Аннотация: Первая публикация: www.ahilla.ru, март 2020 г.
РПЦ и поправки в Конституцию
6 марта 2020 Андрей Дударев
Просмотры: 1 733
Ни для кого не секрет, что в январе 2020 г. президент РФ Владимир Путин внес в Госдуму законопроект "О поправке в Конституцию РФ", который 3 февраля 2020 г. Госдума и одобрила. Поправки, предложенные президентом, носят масштабный и не очень понятный характер. В числе предложений Путина есть и дополнительные полномочия президента по отрешению от должностей судей Конституционного и Верховного судов, и ограничения по действию в РФ норм международного права, и превращение Государственного совета в конституционный орган с непонятными полномочиями, и уменьшение местного самоуправления... Зато, в угоду "широким массам", в Конституции будет предложено закрепить обязательную индексацию пенсий и минимальный размер оплаты труда. Видимость легитимности новой Конституции будет предана имитацией обсуждения и т.н. всенародным голосованием, запланированным на 22 апреля 2020 г.
Многие эксперты называют эти предложения Путина чекистской спецоперацией, подковерными манипуляциями, конституционным переворотом... Наверное, прежняя ельцинская Конституция не идеальна, и её в каких-то местах можно было бы усовершенствовать, но планирующаяся новая Конституция - это, с одной стороны, "кот в мешке", потому что не ясно, как нынешний президент собирается её использовать для удержания власти (а эта его подспудная мысль почти ни у кого не вызывает сомнения), а с другой стороны, совершенно очевидно, что это огромный шаг назад от демократических норм, института разделения властей, законности и свободы... Неужели путь России - это путь в сторону какого-то архаичного туркменбашизма? Если "простым людям" такая связка путинских поправок и отхода от европеизма как такового не очевидна, то для думающего сообщества она совершенно чётко прослеживается.
Казалось бы, Русская православная церковь, которая часто претендует на роль хранительницы народных ценностей, в этой ситуации в лице патриарха и Священного Синода могла бы однозначно высказаться против планируемой конституционной авантюры, но вместо этого она в лице патриарха Кирилла включилась в игру и предложила внести в Конституцию упоминание о Боге. К слову сказать, это предложение совсем недавно, 2 марта, было принято президентом.
Конечно, во времена патриаршества патриарха Кирилла РПЦ в отношениях церкви и государства старается не высовываться, она устойчиво занимает позицию "второго", следует за национальным лидером в вопросах внутренней и внешней политики. И может показаться, что так было всегда, что это единственно возможная позиция для продвижения "интересов православия"... Однако, это не так. История отношений высших церковных иерархов и государства знает и другой опыт.
Например, вспоминается жизнь митрополита Московского и всея Руси Филиппа (Колычева), который во времена Ивана Грозного открыто выступил против опричнины, за что попал в опалу, был лишён сана и убит. Или, уже в XX в., патриарх Тихон (Белавин) в своих воззваниях обличил бесчинства и кровавые преступления советской власти, за что был подвергнут незаконному уголовному преследованию и притеснениям. Оба упомянутых иерарха были впоследствии канонизированы. Видимо, патриарх может только тогда стать святым, когда он способен отстаивать интересы правды Божьей на макроуровне - на уровне отношений церкви и государства. Здесь есть что-то от апостольского креста, а апостол, по расхожей поговорке, не может погибнуть вне Рима...
Понятно, что в годы советской власти церковные иерархи, особенно патриархи и епископы, находились под сильным государственным прессом. И, как правило, никто из них и помыслить не мог о каком-то открытом противостоянии. Даже известный своим гуманизмом и свободолюбием митрополит Антоний Сурожский (Блюм), служа в Великобритании, опасаясь, как он сам говорил, потерять епископскую кафедру, отказался поддержать А.И. Солженицына, предложившего ему возвещать миру лагерную правду об СССР.
В 90-е годы со стороны государства к церкви, кажется, пропал всякий интерес. И церковь понемногу начала оттаивать от вековой замороженности. Конечно, инерция страха оставалась. Но тем не менее малоговорливый и достаточно скромный патриарх Алексий II (Ридигер) не считал нужным во всём солидаризироваться с Ельциным, даже позволял себе иногда вставать в оппозицию. Вспоминается, например, как патриарх Алексий сказал однажды Ельцину в присутствии членов Священного Синода о том, что тот должен в своё время передать власть другому человеку через выборы демократическим путём. Ельцин тогда ответил, что "только так" он и поступит. Интересный эпизод, который мало кто помнит, наверное, но сейчас его можно было бы истолковать в том духе, что патриарх выступил в защиту конституционных прав граждан и против возможного конституционного переворота. Во всяком случае, говорил он как предстоятель, как человек, говорящий не только от себя, но и от имени народа.
В общем, можно сказать, что и иерархи, и прихожане различных храмов теперь, в XXI в., могли бы вести себя и посмелее. Нельзя закрывать глаза на очевидные беззакония со стороны власть предержащих, нельзя примиряться с пытками в тюрьмах, с дедовщиной в армии, с "точечными" репрессиями, с ложью и воровством... К сожалению, у нашего народа в анамнезе слишком большой кровавый опыт самоистребления, и кому, как не церковным людям, надо делать всё возможное, чтобы этот опыт даже в малых масштабах не повторялся.