Аннотация: Небольшой эксперимент на конкурс ЛД-10. С треском провалился
Посвящается Шуре Мещерской, The Reader
Когда ее уносили - мокрую, безжизненную, - я стоял как истукан, глядел в одну точку и повторял про себя одни и те же слова:
- Мирты больше нет. Мирты больше нет. Мирты больше нет.
Капельки воды, стекающие с носилок, образовывали ломаный узор на бледном, словно лицо мертвеца, песке. Другие пошли за ней - проводить, попрощаться. Они наступали на капельный узор, не обращая на него внимания, топтали его, смешивали с землей. А я стоял и не мог пошевелиться. Кажется, кто-то дружески толкнул меня в бок, сказал "Пойдем". Вроде бы это был Роберт. А может, и не Роберт - какая разница? Я никуда не пошел. Я стоял на месте, пока процессия не скрылась за поворотом. Потом хотел направиться домой, но вместо этого лег на траву и стал думать о Мирте. Умнице, красавице Мирте. Доброй, вздорной, игривой, мудрой. Противоречивой, как сама жизнь. Был ли я нее влюблен? Наверное, нет. Хотел ли я ею обладать? Точно нет, да и по возрасту она мне не подходила. Мирта была из тех, кем хотелось любоваться издалека - и получать не меньшее удовольствие, чем от физической близости. Какая она была? Черт, этого так просто не объяснишь. Попробуйте набрать полные легкие воздуха, а затем выпалить на одном дыхании:
Стало понятнее? Нет? Ну и черт с вами, я не поэт и не писатель. Среди нас всего один поэт, да и тот занялся рифмоплетством уже на старости лет, когда разум стал покидать его основательно пожившее тело. Это старый Юрни, который целыми днями сидит у реки и иногда бормочет свои бессмысленные вирши. Его жалеют, заботятся о нем, потому что в молодости он был настоящим героем - иначе давно бы увезли в...
При мысли о Юрни я подскочил как ошпаренный. Он же всегда торчит у обрыва, где работал когда-то спасателем! Наверняка он - последний, кто видел Мирту живой! Мне вдруг безумно захотелось расспросить его о том, что случилось на берегу, и я сломя голову бросился к пляжу.
Наша Река коварна. На излучине она широка и спокойна, с пологим песчаным берегом, но ниже по течению превращается в бурлящий узкий поток. Там же пляж поднимается, образуя крутой склон, который тянется почти до самого горизонта, а затем исчезает за поворотом. На этом склоне и работал когда-то Юрни, присматривая за беспечными купальщиками. Говорят, спас не одну человеческую жизнь - в основном детей. Впрочем, после очередного случая, когда девочку еле откачали, пляж закрыли для купания. Но Юрни, который кроме спасания ничего на свете больше делать не умеет, остался на своем посту и теперь целыми днями сидит, всматриваясь в быстрины и круговороты Реки. Сейчас он настолько дряхл, что его самого, наверное, нужно будет спасать, если случайно упадет в воду. Да и умом вдобавок тронулся, добиться от него нормальной речи давно уже никто не может. Но вдруг? Вдруг он что-то видел, что-то знает? Вдруг сможет рассказать мне? Как Мирта оказалась в воде? Что она делала на берегу? Почему не вспомнила об опасности? Или... Представив себе это "или", я почувствовал, как кровь закипает в венах, а мышцы наливаются бешеной силой.
Наверное, я поставил мировой рекорд по бегу с препятствиями. Но когда остановился напротив Юрни, флегматично распластавшего свое огромное тело на краю обрыва, и заглянул в его мутные глаза - понял, что шансов мало.
- Юрни, - сказал я, - Юрни, дружище, послушай меня, пожалуйста. Ты же все понимаешь, да? Ты же еще соображаешь, не можешь не соображать, ты же был умницей когда-то. Помнишь Мирту? Ты же видел ее здесь вчера, да? Видел, дружище Юрни?
Он поднял голову и посмотрел на меня. Потом снова уставился на Реку, словно боялся пропустить утопающего ребенка.
- Юрни, - не унимался я, - там сейчас никого нет, пляж давно закрыт, никто больше не купается. А Мирта была, вчера была!
Мне показалось или Юрни печально вздохнул? Я помолчал, ожидая ответа, но Юрни тоже не открывал рта. Я знал, как его встряхнуть, как заставить его хоть на время вернуться к реальности - достаточно было спросить "Юрни, почему ты не спас Мирту?". Но я не стал, это бы убило старика. Я так не могу. Хватит с нас одной смерти.
От отчаяния хотелось взвыть. Я оставил Юрни в покое и стал бродить взад-вперед по берегу, постепенно удаляясь от него. Не знаю, что я искал, но чувствовал, что просто так уйти не могу. Ночью был сильный дождь, который днем превратился в мелкую морось, но полностью закончился лишь несколько часов назад. Если на траве и оставались какие-то следы, то теперь ни одна полицейская ищейка не смогла бы ничего найти. Внезапно луч солнца отразился от чего-то блестящего, лежавшего на земле под листьями подорожника. Я бросился к предмету - и почувствовал, как волосы встают дыбом. Это было украшение в виде трех маленьких серебристых колокольчиков. То самое, что досталось Мирте от ее матери. То самое, с которым она не расставалась ни днем ни ночью вот уже много лет.
Я поднял колокольчики и пошел к Юрни. Положив украшение перед стариком, я сказал:
- Юрни, дружище. На Мирте не было ее любимых колокольчиков, когда нашли тело. Я думал, они оторвались в воде, зацепившись за ветку или корягу. Но они здесь, Юрни. Вот они, смотри. Ты понимаешь, что это значит?
Юрни снова печально вздохнул. Он понимает! Теперь я был уверен, что разум не окончательно оставил старика. Осталось только подобрать правильные слова.
- Юрни, я знаю, что ты был здесь и все видел. Да, ты не мог спасти Мирту, ты еле передвигаешься, ты просто утонешь, если вдруг окажешься в воде...
Вдруг я понял. Заговорил быстрее:
- Юрни, дружище, какой же я глупец! Разумеется, ты бросился в воду, как только увидел там Мирту! Впервые за много лет, да? Но ты все же не так быстр и силен, как раньше, ты не успел. Все, что ты смог - это вытащил на берег ее тело и вернулся сюда, на свой пост. Вот почему она оказалась так близко отсюда, вот почему ее не унесло течением!
Юрни оторвался от созерцания Реки и вновь посмотрел на меня. Затем - о чудо! - сделал легкое вертикальное движение головой.
- Что случилось на берегу, Юрни? Она сама упала в воду?
Голова старика едва заметно качнулась вправо-влево.
- Там был кто-то еще, да? Кто-то, с кем она боролась, потеряв при этом свое украшение? Кто-то, кто столкнул ее в воду?
Вверх-вниз.
- Кто это был, Юрни? - кажется, мой крик достиг Луны, отразился от нее и безумным эхом вернулся мне в уши, - кто?
Несколько секунд старик неподвижно смотрел мне в глаза. А потом заговорил - неторопливо, громко и отчетливо, разделяя фразы короткими паузами:
- Тьма вновь наступит. Светило умрёт. Призрак вернётся. С собой заберёт.
Я оторопел. Потом помотал головой, пробормотал:
- Что-что? Какая тьма, какой призрак? О чем ты, дружище Юрни?
Тот посмотрел на меня как на несмышленое дитя и повторил еще раз, медленнее, нараспев, уже без пауз:
А потом еще раз. И еще. Он стал повторять это снова и снова, каждый раз немного меняя тональность голоса в разных словах - так, что в итоге сквозь его речь стала пробиваться какая-то мелодия, жуткая и нелепая.
Я не выдержал и бросился домой.
***
Когда все наши собрались вокруг костра, я вышел на середину двора и сказал:
- Мирту убили.
Обычный вечерний гулдеж, который сегодня из-за подавленного настроения собравшихся звучал чуть тише и чуть глуше, смолк окончательно. Стало слышно, как потрескивают поленья в костре, и как ветер подхватывает горячие мерцающие искры и подкидывает их вверх, к другим искоркам - тоже мерцающим, но далеким и холодным.
Все смотрели на меня с широко раскрытыми глазами. Старая стерва Хелен, туповатый бугай Роберт, тихий и смирный Джек, потаскушка Изабелла, вечно неразлучная парочка братьев-лентяев, братьев-обжор Дик и Ник. Я медленно крутил головой, смотря каждому в глаза и пытаясь понять, виновен кто-то из них в смерти Мирты или нет.
- Мирта встретила кого-то на берегу реки. Кого-то, с кем она, вероятно, боролась у обрыва - именно тогда она потеряла свои колокольчики. Кого-то, кто столкнул ее в воду. Кого-то, кого видел старый Юрни. Он сам сказал мне об этом.
Глаза присутствующих раскрылись еще сильнее. Хелен не удержалась и хмыкнула:
- Кто сказал? Юрни? От него слова нормального никто не слышал еще с тех пор, как мои дети сосали материнское молоко!
Это, конечно, она загнула. Не знаю точно, сколько ей лет, но, кажется, дети ее не сильно младше самого Юрни, которому она в матери годится. Вот ведь несправедливость: этакая язва, а соображает получше многих, несмотря на дряхлый возраст.
- Он, конечно, был не очень прямолинеен, - вынужден был признаться я, - но все-таки намекнул кое на что. Однозначно можно сказать лишь то, что Мирте помогли уйти из жизни, и не исключено, что этот "помощник" среди нас!
- Помощник? - перепросил Роберт.
- Это он так красиво выразился, не обращай внимания, - прокомментировала Хелен, - лучше съешь что-нибудь питательное, тебе это пойдет на пользу.
Роберт наморщил лоб, пытаясь понять, издеваются над ним или и вправду заботятся о его здоровье. Выбрав второе, он успокоился и стал озираться в поисках еды.
- Дункан, дорогой, а почему ты думаешь, что преступник здесь? Что ему было нужно от бедняжки Мирты? - жеманно спросила Изабелла, стрельнув в меня красивыми влажными глазками. Этим глазам позавидовала бы даже Мирта. Я видел похожие только однажды - у молодого оленя, в поисках еды забредшего к самой границе нашей фермы.
- Что может быть нужно этим кобелям от молодой красотки? - вместо меня ответила Хелен. Насколько я слышал, у нее была бурная молодость. Она точно знала, что нужно "этим кобелям".
- Давайте по очереди, - сказал я как можно более спокойным голосом, - во-первых, конечно же, преступник может быть как женского, так и мужского пола. Хотя в чем-то Хелен права: домогательство и отказ - наиболее вероятная причина, как мне это видится. Во-вторых, не думаю, чтобы Мирта гуляла у самого обрыва с незнакомцем, подпустив его так близко к себе, что не могла бы убежать. Скорее всего, она доверяла тому, с кем встретилась на берегу, то есть он был ей хорошо знаком. Если бы она общалась с чужаками - мы бы знали, но лично я был не в курсе. А вы?
Никто не ответил.
- Продолжаем. Итак, вчерашний вечер - судя по тому, что колокольчики Мирты остались сухими, а дождь начался ближе к ночи. Предположим, что была назначена встреча. Возможно, дружеская. Возможно, любовная, но к близости Мирта еще не была готова, что взбесило ее воздыхателя и спровоцировало перейти к делу. Грязному делу...
Джек поежился. Насилия он не переносил - натерпелся в детстве от отца, который, наоборот, слыл тем еще драчуном и тираном, но потом сгинул в какой-то заварушке.
- Разумеется, все это лишь предположения, - закончил я, - и разумеется, я хочу найти того, кто это сделал. Но еще больше я хотел бы быть уверен, что мои заключения неверны и убийцы среди нас нет. Что скажете?
Все закивали.
- Тогда давайте выясним, кто где находился вчера вечером. У кого была возможность - или не было возможности - убить Мирту. Роберт, давай начнем с тебя. Ты помнишь, чем занимался вчера?
Я умышленно предложил Роберту первому подтвердить свое алиби. Я знал, что по простоте душевной он вряд ли откажется, а вот другим отказать будет уже сложно - Роберт мог принять это за оскорбление. С учетом его габаритов оскорблять Роберта никому не хотелось.
Тот, не отрываясь от раздобытого где-то куска мяса, кратко прочавкал:
- Работал.
- Подтверждаю, - сказала Хелен, - я тоже работала, мы все время были друг у друга на виду.
Что ж, иногда у нас бывают и вечерние дела, даже ночные. Я кивнул и посмотрел на Изабеллу.
- А я была одна, у себя, - сказала та, пряча взгляд.
Дик хохотнул, Ник тоже прыснул. Я их понимал. Как же, одна, да еще в такое время. Если Мирта ни с кем из соседних ферм не общалась, то у Изабеллы сторонних ухажеров было хоть отбавляй. Может, один из них и на Мирту глаз положил? Это надо обдумать. Ясно только одно - у Изабеллы мотивов было, пожалуй, меньше всего из нас. Хотя, с другой стороны, отношения между женщинами - сложная штука...
- Дик, Ник? - спросил я.
- Мы были втроем, с Джеком, - с готовностью ответил Дик. Ник и Джек кивнули, - разошлись уже под утро.
Ясно. Что ж, у всех, кроме Изабеллы, какое-никакое алиби имеется, но представить ее причастной к убийству у меня никак не получалось. К тому же, если надавить на нее хорошенько, имя ее вчерашнего ухажера наверняка всплывет. Этим я займусь потом, тет-а-тет. После... в общем, неважно.
Значит, все-таки случайно забредший чужак и все мои заключения гроша ломаного не стоят?
- А ты, Дункан? - спросила Хелен, - почему ты о себе ничего не рассказываешь? Ты тоже мог все это провернуть.
От такого предположения я потерял дар речи. Когда пришел в себя, сказал:
- Хелен, ты была когда-то умна, но, видно, годы берут свое. Какого черта я бы начал это расследование, если бы сам был виновен в смерти Мирты? Все же были уверены, что это несчастный случай...
- Неважно, - покачала головой старая карга, - правила должны быть одними для всех. Так где ты был?
Роберт, почувствовав возможное оскорбление, пристально посмотрел на меня.
- С Рыжим я был, - буркнул я.
Хелен понимающе кивнула. Остальные тоже были удовлетворены этим ответом. Постепенно завязался обычный вечерний трёп, и я ушел с двора. Вышел за калитку, присел на краю ржаного поля, тихонько переливающегося под призрачным лунным светом. Теперь, когда голова немного прочистилась, самое время вернуться к Юрни и его бредовым стихам.
Тьма вновь наступит.
Светило умрёт.
Призрак вернётся.
С собой заберёт.
Так, давайте по строкам. "Тьма вновь наступит" - ну это понятно, про вечер или ночь. Время, когда убили Мирту. "Светило умрёт" - это уже, наверное, имеет двойной смысл. Во-первых, закат солнца, а во-вторых, возможно, указание на саму жертву. "Призрак вернётся" - вот это самое поганое. Вмешательство сверхъестественных сил в наши дела было бы крайне нежелательным, потому что как их, эти силы, можно вычислить и наказать? Но Юрни - поэт, поэтому бред про привидения явно служит намеком на что-то. Как бы понять, на что? Может, на кого-то страшного? Кто у нас самый страшный, Роберт? Да нет, тут скорее Хелен... Ох, Юрни-Юрни, дал же ты мне задачку...
Послышался скрип калитки, затем шелест травы. Подошел Рыжий.
- А, вот ты где, Дункан...
- Здорово, Рыжий, - сказал я.
- Тоскуешь по подруге? И мне ее не хватает, жалко бедняжку...
Он сел рядом, потрепал меня по плечу.
- О чем задумался?
Я нервно хохотнул:
- О стихах. Понимаешь, Рыжий, одна из самых лучших малышек на свете умерла меньше суток назад, а я думаю о чертовых стихах! Понимаешь?
Разумеется, он ничего не понял.
***
Жизнь шла своим чередом. Мы работали, отдыхали, собирались по вечерам у костра. Мирту вспоминали все реже. К нам пришла новенькая - Сара, тоже умная и симпатичная, но, конечно, до Мирты ей было далеко. В остальном на ферме все было без изменений. Разве что животы у обжор Дика и Ника немного округлели, а вот Джек, наоборот, осунулся. Кажется, он не меньше меня переживает из-за Мирты. Его можно понять: он самый тихий и смирный из нас, для него такое происшествие - настоящий стресс. А может, был тайно влюблен в Мирту. Почему бы нет, ее все любили.
Я проверил все-таки насчет Изабеллы. Так, для порядка. Действительно, наедине она назвала мне имя тогдашнего "друга". Я даже не поленился найти его в соседней деревне и аккуратно проверить алиби красотки. Тот подтвердил.
Несколько раз я пытался сунуться к Юрни насчет стихов, но он окончательно закрылся от всего мира. Кажется, ему недолго осталось. Я стал иногда просто так приходить к нему и сидеть рядом, смотреть на никогда не прекращающийся и никогда не повторяющийся поток воды. Это настраивает меня на лирично-философский лад, помогает примириться со всеми перипетиями нашей непростой, но все-таки единственной и драгоценной жизни.
Однажды я не выдержал и прочитал Хелен стих Юрни. Она хорошо соображает, но тут оказалась бессильна. Говорит, чтобы я выкинул из головы все это и спокойно жил дальше. Пытался рассказать Рыжему, но тот тоже ничего не понял, так что я бросил всякие попытки разобраться в этой мистике.
А однажды Джек свалился прямо посреди рабочего дня. Приехал врач, осмотрел беднягу. Я слышал, как они с Рыжим общались за дверью. Врач говорил укоризненно:
- Ну разве можно так плохо кормить своих подопечных?
А Рыжий в ответ только угрюмо хмыкал. Действительно, все у нас нормально с едой, зачем он так с Рыжим?
А когда врач выходил из дома, он сильно, с раздражением распахнул дверь, что стало для меня полной неожиданностью. Я получил знатную затрещину и еле удержался на ногах.
- Пардонмуа, - сказал доктор и недовольной походкой вышел на улицу.
А я сидел и благодарил про себя этого великолепного красавца-эскулапа, потому что после удара дверью моя голова вдруг прояснилась. Я все понял. Это же элементарно! Хелен, как же ты не догадалась? Ты ведь знала его отца, единственная из всех нас!
Найти Ника и Дика оказалось делом двадцати секунд. Я прижал их к стенке и сурово сказал:
- Я знаю, что Джек пообещал вам отдать все, что у него есть - то есть добрую часть своей еды, - чтобы вы его прикрыли. Что он вам наплел?
Ник начал отпираться, а Дик сказал:
- Да ладно, братишка, что тут такого? Ну да, он на самом деле был не с нами, а с нашей любвеобильной Изабеллой, просто жутко стеснялся, вот и попросил его отмазать, если начнут спрашивать...
Ник мерзко захихикал.
- Идиоты! - крикнул я, - не был он ни с какой Изабеллой! Он был у Реки! Это же он убил Мирту! Они поссорились и Джек взбесился!
- Сам ты идиот, - огрызнулся Ник, - ты точно о Джеке говоришь? Ты посмотри на него! Да он в жизни никого пальцем не тронул! "Взбесился", как же!
- Призрак вернулся! - прошипел я, - призрак его отца! Это в крови, понимаете? Оно ждет - год, два, десять, - а потом вылезает наружу. Старый Юрни увидел, что произошло с Джеком, когда Мирта стала ему перечить! Тьма, светило, призрак, понимаете?
Ник опасливо отошел от меня, Дик тоже попятился.
- Дункан, друг, ты бы поменьше там у реки торчал. Она плохо на голову влияет, похоже...
Я плюнул на них и бросился в дом. Джек неподвижно лежал на столе, рядом были разложены какие-то шприцы и лекарства. Первым желанием было вскочить на стол и порвать на куски это ненавистное полуживое тело. Но я вдруг понял, что не могу. Вот так - точно не могу. Потом, если выкарабкается - посмотрим, но точно не сейчас.
Вошел Рыжий.
- Рыжий, это Джек! Джек убил Мирту! Понимаешь, Рыжий? Джек!
Он не понимал. Я уткнулся ему в ладонь своим мокрым от слез носом и тихонько вильнул хвостом. Хотелось выть, но до вечера придется потерпеть