали убирать одни сугробы, как на их месте вырастали новые. К счастью для Москвы и для Марамойко, отец и дед с пелёнок учили Темирлана честно зарабатывать на жизнь - торговать на рынке, пасти овец, класть плитку или подметать улицы, лишь бы не толкать насвай и не марать руки опиумным маком.
Вообще-то Темирлан и Талгат работали на другом участке. Чистить крышу их зазвала Марамойко, посулив отгул. Темирлан с готовностью согласился, предвкушая, как проведёт время с женой и сыном. Здешние дворники весьма некстати заболели ковидом, не дочистив одну-единственную крышу и Марамойко была готова на всё, лишь бы руководство "Домушника" её не вздрючило.
Единственным преимуществом в чистке именно этой крыши был её скат - достаточно крутой, чтобы снежный пласт сам скользил вниз, стоит лишь немного поддеть его лопатой. После падения Талгат наотрез отказался снова лезть наверх, но Темирлан и в одиночку неплохо справлялся, мечтая, чтобы самый тяжёлый и обледеневший ком снега упал на голову Софьи Марамойко и раздавил её в лепёшку.
Когда дворник через слуховое окно полез на чердак, чтобы оттуда спуститься в подъезд, у него в кармане зазвонил телефон.
- Салям, брат! - раздался в трубке хриплый болезненный голос, когда Темирлан ответил на вызов.
Это был Алимбек, младший брат Темирлана, которому повезло устроиться намного лучше - он водил большой туристический автобус. Чтобы поговорить нормально, а не под курлыканье помойных голубей, облюбовавших и засравших чердак, Темирлан вылез обратно на крышу.
- Салям. Ты чего? Заболел, да?
- Не говори, брат. - Алимбек зашёлся в кашле и громко высморкался. - У нас половина персонала свалилась с ковидом. У меня тоже подозревают симптомы - какой-то новый штамм, вакцина не помогает. Я уже и анализы сдал...
- Понимаю, - кивнул Темирлан. - У нас здесь то же самое.
- Брат, - взмолился Алимбек, - выручай. Большие деньги на кону, хорошие деньги. Надо всего один рейс сделать. Платят очень хорошо. А у меня - видишь как... По-братски прошу, выручи, а? Возьми отгул и съезди вместо меня. Все деньги твоими будут. Жене подарок купишь.
- И-и, с ума сошёл? - испугался Темирлан. - У меня же российских прав нет. Куда я тебе без водительских прав поеду? Хочешь, чтобы меня депортировали?
- Никто тебя не депортирует, - настаивал Алимбек. - Мои права возьми. Ты же умеешь водить; подумаешь, прав нет. Мы с тобой похожи, никто не подкопается. Для мусоров все косорылые на одно лицо.
- Расист ты, брат, - неуверенно пробормотал Темирлан. - Нельзя так говорить... А кого и куда везти надо?
- Нужно тёлок забрать из Кузьминок и отвезти к крутым мужикам на вечеринку в богатую загородную усадьбу. По Егорьевскому шоссе. Я забью в навигатор маршрут, там везде хорошие дороги. И погоду на завтра обещают отличную, без метели и гололедицы. Нормально доедешь. Пару часов туда, пару обратно. И всё.
- Тёлки - в смысле, эскортницы, что ли? - уточнил Темирлан.
- Ну-у, типа того...
- Тьфу! - дворник в сердцах плюнул с крыши и чуть не попал в Марамойко, судачившую о чём-то со старшей по дому. - Завтра не могу никак. Я с Чинарой хотел побыть, а ты меня шлюх везти заставляешь! Мы уже забыли, когда в последний раз трахались. У меня яйца вот-вот лопнут, так трахаться охота. Извини, брат, я не поеду, поищи кого-нибудь ещё.
- Дурак ты, брат! - упрекнул Темирлана Алимбек и надолго закашлялся. - Зачем жене про шлюх знать? Скажи, что повезёшь учёных на конференцию. А с деньгами вернёшься - подарок ей купишь, вот и потрахаетесь. Ещё мне племянников родите! А то одного мало... Пожалуйста, брат, выручи. Халтура хорошая, жалко кому-то чужому отдавать...
- Ладно, - нехотя сдался Темирлан, которому действительно нужны были деньги. - Выручу тебя. Но только один раз!
Обрадовался Алимбек:
- Ай спасибо, брат! Автобус у меня возле дома стоит. Я тебе подробно напишу, где тёлок забрать, и права оставлю...
Забрать эскортниц нужно было ровно в полдень у метро Кузьминки. По навигатору маршрут до конечной цели выходил в сто с хвостиком километров. Алимбек всё подготовил, как и обещал - заправил полный бак, почистил салон, зарядил навигатор, положил на приборную доску права... Красавица Чинара, покорно смирившаяся с тем, что мужа в отгул не будет дома, приготовила ему термос с чаем и кое-какую снедь в дорогу. Темирлан ни словом не обмолвился про шлюх, но и про учёных врать не стал.
- Если б не деньги, я бы не поехал, - виновато сказал он Чинаре, с которой, проводив сына в школу, всё-таки успел утром быстро перепихнуться. - Остался бы с тобой, моя сладкая, и показал, как сильно могу тебя любить...
- Знаю и понимаю. - Чинара повисла на шее у мужа. - Ты всё правильно делаешь. Лишние деньги пригодятся. Надо нам на участок накопить, Темирлан. Я слышала, в Черустях участки совсем недорого стоят. Сад свой будет, огород. Не хочу всю жизнь подъезды мыть, хочу жить на своей земле...
Чинара работала в том же "Домушнике" уборщицей, мыла подъезды. Как и у Темирлана, зарплата у неё была не ахти. Если бы добрый дядя Алимбек не делал подарков любимому (и пока единственному) племяннику, семья гастарбайтеров не смогла бы даже нормально собрать сына в школу (учитывая, какие сейчас в школах поборы с родителей).
- Всё у нас будет, моя сладкая. - В который раз пообещал жене Темирлан. - И я не хочу всю жизнь быть дворником. Можно сперва у какой-нибудь старушки половину участка взять, а потом постепенно выкупить остальное. Я попрошу Алимбека, чтобы он в рейсах посматривал, может объявление какое найдёт. Не все дают объявления в ЦИАН и на Яндекс-Недвижимость; некоторые сами на столбы и заборы клеют. Давай потом поговорим, мне выезжать надо...
Брат неоднократно сажал Темирлана за руль, так что тот в принципе знал, как водить автобус и чем это отличается от вождения обычной легковушки. Он без проблем доехал до Кузьминок и справедливо рассчитывал, что и до пункта назначения с лёгкостью доберётся.
Ураган
Ровно к полудню тёлки не собрались, опоздали - чисто по-бабски. Кто-то приехал своим ходом на такси, кого-то подвезли "мамки" или друзья-сутенёры. Каждая цыпа, помимо обычной дамской сумочки, пёрла с собой вместительный дорожный чемодан на колёсиках.
Всего в автобус набилось ровно пятьдесят шалав. Для Темирлана все они были на одно лицо, соответствуя, очевидно, вкусам заказчика. Выщипанные и подрисованные карандашом брови, абсолютно пустые кукольные глазки, длинные накладные ресницы, крашенные в светлые оттенки волосы, пухлые губищи, глянцевые лица со следами косметической хирургии, тощеватые фигуры, плоские животы, кругленькие оттопыренные жопки и огромные бесформенные комки силиконовых сисек. Однажды Темирлану попалась в интернете фраза "fake plastic sexdolls", наилучшим образом отражавшая внешний вид и внутреннюю сущность всех пятидесяти тёлок.
Ни одна не пользовалась нормальным именем. Каждая звала себя под стать внешности и роду занятий - как элитная шлюха или порноактриса: Агнесса Дарк, Анжела Пичес, Аделина Джейд, Альбина Лав, Альфонсина Эмбер, Амалия Силвер, Амина Уайлд, Ариана Голд, Ванда Стар, Вилена Даймонд, Виолетта Роуз, Доминика Руби, Жанна Пинк, Изабелла Люкс, Камилла Кросс, Карина Мун, Каролина Дрим, Клеопатра Блю, Конкордия Блэк, Кристина Китти, Лаура Бриз, Леония Рокс, Лилиана Уайт, Луиза Энжел, Марго Бэйби, Марианна Ред, Матильда Харт, Милана Кэнди, Моника Джин, Паулина Лайт, Присцилла Квин, Регина Грей, Розалия Иден, Сабина Банни, Селена Шайн, Сильвия Кристалл, Снежана Кисс, Стелла Авалон, Сузанна Сэвэдж, Тереза Нуар, Урсула Скай, Фабиана Фентези, Фелиция Фокс, Флориана Фэй, Харизма Найс, Эвелина Черри, Элеонора Саммер, Эльвира Вайлет, Эмилия Свит и Юлиана Капри. Каждая чувиха представлялась, заходя через переднюю дверь, и Темирлан чиркал галочки в списке, оставленном организаторами мероприятия. Список существовал на тот случай, чтобы на закрытую частную вечеринку не просочился никто посторонний. Например, какая-нибудь дотошная журналистка или блогерша, которая потом обнародует фотоподробности забав нуворишей-мажоров и устроит хайп в соцсетях и в прессе.
Темирлану не под силу было запомнить обилие бессмысленных шлюшьих прозвищ, он даже не пытался. "Куда подевались с детства привычные русские Ани, Тани, Кати, Лены, Маши, Наташи, Насти, Оли и Марины? - растерянно думал дворник. - Почему современным бабам вместо нормальных имён по кайфу чёрте что?"
Впустив последнюю тёлку, он закрыл дверь и тронулся в путь. Эскортницы, хорошо знакомые друг с другом, тут же принялись весело щебетать и этот щебет вскоре превратился в оглушительный галдёж. Каждая тёлка, как это умеют делать только тёлки, говорила что-то своё, а слушают её другие или нет, её не волновало. Все были на понтах, заносчивыми и самолюбивыми эгоистками, и друг друга звали исключительно "сучка".
Когда автобус пересёк МКАД, тёлки задымили - кто косячком, кто электронной сигаретой - и начали передавать друг другу внушительный пакет с кокаином.
- Йоп-паный по голове! - перепугался Темирлан. - С ума посходили? А если мусора остановят, э?
Речь у гастарбайтера была медленной и тягучей, как у человека, не очень хорошо владеющего языком, которому приходится тщательно продумывать и подбирать каждую фразу.
- Варежку захлопни, Чингизид! - не очень вежливо огрызнулась то ли Юлиана Капри, то ли Агнесса Дарк. - Ты кто - водила? Вот и веди. Крути руль, жми на педали и помалкивай. Музло лучше вруби.
- Да ладно тебе, сучка, чего ты! - пожалела Темирлана другая тёлка и подошла к кабине. - Не обращай внимания. Я Эльвира Вайлет, а тебя как звать?
- Темирлан, - нехотя буркнул дворник.
- Эй, сучки! - звонко воскликнула Эльвира, затягиваясь косяком. - Нашего водителя зовут Темирлан, а не Чингизид!
- Темирлан, Чингизхан, один хрен - чучмек! - грубовато отозвалась то ли Эмилия Свит, то ли Альфонсина Эмбер.
Без спросу, как у себя дома, Эльвира Вайлет включила радио и крутанула ручку настройки, пока по ушам не ударило убогое техно с обилием низких частот.
Под музыку тёлки оживились и принялись дрыгаться и одновременно рыться в чемоданах. Шубки, пуховички и уги были сброшены, за ними последовала и остальная одежда. Эскортницы совершенно не стеснялись ни своего водителя, ни того, что их могут увидеть снаружи. К этому времени салон густо затянуло вейпово-ганжовым кумаром и в принципе, сквозь него вряд ли можно было что-то разглядеть извне.
Несмотря на утренний перепихон, Темирлан почувствовал, как у него набухает в промежности. Тёлки смеялись, веселились, крутили под техно-долбёжку жопками, трясли уродливыми буферами и занимались всяческим, с точки зрения женатого Темирлана, непотребством. Чемоданы оказались набиты чулками разных оттенков, сексуальным нижним бельём, туфлями и ещё множеством вещей, которых неискушённый Темирлан никогда не видел у Чинары.
- Лопните мои глаза! - прошептал он, одновременно кайфуя и испытывая неловкость. - И-и, шлюхи, совсем стыд потеряли!
Крутясь перед остальными, каждая тёлка по очереди примеряла бельё, выбирая самое соблазнительное и сексуальное. Остальные молча завидовали и старались всеми силами перещеголять.
Когда они наконец разобрались с бельём, то влезли в откровенные сексуальные платья, которые почти ничего не прикрывали и из которых всё норовило вывалиться наружу. Темирлану стоило немалых усилий глядеть на дорогу, а не пялиться в зеркало заднего вида на дерзких и бесстыжих эскортниц.
После небольшой пробки в Люберцах дальнейшая поездка по Егорьевскому шоссе проходила без помех и задержек - до того момента, пока погода, вопреки прогнозу, не начала стремительно портиться. Откуда-то с запада надвинулась чёрная туча, сперва закрывшая солнце, а затем и весь небосвод. Сразу стемнело. И словно этого было мало, крупными хлопьями повалила густая метель, ещё больше сократившая обзор. Не помогал даже дальний свет.
Темирлан переключился на первую передачу и перестроился в правый ряд. Резко усилился ветер. Ураганные порывы хлестали в автобус, будто намеревались опрокинуть его на обочину. Обдолбанные и укуренные шлюхи занимались собой, ни на что другое не обращая внимания и ничего не замечая, а у Темирлана сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Нет, всё-таки зря он согласился на предложение Алимбека. Лежал бы сейчас дома, в постели с Чинарой...
"Вот удружил, братишка..." - думал он с досадой, к которой примешивалась немалая толика страха. В такую погоду даже опытный водитель не застрахован от беды, а уж новичок и подавно.
Это, однако, были только цветочки. Всего за пару минут ураганный ветер усилился до такой степени, что превратился в настоящий торнадо. Над головой, в чёрной туче сверкали молнии, а оглушительные раскаты грома перекрывали даже техно-долбёжку в салоне. Легковые машины на глазах у потрясённого Темирлана одна за другой отрывались от асфальта. Безумствующий вихрь поднимал их в воздух, раскручивал и с силой швырял на обочину или вдоль шоссе на другие машины. Задняя часть автобуса приподнялась и завиляла вправо-влево, но собственная масса пока удерживала его на земле.
Из-за грозовых помех радио захрипело и отрубилось. Только тогда эскортницы соизволили заметить сквозь каннабиоидно-кокаиновый дурман, что снаружи творится неладное и приникли к окнам.
- И-и, тёлки! - крикнул им Темирлан, даже в такой ситуации чувствовавший ответственность за пассажиров. - От окон уйдите, опасно! Разобьётся стекло, всю рожу порежет!
Технике безопасности его никто не учил, поэтому никаких других советов он пассажиркам дать не мог. Ему оставалось надеяться, что пронесёт... Но не пронесло.
То ли Эвелина Черри, то ли Анжела Пичес отклеилась пухлыми губищами от стекла и с расширенными от ужаса и от наркоты зрачками заорала на весь салон:
- Жми на педаль, Чингизид хренов! Увози нас скорее отсюда, тормоз!
- Т-р-р, нах! - впервые рявкнул на бабу Темирлан. Каким бы спокойным и тихим гастарбайтер ни выглядел, всё же это был восточный мужчина, которого никто не учил толерантности и гендерному равенству. При необходимости он вполне мог и наорать, и по жопе дать. Чинара поэтому никогда ему не перечила, никогда мозги не выносила; в семье Темирлана царили тишь да благодать.
- И-и, под руку не трынди, овца! Йоп-паный по голове...
Ураган с удесятерённой силой набросился на неподатливый автобус и оторвав-таки его от земли со второй попытки, поднял и закружил в воздухе. Темирлан вцепился в руль, а тёлки попадали со своих мест и закувыркались по салону, вопя во всё горло. Впрочем, учитывая, насколько они обдолбались, это вполне мог быть и вопль восторга...
Земля, шоссе и машины быстро скрылись из виду. За окнами всё окутала тьма. Там бесновался ураган, а необыкновенно густая метель не давала рассмотреть, куда несётся автобус.
Кроме тёлок по салону летали трусики и лифчики, прокладки, чулки, расчёски, флаконы с духами и лаком для волос, помада, тушь и разные крема. Кто не трахнулся головой о полку или о поручень кресла, того огрело чемоданом. Темирлану почудилось, что какая-то тёлка визжит прямо у него над ухом, но оказалось, что визжит он сам.
В какой-то момент тряска до такой степени усилилась, что гастарбайтер вылетел из кабины в салон. Автобус швыряло так, будто некие невидимые великаны решили сыграть им в футбол. Многие стёкла полопались и шлюшьи вещи стремительно унесло наружу.
Темирлан не смог бы сказать, сколько времени продолжался полёт. Под конец автобус всё же со страшной силой и с оглушительным грохотом куда-то врезался. От чудовищного удара остатки стёкол вылетели, корпус заскрежетал и погнулся и даже покрышки лопнули с хлопком, похожим на пушечный выстрел. Все, кто ещё оставался в сознании на протяжении этого невыносимого кошмара, наконец-то отключились.
В стране жевунов
Очнувшись, Темирлан сразу почувствовал, что автобус неподвижно покоится на ровной и твёрдой поверхности. Снаружи светило яркое летнее солнце, его лучи били в дырявые окна. Заметно припекал зной с тонкими нотками утренней прохлады... Кое-как поднявшись, Темирлан выглянул наружу и сперва решил, что случайно вдохнул шлюшьего кокса и переживает наркоманский трип.
Вся растительность, покрытая каплями росы, сверкала в лучах утреннего солнца нежным васильково-лазурным оттенком. Листочки на кустах и деревьях, трава, цветы, ягоды - всё было голубым. Местность вокруг автобуса не напоминала ни Томилино, ни Малаховку, ни Жуковский, ни Раменское, ни тем более Люберцы или Балашиху. От горизонта до горизонта простирались поля и фермы, перемежавшиеся с небольшими лесочками и рощицами. Фермерские дома и изгороди тоже были голубого цвета.
"Вот это меня шарахнуло..." - подумал Темирлан и, пошатываясь, выбрался из автобуса. Всё тело ныло и болело, словно не Талгат, а он сам вчера сверзился с крыши. Дверь наглухо заклинило, электрика и гидравлика не работали, так что вылезать пришлось через окно. Тёлки лежали вповалку без признаков жизни; они сейчас гастарбайтера не интересовали. Ему хотелось оценить, насколько сильно пострадал автобус и во сколько встанет его ремонт.
- Йоп-паный по голове! - взвыл он, хватаясь за голову, когда увидел, во что стихия превратила машину. Никакого смысла в ремонте уже не было, автобус годился лишь на металлолом.
У Темирлана потемнело в глазах от злости, солнцепёка, резкого перехода из зимы в лето и послеаварийного головокружения.
- Рот драть! Жопу драть! Всех драть!
Он с досады пнул раскуроченный автобус и вдруг заметил торчащую из-под него женскую задницу и ноги в грубых чулках. О том, что задница женская, свидетельствовал задравшийся подол и заросшие волосами первичные половые признаки.
- Лопните мои глаза!
Темирлан ощутил мощную эрекцию, какая была у него только дома, на родине, давным-давно, до приезда в Москву и до работы в "Домушнике", когда он не знал, что такое стрессы и хроническая усталость. Набухший член затвердел и буквально рвался из штанов; с этим нужно было что-то делать. Даже мысли о том, как отреагирует Алимбек на потерю автобуса, не могли заставить член обмякнуть.
В порыве негодования, не зная, на ком сорвать злость, Темирлан расстегнул ширинку и пристроился сзади к голой женской жопе. В этот момент неведомая тёлка, придавленная автобусом, олицетворяла для Темирлана его несчастливую судьбу, с которой он таким образом намеревался поквитаться. Примерный возраст тёлки Темирлану мешала оценить плывущая пелена и круги перед глазами. Дворник оказался настолько перевозбуждён, что всего нескольких фрикций ему хватило, чтобы кончить. И вдруг, едва он излил в задницу семя, обладательница голой жопы, пренебрегавшая нижним бельём, обратилась в прах, который унесло порывом лёгкого утреннего ветерка. Перед Темирланом остались лежать лишь дамские серебряные башмачки детского размера и старомодного фасона, какие уже лет сто никто не носил (а на родине Темирлана в таких вообще сроду не ходили).
"Вот бы это были эксклюзивные кроссовки", - размечтался Темирлан, чувствуя, как в зимник сапогах вот-вот сварятся ноги. И не успел он представить себе модель, которую столько раз с завистью разглядывал в интернете, как серебряные башмачки тотчас же превратились в белоснежные Buschemi 10MM Diamond, украшенные декоративными пряжками из 18-каратного золота. На аукционе эти редкие кроссовки шли от ста тысяч долларов.
Не раздумывая, Темирлан сбросил зимние сапоги, потом замер, огляделся, быстро снял джинсы, стянул нижние кальсоны, надел джинсы обратно и обулся в супердорогие, суперэксклюзивные и при том совершенно новые кроссовки. Нежданно-негаданно обретённая обувь сидела на ноге идеально. Темирлан избавился от тёплой зимней куртки и свитера, оставшись в обычной белой футболке, и почувствовал себя совсем хорошо. Не считая, конечно, раздолбанного автобуса...
Пока он переобувался, эскортницы тоже очнулись и вылезли из автобуса, помогая друг другу. Темирлан же наоборот залез обратно в салон и принялся искать, что сохранилось. Сохранился перочинный нож Алимбека в бардачке, электрошокер одной из шлюх, перцовый баллончик другой, упаковка влажных салфеток и, как ни странно, увесистый пакет с кокаином.
На спинке водительского кресла висела поясная сумка Алимбека. Темирлан нацепил её и засунул внутрь пакет с наркотой, чтобы потом где-нибудь выкинуть. Не приведи господи, гаишники найдут, когда приедут. Электрошокер и перцовый баллончик удобно поместились в задних карманах джинсов. Ножик - в переднем. Гастарбайтер обтёр испачканный член влажной салфеткой, убрал остальную пачку в другой карман и выбрался к тёлкам. Стихия ничего больше не сохранила в салоне. В том числе ни одного телефона.
Прибалдевшие тёлки, у которых имелось больше оснований считать голубые пейзажи кокаиновым трипом, зачарованно и неуверенно топтались поблизости. То ли Харизма Найс, то ли Альбина Лав сорвала и попробовала плод с ближайшего дерева, найдя его необыкновенно сочными и вкусными, а следом за ней плодами полакомились и остальные. Темирлан не удержался и тоже попробовал. По вкусу плоды напоминали персик, только голубого цвета.
"Вовремя жопа из-под автобуса исчезла, - с облегчением подумал Темирлан, заметив несколько человеческих фигур, выходивших из-за деревьев. - Не то бы мне убийство пришили... И как Ефремова... Или даже хуже..."
Направившиеся к ним люди представляли собой странную процессию. Это была группа мужчин и женщин в старомодных нарядах, словно у американских амишей, про которых Темирлан смотрел документальную передачу по ТВ. Головы мужчин украшали широкополые и островерхие шляпы с бубенчиками по краю, звеневшими при каждом движении. Наряды были пошиты из голубой материи, в тон окружающей местности. Челюсти их обладателей непрерывно двигались, как будто мололи жевательную резинку.
Возглавляла процессию пожилая дама в платье и мантии несколько иного фасона, с преобладанием золотого и фиолетового оттенков. Её седую шевелюру также венчала островерхая шляпа, но без бубенчиков. Критически оглядев полуголых тёлок, дама указала на автобус и поинтересовалась:
- Кому из вас принадлежит этот странный железный дом на колёсах?
Пока Темирлан гадал, стоит ли упоминать брата, то ли Флориана Фэй, то ли Амина Уайлд ткнула в него пальцем.
- Вот ему. Чингизхану.
- О господи! - закатила глаза Эльвира Вайлет. - Темирлан он, а не Чинхизхан. Харэ чмырить человека, сучка, не смешно уже!
- Благодарим тебя за спасение народа жевунов, - произнесла пожилая дама. - Должно быть, ты великий чародей, раз твой домик прилетел по воздуху и раздавил Злую Ведьму Востока...
Все как одна, тёлки вытаращились на Темирлана.
- Ты задавил человека? - ужаснулась то ли Фелиция Фокс, то ли Ариана Голд. - Э, слышь, если чё, мы не при делах, понял? Ты за рулём был, тебе и срок мотать.
- И-и, овца, - не выдержал Темирлан, - какой срок? Чего болтаешь, э! Ураган налетел, автобус поднял, сюда зашвырнул. Я при чём?
- Какой он чародей? - скривила губастую ботоксную рожу то ли Фабиана Фентези, то ли Ванда Стар. - Всего лишь шофёр. Извозчик.
После этих слов пожилая дама нахмурилась.
- Только могучему чародею было под силу погубить злую ведьму и забрать у неё серебряные башмачки.
- И-и, бабушка, зачем повторяешь - губил, губил? - замахал руками Темирлан. - Тело где, а? Нет трупа, ни один суд ничего не докажет.
Только теперь эскортницы соизволили обратить внимание на суперские кроссовки Темирлана.
- Офигеть! - воскликнула то ли Урсула Скай, то ли Вилена Даймонд. - Чурек и впрямь прибарахлился. Это модель так называется - "серебряные башмачки"? А пряжки-то вроде из золота, а не из серебра...
- И-и, это не бабская модель! - обиделся Темирлан. - Я не педик, слышь!
Эльвира Вайлет кое-что сообразила:
- Слушайте, сучки. А если задавленная бабка ведьмой была, может, она ураган и вызвала? Тогда, формально, Темирлан не при делах. Получается, бабка сама себя укокошила.
- Ты серьёзно? - с грустью посмотрела на неё то ли Тереза Нуар, то ли Виолетта Роуз. - Тебе сколько лет? До сих пор в фей и магию веришь? Повзрослей уже, сучка конченая.
- Сама ты конченая! - огрызнулась Эльвира Вайлет.
- Позвольте мне представиться, - произнесла пожилая женщина, у которой вид и речь эскортниц вызывали неподдельное изумление. - Я Добрая Волшебница Севера, правительница земли гилликинов. Почувствовав, что моей непримиримой соперницы больше нет, я поспешила сюда, чтобы встретить и поприветствовать великого Чародея Железного Домика и его... м-м... судя по всему, гарем, я полагаю...
- Чего? Гарем? Какой нахрен гарем? - наперебой загалдели возмущённые тёлки. - Да он всего лишь гастарбайтер из Чуркестана, такому век гарема не видать. Кто вообще захочет жить с нищебродом?
- Т-р-р, нах! - осадил зарвавшихся тёлок Темирлан. - Не болтай, курица. Захочу, в любое время гарем соберу! Одну жену нашёл и ещё найду!
- Только это будем не мы, - брезгливо скривилась то ли Сузанна Сэвэдж, то ли Доминика Руби. - Может ты и хороший чабан у себя в горах, но здесь ты так себе. Ни одна нормальная тёлка с тобой на одном поле срать не сядет.
- И-и, заглохни, овца, не то схлопочешь!
Темирлан отошёл от тёлок и доверительно обратился к Доброй Волшебнице:
- Уважаемая, скажите, мы от Москвы далеко? Не могу понять, куда нас ураган занёс. Понимаете, у меня отгул заканчивается, мне на работу надо. Не то корова Марамойко мне яйца оторвёт...
Волшебница мало что поняла и удивилась:
- Москва? Никогда о такой не слышала. Где находится это место, в какой части света?
- И-и, ты совсем что ли не русская, бабушка? - Темирлан даже растерялся. - Москву во всём мире знают. Хачи знают, пиндосы, китаёзы, немчура, хохлы, негры...
- Ни разу не слышала о таких народах, - призналась женщина. - Мы находимся в волшебной стране Оз, отгороженной от остального мира крутыми неприступными горами и непроходимой смертоносной пустыней. Восточную часть страны населяют жевуны, их цвет - голубой. Западную часть населяют мигуны, их цвет - жёлтый. На севере, откуда я родом, живут гилликины; наш цвет - фиолетовый. На юге живут кводлинги, их цвет - розовый. А в самом центре расположен Изумрудный город, тамошний цвет - зелёный. Также вокруг страны Оз разбросано ещё несколько волшебных стран, поменьше - страна гномов, страна Эв, страна Угабу, страна Мо, страна колесунов, Ринкитинкия, Боболандия и так далее. И ещё несколько волшебных стран есть под землёй, но все они не идут ни в какое сравнение со страной Оз и потому говорить о них нечего.
- И-и, бабушка, я, может, и не русский, но я не лох, - обиженно произнёс Темирлан. - Зачем прикалываешься, э? Я тебя по-человечески спросил, со всем уважением, а ты - волшебство, волшебство... Двадцать первый век на дворе, ракеты в космос летают, везде нейронные сети, а ты про какое-то волшебство говоришь...
Женщина внимательно посмотрела на Темирлана и снисходительно улыбнулась.
- Впервые вижу чародея, который не верит в волшебство. Если его не существует, то как серебряные башмачки злой ведьмы превратились в... в... не знаю, как назвать эту твою обувь...
Зловещее пророчество доброй волшебницы
- Слушайте, сучки! - воскликнула то ли Стелла Авалон, то ли Жанна Пинк, будто очнувшись. - А как мы на вечеринку-то попадём? Раз уже утро, значит мы всё самое интересное провафлили. И теперь у нас транспорта нет, как отсюда выбираться - неизвестно... Эй, голубые, здесь где-нибудь реально тачку поймать?
Жевуны молча таращили на тёлок глаза и мололи челюстями.
- Ты совсем ку-ку, сучка? - удивлённо спросила у неё то ли Снежана Кисс, то ли Изабелла Люкс. - Ты на прикид этих голубков глянь. Это по ходу секта какая-то. Живут в гармонии с природой. Тут все, небось, на лошадях ездят...
- В стране Оз нет лошадей, - обрадовала эскортниц волшебница. - Здесь все передвигаются пешими.
- Пешими? - Тёлки с нескрываемой завистью посмотрели на удобные кроссовки Темирлана и с некоторым сомнением на свои лабутены.
- Как нам быть, подскажите, э, уважаемая? - попросил Темирлан, хотя и подозревал, что женщина малость не в своём уме. Однако, кое-что в её словах походило на правду. Башмачки ведь действительно превратились в кроссовки и раздавленная женщина из-под автобуса рассыпалась в прах...
- Один момент! - Добрая Волшебница Севера сорвала с головы шляпу, ловко перевернула её и водрузила острым концом себе на нос. Из шляпы тотчас всплыла эфемерная грифельная доска, похожая на прозрачные дисплеи в современных фантастических кинолентах. Доска увеличилась в размерах и обрела плотные очертания. На ней сами собой возникли письмена: "Пускай человек, трахнувший в зад Злую Ведьму Востока, отправляется в Изумрудный город. На тёлок начхать".
- Ты трахнул сбитую бабку? - в ужасе отшатнулась от гастарбайтера то ли Сильвия Кристалл, то ли Камилла Кросс. - Ф-фу-у! Некрофил вонючий!
- Слышь, Чингизид, а ты у себя на родине овец не трахал? - с презрением обратилась к бедному Темирлану то ли Селена Шайн, то ли Карина Мун.
- И-и, там не понятно было, сбита она насмерть или нет. Зачем жопу голую показала? Трахаться не хочешь - не оголяй жопу перед мужиком...
Дворник не знал, куда деваться от стыда за собственный минутный порыв и в его защиту в который раз выступила Эльвира Вайлет.
- Да какое ваше собачье дело, кто с кем чпокается, сучки! Уж от вас-то я не ожидала подобного ханжества. Развели тут псевдомораль!
Тёлки заспорили, допустимо ли вступать в половые сношения с мертвецами и с животными, а Добрая Волшебница аккуратно взяла Темирлана за локоть и отвела в сторону. Доска к этому времени рассосалась и шляпа вернулась на прежнее место.
- Что же ты наделал, Чародей Летающего Железного Домика? Если ты действительно отымел в зад ведьму, тем самым ты навлёк страшное проклятие на всю страну Оз! В давние-предавние времена королеве фей Лурлине понравилась эта местность - тёплая, солнечная и цветущая, - и она решила превратить её в изолированную от остального мира волшебную страну, где никто не умирает. Вот только Лурлина оставила тайное пророчество, гласившее, что если кто-то однажды сотворит скверну - например, присунет в старческий тухлый зад злой ведьме, то в этом случае чары развеются и смертность вернётся в страну Оз. Понимаешь, чародей? Теперь обитатели страны Оз вновь начнут умирать - от старости, голода, болезней, врагов или хищников! Позволь, я хотя бы тебя уберегу от проклятия - поцелую в лоб и тем самым благословлю на дорожку...
- И-и, бабушка, давай без этого, - мягко отстранился Темирлан. - Сейчас эпидемии по миру гуляют. У нас половина персонала от ковида слегла. Брат Алимбек заболел... Ты ведь непривитая?
- Что ж, чародей, - печально вздохнула женщина, - тогда ждут тебя в пути невероятные беды и несчастья. Сам ты, может, их и переживёшь, а вот от гарема твоего никого не останется. Все найдут здесь свой конец. Ну или почти все...
"Беды, несчастья... Работать под началом у Марамойко - вот где беда и несчастье", - подумал Темирлан, оглянулся на тёлок и шепнул:
- И-и, бабушка, давай не будем ничего им говорить. По-братски прошу, как чародей чародея. Пускай остаются в счастливом неведении.
Вздохнув, волшебница согласилась.
- Тогда ступайте по дороге из жёлтого кирпича. Она приведёт вас в Изумрудный город. Там правит великий волшебник Оз, самый мудрый и могущественный среди нас. Если и существует способ вернуть вас домой, то только Оз сможет его найти.
- Но нам не надо домой! - воскликнула то ли Сабина Банни, то ли Каролина Дрим. - Нам на тусу надо, к богатым папикам. Не то мы на бабки попадём.
- И-и, тёлка, не ты одна бабки потеряешь. - Темирлан решительно устремился на поиски дороги из жёлтого кирпича. - Я иду в город, а вы как хотите...
- Слыш, некрофил, - выступила вперёд то ли Розалия Иден, то ли Клеопатра Блю. - А кто тебе сказал, что ты тут за главного? Ступай, трахни ещё кого-нибудь, а мы без тебя решим, куда нам идти или не идти.
Терпение Темирлана лопнуло.
- И-и, мочалка драная, достала уже! Сейчас тебя саму трахну.
Видя, что гастарбайтер на неё попёр, тёлка встала в позу.
- Только тронь меня, давай, попробуй!
Без замаха, легонько, Темирлан отвесил нахальной бабе оплеуху. Коленки у той подкосились, она шмякнулась на попу и заревела.
- И-и, шалавы, мы больше не в России, да! Тут вам не Москва, слышь. Дружков ваших нет, папиков со связями нет, мусоров нет и службы эмиграции тоже нет. Борзеть будешь - жопу надеру. Вернуться хочешь? Деньги дальше зашибать хочешь? Значит со мной в город иди, Оз нас всех вместе обратно вернёт.
- Простите, - перебила Темирлана Добрая Волшебница. - Что такое деньги?
Восточный человек с некоторым стыдом обнаружил, что не может вразумительно ответить на этот вопрос. Его выручила то ли Регина Грэй, то ли Конкордия Блэк.
- Деньги - это то, чем тебе оплачивают произведённый товар или предоставленную услугу. Или, соответственно, то, на что ты можешь купить необходимые товары и услуги. Вот вы как здесь рассчитываетесь?
- Никак, - ответила волшебница. - Практически всё население страны Оз занято в производстве: либо сельском - выращивает еду, либо в городском - шьёт одежду и обувь, изготовляет домашнюю утварь, хозяйственные инструменты, оружие или ювелирные украшения. Правители областей хранят производимое в специальных складах, откуда каждый свободно берёт то, что ему нужно. Вы, кстати, можете по пути спокойно заходить в любой дом и вас везде накормят и предоставят ночлег - за просто так.
- Так у вас тут коммунизм? - догадался Темирлан, который вовсе не был тупым чуркой, как о нём все думали. - Магический коммунизм?
- Я не знаю, что это такое, - призналась волшебница. - Просто описываю общественное устройство, заложенное Лурлиной. Поверьте, слухи о вас уже разлетелись по стране Оз. Здесь ведь все умеют говорить, все звери и птицы. Так что вас везде уже ждут с распростёртыми объятиями.
"А как же беды и несчастья?" - хотел сказать Темирлан, но промолчал, чтобы не будоражить лишний раз эмоциональное бабьё.
Тёлка, которой он врезал, поднялась, вытерла слёзы и обратилась к волшебнице:
- Скажите, магия правда существует? Вы правда чародейка? Если да, возьмите меня, пожалуйста, в ученицы. Я очень-очень этого хочу. Всю жизнь о таком мечтала, с самого детства. Достали меня эти папики. И с ним вот, - она указала на Темирлана, - я никуда идти не желаю. Грубый мужлан! Невежда! Да ещё и некрофил.
Эскортница, советовавшая Эльвире Вайлет повзрослеть и не верить в магию, на сей раз промолчала.
- Как тебя зовут, дитя? - спросила тёлку волшебница, беря за подбородок и заглядывая в глаза.
Оказалось, что эскортницу зовут не Розалия Иден и не Клеопатра Блю, а Анжела Пичес.
- Пичес - значит персики, - пояснила тёлка и тряхнула бесформенными силиконовыми комками, похожими не на персики, а на бесформенные силиконовые комки.
- Вы не подумайте, я девушка смышлёная. У меня сертификат мануального терапевта, а ещё я коуч-тренер по тантрическому массажу и сексуальной гимнастике. И теперь мне бы очень хотелось научиться творить настоящие чудеса. То есть, мне много раз говорили, что я творю чудеса, но это была лишь фигура речи, понимаете? А я хочу по-настоящему...
- Ты чё буробишь, сучка? - вытаращилась на Анжелу то ли Присцилла Квин, то ли Кристина Китти. - Какая из тебя волшебница? Ты же коза рукожопая. Или заклинание неверно прочтёшь, или сосуд с зельем на себя опрокинешь...
- Завидуй молча, сучка конченая! - Анжела встала подле волшебницы и благоговейно взяла её за руку. - Оставайтесь и дальше папиков развлекать. А мне в кои-то веки выпал шанс начать всё заново и стать кем-то большим, нежели безмозглой куклой для любовных утех. И в отличие от вас, сучки, я переверну страницу и начну жизнь с чистого листа.
- У неё крыша поехала, - вынесла вердикт то ли Лаура Бриз, то ли Паулина Лайт.
- Чао, неудачницы, - попрощалась со всеми Анжела Пичес, а Добрая Волшебница Севера послала воздушный поцелуй и они обе исчезли.
Нужно было выбирать - либо и дальше считать происходящее наркоманским глюком, либо срочно уверовать в чудеса. Темирлан свой выбор уже сделал, а вскоре и тёлки нехотя признали реализм происходящего. Магический реализм.
Собравшиеся жевуны поклонились ещё раз и начали расходиться. Последний фермер указал куда-то вдаль:
- Тама вона дорога из жёлтых кирпичов будя. Дотедова идитя и она-от тама ужо будя.
- И-и, слышь, братуха, - окликнул его Темирлан. - Ты же не русский, да? Как тогда мы друг друга понимаем?
- Волшебство, - пожал плечами жевун, пуще прежнего работая челюстями. - Тутова так со всеми. Хто судыть попадает, так-от сразу балакает по-здешнему.
Темирлан решительно встал перед тёлками.
- Короче, э. Мне позарез к жене вернуться надо, к Чинаре, не то ей Марамойко без меня житья не даст. Да и как она одна будет сына растить? Так что вы как хотите, а я по любому пойду.
Темирлан размашисто зашагал прочь и Эльвира Вайлет первая бросилась вслед за ним.
- Конечно пойдём, Темирланчик. Ты ведь среди нас единственный мужчина. Что мы одни-то без тебя сможем? А ещё ты такой няшка... Значит ты женат? Жену зовут Чинарой? Потрясное имя, кстати, такое экзотическое...
- Что, готов нас здесь бросить, Чингизид? - истошно крикнула им вслед то ли Леония Рокс, то ли Моника Джин. - Мужик ты или кто?
- Я для женщины мужик, а не для мочалки драной, - гордо ответил Темирлан. - Будете говниться, не только уйду, но ещё и весь кокос с собой унесу.
После недолгих колебаний притихшие тёлки засеменили за гастарбайтером. Так началось их путешествие в Изумрудный город...
Недолгое знакомство со Страшилой
Эскортниц хватило ненадолго. Ковылять на высоченных шпильках по выщербленному от времени кирпичу было решительно невозможно. То одна, то другая сбрасывала туфли и со злости швыряла их в придорожные заросли. Лучше от этого не стало - на каблуках было неудобно, а босиком больно. Так что в этот день они далеко не ушли.
На счастье им повстречался добродушный фермер по имени Бок, который рад был услужить ЧЛЖД и его гарему (почему-то все упорно воспринимали толпу полуголых эскортниц, как гарем Темирлана). Он не только проводил их к ближайшему складу, где каждой тёлке выдали по паре крепких кожаных шлёпанцев, но и пригласил в гости к себе на ферму. Тёлки с удовольствием приняли халявную обувь, понимая, что иначе никуда не дойдут, а вот в гостях повели себя по-свински. Они измучили бесконечными придирками бедного Бока и его жену, старавшихся угодить полусотне внезапных гостей. Не подали кофе с миндальным молоком? Трагедия. Во всей округе не нашлось апельсинового фреша? Ужасно. Не постелили гипоалергенные матрасы и не дали ортопедических подушек? Вообще ужас.
Бедняга фермер старался накормить гостей плодами своего труда, однако, ценить чужой труд тёлки не умели. Всё им было не так, всем они остались недовольны. Им хотелось вина, чёрной икры, устриц, лобстеров, фуа-гра и прочих деликатесов, которыми они сейчас обжирались бы в особняке у папиков, но которых не было и быть не могло в стране Оз... Точно так же на всех не хватило спален и, чтобы никто не обижался, гостей уложили на сеновале. Темирлан замучался извиняться за них перед гостеприимным хозяином. Ему было стыдно за спутниц-шалав. Были б они хотя бы симпотными, тогда их заскоки ещё можно было бы потерпеть, так ведь нет. Темирлан воздерживался от ругани и рукоприкладства лишь из-за незавидной участи эскортниц. Раз никому из них не суждено пережить этого похода, пусть напоследок поговнятся.
На следующее утро тёлки ныли и стонали так, словно не выспались на свежем душистом сене, а всю ночь разгружали кирпичи. Те самые кирпичи, которыми выложена дорога в Изумрудный город. Отсутствие нормального сортира и душа с шампунем повергало их в ступор. После лёгкого завтрака из оладий с кленовым сиропом Темирлан погнал эскортниц дальше. Пришлось им расчёсывать спутавшиеся патлы на ходу, руками.
Пока его спутницы невыносимо страдали (иногда тихо, а иногда весьма многословно и эмоционально), Темирлан успел заметить, что в стране жевунов отсутствуют крупные населённые пункты. За всю дорогу им не повстречалось ни одного городка, ни одного посёлка и ни одной деревеньки. Всё население голубой страны проживало в обособленных друг от друга фермах, оставаясь при этом приветливым, дружным и мирным.
Проходя мимо большого кукурузного поля возле одной такой фермы, то ли Лилиана Уайт, то ли Милана Кэнди взмолилась:
- Темирланчик, у тебя сигаретки не найдётся? А то курить охота, сил нет.
Ей вторили ещё две тёлки. Остальные либо не курили, либо решили терпеть, но не пресмыкаться перед чуркой. Поскольку брат Алимбек курил, Темирлан заглянул в кармашек поясной сумки и обнаружил там почти полную пачку "Парламента" и одноразовую зажигалку.
Пока он давал страждущим тёлкам прикурить, на поле разыгралась следующая сцена. Почти рядом с дорогой на шесте торчало огородное пугало. Темирлан сперва испугался, подумав, что это казнённый человек, которого посадили на кол. Лишь присмотревшись, он убедился, что это всего лишь пугало, набитое соломой. "На Марамойко похоже, - подумал он. - Такая же накрашенная и страшная рожа..." Перед пугалом сидела на заборе обыкновенная ворона и словесно опускала соломенного стража кукурузы.
- Кар-р! Ты жалок! Жалок! До чего же ты жалок! Кар-р! Ты такой жалкий, что хочется уже, чтобы тебя чем-нибудь раздавило! Но ты же из соломы, а потому давить тебя бесполезно. Кар-р! Другое дело, если у тебя перед носом спичкой чиркнуть. Вот бы ты тогда поплясал - с колом-то в жопе. Вот бы я тогда на тебя поглядела. Кар-р! Что, хочешь, небось, схватить меня и шею свернуть? А не достанешь, не достанешь. Колышек-то мешает. Ручонки-то коротки. Кар-кар-кар-р!
Пугало, разумеется, молчало и ворона, увидев идущих покурить тёлок, вспорхнула и перелетела на соседнее дерево, откуда продолжила каркать:
- Чмо! Лох! Обсосок! Так и проторчишь на поле всю жизнь с палкой в жопе... Ах да, это ведь не ты торчишь, а кол у тебя в заднице торчит. Ну и как тебе постоянно ощущать чужеродный предмет промеж булок? Кайфуешь с этого? Кар-кар-кар-р!
- Глядите-ка, сучки, здесь и вправду все разговаривают, - подошла к забору стрелявшая сигарету тёлка.
- У меня реально ноги отваливаются, - пожаловалась другая - то ли Матильда Харт, то ли Луиза Энжел. - Вроде на беговой дорожке нормально километры нарезаю, а тут...
- Добрый день, сударыни, - галантно поздоровался Страшила с курящими эскортницами, по очереди передававшими друг другу дефицитную сигарету. - Как поживаете и что значит "отваливаются ноги"? Они у вас плохо пришиты? У меня вот ничего не отваливается, хоть я и торчу на колу. И, кстати, не слушайте наглую ворону. Она целыми днями только и каркает...
- Ох ты ж ёпт! - подскочила от неожиданности третья тёлка, Марианна Ред или, может, Марго Бейби. - Оно тоже разговаривает!
- Ясен пень, я разговариваю, - с некоторым самодовольством отметило пугало. - Мы всё-таки в волшебной стране живём, тут даже вороны разговаривают, хоть и непонятно, зачем. И у меня, между прочим, есть имя. Позвольте представиться, Страшила.
Пугало приподняло шляпу и попыталось поклониться дамам, вот только на колу это вышло не очень.
- Могу ли я поинтересоваться, барышни, уж не гарем ли вы знаменитого Чародея Летающего Железного Домика?
Застонав, тёлки закатили глаза, торопливо докурили и метким щелчком выбросили тлеющий бычок. Порывом ветра его отклонило от первоначальной траектории и забросило за шиворот Страшиле. Солома, которой было набито пугало, сохла на солнце несколько недель и потому сразу же вспыхнула, как спичка. Не успели эскортницы опомниться, а Страшила уже полыхал огнём.
Впрочем, это было лишь начало трагедии. От горящего пугала пламя перекинулось на сухую кукурузу (дождей не было уже несколько дней), та мгновенно занялась и вскоре заполыхало всё поле. Семья фермера с воплями выбежала из дома:
- Воды, воды! Скорее воды! Тушите пожар! Спасайте наш урожай!
Да куда там! В отсутствие водопровода и пожарной каланчи потушить поле не было никакой возможности. Пока-то начерпаешь вёдрами из глубокого колодца, пока-то донесёшь... Осознав, что урожай не спасти, фермер схватил вилы и бросился на Темирлана.
- Вы! Эй, вы! Думаете, раз вы чародей и освободили нас от злой ведьмы, то вам всё можно? Посмотрите, что вы наделали. Вы хоть представляете, чего нам стоило вырастить этот урожай?
Почти вся родня Темирлана проживала в сельской местности, так что он-то как раз представлял. Он мысленно обругал тёлок всеми известными эпитетами - безмозглыми курицами, тупорылыми овцами, драными мочалками и много кем ещё, после чего миролюбиво заговорил с фермером.
- И-и, братуха, зачем на меня наезжаешь? - Темирлан вытолкнул вперёд виновниц трагедии. - Вот кого ругай. Э, кобылы, представьтесь человеку. Как вас звать?
Оказалось, что пожар устроили Жанна Пинк, Кристина Китти и Снежана Кисс.
- Смотри, братуха, - наставлял фермера Темирлан. - Сейчас кукуруза горит и пусть горит. Какая не горит, подожги и тоже дай сгореть. Зола удобрит землю, в следующий раз тройной урожай соберёшь. А вот эти кобылы тебе помогут. Дарю, братуха. В качестве компенсации. Хочешь - пускай по дому работают. Хочешь - землю на них паши. Смотри, какие здоровые. На зубы гляди - белые, чистые. Хорошо работать будут...
- Слышь, обезьяна! - медленно закипали от злости эскортницы. - Мы не твоя собственность. Думаешь, раз ты тут один мужик, то тебе всё дозволено?
Не слушая, Темирлан вырубил троицу электрошокером. Тёлки до того его выбесили, что ему захотелось отодрать их всех в зад, как ведьму под автобусом. Все полсотни сексапильных, но невероятно тупых баб. Останавливало дворника именно их количество. Он не за потенцию свою беспокоился, а за то, что этакая орава тёлок, накинувшись скопом, сама могла его отодрать или, как минимум, открутить мошонку.
- Братуха, бери скорей, пока не очухались, - поторопил он фермера. - Лучше всего, держи их взаперти, чтоб не убежали. Или посади на цепь. А чуть что, лупи по жопе ремнём или хворостиной - мигом станут как шёлковые...
Почёсывая в затылке и не споря, фермер и его семейство ухватили Жанну, Кристину и Снежану за руки и поволокли в дом.
- Жёстко... - пробормотала то ли Агнесса Дарк, то ли Лаура Бриз.
- Т-р-р, нах! - рявкнул Темирлан. - Пускай ваши педиковатые друзья и старые импотенты с вами сюсюкают, а я не такой. Урожай человеку сгубили? Отрабатывайте провинность, пока хозяин не отпустит. Зачем возле поля курили? Пожароопасная зона, э! Думать надо.
- Они же не нарочно...
- Т-р-р, нах!
Поражённые суровостью азиатского мужика, которого считали лохом, чмошником, слабаком, неудачником, тряпкой и размазнёй, эскортницы притихли и покорно пошли за ним дальше по дороге из жёлтого кирпича.
Первые опасности на ДЖК
Через какое-то время возделанные поля сменились дикорастущими луговыми травами, среди которых особенно часто стали попадаться высокие и толстые стебли, похожие на бамбук, с широкими и длинными, словно диванное покрывало, листьями. Вскоре эти растения двумя плотными стенами обступили дорогу.
Эскортницы, шествовавшие на некоторой дистанции от Темирлана, ни секунды не могли пробыть в тишине. Они всю дорогу о чём-то трещали. Либо о том, у кого самый богатый и щедрый папик, либо о том, у кого какой стилист, косметолог, визажист, фитнес-тренер... Словом, они непрерывно производили шум. Оглядываясь, Темирлан посматривал на них со смесью жалости, злости и брезгливости. Это ж надо - из всех возможных попутчиков ему достались именно шалавы. Можно сто раз оскверниться, просто находясь с ними рядом...
Не сразу он заметил, что широкие листья словно реагируют на производимый тёлками шум, а когда заметил, было уже поздно. Ближайшее растение обхватило его листом и завернуло в него, как начинку голубца в капусту. Тут же на внутренней стороне листа выделился липкий сок, вызывающий жжение при попадании на кожу.
Темирлан как-то смотрел с сыном документальную передачу на канале "Дискавери" о хищных растениях и потому догадался, что листья выделяют пищеварительный сок. Растение явно вознамерилось съесть пойманного человека. Немудрено, что целые заросли этих хищников выстроились вдоль дороги...
Не на шутку встревожившись, Темирлан судорожно нащупал в кармане перочинный нож Алимбека, торопливо разрезал лист и вывалился наружу. К нему тотчас потянулись другие листья, а на соседних растениях висели пузатые кульки - эскортницы.
Темирлан от удивления присвистнул и ближайшие к нему листья тут же обмякли. "Ага, значит, они не любят свиста", - догадался гастарбайтер и принялся громко насвистывать любимую ретро-песню "Кыргыз жери". Под этот напев он освободил эскортниц, перепачканных в липком соке и выглядевших ещё более жалкими, чем после ночлега на сеновале.
- Э, свисти, давай, тоже, да, - говорил Темирлан каждой тёлке и шёл резать следующий лист.
Так, под общий свист, они вернулись на дорогу и счастливо миновали участок с хищными растениями, очутившись под сенью леса.