Серо-рыжая собака с белой грудью и кончиком хвоста, галопом несется по вспаханному полю. Пыль взлетает, остается висеть в воздухе маленькими облачками в тех местах, где лапы коснулись земли. Собака шарахается в сторону, и несется уже в другом направлении, снова шарахается, и снова несется.
Впервые за последний месяц я спустил Шельму с поводка - была пустовка. Она бежит жадно, глотает пространство огромными кусками, хвост поджат, спина выгнута дугой. Я стою неподвижно в центре дикого кружева из пыли и собачьих следов. Ну, хватит уже.
- Ко мне!
Шельма подбегает, садится рядом, но вся её поза напряжена, она ждет только разрешения, чтобы сорваться с места и вновь закружить свою древнюю пляску свободы.
Чешу ее за ухом.
- Набегаешься еще. На.
Достаю кусочек колбасы из пакета, Шельма, проглотив его как муху, сидит уже спокойнее, высунла язык и смотрит на меня.
***
История появления собаки в моем доме довольно неприятна. Я не люблю вспоминать её и даже жене не сказал о происхождении собаки ни слова, но у истории этой есть некий потенциал в смысле вызывания сентиментальных порывов.
Была зима, начало февраля. Мы отделывали дом в одном из пригородных поселков, а рядом, через дорогу, под ржавым остовом полусгнившей "волги" тощая длинноногая сука привела щенят. Одна из местных жительниц, которая подкармливала собаку, соблазнила соседа-пьяницу на подлое дело. Он утопил щенят в ведре, сложил трупики в пакет и закопал в снегу. Собака несколько часов беспокойно бегала вокруг, пока не нашла сверток с маленькими тельцами. Она по одному перетащила их обратно под волгу и долго, долго вылизывала.
На следующий день оказалось, что трое щенков живы, и как ни в чем не бывало сосут мамкину цыцку. Один сдох потом, еще один пропал где-то, может, попал под машину, а может, нашел хозяина, третьего забрал я. На редкость крепкая псина оказалась. И на редкость везучая.
Её сразу полюбили все, и моя помешанная на чистоте теща, и чуть менее помешанная супруга, и даже сестра жены - принципиальный враг всего живого. Почти год Шельма прожила в городской квартире, потом мы с ней съехали в деревню. Жена с дочкой остались в городе, супруга была категорична - "Я ребенка в сарай не повезу. Сделаешь дом - тогда приедем."
Понятия о доме у неё свои, дворянские. Максимум, на что она согласна, это протереть пыль и подмести строительный мусор. Так что не скоро они приедут. Ладно. Нам с Шельмой вольготно тут, в лес ходим, в поля, на речку. Пилорамы она не боится. Запрыгивает на штабель бревен и смотрит оттуда, как мы корячимся, лесину перекатываем.
Пустовки только вот. Закрываю её тогда, вывожу редко, на поводке. Ей не нравится, скулит. Женихи со всей округи у ворот трутся.
Успеет.
Её доля бабская, да к тому же собачья, чего тут торопиться.