Сначала он почуял запах, неприятным ароматом, ворвавшийся к нему в ноздри, резко остановился, прервав свой рысистый бег по мягкому песку речки. Он оставался неподвижным, пока его близорукие глаза не стали различать Человека отчетливо. Тогда Медведь, грациозно развер-нув свое грузное тело, подпрыгнул, оттолкнувшись от земли задними лапами, и галопом умчался прочь, в гущу высоких чозений под сень сумерек. Его холка высоко вздымалась и ходила из стороны в сторону, пока он бежал. Он был красивым Медведем, весь покрытый длинным свет-ло-каштановым мехом. Только мощный загривок и переднюю часть шеи, словно галстук, обрамляла черная шерсть.
Улегшись в выемку среди зарослей черной смородины, он стал абсо-лютно незаметен. Медведь поводил носом, трепеща ноздрями, ожидая, когда Человек пройдет мимо. Обычно, еще издали, учуяв человеческий запах, он убегал восвояси, не останавливаясь ни на мгновение до тех пор, пока бока его не начинали широко раздуваться от усталого дыха-ния. Тогда он переходил на рысь, продолжая уходить как можно дальше от опасного соседства.
На этот раз Медведь изменил своей привычке. Он не испугался Чело-века. И этому была причина. Когда он был совсем маленьким мохнатым комочком, любопытным и шаловливым, тогда впервые и встретил Его, за-помнив облик и запах. Потом, в течение своей жизни, он уразумел, как пахнут лесные обитатели, белки, зайцы, бурундуки, все одинаково, и только люди пахнут каждый по-своему.
В тот раз он ушел от задремавшей в кустах матери, подбежал к жур-чащей речке и, полакав прозрачной воды, неспешным галопом, смешно подкидывая задом, двинулся вдоль берега. Он был очень забавен в сво-ем беге, маленькое дитя Природы. Не отдавая отчета своему безрассуд-ному поступку, побегу от матери и маленькой сестренки, оставшихся там, в голубичных кустах, он чувствовал себя свободным и самостоя-тельным. Все вокруг было его домом, его стихией, и не беда, что он никогда не бывал в этих местах, не видел так много воды, несущейся неизвестно куда, журча, и играя солнечными бликами.
Он многое видел на своем пути, и все вызывало у него любопытство, желание приблизиться, понюхать, потрогать лапой.
На одной из кос, где речка образовала огромную песчаную дюну, по-росшую молодым кустарником, иван-чаем и гвоздикой-травянкой, он дол-го гонялся за крупным кузнечиком-саранчой, которые во множестве по-являются в таких местах в середине лета. Саранча будто дразнила его: взлетала с громким шуршанием, распуская красные подкрылки, и снова садилась в нескольких метрах от него. Такая близкая и доступная, она оказалась неуловимой. И, когда саранче надоело его назойливое пре-следование, она подлетела так высоко, что он потерял ее из вида. Потом его внимание привлекло карканье кедровки. Он даже привстал на задние лапы и уперся передними в ствол дерева, на котором она сиде-ла, намереваясь вскарабкаться наверх и схватить эту крикливую птицу. И он действительно попытался это сделать, но сполз вниз вместе с от-слоившейся сухой корой, словно рыбья чешуя покрывавшая древесный ствол. Он был еще слишком мал, чтобы пожалеть о том, что коготки его коротки и не могут вонзиться поглубже. Кедровка перелетела на другое дерево и снова закаркала. Он бросился к ней. На этот раз просто сто-ял, задрав вверх свою любопытную мордочку, блестя глазенками и при-нюхиваясь. Наконец и кедровка улетела куда-то вдаль, заслышав голоса своих товарок. А он повернул назад и пошел, как ему показалось, к речке. Но прошло много времени, а воды, что так весело бежала среди камней, все не было, и даже запаха ее он не улавливал. Ивняк сменил-ся лиственницей, каменисто-песчаная почва - мхом и зарослями карли-ковой березки. Он растерялся, остановился и завертелся на месте, привставая на задние лапы. Какой-то зверек в серо-бурой шубке поя-вился неизвестно откуда и забегал вокруг него, отчаянно свистя. Его назойливое верещание раздражало. Он попытался прогнать зверька, сде-лав скачок в его сторону. Но не тут-то было. Этот малыш, увернувшись от его броска, сам пошел в атаку. Медвежонок едва не упал на спину, когда тот своими острыми зубками чуть было не вцепился ему в нос. Недовольно рявкнув, он, ворча и оглядываясь, побежал прочь. А горно-стай, недовольный непрошеным вторжением на свою территорию, еще дол-го носился вокруг норки, издавая победные писки.
Он все же вышел к реке. Только это была не пологая коса, а до-вольно обрывистый берег. Он подошел к самому краю, взглянул вниз на бурлящую воду и отпрянул назад, боясь свалиться. Он пошел вдоль бе-рега и через некоторое время увидел упавшую, подмытую быстрой водой, лиственницу, словно мост перекинувшуюся через речку. Противоположный берег, как две капли воды похожий на то место, где он гонялся за са-ранчой, словно тянул его к себе. Ему даже показалось, что это и есть то самое место, и, попав туда, он сможет быстро вернуться к своей матери. Сейчас, после всех приключений, он осознал, какой он жалкий и беспомощный в своем одиночестве; даже маленький зверек напугал его, и не было поблизости матери, которая защитила бы его. Свобода, которой он упивался вначале теперь страшила его.
Дрожа, он осторожно ступил лапой на не слишком толстый ствол ли-ственницы и начал медленно продвигаться по нему на противоположную сторону. Набегавшие струи воды, ударяясь в притопленные ветки, за-ставляли вздрагивать упавшее дерево, и это дрожание передавалось медвежонку через лапы, усиливая его страх. Он сделал всего несколько шагов, когда одна из притопленных ветвей, влекомая быстрым течением, подвсплыла и хлестко ударила по воде. Этот, неожиданно-громкий, буд-то удар грома, звук так испугал его, что, пытаясь убежать от него прочь, он потерял равновесие и, с не менее громким всплеском, сва-лился в воду. Быстрый поток подхватил его и понес вниз. Испуганный неожиданным купанием в холодной воде, он потерял способность ориен-тироваться и, энергично, борясь за свою жизнь, греб всеми четырьмя лапами. Дважды ему удавалось подплыть к обрывистому берегу, но бур-ный поток вновь подхватывал его и с неумолимой силой тянул дальше в неизвестность. Борясь с сильным течением, он совсем выбился из сил и громко зарычал от страха и отчаяния.
А потом он увидел то, что испугало его еще больше: он увидел Че-ловека. Это произошло в тот момент, когда ему, наконец, удалось раз-вернуться носом в сторону пологого берега. Человек стоял у самой во-ды с длинным хлыстом в руке и смотрел на него, несущегося по тече-нию, испуганного и жалобно визжащего.
Человек стремительно бросился вперед, чуть ли не по пояс оказав-шись в бурлящей воде, подхватил медвежонка и, прижимая к себе его мокрое, дрожащее от холода тело, вынес на берег. У медвежонка уже не было сил, чтобы укусить Человека и, оттолкнувшись от него всеми ла-пами, умчаться прочь в заросли ивняка. Ему так хотелось сделать это, но он не мог. И ничего больше не оставалось, как покориться судьбе. Человек положил его на песок, присел рядом. Своей мокрой, но теплой ладонью осторожно, будто боясь чего-то, погладил его по голове. Он тихо заворчал от этого, не совсем приятного для него прикосновения. Но это не было похоже на нападение маленького серо-бурого зверька, скорее наоборот, и он успокоился, почувствовав, что Человек не жела-ет ему зла. Он лежал на животе, положив мордочку на передние лапы, и слегка вздрагивал от каждого прикосновения Человека. Глаза его были закрыты. Но слух и обоняние помогали угадывать все движения и воз-можные намерения его неожиданного спасителя.
Эта идиллия длилась недолго. Человек поднялся и очень быстро, так же быстро, как бросился в холодную бурную воду, чтобы спасти медве-жонка, стал удаляться прочь. Медвежонок продолжал лежать с закрытыми глазами, до последнего улавливая запах уходящего Человека. На мгно-вение он сравнил Его со своей матерью, которая, заботясь о нем, ино-гда теплым шершавым языком вылизывала его шерстку. Чем-то сродни по-казались ему прикосновения Человека и прикосновения матери.
А потом появилась и сама мать. Разъяренная, она неслась по широ-кому перекату выше по течению. Его сестренка, стараясь не отставать, бежала следом. И, когда для малышки стало слишком глубоко, и она ос-тановилась в растерянности, мать, схватив ее зубами за загривок, пе-ренесла на другой берег.
Он не сразу почувствовал приближение матери, - ветер относил от него звуки и запахи, - поэтому ее появление было для него не менее неожиданным, чем встреча с Человеком. Медвежонок поднялся и радостно побежал навстречу. Ему так сильно захотелось прижаться к теплому бо-ку матери, ощутить ее дыхание и нежное прикосновение. Но вместо этого своей сильной лапой мать так поддала ему под зад, что он ку-вырком, словно шарик, покатился по гладким камням. Он взвизгнул от обиды, но не убежал прочь и позволил еще раз ударить себя. Медведица вертелась во все стороны, ловя ветер трепещущими ноздрями, ища того, кто мог нанести вред ее детенышу. Она не успокоилась, даже когда не учуяла ничего подозрительного, и быстро, рысцой, побежала вдоль бе-рега, вверх по течению, уводя свое семейство. Медвежата галопом не-слись за ней, едва поспевая. Еще мгновение, и все трое скрылись за излучиной реки.
Июльское солнце клонилось к западу, от легкого ветерка раскачива-лись длинные тонкие веточки чозений, журчала река...
Человек шел по берегу реки. В глубоких местах и там, где река об-разовывала перекат, переходящий в относительно спокойный плёс, он закидывал удочку с немудреной снастью и иногда юркий хариус, стреми-тельно вылетев из глубины, хватал "мушку". Миг, и серебристая рыба уже трепетала на песке.
Человек хорошо знал эту реку, каждую ее излучину и места, где можно было ожидать поклевки - он с детства исходил ее вдоль и попе-рек, поднимаясь вверх по течению, а затем спускаясь вниз. Одно место особенно запомнилось ему, оставив неизгладимый след, вызывавший тре-петные чувства.
Три года назад жарким июльским днем он, так же, рыбача, шел по берегу. Плывущий по бурной воде мохнатый светло-коричневый комок привлек его внимание. Приглядевшись, он с удивлением увидел несуще-гося по течению медвежонка, отчаянно колотящего лапами по воде. Ино-гда волна накрывала его с головой. Было видно, что малыш в борьбе за свою жизнь потерял последние силы.
Человеку некогда было долго раздумывать. Какие-то секунды понадо-бились ему на то, чтобы заскочив в воду, выхватить медвежонка из бурлящей стихии. Он вынес его на берег весь мокрый и с сапогами, полными воды, положил спасенного на песок. Обессилевший зверек даже не пытался убежать, лежал на животе, положив мордочку на лапы и за-крыв глазки. Человек осторожно прикоснулся к его голове, отчего мед-вежонок слегка вздрогнул и недовольно заворчал. Человек гладил его, внимательно разглядывая, умиляясь наивной доверчивости этого дитя Природы. Это был красивый медвежонок, весь покрытый светло-каштановой шерстью. Только загривок и грудь были черны.
Человек понимал, что долго нельзя оставаться рядом с ним - косма-тая мамаша находится где-то рядом и встреча с ней может оказаться роковой. Человек поднялся и, как мог, быстро, побежал прочь, вниз по течению, стараясь уйти как можно дальше от этого места, и сожалея о сорванной, таким неожиданным образом, рыбалке...
На этой косе он всегда делал привал. Сидя на теплых камнях, вспоми-нал этот эпизод из своей жизни, и мечтательная улыбка тогда блуждала на его губах.
Медведь лежал в своем укрытии, не видя Человека, но улавливая знакомый запах.