Ходили когда-то по дворам цыгане, одежду да харчи клянчили, а наутро нашла мама на крыльце закутанную в старое одеяльце девочку. Мальчишки на улице долго дразнили цыганкой, даже несмотря на ее серые глаза и темно-русые волосы. Баба Маша, соседка, хворостиной мальчишек гоняла, да успокаивала: "Врут они все. Вовсе то и не цыгане были. Что я, цыган не видела? Правда, темненькие все да черноглазые, может, из Средней Азии, на беженцев похожие. Хотя откуда у них-то светленькая девочка? Может, и вовсе ни при чем они тут".
От баб Маши узнала также Вера, что был у мамы и муж когда-то. Да как сказал доктор, что детей у той не будет, хвостом покрутил - и смылся. "Все оно к лучшему, - качала головой старушка, - и ей веселее, и тебе хорошо".
Но Вера знала точно - не так все было. Жила мама одна в маленьком домике на самой окраине, и прилетели однажды по весне ласточки, стали лепить гнездо под высокой крышей, "под стрихой", как говорили у них. Вышла мама во двор и попросила у ласточек дочку себе: маленькую-маленькую, хорошенькую-хорошенькую, самую лучшую на свете. А утром смотрит на крыльцо - а там она, Верунчик ее, лежит. И живут они с тех пор все вместе - мама, и доча, и ласточки во дворе.
Ни с кем Вера не спорила, твердо знала свою, Настоящую правду. Ласточек готова была оберегать от кого угодно. Хотя их и так никто не обижал. Верткие красавицы считались хорошими птицами, что удачу да благополучие в дом приносят. Но Верка все равно уверенно дралась с мальчишками, защищая заодно воробьев и кошек, отбирая и разламывая все рогатки.
Каждую весну ждала с тревогой, всматривалась в пронзительную синеву, и каждую весну упрямо возвращались домой её ласточки. Иногда прилетали даже две-три пары, детки их, наверное, и яростно кружили над сараем.
"Воздушные бои," - смеялась мама. Одна пара обязательно оставалась, и вскоре из гнезда уже показывались большеклювые желторотые птенчики. Вера подолгу любовалась ими, осторожно выглядывая из-за угла. Иногда приходил Мурчик, садился на дорожку и тоже любовался птенцами. Но добраться до гнезда не смог бы даже самый ловкий кот.
- Уходи, Мурчик, ты нервируешь ласточек,- взрослым голосом говорила Вера. И Мурчик, разочаровано зевнув, послушно уходил в сторонку.
Ярко светило весеннее солнышко, на обочине вовсю зеленела молодая трава. Непуганные куры старательно греблись под заборами, ярко-рыжий петух, склонив голову, с важным видом ходил вокруг.
Вера шла из школы и, загибая пальцы, вспоминала все домашние дела на сегодня. Так, посуда помыта, еще зеленого лука в огороде нарвать, двор подмести, а то вчера загулялась и не успела.
И вдруг удивленно остановилась. Возле двора стоял большой незнакомый автомобиль, грозно сверкая черным лаком. И калитка не заперта.
Настороженно открыла двери. Мама дома, так рано. На кухне стол застелен новой скатертью. И чужой дядька за столом, в рубашке с галстуком, темноволосый. Мама поднялась, веселая.
- Знакомьтесь, это дочка моя, Верочка. Отличница, шестой класс заканчивает. Верочка, это Сергей Петрович, вот, в гости к нам зашел.
Улыбающийся мужчина легко поднялся, веселые чертики прыгали в темных глазах.
- Ну, здравствуй, Вера, - протянул руку.
Девочка шагнула назад и спрятала руки за спину.
- Здравствуйте, - буркнула сквозь зубы. Вера была воспитанная девочка и со взрослыми всегда здоровалась.
В центре стояло расписное блюдо с фирменным маминым пирогом, весь стол был заставлен, как на день рождения или Новый год.
- Мне уроки делать надо, - Вера развернулась и ушла в свою комнату.
"И не надо мне вашего пирога, и вообще ничего есть не буду, и уроки делать не буду, ну и пусть с голоду умру, и пусть мне двойку поставят"- уткнувшись головой в спинку дивана, отчаянно думала Вера.
Вскоре зашла мама, пыталась начать разговор - безуспешно.
- Доченька, ты не сердись, вышло так. Давай мы завтра поговорим, хорошо?
Но ни завтра, ни послезавтра Вера разговаривать не собиралась.
Сергей Петрович приезжал все чаще, привозил большие пакеты всяких вкусностей. Мама накупила кучу нарядных платьев, покрасила волосы в красивый золотистый цвет. Тонкий горьковатый запах ее новых духов едва уловимым невесомым облаком кружил вокруг. Вера злилась все больше.
Опять вот задержались где-то допоздна. Веселый мужчина почти вбежал в комнату. Мама смотрела на него каким-то странным светящимся взглядом.
- Девчонки, а давайте-ка мы все вместе завтра в цирк пойдем!
- Что я, маленькая, в цирк ходить?
Сергей Петрович явно растерялся.
- Ну, можно в кино или в театр...- из темного взгляда пропало веселье.
Довольное злое торжество мелькнуло в глазах девчонки.
- Сами ходите, куда хотите. А от меня отстаньте!
В который раз пыталась поговорить мама:
- Доченька, ты же у меня одна, любимая, ну пойми, Сергей Петрович хороший, он нам добра желает.
- Вот сама с ним и целуйся! А мне он никто.
- Вер, ты бы помягче, может, не спорила бы...
- А чего он командует тут!
- Вер, да разве ж он командует...
- Ездит сюда, ездит. А толку с него. Вон огород весь неполотый.
- Да сколько же у нас того огорода, лоскуток совсем. За субботу и прополем.
- И забор некрашенный. Я, что ли, красить буду.
- Вер, да ты бы глупостей всяких не повторяла.
- И ничего я не повторяю. У меня и своя голова на плечах есть.
- Да есть, уж...
А погода держится совсем летняя, ни тучки в ясном небе, ласточки так и кружатся, воробьи стайкой прямо из-под ног прыскают. Только Вере не весело. Идет - и камушки на дороге ногами пинает.
Баба Маша вынесла во двор цыплят в большом деревянном ящике, погреться на солнышке.
- Здравствуй, Верочка! - обрадовалась бабушка.- Что-то тебя давненько не видать. Как дела то? Много пятерок получила?
- Две. За контрольную по математике и по русскому.
- Вот молодец, доченька, радость мамина.
- Радость, как же. Вон у нее теперь радость, опять скоро явится.
- Да, может, оно то и к лучшему. Мужик то вроде бы надежный. Сколько ей одной то быть?
- Она не одна. У мамы я есть.
- Ты есть, это хорошо, конечно, да только дочки выростают, замуж выходят...
- Я никуда не выйду!- Вера сердито стукнула портфелем по забору и побежала домой.
Мощный звук мотора ворвался в летнюю тишину. Темный автомобиль пронесся мимо и резко затормозил возле двора. В черных тонированых стеклах терялось солнце.
Почти неслышным глухим ударом захлопнулась дверка.
- Вера, посмотри, правда, чудесная, - Сергей Петрович протягивал матово-прозрачную розовую шкатулочку. Среди золотой вязи узора волшебным сиянием светились маленькие нежно-розовые жемчужины.
Девочка хмуро глянула на него:
- Опять всю улицу загородили, из-за вас нормальным людям пройти негде.
Он все еще улыбался.
- Вот ворота сделаем, и буду во двор загонять.
Вера упрямо смотрела в сторону:
- У нас двор маленький. Нечего вам сюда ездить.
Нет в жизни счастья, ну совсем никакого. Лето уже на носу, жара стоит, а ухо вдруг заболело и стреляет по всей голове. Не стоило купаться тайком, наверное. Мама всполошилась, отпросилась с работы, побежали в больницу.
- Да не волнуйтесь вы так, мамочка, - пожилая врач неторопясь выписывала рецепт. - Ничего нет страшного. Оформим на дневной стационар, лекарства попьет, на процедуры походит.
Страшного действительно ничего не оказалось. Вера быстро освоилась в по-летнему полупустом отделении.
- Вер, ты одна побудешь? Я на работу сбегаю и в обед приду, - с беспокойством сказала мама.
И Вера вдруг почувствовала себя ужасно взрослой и умной.
- Мам, ну я что, маленькая? Что я сама не похожу? Ты беги на работу, я и сама справлюсь. И домой сама приду. Сюда же ближе, чем до школы.
Никаких маминых сомнений и слушать не стала.
- Мам, ну зачем меня за руку водить? Ты и так все отгулы на своего Сергея Петровича потратила. Беги на работу, я справлюсь.
- Ох, дочка, совсем ты у меня взрослая стала уже, - непонятно почему вздохнула мама.
День в больнице тянулся особенно долго. Ухо давно не болело, в палате скучно одной, читать - и то надоело. Вера сидела на подоконнике и второй час подряд рассматривала больничный двор. Мысли разбегались в разные стороны и совсем не лезли в голову. Да еще где-то по соседству все время плакал ребенок. С трудом расправив затекшую ногу, девочка слезла с подоконника и решила прогулятся по коридору. Хотя, с тех пор как позавчера выписали соседей-близнецов, и там тоже стало совсем не интересно.
Коридор и правда пустовал, не было даже дежурной медсестры за столом. До Веры донесся обрывок чужого разговора.
- Да это ведь детдомовский. С ним же никто не лежит.
Вера тут же шагнула обратно, минуту постояла, чуть дыша, и вновь осторожно приоткрыла дверь. Дождавшись, пока санитарки с ведрами скрылись за углом, девочка на цыпочках проскользнула в соседнюю палату.
Малыш, совсем один в комнате, стоял, держась за прутья кроватки, и плакал взахлеб. Вера опустилась рядом на корточки, просунула руку сквозь прутья и пощекотала мальчика за животик.
- Эй, ты чего ревешь? Тебя бросили, да? Ты не реви только. Меня вот тоже бросили, а потом мама ласточек попросила - и я нашлась. Ты тоже ласточек попроси, вон, смотри, в небе кружатся, их даже из окна видно. И ты тоже найдешься, только не реви, понял?
Малыш удивленно посмотрел на Веру круглыми черными глазенками и, вдруг перестав плакать, крепко схватился маленькой ручонкой за ее палец.
- Ой, какой молодец!- засмеялась Вера.
Наконец-то появилась медсестра.
- Ты смотри, не плачет,- удивилась она. - Давайте-ка все на процедуры, пора уже.
Мама говорила, еще до пятницы лечиться придется, а Веру сегодня выписали. Да и сама добежит, маленькая, что-ли. Быстрее бы домой. Ох, как хорошо дома!
Знакомая машина стояла у ворот. Ура! Значит, и мама уже пришла.
Вера, весело махая сумкой, взбежала на крыльцо. Точно, вон, на кухне вдвоем сидят. Как всегда, подарит оригинальную заколку или смешного плюшевого котенка, поцапаются уже привычно. Но вбежавшую в коридор девчонку оглушила какая-то странная тишина.
- Не выйдет у нас ничего...- донесся усталый голос матери.
Застывшая, словно окаменевшая мужская спина. Неподвижные руки безысходно лежат на коленях, куда-то в пол устремлен взгляд. Долгий безмолвный миг камнем упал под ноги. Мужчина поднялся тяжело и как-то неловко, точно в замедленном кино. Вера попятилась, уступая дорогу. Сергей Петрович прошел мимо, непохожий сам на себя, слепо нашарил задвижку на дверях.
Хрипло, словно от боли, взревел мотор. Не рискнув нарушить вновь ворвавшуюся тишину, Вера на цыпочках ушла к себе в комнату.
Мама приходила с работы поздно, усталая и неразговорчивая. Вера без напоминания мыла посуду, дважды прополола все грядки, но мама словно ничего не замечала. Сухое магазинное печенье хрустело на зубах. Не дожидаясь надоевших макарон с гречневой кашей, девочка нажарила картошки, накрошила салат. В пятницу мама пришла пораньше. Вера встретила на кухне, гордо протянула тарелку. Мама улыбнулась как-то не так.
- Мам, ты чего такая?
- Да ничего, устала. Работы сейчас много.
- А что это твоего Сергея Петровича не видно?
- Нечего ему здесь делать, - мама смотрела в сторону.
От ее голоса у Веры перехватило горло, но она произнесла с нарочитой грубостью:
- Что, в командировку уехал?
- Отослала я его,- еще более устало произнесла мать. - И вы не ладите, да и ему то что? И помоложе еще кто-нибудь встретится, сына ему родит. А я что ж...
Вера глянула, попыталась что-то ответить.
И вдруг поняла, мгновенно, словно ослепительная вспышка разом озарила все вокруг. Замерла, пытаясь удержать это восхитительное, жутковатое ощущение абсолютной ясности. Потом тихо попятилась назад.
- Я погуляю. - Мама отстранено кивнула.
Вера выскочила за двор и помчалась в сторону центра, туда, куда ей строго-настрого запрещали ходить одной. С мамой они обычно, не торопясь, шли минут тридцать. Но сейчас Вера не замечала ни времени, ни расстояния. И лишь выскочив из-за поворота навстречу темным зеркальным окнам, резко остановилась и пошла дальше нога за ногу. Офис его там, на третьем этаже. Вон и машина на стоянке. Крутая, все девчонки бы от зависти померли. А если на речку с ночевкой поехать, как Дашка, то и палатка бы поместилась...
Заходить в здание не пришлось. Сергей Петрович как раз показался из-за угла. Весело мигнув, послушно отозвался автомобиль, и Вера, вдруг очнувшись, бросилась вперед.
- Дядя Сережа, дядя Сережа, подождите!
Сергей Петрович обернулся, удивленно глядя на растрепанную девочку.
Вера быстро заговорила, стараясь успеть рассказать все и сразу.
- Дядя Сережа, вы с мамой сейчас не женитесь. А если бы у вас сыночек был, то вы бы женились?
Совершенно ничего не понимающий мужчина растерянно кивнул.
- Дядя Сережа! Я знаю, где его взять можно!
Сергей Петрович вдруг стал очень серьезным и слушал внимательно-внимательно. А затем вновь кивнул и вдруг протянул руку:
- Спасибо Вера.
Девочка неуверенно оглянулась вокруг и, вдруг решившись, осторожно пожала протянутую ладонь.
В синем небе стремительно носились ласточки, и, весело щебеча, лепили под стрихой второе гнездо.