Аннотация: На конкурс ко дню Победы "Великая Отечественная"
ВЛАДИМИР ПЕРЕВАЛОВ
Так начиналась война.
В преддверии 65 годовщины Победы над фашизмом хочется пожелать всем ветеранам ВОВ крепкого здоровья, всяческих успехов, благополучия и мирного неба.
С уважением, Владимир Перевалов.
"Те, кто не помнит прошлого,
осуждены пережить его снова."
Сантаяна
Скорый поезд Львов-Одесса грохоча на стыках рельсов, сквозняком проскочил какую-то небольшую станцию. На верхней полке третьего купе спал мужчина. Спал беспокойно.
Сергей Иванович Дьякон, офицер пограничных войск, возвращался в Белгород-Днестровский с посещения могилы погибших впервые дни ВОВ. В той могиле был захоронен его дед, старшина заставы Дьякон Иван Петрович. 9-го мая, в День Победы, на могиле погибших пограничников собрались все, кто смог на этот раз приехать. В том числе и семидесятишестилетняя дочь погибшего политрука Головатого. Она-то и рассказала ему о том страшном бое горстки пограничников с регулярными войсками немцев. Она и оставшиеся на этот час в живых жители поселка Великий Буг, живые свидетели той трагедии. Вернее, не трагедии, а героизма.
Сев в поезд, Сергей Иванович сразу улегся на верхнюю полку. Чувствовалась не только усталость... Сами понимаете.
Отец позвонил из Хмельника поздно вечером. В аккурат перед первым маем.
- Серега! Слушай меня внимательно. В этом году поехать на 9-е мая в Великий Буг я не смогу. Ноги совсем не ходят. Так что поедешь ты.
- Батя, так я же на службе.
- Если ты не поедешь на могилу деда, можешь и ко мне больше не приезжать. Знаешь, кто мне вчера звонил? Сын покойного сержанта Пилипчука из Казахстана. Он давно уже там живет. Так вот, его Великобугские власти каждый год приглашали, а в этот год, как будто забыли. Это что, такая благодарность тем, кто потерял своих отцов защищавших Родину?! Ты не только поедешь. Ты аж бегом побежишь. Иначе ты меня очень разозлишь. Сходи к командиру. Расскажи ему все. Не думаю, что бы он в таком вопросе отказал.
Прав был дед. Командир отпустил. Больше того, еще и попросил передать поклон могилам погибших от всего Белгород-Днестровского погранотряда.
Мерное постукивание колесных пар на стыках рельс прям-таки убаюкало пассажира. Но как только он заснул, все услышанное о героическом подвиге пограничников Великобугской заставы моментально материализовалось в какое-то виртуальное воображение. И снилось ему...
... - Ой, Боже! Что же это творится! - запричитала одна из женщин командного состава пограничников, когда двор заставы густо накрыли разрывы снарядов.
- "Матка Боска! Цо ши дее, цо ши дее", - в голос ей закричала женщина пограничного поселка, путая польские и украинские слова. - Там ведь живые люди, - в унисон запричитали обе. - Что же они делают, ироды проклятые?
Отсюда, с южной окраины поселка Великий Буг, хорошо было видно и саму заставу, размещавшуюся на горе в старинных строениях то ли крепости, то ли замка какого-то бывшего шляхтича, и само поле, прилегавшее одной стороной к строениям, а другой - плавно сползавшее с горы аж к лесу.
Пограничные дозоры и "секреты" заставы вступили в бой ровно в три часа тридцать минут. Именно в эту минуту над Бугом с шипеньем взлетела красная ракета, а еще через несколько минут на заставе прозвучала команда дежурного по заставе: Застава-а-а, в ружье!!!
Не успели бойцы-пограничники собраться по боевому расчету, как в комнату дежурного влетел старший лейтенант Лапин, начальник заставы.
- Товарищ старший лейтенант! Получен сигнал от старшины Дьякона. Его усиленная группа вступила в бой с немцами, которые собираются переправиться на нашу сторону.
- А что на других участках заставы?
- Пока все тихо. Это что, война?
- Срочно вызывайте комендатуру. Я буду в кабинете. Как только появятся Головатый и Самойлов - сразу ко мне.
Не прошло и минут пять, как в кабинет начальника заставы сначала вошел Самойлов, а потом и Головатый. Именно в это время Лапину дали связь с комендатурой и он, схватив эбонитовую трубку полевого телефонного аппарата, быстро поднес ее к уху.
- Але! Але! Комендатура! Товарищ майор, на участке вверенной мне заставы немцы пытаются навести переправу. Что? Все заставы комендатуры вступили в бой с немцами? Это что, война? Соседей уже и бомбят? Есть, держаться и без приказа не отступать! Значит так! - выйдя из ступора и положив трубку в гнезда аппарата, начал Лапин. - Обстановка в комендатуре совсем плохая. Вы же слышали. Немцы нарушили границу на всем участке комендатуры. Заставы ведут тяжелые оборонительные бои. На нашем участке границы немцы пытаются навести переправу только в одном направлении. Именно там, Петр Михайлович, где мы с тобой четыре дня тому впервые услышали подозрительный шум. Помнишь?
Дозоры и "секреты" уже больше недели докладывали, что на противоположном берегу появились немецкие войска. Об этом Лапин сразу доложил в комендатуру и погранотряд. На что получил исчерпывающий ответ: "В панику не впадать, а за противником постоянно наблюдать".
- Хорошо, что мы с вами на этот участок границы направили вчера старшину Дьякона. Он пограничник с опытом. Твоя задача, Петро Михайлович, - продолжая ставить задачу подчиненным, Лапин обратился к своему заместителю, - берешь трех бойцов с первого отделения и направляешься на левый фланг. Проверь все наряды. Сориентируйся на местности. Я должен знать, что там делают немцы. Займите оборону согласно боевого расчета. В случае чего, немедленно докладывай. Без приказа границу не оставлять. Все понял? Тогда действуй! А ты, Семен Семенович, - как только лейтенант Самойлов покинул кабинет, Лапин обратился к политруку Головатому, - берешь младшего сержанта Пилипчука, двоих бойцов с его отделения и направляешься на правый фланг. Там местность болотистая. Почти непроходимая. Задача та же. Если там все спокойно, возвращаешься к группе Дьякона. Чует мое сердце, работы там будет за гланды. Я с основной группой тоже направляюсь туда.
...Тихий всплеск весел "секрет" услышал своевременно. Имен поэтому, когда резиновые лодки вынырнули из поднимавшегося тумана на расстояние выстрела, старшина громко крикнул: "По нарушителям границы - ОГОНЬ!" И сразу шесть винтовок и один ППШ залпом ударили по противнику. Огонь велся на коротком расстоянии и почти все пули достигли целей. Три лодки, медленно но, уверенно превращаясь в cдувшиеся шарики, закрутило и понесло течением. Большинство немцев, получив ранения во всем обмундировании быстро пошли на дно. Остальные повернули лодки назад. Но и там слышались стоны раненых и явно не литературные крики.
Так была отбита первая атака. Минут через десять немцы полезли снова. Теперь они были умнее. Лодки плыли на приличном расстоянии друг от друга. А немцы, как только лодки прошли фарватер, сразу открыли огонь по пограничникам.
Подпустив их ближе, старшина со своими бойцами снова открыл огонь. И снова фашисты отступили. И вот тогда все и началось. Немцы поняли, что по-тихому до заставы не добраться. И шума наделали, и солдат потеряли, и лодки. Вторая неудача их совсем разозлила. Поэтому, перед третьей атакой они применили артиллерию. Пушки, установленные на западных окраинах польского села стали накрывать снарядами всю прибрежную полосу. От первых разрывов получили ранение два бойца-пограничника. Но отправляться на заставу отказались. "Та им там что, "позакладало"? Здесь такой "гармидер" стоит..., - старшина со злости путал украинские слова с русскими. При этом, разбавляя их такими выражениями, что ни пером описать, ни словом молвить. - Спят они там, что ли? - и именно в этот момент артиллерия перенесла свой огонь на заставу. - Внимание! Сейчас эти жабы снова полезут. Приготовиться к бою! - крикнул он пограничникам жидкой цепочкой залегшим в ранее оборудованной траншее.
И точно. На воде снова появились лодки.
- Ничего себе! Да их там, товарищ старшина, не меряно, - прошептал пристроившийся неподалеку рядовой пограничник. - Прут и прут как на базар. Сейчас они нас будут убивать.
- Не вешай нос, парень! Держи хвост пистолетом. Пока они нас соберутся убивать, мы им всыплем по первое число. Стреляй по тем, которые на веслах. Главное, не дать им приблизиться к берегу. Тогда нам действительно всем будет коллективное "Алилуя". Огонь!
....Артобстрел застал Лапина с пограничниками, спускавшимися к реке. Пришлось переждать его в лесу.
- Вот это дело! - увидев начальника заставы с двумя отделениями пограничников и двумя пулеметами, обрадовался старшина.
- Жарко, старшина? Ну что тут у вас?
- Жарковато, товарищ старший лейтенант. Немцы в количестве не меньше роты пытаются переправиться через Буг. Пока у них это не получается. Но теперь нас не так просто будет взять. У нас теперь и пулеметы есть.
- Понятно! А на других участках как?
- Пока тихо. Да вы сами знаете, справа местность болотистая. А слева - высокий берег. Только на нашем участке удобно переправляться. Вот они и лезут, как мухи на патоку. Это что, война, товарищ старший лейтенант?
- Война, старшина, война! Как ты считаешь, где лучше поставить пулеметы?
- Один, я думаю, где поваленное дерево, а второй - на левом фланге траншеи.
- Я тоже так считаю. Грищенко! Бери второй номер, все диски и дуй за поваленное дерево. Окопайтесь хорошо. Запасную позицию присмотрите. И не давайте немцам высадиться на наш берег. Вопросы есть? Вопросов нет. Бегом! Старшина! Расчет второго пулемета - на левый фланг. Задача та же. Убитые есть? Раненые?
- Двое раненых. На заставу отказались идти. Да я и не настаивал. Каждый ствол на счету был. Федоренко! - крикнул старшина в сторону траншеи.
- Я, товарищ старшина!
- Пока все тихо, пройдись по траншее, проверь кто и в каком состоянии. Проверь боеприпасы. Вы запас с собой взяли? - последние слова старшина заканчивал уже в грохоте разрывов снарядов и мин.
На этот раз немцы снарядов и мин не жалели. "Если мы этот артобстрел выдержим, царица небесная, то будем живы", - шептал старшина, пряча голову куда-то между ног.
На берегу было настоящее светопреставление. Грохот стоял такой, что лопались барабанные перепонки. Осколки аж пищали пролетая между деревьев срезая ветки и кору. А комки земли, вырванной взрывами, с каким-то глухим чавканьем разлетались вокруг барабаня по спинам согнувшихся в траншее пограничников.
"И что там думает комендант? Начальник отряда? Нас здесь раз-два и все. А немцы прут и прут. И будут переть. Для них главное навести переправу. И ради этого они положат здесь столько душ, сколько будет нужно. Не считаясь с потерями. Придется перебираться к заставе. Там метровые стены, подвалы... Дня два продержимся. Приготовиться!" - крикнул начальник заставы, увидев, что к фарватеру снова направляются лодки противника.
И снова застава Лапина вступила в бой с превосходящими силами немцев.
Пограничники продержались не пару дней. Больше пяти дней со стороны заставы слышались выстрелы с винтовок, автоматов, пулеметов и взрывы гранат.
В тот же день ближе к вечеру начальник заставы стянул всех своих подчиненных к заставе. Прикрывать отход основных сил, уносящих на себе раненых и убитых, взял на себя политрук с расчетом пулемета. Продержались они минут двадцать. Пока их не накрыла одна из немецких мин.
За ночь немцы навели-таки переправу. Но чтобы пустить по ней свои войска за село, откуда начиналась рокада и дорога вглубь нашей территории, надо было выбить пограничников из заставы. Тем более что немцам наши защитники уже прилично насолили. Немцы перелопатили перед замком всю территорию снарядами, почти совсем развалили все наземные постройки, но как только поднимались в атаку - снова и снова натыкались на огонь пограничников. Уже в развалинах была не только застава, но и весь поселок Великий Буг. Именно таким его и увидел старшина Дьякон на третий день обороны.
Как только стемнело, его вызвал начальник заставы. К этому моменту в живых оставалось всего пятнадцать штыков. Причем, все раненые.
- Старшина! Пока немцы не сварганили нам колечко, надо вывести отсюда женщин и детей. Все дороги и тропинки ты знаешь лучше всех. Ты должен дойти до наших, доложить им обстановку. Без помощи мы все погибнем. Бери женщин и детей и вперед. Помни, Ты должен их отсюда вывести. Ради этого мы будем стоят на смерть. Это приказ!
И они направились в противоположный конец подвала.
- Товарищи! Давайте прощаться. Времени в обрез.
Чуть в стороне стоял лейтенант Самойлов с перебинтованной рукой. Другой он обнимал жену Анну и сына Владимира. Под самой стеной подвала стояла Федора Семеновна и Марина Васильевна. Жена Дьякона держала за руку двухгодичного Ивана, а жена политрука Головатого - плачущую дочку Василину. Все уже знали, что политрук Головатый погиб смертью храбрых.
Добравшись к утру к своим, доложив обстановку и передав женщин и детей, Иван Петрович Дьякон повернул назад. Там бились его побратимы по оружию. Там они выполняли свою главную задачу. Защищали страну. Там они умирали, и там было его место. И не ради наград. Ради жизни на земле. К тому времени начальник заставы Лапин был убит. В живых осталось всего шесть бойцов-пограничников.
В свои права вступила еще одна ночь. Ночью немцы только освещали территорию заставы и подходы к ней. Время от времени обстреливая ее с пулеметов. Иногда, правда, бросали и мины. Так, на всякий случай. Чтоб самим не страшно было.
Похоронив убитых, лейтенант Самойлов решил дождаться полной темноты и увести оставшихся в живых к своим. В первом часу ночи все восьмеро запасшись боеприпасами, по знакомым проходам направились за старшиной. Но не тут-то было. К исходу ночи немцы полностью окружили замок. Они чувствовали, что оставшиеся в живых попробуют выскользнуть из кольца. А этого они им позволить не могли. Вырваться из этого ада пограничникам уже не удалось. Они напоролись на немцев. Старшина Дьякон был убит на месте. В пятый раз был ранен Самойлов. Все повернули назад.
Всю ночь немцы лупили по заставе со всех видов оружия. А днем, опять пошли в атаку. Оставшиеся в живых отбили еще три атаки. После той последней, третей, в живых осталось только двое. Да и они были тяжело ранены. В обоих ко всему еще были перебиты и ноги. Взяв в обе руки по гранате, стали ждать. И как только немцы появились рядом, одновременно отпустили чеки лимонок. Грянул мощный взрыв, и еще четверо фашистов осталось лежать на руинах заставы. Но не стало и защитников Великобугской заставы.
...Проснулся Сергей Иванович Дьякон когда уже рассвело. Поезд продолжал свой безостановочный бег. Спустившись с верхней полки, вышел в коридор и остановился у окна. "Да! А ведь дед мог и не возвращаться. Вполне возможно, что остался бы жив. Вот ведь какая петрушка!" - офицер медленно возвращался в настоящее. В который раз прокручивая в своих мыслях и сон, и все что услышал там, на могиле похороненных пограничников Великобугской заставы. Ведь в той могиле был похоронен и его дед, старшина заставы Дьякон Иван Петрович.
Стоя у окна он в который раз за последние сутки задавал себе один и тот же вопрос. А смог бы сам поступить так, как поступили они? Его дед, старший лейтенант Лапин, лейтенант Самойлов, политрук Головатый?
За окном на небольшом удалении от железнодорожных путей мелькали кустарники и редкие деревья лесопосадки. Отпустив занавеску и никелированные поручни, он вернулся в купе и тихонько поднялся на полку.
Спать не хотелось. В детстве граница у него ассоциировалась только с КСП (контрольно-следовой полосой). Это потом, намного позже, разобрался, что такое граница и что такое КСП. И никто его не заставлял идти по стопам деда. Решение принимал самостоятельно. После окончания школы - Хмельницкий институт погранвойск. Потом Белорусский участок госграницы. Железнодорожный пункт пропуска.
"Согласен!. Служба на границе в мирное время - это совсем не то, что во время войны. Но ведь и не хухры-мухры. Не семечки лущить..." - он вспомнил последний случай. И было это совсем недавно. Картинки воспоминаний перенесли его на пункт пропуска "Маяки".
"Ровно восемь часов тридцать минут, - будто для протокола зафиксировал тогда в своих мыслях он. - И кто это в такую рань нарисовался? Ба-а! Да тут дама за рулем. Пограничный наряд! - представился офицер, остановив "Хонду" с молдавскими номерами, подъехавшую со стороны Украины к пункту пропуска "Маяки" отдела пограничной службы "Староказачье". - Куда следуем, уважаемая?"
Дама молча подала паспорт.
"Итак, фамилия - Макареску Мария. Заграничный паспорт гражданки выдан 07.09.2007 года - настоящий, спору нет. Оригинал с фотографией в паспорте совпадает. Это тоже факт. Прописка - РМ, город Каушаны, второй переулок Пушкина, 17. Все настоящее, не подкопаешься. И все же что-то не так. А держится хорошо".
- Откуда едем? - пограничник задал очередной вопрос.
- С России.
"Точно. Второго ноября въехала на территорию Украины с России через пункт пропуска "Гремячь". Зафиксировано коллегами, - отметки в паспорте это подтверждают. Все совпадает. А держится хорошо. Но что-то все-таки не так. Чуть-чуть переигрывает. Фиксация лица - с оттенком тревоги. Вроде и проверки не боится, а белки глаз выделяются. Потребуй дополнительные документы", - приказал сам себе пограничник.
- Будьте добры документы на машину. Что везем? Как говорится: оружие, наркотики, - улыбнулся он и снова ему в глаза бросились белки глаз женщины. - Значит, нервничает. Чего бы ради? - подумал про себя. - Все в порядке. Давайте перейдем к машине.
Вместе с инспектором таможни стали осматривать "Хонду". И тут, на задней панели салона среди кучи разных вещей, книг, бумаг, упаковок, оба заметили потрепанную книжку. При детальном осмотре оказалось, что это самый настоящий псалтырь 1837 года издания.
- Все! Хватит. Попробуем еще немного поспать. До Одессы есть время.
Теперь он уже точно знал, что будь на месте деда в том страшном сорок первом - поступил бы как и дед. Без всякого сомнения.