РОМАНС ПРЕДАННОСТИ
Как мы с ними не сходимся, бедные!
Что ж ты, сердце, вцепилось в узду?
Оне бьют меня, бьют в щеки бледные,
Я ж, как узник, уйти не могу.
То им ночью снюсь лебедью белою,
То циновкой лежу у двери.
Что с собой, что я с сердцем поделаю,
В кровь истерзанным враном любви?
Им не любы анфасы и профили,
Да и всё мое в целом лицо,
Мои блюда в цветах из картофеля,
И вино из Абрау-Дюрсо.
Знаю, глупо, смешно ждать приветика.
Так пред тем, как захлопнится дверь,
Пусть пристрелят-с меня с пистолетика,
Я без них как без вязки кобель.
МАНИЛОВЩИНА
Я чист умом, и слог мой беспристрастен.
Хожу с крестей, смешно быть на краю.
Сегодня вечер так навязчиво прекрасен,
Он рефлексирует на молодость мою.
Я вожделею сладкие утехи,
Нимфеток пылких терпкую любовь.
Они простят мне мелкие огрехи
И на руках запекшуюся кровь.
Сниму очки, сегодня быть мне битым,
Возможен даже смерти карнавал.
Жаль, перед Господом предстану я небритым,
Как будто рандеву не ожидал.
Так и сижу я на коленях у фортуны,
То как младенец, то как безобразный кот.
Перебираю жизни золотые струны,
То слишком счастлив, то наоборот.
АХ, НЕТ, ЕЩЕ
Ах, нет, еще немножко посидите,
К тому же не доеден Вами суп...
И говорите, я прошу Вас, говорите,
Мне нравится движенье Ваших губ.
В конце концов, ну что Вам делать дома?
Там некого жалеть, и не с кем спать,
За исключением хмельного управдома,
Которого смешно мужчиной звать.
Sûrement, mon cher, я выгоднее, если
Нас сравнивать - я сто очков возьму.
Останьтесь, я Вам постелю на кресле,
А сам прилягу в кухнях на полу.
Рассвета по утру очарованье
С нас сгонит спесь, Вы скажете: "Люблю!"...
Уже уходите? Ну, что же, до свиданья...
Хотя бы адрес мой запомните. Молю.
КУРОРТНЫЙ РОМАНС
Я смотрел как на "банане" Вы катались,
Как пружинил он под Вами на волне.
Вы кому-то там нахально улыбались,
Как до этого не улыбались мне.
Я в песке чертил слова смешные,
Неприлично громко хохотал.
А Вы в воды падали рябые
Когда шофер вправо резко брал.
Ялта много видела романов,
Ялта много видела интриг,
Но таких бесцветных не бывало.
Хотя б в чем-то я передовик.
День пройдет, возможно будут танцы,
Но я Вас не стану приглашать.
Вы уйдете в номера к казанцам,
А я до утра Вас буду ждать.
А затем Вы улетите в Химки,
Даже не сказав: "Прощай, прости".
О, эти дамские ужимки,
Сколько ран от них в моей груди!
Друг от друга будем далеко мы,
Я в свою жизнь погружусь, а Вы в свою.
И пускай мы даже не знакомы,
Но за все я Вас благодарю.
ЭПИГРАММЫ
Вы эпиграммы так смешно читали,
Бледнели барышни, краснели юнкера.
И хотя Вы имен не называли,
Я Ваш сарказм распутал без труда.
Я сделал вид, что глуп, наивен страшно,
И громче всех я Вам рукоплескал.
А Вы все сыпали так колко, так вальяжно,
Даруя публике интимный наш скандал.
О, нет, не ждите мести и расправы,
Над всеми нами судия один Христос.
Пусть Вы достойны и любви, и славы,
Но не достойны видеть моих слез.
УБОРЩИЦЕ
Ты гуляла в чистом поле, ты болела душой,
Целовалась с ясным солнцем, если люди не врут.
А когда нагулялась, то взмахнула крылом,
Полетела мыть пол в гостинице "Уют".
Я б "Уютом" ее, право, никогда не назвал,
Сюда даже проститутки не приходят любить.
Только жизнь полна сюрпризов, здесь тебя повстречал,
И, как минимум, до смерти не сумею забыть.
Ты меня поразила, растопила мой лед.
Я не вижу ничего вокруг, ты ярче огня!
Но зеленому змию не прикажешь, он жрет,
Он сожрал миллионы, он сожрет и меня.
Ты мечтала войти в райский удивительный сад,
И остаться в нем навеки, благо совесть чиста.
Я хотел быть с тобой рядом, пить как воду твой взгляд,
Только что же тут поделать, коли рожа крива.
И ты моешь пол в "Уюте", и ты пишешь стихи,
Называешь жизнь игрою, и мечтаешь о том,
Что когда-нибудь случится сотрясенье земли,
И небеса обрушатся на нас с потолком.
БЕЛОЛЕНТОЧНЫЙ РОМАНС
Ты опять не говоришь со мной,
Не сумев простить мне эту странность.
Я вступил в движенье "Солидарность",
Мне Немцов стал матерью родной.
Не суетись, брось жарить этот фарш,
Мне пора, меня ждут переулки,
Нынче вновь протестные прогулки,
Панк-молебен, митинги и марш.
Разреши, режим, мне, разреши
Жить не вопреки статьям законов.
В примы метит только Эдуард Лимонов,
Мне ж достаточно вполне свободы СМИ.
У подъезда воронок добычу ждет,
Блеск кокард и запах перегара.
Снова крови требует Путяра,
Моя очередь идти на эшафот.
"РОДОПИ"
Золотинку от пачки "Родопи"
Унесло по весенней воде.
Я всё где-то в мечтах о Европе,
Что намедни пригрезилась мне.
Не о той, где кокс, крэк и "Рамштайны",
Не о той, где все в НАТО, всё в кайф,
О Европе, где все наши тайны,
Воплотились бы в beautiful life.
Там окрест лишь пейзажи пастели,
Всюду брички, степенность и тишь.
Как один все - мсье, мадмуазели.
Что ни хутор, то Кельн и Париж.
Мушкетеры и гардемарины,
Негритята в цветных колпаках.
А на завтрак всегда осетрина,
А на ужин рагу на хрящах.
Мне "Катюшу" давно "Марсельеза"
Заменила за пьяным столом.
Лишь сеансы электрофореза
Облегчают душевный надлом.
Золотинку от пачки "Родопи"
Унесло по весенней воде.
Я всё где-то в мечтах о Европе,
Что намедни пригрезилась мне.