Проснулась девушка с неприятным осадком на душе и с еще более неприятными мыслями. Ну что, что еще должно случиться?! Неужели вся та гадость, что вылилась на нее за последнее время это только предыстория. Так сказать цветочки и судя по ощущениям ягодок ждать, осталось не долго. И будут они очень крупные. И судьба, словно неутомимый футболист будет ее пинать и пинать. И так до бесконечности. И что самое главное от недавней уверенности, о светлом будущем, у Ирины ничего не осталось. Вообще ничего. Одни только колебания и страх.
Выбираясь из палатки она, как и Яйцо, совсем недавно, неожиданно почувствовала, что за ними кто-то наблюдает. Очень неприятное ощущение. Хотелось в панике бежать. Ирина умно решила ни с кем не делиться, так как была уверенна, что все "это" от нервного стресса из-за дурного сна и ее личных проблем. Но несмотря ни на что когда их караван двинулся в путь, она не могла себя заставить не оборачиваться каждые несколько минут. Теперь фонарь у них был один, и находился у Яйца, и потому девушке приходилось на короткое мгновение останавливаться и всматриваться в темноту, а затем нагонять своих товарищей. Все это ее быстро утомило, а усталость как ничто прочищает голову от дурных мыслей.
После экскурсии к "Дубу" путникам необходимо было нагонять потраченное время и это не могло не вымотать еще больше. В общем, когда был объявлен привал, девушка буквально свалилась как подкошенная травинка, так она устала. Она даже отказалась от вяленого мяса и только выпила воды. Яйцо озадаченно почесал спину и сказал:
- Я понимаю это не шницель, но еда это необходимость. И потому пока ты не съешь мясо, мы не сдвинемся с места.
Ирине показалась комичной такая забота Яйца, и она решила просто отшутиться.
- Послушай "мамочка", я сильно устала, чтобы спорить. Дай мне немного отдохнуть, и вновь продолжим движение.
Яйцо строго покачал головой и сказал непреклонно:
- Отказ даже от одного приема пищи может иметь печальные последствия. Слишком много калорий мы теряем.
- Я потом съем двойную порцию.
Заупрямилась Ира. Внутри каждого человека живет такой вот чертик. Который, не смотря ни на какие доводы, готов стоять на своем и только на своем. И это не просто упрямство, это ослиное упрямство, не поддающиеся никакой логике. И как раз сейчас, такой вот упрямый чертик проснулся и в Ирине. Она готова была сорваться на крик, и уступать не собиралась. Но, по всей видимости, внутри всегда сговорчивого Яйца пробудился такой же демон упрямства, и он тоже продолжил спор, который мог бы перерасти в скандал.
Костя смотрел на двух своих близких людей и боялся вставить слово. Он понимал, что необходимо что-то срочно сделать, но не знал что. Ко всему прочему не без основания он опасался, что любое его вмешательство, только подольет масло в огонь и усугубит ситуацию. Когда Яйцо и мама вскочили на ноги, мальчик в ужасе закрыл глаза. Создавалось впечатление, что еще миг, и они бросятся друг на друга с кулаками или того хуже, выхватят оружие.
Но затем произошло настоящее чудо. С черного как смола неба вдруг хлынул ливень. Буквально как из ведра. И пускай слегка прохладные струи чистейшей воды лили с небес всего лишь несколько секунд. За эти считанные мгновения троица вымокла буквально до нитки. Ира не заметила, как ее ярость переродилась в радость, даже в восторг и ликование, она начала смеяться, смеяться во весь голос, не заботясь о том, что будет услышана хищниками. Девушке казалось, что еще никогда в ее смехе не было столько счастья. Вскоре смеялись и Яйцо и Костя. Они складывались пополам, хлопали себя по ляжкам и держались за животы. Едва Ирина перевела дух, она сказала озорно улыбаясь:
- Ну, давай свой шницель.
Яйцо еще раз гоготнул и ответил с не меньшей иронией.
- Ну, если ты действительно не хочешь, можешь не есть.
- А ну отдай мое мясо.
С деланной строгостью ответила Ира. Все ее дурные предчувствия и ощущения куда-то улетучились, и жесткий кусок подошвы показался на вкус, словно сочная телячья отбивная.
Путники продолжили путешествие в прекрасном настроении. Предварительно выкрутив свою одежду, через широкую лейку, в освободившуюся флягу. Конечно, эта вода была не пригодна для питья, но для растираний вполне и вполне. Хотя, если подумать, то через пару дней засухи эта мутная и грязная водица вперемешку с человеческими выделениями, будет словно минералка.
Во влажной одежде идти было неимоверно приятно. И это ничего что балахон постоянно липнет и путается в ногах. Приятное ощущение чистоты и легкости буквально толкало вперед. Ирине в голову, как всегда при ходьбе, лезли бредовые, но на этот раз приятные мысли. "Что такое молочная река, кисельные берега? Вернее откуда взялся этот образ". Всегда когда слышала эту фразу, девушка живо себе представляла эту молочную реку со студенистыми обрывистыми берегами и у берегов обязательно должна быть пена. А еще, словно янтарь, в кисельных берегах, непременно будут вкрапления сыра и брынзы. Нет не так, сыр это словно песок, а брынза это как крупные камни. "Тогда появляется резонный вопрос, как такая масса скоропортящихся продуктов не прокисает и не превращается в нечто зловонное"? "По всей видимости, в тех краях, где текут молочные реки, погода чертовски прохладная. Ну, чтобы молоко не портилось. А иначе нельзя". Да ведь это настоящий эдемский сад. И в этом прекрасном саду всегда прохладно и изобилие еды и питья. "Вполне возможно некто посетил эти райские уголки и в народной памяти остались его воспоминания". Тема молочных рек поглотила Иру на довольно-таки длительный срок, что позволило ей проделать большой путь и почти не устать.
Ночь неумолимо шла к своему завершению, но путники ни капли не утомились. И это не смотря на то, что после ссоры у них был всего один привал. Чудо - дождь на всех подействовал просто фантастически. А как иначе, ведь такое событие случается крайне редко. Они двигались стремительно, словно маленький состав. Только вместо рельсов у них под ногами вновь была синяя глина. На этот раз она не поросла ядовитыми колючками и до самого рассвета Яйцо, и товарищи протопали внушительное расстояние. У подножья большого камня круглый караванщик незаметно припрятал еще одну карту, нарисованную на куске пластика, и в запасе у него их осталось совсем мало. Эта местность называлась Каменный лес, ну "лес" это слишком громкое название. На плоской равнине хаотично были разбросаны с десяток крупных камней, некоторые из них были довольно-таки внушительные. После однообразной пустыни даже камни радовали глаз и уже после того когда взошли оба солнца путники еще шли и шли, лавируя между глыбами.
Неожиданно Ирине в нос вновь ударил мерзкий запах конского пота. От мыслей с чего это вдруг ее начала преследовать психосоматика, знакомая с раннего детства, ее оторвал крик сына. Девушка готова была броситься на помощь, но не смогла сдвинуться с места. Пред ней во всей своей красе предстала причина вони, которая была никак не воображаемая.
Из-за огромного валуна прямо на них вышел оскалившийся дракон. Мысли, словно блохи, в дикой чехарде принялись скакать по мозгу: "Неужели эта тварь преследует нас. И довольно-таки долго. Кажется, он хочет сказать "попались". У него настоящая хищная улыбка. Словно у маньяка, перед тем как он убивает жертву".
Яйцо с неимоверной скоростью выхватил "пиратский обрез", вскинул его, словно ковбой из кинофильма и выстрелил. Девушка явственно видела, как заряд картечи пролетел на расстоянии нескольких сантиметров от головы чудовища. Дракон проводил его взглядом, даже слегка повернул голову. А когда он вновь посмотрел на путников, его улыбка стала еще шире. И в этом девушка могла поклясться. Да перед ними было не просто огромное животное. Это кровожадные жестокий монстр, и убивать он их будет, ох как не быстро. И судя по повадкам, его все это ужасно забавляет. Яйцо пятился, он не мог не понимать, что они обречены, но сдаваться не собирался. Он прислонил потушенный фонарь к ближайшему валуну, снял ранец и крепко сжал в правой руке трехгранный русский штык. Ира и Костя последовали примеру своего поводыря. Вооружившись ножами, они стали рядом с Яйцом. Дракон не торопился, по всему было видно, что ему интересно поведение людей. Некоторое время он просто наблюдал, вертя своей огромной головой и издавая урчащие звуки. Так жестокий мальчишка с интересом наблюдает за муравейником, за миг до того как достать, из кармана, увеличительное стекло. Наконец голод взял свое. Чудовище издало дикий рык и кинулось в атаку.
Из-под огромных лап во все стороны полетели мелкие камни, и облако синеватой пыли стало медленно подниматься среди валунов. Яйцо прошептал:
- Как только он приблизится, бегите в разные стороны. Я попытаюсь его задержать.
- Не говори глупости, без тебя мы через день погибнем, а по отдельности через час, возразила Ира.
- Тогда как только он приблизиться разбегаемся и сразу атакуем с трех сторон.
Дракон, широко расставляя лапы, бросился на добычу. От его топота по земле шла чувствительная вибрация. А огромная голова, словно не приближалась, а росла с неимоверной скоростью. Вскоре можно было рассмотреть все мелкие детали на этой ужасной морде. Уже были прекрасно видны все пупырышки на его чешуйчатой коже, сеть бороздок и ямок вокруг ноздрей. Это какие-то там чувствительные рецепторы. "Это чтобы тебя лучше нюхать, деточка. И это что бы тебя лучше распробовать. Чтобы насладиться твоим вкусом, милая". "Я потная, я грязная, я невкусная!". Глаза Ирины расширялись и расширялись, а зрение становилось просто фантастическим. Кажется, девушка даже сумела рассмотреть мелких паразитов, что обитают в складках кожи вокруг ушей дракона. И еще множество деталей, которые она никогда видеть не хотела. Дракон еще шире распахнул пасть. И скоро эта пасть закроет все вокруг. Но приблизиться вплотную он так и не смог. Он был уже достаточно близко, когда в него врезался огромный локомотив из костей и плоти. От страшного удара мощная шея наподающего с мерзким хрустом подломилась. Чудовище издало громкий и протяжный звук "Гы-ы-ы-ы". Завалилось на бок, несколько раз дернуло лапами и затихло. Над ним стоял еще один дракон, но гораздо крупнее. Это был царь всех драконов, повелитель пустыни. Огромный хищный ящер с оборванными веками. Он наступил на свою жертву когтистой лапой, наклонился и перекусил уже поломанную шею.
Сомнений не было, это был тот самый дракон, которого спасла Ирина возле "Стальной бочки". Те же налитые кровью и злобой глаза. Та же ноздря покрытая сетью глубоких шрамов и то же изуродованное ухо. Но сейчас это был полный сил гигант, а никак не умирающий доходяга. Дракон пристально посмотрел на Иру, отчего девушка едва не обмочилась, затем коротко рыкнул и ушел восвояси. Предварительно он пару раз толкнул лапой своего убитого соплеменника. Толи для того чтобы убедиться в его смерти, то ли для того чтобы показать людям что это именно он его убил.
Некоторое время трое путников стояли, крепко вжавшись в друг друга и дрожали мелкой дрожью. Со временем эта дрожь еще и усилилась. Вскоре их колотило так, что все трое могли лишиться зубов. Но никто и не порывался разорвать крепких объятий. Сколько они так простояли трудно сказать, но по всей видимости, времени прошло не мало, так как оба солнца иже изрядно припекали. Первой пришла в себя Ира, глубоко вздохнув, она сказала:
- Можете считать меня сумасшедшей, но мне кажется, дракон пытался со мной говорить. И знаете, я поняла, что он сказал.
- Я тоже понял, выдавил из себя Яйцо.
- И я, тихо пискнул Костя.
Все трое прекрасно понимали, что миг назад они были не просто на волосинку от смерти, они оказались в самой ее пасти. И чудо, да самое настоящее чудо, вырвало их из этой пасти. Но не страшная опасность и чудесное спасение поразили путников. И опасностей и спасений в их жизнях было предостаточно. Особенно в последнее время. Факт того что самое ужасное и кровожадное существо в пустыне пыталось что-то сказать не просто выбивал из колеи это поражало и все чувства переполняющее в этот миг тебя трудно было выразить словами. Казалось, голова просто взорвется. Ну это было равносильно тому что к примеру, вы всю жизнь уничтожали тараканов и вот однажды они пришли к вам и сказали. Да, да сказали, причем все хором. "Мы на вид конечно не красавцы, но за что же ты нас истребляешь. Мы уже четыре раза спасли твой дом и семью от пожара, дважды от потопа и вот такая твоя благодарность". Каковы ощущения? Примерно тоже самое творилось в душе у Ирины и ее спутников. Оправившись от шока, троица разумно решила в спешном порядке покинуть место поединка двух монстров. Вскоре должны появиться многочисленные пожиратели падали. Некоторое время они шли молча затем, не сговариваясь, перестроились и стали идти плечо к плечу. В пустыне это был не самый удобный способ передвижения. Но путешественникам просто необходимо было выговориться.
- Ничего не понимаю, говорил Яйцо, я всегда считал этих существ, чуть ли не самыми тупыми во вселенной. И вот тебе, пожалуйста. Оно разговаривает. Причем осознанно.
- Не называй его "оно", сказала Ира, прояви уважение он нас спас. Давай будем его звать Царь.
- Ага, настоящий тираннозаврус-рекс.
- А тот первый, вы видели, он играл с нами, сказал Костя.
- И мне кажется, он преследовал нас не один день. И выбирал место для эффектного появления, сказала Ира.
- Ну это уж слишком, возмутился Яйцо.
- А ты видел его рожу, глаза. И он на самом деле улыбался, ему было забавно, поддержал маму Костя.
Возразить было нечего, и Яйцо просто некоторое время молчал, все как следует обдумывая. Через несколько минут он выдвинул теорию.
- Знаете, мне кажется, что они эволюционируют. Я ведь говорил что время здесь другое. Вот и эволюция драконов идет не в рамках вида, а индивидуально. Когда эти существа достигают определенного возраста и размера с ними происходят дивные перемены. Конечно, в это невозможно поверить, но факт имеет место быть.
- Могу себе представить, как престарелые драконы изобретают автомобиль, хохотнула Ира.
- Ну не все так просто.
Не понял шутку Яйцо и принялся разглагольствовать. Теперь он полностью пришел в себя и был в свое тарелке. Сейчас он занимался своим любимым занятием, строил теории и доказывал их. Он пересыпал свою речь научными терминами и латынью, был доволен собой и можно сказать, напыщен. Он даже не шел, а шествовал. Но это было ужасно скучно и потому его слушали вполуха. Костя тронул Иру за рукав и сказал тихо, почти прошептал:
- Как ты думаешь, что тебе сказал дракон? Извини Царь.
- Я не думаю, я знаю.
- Ну и что?
Некоторое время эту тему не поднимали, но она интересовала каждого. Даже Яйцо прекратил свою лекцию и прислушался.
- В расчете, сказала Ира.
Проснулись путники глубокой ночью. Сказалось нервное потрясение и слишком поздний большой привал. Но сон у всех был крепкий и без сновидений. В кромешной тьме с трудом удалось разжечь фонарь, и Ира со страхом подумала, как они продолжат свой путь, когда закончиться горючее. Но проблемы насущные быстро отвлекли ее от неприятных мыслей. Ко всему прочему Яйцо раскошелился и выдал каждому по чудесному фрукту. Как не странно, но эти фрукты полностью сохранили свои чудесные вкусовые качества. И это несмотря на жару. После еды попили воды и тронулись в путь.
Этот прием пищи девушка вспоминала еще долго как нечто фантастическое. Потому как последующие несколько дней пролетели, отупляя своим однообразием. Сколько их было, она не могла сказать: может три, а может только два, а может все четыре. Но прошли они под двумя знаками, так сказать символами это голод и жажда. И чего хотелось больше то ли пить, то ли есть сказать было трудно. Яйцо сократил потребление воды и пищи до минимума. Последнюю выпили ту самую мерзкую воду, предназначенную для обтирания.
Потом было много, много часов без воды и пищи. Путники не знали, сколько продолжается их погоня за синей птицей. Они сбились со счета и умирали от жажды и голода. Были съедены последние твердые как камень сухари и выпиты последние капли драгоценной воды. Крохотные кусочки вяленого мяса были как свинец и такие же на вкус. Ира даже подозревала, что Яйцо подсунул ей этот мягкий металл вместо еды. Перезвон пустых фляг в рюкзаке ужасно раздражал, и не становилось легче от облегчения ноши. Дальше на рассвете была долгая и утомительная погоня за газелью подранком, которую Яйцо подстрелил из своего обреза.
Мерзкое маленькое существо с витыми рожками, так долго цеплялось за жизнь, что вымотало людей до изнеможения. А потом просто взяло и подохло на песке вывалив язык. А Ира так надеялась собственноручно поймать эту гадость, схватить за хвостик и с силой треснуть головой о первый попавшийся камень. Или хотя бы придушить, ну на худой конец пнуть ногой. Но газель взяла и просто умерла. Еще больше разочарования было, когда втроем они разделали маленькую тушку. Газель представляла собой крепкий скелет, обтянутый толстой кожей и то мясо что имелось на костях, было твердым и упругим, без намека на жирок. Словно эта парнокопытная гадость только и делала, что следила за фигурой да тренировалась в спортивном зале.
Спасибо Яйцу, когда их ноша значительно облегчилась, он принялся собирать на ходу все что можно использовать как топливо, вплоть до навоза тубланов. Правда Иру носить какашки он так и не сумел уговорить. Хоть девушка прекрасно знала, что экскременты этих травоядных ящеров прекрасно горят. Ну не прекрасно, а довольно-таки сносно.
Когда они жадно поглощали слегка обжаренное мясо, Яйцо достал кусочек пластика с картой прикопал его, положил сверху камень и сказал бесцветным тоном.
- Я никогда еще не заходил так далеко. И думаю, никто, за последние лет триста, не заходил так далеко. Сказать по правде, я не до конца уверен в существовании еще одного оазиса.
Девушка была поражена таким откровением.
- А в существовании Храма, ты тоже неуверен?
Резко спросила она. Яйцо ничего не ответил. Они молча собрались и хотели двинуться в путь. Но неожиданно прямо на их пути вырос дракон пустыни. Ну что за напасть. Эти гигантские рептилий словно обзавелись шапками - невидимками. Хорошо, что это был обыкновенный дракон средних размеров, а не умник переросток. Ко всему прочему глаза и уши у него, на счастье, были замазаны, и потому чудовище ориентировалось, опираясь лишь на обоняние. Запах костра привел его на стоянку путешественников. Вновь пришлось бежать. Бежать, задыхаясь от раскаленного воздуха. Обливаясь потом, тонкие струйки которого стекали по спине, груди, животу и ягодицам. Девушке казалось, что все эти соленые потоки собираются у нее в промежности и далее дождем падают на раскаленный песок. "Словно я бегу и писаю". Подумала Ира. Еще реки противного пота стекали по ногам. Взмокший балахон прилипал к ляжкам, от чего при каждом шаге получался хлопающий звук. Как же было приятно идти в балахоне, намоченном дождем и как противно в пропитанном собственными выделениями. Ира представила себе, какой мерзкий запах от нее сейчас исходит. Привокзальные бомжи по сравнению с ней пахнут как английские леди. "Полцарства за ванну и кусок хозяйственного мыла", подумала Ира, поднимаясь на высокий бархан.
Ноги ее утопали в песке. Горло казалось, пронзило острое шило. Путь наверх был невыносимо долгим. Девушка бросила взгляд на Яйцо и Костю. Создавалось впечатление, оба они балансируют на грани обморока. " От дракона мы сбежали, но скорее всего, наши трупы, навечно останутся на вершине этого бархана". Еще шаг и девушка упала на колени. Все. Конец....
Ее слипшиеся волосы плотно закрыли глаза. Девушка отбросила их рукой, что бы последний раз взглянуть на этот выжженный двумя солнцами мир. От усталости ее качнуло, да так что все поплыло перед глазами. Дурнота подступила к горлу, но девушка интенсивно задышала носом стараясь сдержать тошноту. Как-никак, а это влага, а собственную влагу она была приучена беречь. Сквозь багряную пелену она увидела впереди зеленые великаны, которые весело шелестели листвой на ветру. И еще, за миг да обморока, она сумела ясно рассмотреть отблески то ли озера, то ли реки. "Опять мираж", подумала она, падая на песок.
Ира шла по грязной улице. Асфальт был буквально усыпан старыми газетами, одноразовыми стаканчиками, оберточной бумагой и прочим мусором. Ее поразило огромное количество оберток от жевательной резинки. Когда-то давно, давно, еще в начальной школе, Ира собирала этикетки от жвачки. Был конец семидесятых. Самый разгар эпохи застоя. По телевизору и в прессе в три голоса бичевали загнивающий буржуазный запад. А население с благоговейным трепетом относилось ко всему, что привозилось из заграницы. Джинсы считались вершиной мечты любого модника или модницы. Зарубежные пластинки продавались за сумму, достигающую средней заработной платы. Молодежь и дети готовы были жевать одну и ту же жевательную резинку по несколько дней, на ночь, заворачивая ее в конфетную обертку.
Ирине в этом смысле повезло. У ее папы был двоюродный брат, капитан дальнего плавания. Именно он и приоткрыл для ее семьи запретный и разноцветный капиталистический мир. Дома всегда было несколько увесистых каталогов известных супермаркетов. А однажды в спальне родителей маленькая Ира нашла порнографический журнал. Посмотрев который девочка долго относилась к родителям с презрением и страхом. И конечно она была обеспечена жевательной резинкой, на зависть всем одноклассникам. Этикетки Ира собирала в альбомы для марок. У нее была солидная коллекция из трех альбомов.
Сейчас шагая по грязной улице, девушка вспоминала свое детство, узнавая этикетки. Вот лечебный "Черный пират" - жевательная резинка то ли валидолом, то ли с валокордином. Вот Японская жвачка с вкладышами со страшными роботами. Сама резинка была далеко не из лучших, а вот вкладыши пользовались огромной популярностью. Вот кот Сильвестр с маленькой канарейкой на голове. А вот этикетка с парнем, сжимающим в руках ручную гранату и зажавшим кольцо от гранаты в зубах. На заднем плане танк и разрывы снарядов. Вадик Петраков ужасно хотел выменять у нее эту этикетку. Что только он не предлагал взамен. Ира придумала историю, что эту жевательную резинку выпускают в подпольных лабораториях мафии. И она является запретной. Потому-то она и боится меняться. Но это было не так. Ире просто было приятно иметь что-то, чего нет ни у кого.
Девушка присела для того, что бы подобрать этикетку. И в это время чья-то рука погладила ее ягодицы, прошлась по анусу и продолжила свое путешествие во влагалище. Это было одновременно неожиданно, омерзительно и приятно. Ирина не хотела чтобы чужие пальцы покидали то место куда они попали, мало того она еще много чего хотела. Но чувство гадливость накрыло ее с головой, ведь пальцы эти могли принадлежать, кому угодно. Девушка вскочила и тут только к своему великому стыду обнаружила, что совершенно голая. Вокруг множество людей и все на нее не просто смотрят, а пялятся. Словно щупальца спрута к ней тянутся потные руки.