Вновь Гасинда ругаясь, смотрела в мутную воду. Стае в очередной раз захотелось перекусить. На этих тварей иной раз находит: то они могут спать несколько суток подряд, то шнырять, не отдыхая и секунды, по пустыне в течение почти недели без еды и питья, то вот как сейчас на них напал "жор" и они готовы работать челюстями с утра до вечера. В этот раз не мудрствуя лукаво, стая решила закусить своими самыми слабыми членами. Выяснение кто слабей, заняло немало времени. Все члены стаи, длительное время, опустив головы, ходили кругами. При этом они ощетинились и скалили зубы, так, что видны были десны. Пена капала с перекошенных злобой пастей, а всеобщий рык стоял такой, что сам сатана содрогнулся от страха. Время от времени кто-нибудь делал резкий разворот и начинал движение в обратном направлении. Между тем свалок пока не происходило, и только злобное рычание все усиливалось и усиливалось. Казалось, этому дикому ритуалу не будет конца. Но он пришел, как и все в таких случаях неожиданно. Вначале одна особь, затем еще несколько резко остановились и, задрав морды, принялись выть. Вскоре выли все. Можно сказать с уверенностью, что этот дикий вой обратил бы в бегство любую армию, таким он был ужасным. Через какое-то время неожиданно настала тишина. Как стая решила, кто самый слабый сказать было трудно, но когда все точки над "I" были проставлены четверка слабаков в одно мгновение была разорвана в клочья, они даже огрызнуться не успели. В свалке сильно ранили еще одного и к всеобщему удовольствию сожрали. После насыщения стая вновь ушла в сторону в поисках источника, после чего последовал отдых. Старуха была вне себя от ярости. Ей под руку попала немолодая женщина-мексиканка, Гасинда забила ее священным гаечным ключом насмерть, и вновь посмотрела в мутную воду.
А вот ее фаворит, рыжий красавец, мчится верхом на драконе, в руке длинное копье, ну прямо настоящий рыцарь. Он получил точное указание первым делом убить круглого человека. Если остальным удастся скрыться не страшно, все равно без Яйца эта парочка изжарится в пустыне как яичница на раскаленной сковороде. Славный каламбур. Старуха хищно оскалилась. Близится развязка, хозяин будет доволен. Все-таки ведьме хотелось, чтобы это сделала стая. Уж очень сильно ей насолили этот круглый урод. И кроме того она его боялась, как никого в этом мире. Он может много, ой как много и причем некоторые вещи недоступны ее пониманию. Но самое главное, сдается, он получил шанс на милосердное прощение. И потому смерть от копья для этой твари как подарок. Гасинда еще раз злобно пнула ногой труп мексиканки и криком позвала слуг, что бы выбросили эту падаль.
Проснувшись, Ира была уверена, что в полной мере познала, что означает поговорка "мокрая как мышь". Тяжело отдуваясь, рядом пытался подняться Яйцо. Стоял полумрак, значит, они благополучно проспали весь день. Напиток старой ведьмы действовал безотказно и если бы не тяжесть в голове, все чувствовали себя словно после недельного отдыха. Наскоро перекусив, они двинулись в путь. Перед ними лежала ровная как стол и в буквальном смысле мертвая равнина. Первые шаги были уверенные и легки, идти было удобно словно по асфальтовой дорожке, но все прекрасно понимали, какой тяжелый отрезок пути их ожидает.
В этот самый момент от мчащегося дракона троих путешественников отделял всего-навсего небольшой бархан. Если бы они остановились и прислушаюсь, то наверняка услышали топот могучих лап. Но не пришлось. Рыжий мужчина крепко сжимал в руках копье, он знал, что скоро ему предстоит убийство. Он был готов выполнить любой приказ старой ведьмы, но одного рыжий швед знать не мог. По завершению миссии он будет предоставлен сам себе и, скорее всего, станет кормом для дракона. Дракон мчался без отдыха целые сутки. Помня о стае, ведьма над ним старательно поколдовала, и теперь он знал только одно: вперед и только вперед. Его бока с тяжелым хрипом раздувались и со стоном опадали, с морды капала кровавая пена. Сосуды животного не выдерживали и лопались один за другим как подрезанные струны на скрипке Паганини. Когда до преследуемых оставались не более четырех сотен шагов, дракон рухнул замертво. Рыжий мужчина вовремя успел спрыгнуть. Он не был придавлен тяжелой тушей, но от сильного удара лишился чувств и пролежал без сознания почти до самого утра.
"Чертовой сауне" не было конца и края и создавалось впечатление, что она вообще никогда не кончится. Она вечная или вернее бесконечная эта безжизненная равнина. А как же тут жарко. Страшно подумать, каково будет, когда взойдут оба солнца. Мысли начинали путаться и приобретать вид хаотичных нагромождений. Какой-то витиеватой околесицы. Мозг как перегревшийся электродвигатель должен был вот-вот задымиться. Необходимо было с кем-то поговорить, чтобы привести мысли в порядок. Но рот слипся, причем так сильно, словно последний раз она пила не воду, а клей. Чтобы не спятить Ира вернулась к своей старой игре. Она стала пересказывать сама себе киноленту "Белое солнце пустыни", сосредоточившись на том самом начале, когда идут титры, и красноармеец Сухов бодро шагает по пескам. Девушка представила себя на его месте, и ей стало легче. Как и у Сухова ее, путь домой такой же тернистый и извилистый. Но она пройдет через эти пески, пройдет, во что бы то ни стало.
Вот из песка торчит лысая голова Яйца-Саида.
"Ох, и везет мне на эти дела", сказала девушка и принялась откапывать несчастного дехканина. Освобожденный Яйцо посмотрел на компас, и начал умничать: "Если возьмешь немного правее срежешь верст десять". Ира возмутилась: "Не правильно. Ты должен сказать: "Зачем меня откопала, не будет покоя пока жив Джавдет". В конце концов, кто тут главный". Яйцо не стал спорить и сонной интонацией повторил монолог за девушкой. "Так-то лучше". Красноармеец-Ира и Яйцо-Саид продолжили вместе путь по пескам пока не повстречали гарем Черного Абдулы под охраной бойцов Красной армии.
Получив запас крупы и маленького Петруху-Костю с неисправной винтовкой в помощь, Ира возложила на себя заботы о бывших женах жестокого басмача. Женщины были одеты в паранджу, даже глаз не видно. Но уж очень они высокие и не по-женски широки в плечах. Ира поправила фуражку, откашлялась в кулак, бросила взгляд на Яйцо-Саида, сидящего на бархане и поющего свою бесконечную песню без слов. Затем взяла список из рук Петрухи-Кости. От одного взгляда на имена ее глаза округлились.
"Ого! Такой гарем нам подходит". Итак, начали: "Жерар Депардье!" "Я", ответил знаменитый француз и сделал шаг вперед. Да-с и под паранджей видно, что парень не первой свежести, а живот, ну прямо как бочка. "Стань в строй", строго сказала Ира, от детской влюбленности не осталось и следа. "Дмитрий Маликов!", "Я", "Брайан Адамс!", "Я", "Джон Траволта!", "Я", "Савелий Крамаров!", "Стоп! Стоп! Стоп! Этот как тут оказался". Ира взяла ручку и вычеркнула из списка комика с хроническим косоглазием, после чего продолжила перекличку меняя состав гарема по своему желанию. Последним по списку шел Дима Харатьян, но он где-то запропастился. Как и положено игрался с маленькой черепашкой на песке
"Минуточку, голубушка, сказала сама себе Ира, не сильно ли ты увлеклась. Бурная фантазия это конечно хорошо. Но полный уход от реальности чреват последствиями. Следующий этап будет ловля сачком чертиков и пачкание нижнего белья в знак протеста. Аккуратней, от этой жары можно сойти с ума".
Как бы там ни было, но на время Ира отвлеклась от монотонной ходьбы и в голове у нее слегка прояснилось. А вскоре Яйцо объявил привал. Ели мало, но на воду он не скупился. Каждую порцию слегка присаливал, говоря, что так влага дольше задержится в организме, а не выйдет с испариной почти сразу. Обезвоживание в их ситуации равносильно смертельному диагнозу. Немного отдохнув, смочили повязки, обтерлись и вновь двинулись дальше.
Ужасная жара отнимала силы и, пройдя совсем немного, их маленький караванчик перешел с крейсерской скорости на малые обороты. Чрез какое-то время Яйцо опять объявил привал. В этот раз не ели совсем. Только попили подсоленной воды и смочили повязки. И опять вперед. Ирине показалось, что прошли совсем немного, как Яйцо вновь объявил привал. На него было страшно смотреть, так он вымотался. Когда вожак скомандовал "подъем" Ирина решительно взяла его за руку и сказала:
- Отдохнем еще немного, я сильно устала. Такой жары на собственной шкуре я еще никогда не испытывала.
Яйцо ничего не ответил и только с благодарностью кивнул, а затем растянулся на песке. Его примеру последовали и остальные члены маленького, но чертовски дружного коллектива. Незаметно для себя Ира провалилась в сон. И кажется, ей даже приснился сон короткий, но ужасно содержательный. Из сна ее буквально вырвал Костя, он тряс Иру за руку и говорил с глубоким сожалением:
- Мама нам пора идти.
- Все. Все, встаю.
Сказала девушка и словно в детстве повернулась на другой бок. Затем усмехнулась сама себе, уж больно комичной показалась ей данная ситуация и безропотно встала. Яйцо был уже полностью экипирован.
Вновь тронулись в путь. До того как забрезжил рассвет у них было еще два привала. Прямо таки аттракцион небывалой щедрости от главного распорядителя и экскурсовода. Но иначе нельзя при такой жаре тепловой удар получить - раз плюнуть.
Рыжий мужчина после падения с дракона пришел в себя лишь перед рассветом. На несколько мгновений старая ведьма потеряла над ним контроль. Он вспомнил свое прежнее имя - Юхан. Вспомнил, как в предместьях Гетеборга он сбил на своей VOLVO резко выскочившего на трассу ребенка. Машина мчалась со скоростью около 90 км./ч., Юхан не успел разглядеть кто это был, мальчик или девочка. Удар был страшный, и не оставалось сомнений, что ребенок погиб. Водитель, не задумываясь, умчался с места происшествия. Вернее он задумывался, но задумывался над своим новым назначением, что сулило ему немалую прибавку к жалованью. Задумывался о перспективе переехать в столицу и о многих других хороших вещах, которых он никогда не увидит если остановиться.
А восьмилетняя Эльза умерла в карете скорой помощи. Ели бы девочку вовремя доставили в больницу, ее можно было спасти.
Юхан вспомнил, как затонул паром, быстро словно камень. У него был шанс спастись, но крюк лебедки зацепился за куртку, и ему не хватило буквально нескольких секунд. Через четыре часа его холодный труп спасатели достали из пролива Каттегат. И в это самое мгновение он оказался в раскаленном кошмаре. Этого ему вспоминать не хотелось. Но он вспомнил весь тот ужас, что ему пришлось пережить в "родильном отделении", причем в мельчайших подробностях. Припомнил он, как долгое время скитался в подворотнях. Вернулись страшные воспоминания, как его еще маленького придавило обломком стены. Вновь "родильное отделение", на этот раз он быстро нашел свободную хижину, но вскоре судьба свела его с уродливой, носатой старухой, и он превратился в самого обыкновенного раба. Мальчишкой он выполнял различные поручения, особенно не задумываясь над тем, что делает. А когда вырос, стал домашним слугой Гасинды. Его хорошо кормили, но за это ведьма требовала особых услуг.
Все это промелькнуло в голове Юхана за считанные секунды:
Мерный рокот работающего двигателя, он думает про новенькую официантку из его любимого кафе; затем прямо перед машиной как из-под земли выросший ребенок исчезает, словно съеденный железным монстром. И только небольшая вмятина на правом крыле напоминает о трагедии. Затем роковая ошибка капитана и заполненный людьми и автотранспортом паром ныряет в глубину. Крюк лебедки мертвой хваткой вцепился в его куртку; жуткая смерть в морских водах; крадущиеся тхаты; стоны блаженства противной старухи; падение с дракона и удар.
Неожиданно мозг Юхана сдавили крючковатые старушечьи пальцы, он поднял копье и решительно зашагал вперед. Он должен совершить убийство, должен покарать отступников. Рыжий мужчина не чувствовал жажды и голода, его почти не беспокоила жара, он шагал и шагал без усталости. Но на заре его организм начал давать сбои. Сказалось сорокачасовое путешествие без воды и пищи, а так же травма головы при падении. Это почувствовала старая ведьма. На несколько секунд она замерла в нерешительности. Что делать? Рискнуть и гнать рыжего вперед? Ведь до цели осталось совсем немного. А вдруг он как дракон рухнет на расстоянии нескольких метров до беглецов. Рухнет замертво с вонючей пеной у рта. Этого допустить нельзя, на стаю и вовсе надежды мало. Гасинда злобно скрипнула зубами, понимая, что без запасов воды и питья этот "доходяга" через "Чертову сауну" не пройдет. Она повела его в обход.
Юхан протопал совсем немного затем остановился, его, словно пьяного, шатало из стороны в сторону. Осмотревшись по сторонам, в первых лучах солнца, он увидел черного крупного жука, неторопливо ползущего по своим делам. Задние лапы с острыми как бритва и жутко ядовитыми шипами делали его, как он наивно полагал, неуязвимым. Юхан вытащил из-за пояса большой нож, соображая как бы ему безопасно для себя подобраться к насекомому. Жук тем временем оказался на краю почти круглого миниатюрного овражка. Он промедлил всего долю секунды, но и этого было достаточно. Песок под лапами пришел в движение, и жука медленно потянуло на дно. Поздно жук осознал опасность и стал предпринимать попытки к спасению. Вскоре он оказался на самом дне круглого углубления, и две челюсти напоминающие кривые турецкие сабли, буквально перерубили его пополам. Увидев все это рыжий мужчина быстро принялся за работу. Он начал обкапывать овражек и вскоре извлек из песка огромный, в два кулака, ненасытный кожаный мешок, увенчанный огромными челюстями. Одним движением он отсек голову жуткому созданию и приступил к трапезе. Это придало ему силы и пополнило организм калориями и влагой. Старуха позволила Юхану отыскать пустую нору, втиснуться туда и на время забыться тяжелым сном. Она и сама опустилась в кресло и заснула громко посапывая.
Ира шла, словно во сне. В бредовом и кошмарном сне. Уже было достаточно светло, чтобы потушить фонари, но никто этого не делал. Все были измотаны до придела и двигались словно зомби. Пот заливал глаза и разъедал их словно кислота. Гладкая равнина давно закончилась и стали попадаться барханы, потому идти стало сложней. Ира на какой-то миг обрадовалось, но Яйцо ее заверил, что они, героическими усилиями, проделали большую часть пути, но до окончания "сауны" еще далеко. Скоро надо будет разбивать палатку, и готовиться ко сну. Но все хотели как можно скорее покинуть "Чертовы сауну" и потому уперто продолжали двигаться вперед, несмотря на поднимающиеся светила. Понимая, что пройдет совсем немного времени и передвигаться по пустыне по солнцепеку станет невозможно, путешественники прибавили в скорости. Что трудно в это поверить? Но такова, правда. И никуда от этого не уйдешь. Они не сговариваясь, как по команде собрали волю в кулак и свои последние силы и действительно в значительной мере ускорили свое движение. Сами того не замечая.
Видимо, то время, что они провели в экстремальных условиях, повлияло на их группу, превращая не просто в спаянный коллектив, а практически в единый организм. Нечто подобное наблюдается в полузакрытых женских группах, ну например, в институтских общежитиях. Если девочки живут дружно, то к концу обучения они не просто знают друг о друге абсолютно все и могут предугадывать желания подружек. В их организмах происходит нечто, что и "критические дни" у них наступают примерно в один и тот же момент.
В незначительной мере, но путешественникам помогало, набрать неплохую скорость, еще и то, что их ожидал, пускай и пологий, но все-таки спуск. И тот огромный бархан, что они совсем недавно преодолели, на какое-то время закроет их от восходящих солнц. Понимая, что подобный гандикап будет совсем недолгим, они упорно двигались вперед с максимальной скоростью, не обращая при этом внимание на всякого рода мелочи. Например, Ира уже некоторое время хотела справить естественную нужду. Но боялась остановиться даже на миг. Вперед и только вперед.
Один раскаленный диск за спиной с неумолимой решимостью перевалили за бархан. И начал свой бег по небосклону. И оторваться от него у путешественников не было и шанса. Все видели, как стремительно уменьшаются их тени, все чувствовали, как нагреваются их спины. И было обидно до слез. Ведь как всем хотелось, еще до рассвета, покинут проклятое место. Нет даже не так, покинуть гиблое место в проклятом краю.
Яйцо знал, что необходимо объявить привал, но оттягивал этот момент как мог. Перед тем как отправиться ко сну, им просто необходимо покинуть "Чертову сауну". Это придаст сил и уверенности в себе.
Неожиданно для себя, Костя буквально в двух шагах, увидел маленькую ящерицу. Он не поверил своим глазам, неужели в этом раскаленном аду кто-то живет. Мальчик тряхнул головой, но ящерица не исчезла. Так и есть, темно-коричневая ящерица застыла на месте, широко расставив лапы, и вертит время от времени маленькой головкой. Мальчик хотел показать ящерицу маме, но та в одно мгновение исчезла. Словно ее и не было вовсе. Но Костя был уверен, ящерица еще секунду назад сидела на этом самом месте и это значит, что "Чертова сауна" подходит к концу. Или вернее сказать окончилась. От одной этой мысли ему сразу стало легче. Широко улыбнувшись и с трудом разлепив слипшиеся губы, он сказал, сдерживая боль в горле:
- Совсем недавно мы прошли мимо маленькой ящерицы. Выходит самое жаркое место осталось позади.
- Выходит так, согласился Яйцо, дня через два должен быть оазис.
- Что значит должен быть?!
Резко спросила Ира. Яйцо не посчитал нужным отвечать, а девушка переспрашивать. Они, молча, принялись ставить палатку и готовиться ко сну.
Буквально через несколько минут трое путешественников спали. Не смотря на то, что они прошли "Чертову сауну" жара стояла неимоверная, и потому сон их был беспокойный и прерывистый. Яйцу неизвестно отчего вдруг сделалось страшно. Он не испугался чего-то конкретного, нет, это ощущение, скорее всего, напоминало момент, когда выходишь из дома и вдруг понимаешь, что забыл что-то важное, но что именно вспомнить не можешь. Видимо каким-то образом Яйцо ощутил надвигающуюся опасность.
Стая вновь направилась строго на запад, по дороге их ждала еда, и ближайший источник воды так же был на западе, и три человека которых надо разорвать на куски тоже двигались на запад. Все совпадает, теперь только вперед. Когда оба солнца, повисев некоторое время в зените плавно по широкой дуге отправились вниз, стая обнаружила дохлого дракона. Гора мяса разбухла на солнце и кишела мелкими пожирателями падали, но стае все равно кого поедать. Кто сказал, что мясо дракона не съедобно? Кто сказал, что личинки токсичны? В стае об этом никто не слышал. Начался пир. И закончился он только тогда, когда на костях не осталось и намека на мясо, когда были поедены все насекомые и личинки, собравшиеся возле туши. Теперь короткий отдых и снова в погоню.
Если бы старуха Гасинда узнала, что стаю задержала в пути туша, посланного ей самой дракона, она бы взвыла от негодования. Но это был не последний неприятный сюрприз ожидающий ведьму.
Небывалая удача, сказал Яйцо, присаживаясь над тоненьким засохшим стебельком выбивающимся из песка.
- Что это?
Спросила Ира скорее из вежливости. Сейчас только одна мысль пульсировала у нее в голове "пить", "пить", "пить". И если бы Яйцо не следил за водой со строгостью Цербера, она бы за один раз высушила весь запас. "Запас", сейчас это слово звучало как издевательство. Их скудные припасы живительной влаги стремительно подходили к концу. Это конечно в какой-то мере облегчило их ношу, особенно у Яйца. И он как джентльмен решительно настаивал на обмене с Ириной ранцами. Но девушка категорически отказалась, заявляя при этом, что ее ноша с каждым разом будет облегчаться, а вот его вскоре опять пополниться.
Перед сухим стебельком присел и Костя, не смотря на жуткую усталость, он улыбнулся и сказал.
- Это вода.
Ира посмотрела на сына искоса, словно прикидывая, насмехается он, или у ребенка бред от жары. Но никто и не думал глумиться.
- Давай копать.
Скомандовал Яйцо. И девушка поняла, что дело нешуточное и тоже принялась разгребать горячий песок. На глубине примерно полметра они обнаружили полукруглый корнеплод размером с крупную свеклу. Корнеплод имел молочно-белый цвет, он был ужасно плотный и тяжелый. От него в толщу песка тянулся длинный и тонкий корешок, который Костя ловко подрезал. Ира была разочарована, она думала, как только Костя пережит корень, из только что выкопанной находки закапает вода. Но этого не произошло.
Между тем Яйцо ни капли не огорчился, наоборот, в каждом его жесте угадывалось радостное возбуждение. Тогда девушка тоже принялась терпеливо ждать дальнейшего развития событий. Их поводырь положил корнеплод себе на колени и ножом принялся соскабливать с него тонкую стружку. Когда стружки набралась добрая пригоршня, Костя снял головную повязку, вложил в нее натертую стружку и сильно скрутил. И о чудо! Сквозь повязку начала сочится, нет бежать тоненькой струйкой, белесая жидкость, прямо в кружку подставленную Яйцом. Ира жадно облизнулась. Яйцо протянул кружку ей. Девушка без лишних реверансов жадно выпила ее содержимое. Кроме того, оставшиеся выжимки можно было есть. Это конечно не мякоть кокса, но в сложившейся ситуации ее вкус приносил райское наслаждение. После буквально выкопанного из-под земли обеда идти было гораздо веселее. Девушке надоело разговаривать с собой, и хоть не было собеседника умнее и интереснее, ей ужасно захотелось обменяться с кем-нибудь парой фраз. Она слегка прибавила в скорости, что бы сравняться с шедшим впереди Костей.
- Как ты?
Спросила она и взяла мальчика под руку.
- Прекрасно, правда, Яйцо молодец?
- Как сказал бы господин зиц - председатель Фунт: "Яйцо это голова".
Ира подумала: "Интересно, а какой Яйцо в нормальной жизни? В смысле как он выглядит? Может он словно принц - прекрасный. Вернемся домой, надо будет выйти за него замуж". И девушка начала в своей интерпретации повторять слова Сары Конор из кинофильма "Судный день". Там женщина и вовсе решила, что для ее сына лучший отец будет киборг. Он никогда не напьется и не накричит на ребенка, у него всегда будет время для занятий с сынишкой, в конце концов, если надо он умрет за мальчика. Как ей казалось, в этом смысле, Яйцо пошел бы еще дальше. Этот с радостью отдаст жизнь только ради того, что бы у ее сына не было бы насморка. Его любовь бескорыстна и чиста. Ира иногда ощущала уколы совести думая: "А люблю ли я так же своего ребенка?". Ответа не было. Вернее он был, но девушке он очень не нравился, и она его просто не замечала.
- Мы прошли самое гиблое место, а жара все не спадает. Тебе не кажется?
Спросила Ира Костю. Мальчик был польщен вниманием, он наморщил лоб и стал говорить, немного копируя манеру Яйца.
- Так всегда бывает перед сезоном дождей. Жара усиливается.
- Это хорошо. То есть плохо, что жара усиливается, но хорошо, что скоро сезон дождей.
- Это конечно хорошо. Но как мне кажется, все эти ощущения обманчивы. Мы действительно прошли сердце пустыни и сейчас пусть на самую малость, но стало прохладней. Ты просто этого не замечаешь.
- Может быть. Но все-таки скорей бы этот сезон дождей.
- Как раз наоборот. Лучше всего если он наступит когда мы пройдет третий оазис.
Разговаривая, они не заметили, как остановился Яйцо, и они столкнулись с ним.
- Что случилось?
Обеспокоено спросила Ира. Но Яйцо ответил не сразу. Он осветил окрестности фонарем и сказал обеспокоено.
- Мне кажется, что за нами наблюдают.
От этих слов у Иры по спине пробежался целый муравейник.
- Кто может за нами следить?
Спросила девушка шепотом. У нее непроизвольно подогнулись ноги и опустили плечи. Ей очень захотелось спрятаться. Яйцо еще раз посмотрел по сторонам и коротко ответил.