Долина Теней была с виду ничем не примечательна. Просто часть пустыни без строгих границ и рамок. Но если присмотреться внимательнее, здесь можно увидеть немало странностей. Например, тут вообще не обитают, даже мелкие животные и ни растет, ни одно растение, ни кактусы, ни колючки, ни даже пустынный вьюнок. Здесь практически никогда не дует ветер и в сезон дождей не выпадает и капли осадков. А так самый обыкновенный красноватый песок, которого вокруг превеликое множество. Но в этом месте можно увидеть такие кошмарные видения, что без подготовки можно лишиться разума или умереть со страха.
Первое время путешественники шли по Долине Теней, словно саперы по минному полю. Словно если они наступят на песок полной ступней, вмиг произойдет нечто. Не взрыв конечно, но что-то не менее, а вполне возможно более страшное и опасное. Они даже старались держаться ближе один к другому, надеясь, что это хоть как-то поможет. Но Яйцо прекрасно знал, что это не имеет смысла. Свои собственные страхи каждый должен преодолеть в одиночку. Сам Яйцо пересек долину не один десяток раз и почти всегда клялся себе, в дальнейшем, обходить это место стороной. Но проходили дни, недели, месяцы, и кошмары тускнели, а со временем они становились даже забавными. Но только не сейчас. Сейчас он, как и все, ужасно хотел к кому-то прижаться, хоть и понимал, это не поможет ни в коей степени. Прошло примерно около часа, и люди слегка расслабились, да и усталость дала о себе знать. Вновь они двигалась коротенькой цепочкой, своим обычным шагом со своей крейсерской скоростью...
И представленье началось.
Первый призрак, какой встретился Яйцу, вызвал легкую улыбку. Им оказалась полупрозрачная бешеная собака. Собака двигалась плавно, и создавалось впечатление, что она не бежит, а парит. А ведь так оно и было, ведь псина не касалась земли лапами.
Далее следовала целая свора огромных и злобных псов. Эти были почти как настоящими. Вернее эти собаки были действительно самыми настоящими. В нос ударила ни с чем несравнимая вонь. Так вонять могут только бродячие собаки, живущие в сточных канавах и возле городских свалок, намоченные дождем и потому особенно обозленные. Они прыгали у самых ног, клацали зубами и яростно лаяли. Пена летела во все стороны. Их горячее дыхание обжигало сильней, чем ветер пустыни. Их огромные зубы готовы были вонзиться в тело. Яйцо прекрасно знал, какие отметины могут оставить эти зубы. Однажды он видел это своими глазами. Вот огромная пасть захлопнулась возле самого колена. Яйцо невольно отдернул ногу. Ужасно захотелось бежать. Да нет, какое тут хотение, ноги сами по себе готовы были броситься наутек, и еще миг, и голова перестала бы их контролировать. "Минуточку. А почему они мокрые. Дождя ведь не было почти год и предвидится он еще не скоро. Нестыковка господа хорошие".
- Я вас не боюсь.
Сказал он шепотом, прилагая не мало сил чтобы сохранять спокойствие, и на всякий случай старался больше не смотреть в сторону собак.
- А меня!?
Послышался окрик. И Яйцо к своему великому ужасу увидел папочку. Отец шел прямо на него, поскрипывая протезом и орал. На нем была, его старая фельдфебельская форма, на голове шлем, в руках, трость которой он размахивал как саблей.
- Что сопляк вонючий, опять сбежать хочешь?! В то время как проклятые лягушки поганят твою землю, ты как штабная крыса зарылся в книги, вместо того, что бы чистить ружье, учиться стрелять и колоть штыком. Я выбью из тебя эту дурь!
Голос у папочки был как раскаты грома. Своим криком, на фронте он поднимал солдат в атаку, на вражеские штыки и пулеметы. После тяжелого ранения ему ничего не оставалось, как демонстрировать все свои армейские навыки на семье, в основном на сыне.
Отец яростно замахнулся палкой. Яйцо, не останавливаясь, прошел мимо, низко опустив голову и ожидая удара тростью. В след ему летело.
- Ты не немец! Жид паршивый! Боишься собак, боишься драться! Твоя грязная мамочка нагуляла тебя с аптекарем!
Сзади слышался скрип протеза, но папочка явно отставал. Вскоре его шаги и вовсе стихли. Некоторое время ничего не происходило. Затем Яйцо неожиданно оказался на тенистой кладбищенской аллее. Еще мгновение назад его ноги утопали в песке и вот он среди могучих деревьев и надгробий. Впереди появился мальчик лет двенадцати. Откуда он взялся, сказать было трудно. Скорее всего, резко вышел из-за дерева. Когда Яйцо сравнялся с мальчиком, тот тихо сказал.
- Дяденька не убивай меня. Я сделаю все, что ты захочешь. Честное слово, все, что ты захочешь.
Яйцо никак не отреагировал и прошел мимо. Мальчик заколыхался как столб дыма на ветру, но затем бросился следом.
- Не убивай, дядя!
Кричал он. К нему начали присоединяться другие дети, девочки и мальчики, все они хором голосили: "не убивай". А затем и вовсе началось невообразимое. Из могил стали подниматься полуистлевшие детские трупики и отовсюду слышалось.
- Ты убил меня! Ты изнасиловал меня! Ты разорвал меня на части.
Яйцо опять хотел бежать, но знал, что это делать нельзя. В этой ситуации бегство смерти подобно. Надо побороть свои страхи, и они рассыплются, словно замки из песка. На какое-то время детские голоса затихли. Яйцо шел тихо, смотря исключительно впереди себя. Вдруг рядом послышалась чья-то шаркающая поступь. С правой стороны, словно старый приятель, пристроилась старуха Гасинда, за руку она вела девочку с белыми лентами в длинных косах, ту самую из сна. Старуха шла, пританцовывая и говорила с ехидным смехом.
- Что надеешься на прошение? Не выйдет. Думаешь, они тебя простили?
Своей сухой рукою она указала на детей.
- Нет! Такое не прощается.
К своему великому сожалению Яйцо посмотрел в ту сторону, куда указывала старуха. На миг он обомлел от отчаяния. Детей было так много, что голова шла кругом, и почти всех он знал в лицо. И все они были эпизодами его кошмарного поиска бессмертия. С осознанием вины, его воспоминания обострились. Даже те моменты, когда он действовал под воздействием наркотиков или в припадке безумия, теперь всплывали в памяти с небывалой четкостью. Как же в этот момент ему захотелось умереть и на этот раз навсегда. Но нельзя у него есть миссия, и Яйцо продолжил путь.
- Можешь идти, но ты вернешься. И я тебя встречу. Ох, как я тебя встречу! Все что было раньше для тебя будет детской забавой. Я превращу тебя в половую тряпку. Большего ты не заслуживаешь. И ЭТО будет продолжаться вечно.
Идущая рядом с Гасиндой девочка не переставая, кивала. Во время одного кивка голова девочки не удержалась на шее и просто отвалилась, кровавый фонтан ударил во все стороны. Детская головка с косами покатилась к самым ногам Яйца и замерла лицом вверх. Глаза резко открылись, отчего Яйцо подскочил на месте. Голова произнесла хриплым тоном.
- Ты себе и представать не можешь, что тебя ждет впереди.
Яйцо зажмурился и решительно зашагал вперед. Ноги его мелко дрожали, когда он проходил над говорящей головой. Ему казалось, что вот еще миг и мелкие зубы вопьются ему в пятку мертвой хваткой. Обошлось.
"Ничего подумал Яйцо, главное помочь мальчику". В это время призраки начали терять голос, а со временем и цвет. Вот и конец Долины Теней. Яйцо скосил глаза на Иру и Костю. Они оба достойно выдержали испытание, хоть и сильно побледнели, особенно Ира.
Дальше шли молча, каждый погруженный в собственные думы. Заводить разговор о видениях никто не порывался. Каждый понимал, что тема эта сугубо личная, даже интимная. И все то, что пустыня умудрилась выудить из твоего подсознания, на всеобщее обозрение выставлять никто не собирался. И глубинные страхи твоего спутника так же лучше пусть остаются тайной за семью печатями. Потому как это не какие-то там банальные фобии. Нет, пустыня находит самые уязвимые и самые сокровенные места и бьет по ним без жалости. И обсуждать с кем-то увиденное в Долине Теней это даже не выворачивание души. Это все равно, что взять прилюдно, да и сбросить все одежды, где-нибудь на светском рауте.
Следующий привал был незадолго до рассвета. На этот раз путники просидели на отдыхе, по местным меркам, чуть ли не вечность. Но ведь и протопали они перед тем без остановки куда как дольше, чем когда бы то ни было. Просто шли и шли, каждый думая о своем. Словно они двигаются не по раскаленной пустыне, а гуляют по весеннему парку. По всей видимости, Долина Теней придает человеку силы, иначе этот их рывок объяснить никак нельзя.
Ира растянулась на песке во весь рост и блаженно закрыла глаза. Невыносимая жара ушла, но с первыми лучами солнца обещала вернуться. Выпили воды, перекусили, затем опять попили. Яйцо поерзал на месте, и произнес, словно суровый судья приговор.
- Надо идти.
- Еще минуточку, взмолилась Ира.
Она лежала на песке с закрытыми глазами, и казалось, расслабила все мышцы. Ненасытное тело требовало отдыха еще и еще. Когда Ира сделала попытку подняться, ноги отозвались возмущенным скрипом. "Надо идти", приказала она сама себе и поднялась. Ее ноги затопали вслед за Яйцом. В два шага девушка нагнала поводыря и спросила.
- Тебе не кажется, что мы никогда еще не заходили так далеко на второй день или вернее на вторую ночь?
- Кажется, не останавливаясь, ответил Яйцо.
Девушка приободрилась. За их спинами начинал алеть восток. На ходу Яйцо потушил фонарь. То же сделала и девушка. Затем они остановились и повесили фонари на специальные крючки сзади рюкзаков. Яйцо улыбнулся и сказал.
- Мы сегодня молодцы. Вон гляди, Зуб Дьявола.
Ира посмотрела направо. В первое время она ничего не могла рассмотреть, в утренних сумерках. Но вскоре ясно увидела очертания одинокой скалы, торчащей посреди пустыни, отдаленно напоминающей зуб хищника. Девушка не поверила своим глазам. В одну из вылазок они вышли к Зубу Дьявола, только лишь в середине третьей ночи.
- Ай да мы!
Сказала Ира и одобряюще похлопала по плечу Костю. Тот ответил вымученной улыбкой. Его сильно поразило увиденное в Долине Теней и он до сих пор не мог отогнать от себя те видения.
- Что с тобой?
Озабоченно спросила Ира.
- Ничего просто устал немного, ответил мальчик.
Дальше шли молча, до тех пор, пока окончательно не рассвело. Яйцо начал подыскивать место для бивуака. И тут девушке на какой-то миг показалось, что она теряет сознание. Нет, голова у нее не кружилась и к горлу не подступала тошнота. Но между тем Ира была уверенна, что еще миг и она упадет на песок, пуская слюни. И не факт что она сумеет подняться. Что-то было не так, но девушка не могла понять что именно. Первым проявило себя зрение. Вернее оно как-то само по себе стало пропадать. Все вокруг поплыло и захотелось на что-то упереться. Ира вдавила свой посох в песок и вцепилась в него мертвой хваткой, да так что пальцы побелели. Но уже через миг зрение ее восстановилось, и Ира с облегчением выдохнула. И в этот миг прямо впереди она увидела прекрасный город. Город парил в небе и был восхитительным. Девушка задохнулась от восторга, ничего подобного она в жизни не видела. Это было чудо. Ничего более безупречного себе нельзя было представить. И хотелось смотреть на этот город безотрывно и бесконечно. Через глаза во все тело проникала небывалая нега и наслаждение. Но буквально через минуту город сам по себе растаял.
- Что это было, восхищенно выдохнула Ира.
- Мираж, равнодушно ответил Яйцо.
По всему было видно, что и их поводырь и мальчик привыкли к подобным зрелищам и восторга они не испытывали. Максимум так это любопытство. Девушка спросила набычившись.
- Но только ведь миражом может быть лишь только то, что либо происходит в пустыне сейчас, либо происходило когда-то.
- Ага.
Ответил Яйцо, не переставая шагать, но при этом таким тоном, словно он как минимум Нобелевский лауреат и пытается объяснить тупой средневековой крестьянке принципы квантовой механики. Это не могло не взбесить. Девушка обогнала Костю и, поравнявшись с Яйцом сказала, стараясь не сорваться на крик.
- Значит, этот город может где-то есть.
- Или был?
Услышала она у себя за спиной. Вот значит, как и этот туда же.
- Что значит был?!
Возмутилась девушка и, топнув, остановилась. К ней подошли и Яйцо и Костя. И обступив с двух сторон, принялись успокаивать.
- Я как первый раз увидел такой мираж, несколько суток не спал.
- А я неделю бежал вперед, так и умер от разрыва сердца или от обезвоживания, не помню точно.
- Ты прости, что мы тебя не предупредили. У меня как-то вылетело из головы, и я забыл, какими они бывают красивыми, эти миражи.
Но все эти слова произвели на девушке обратное действие, она еще больше распалилась и уже не могла сдерживать крика.
- Ну как вы не понимаете, ели есть такой город. Мы сумеем в него попасть!
Яйцо криво усмехнулся.
- Вполне возможно мы покинули его двое суток назад.
- Как это.
Вырвалось у девушки. Ее словно ломом огрели. Выпучив глаза, она бросала взгляд то на Яйцо, то на Костю и время от времени открывала и закрывала рот, силясь что-то сказать. Но из горла не вылетало ни звука. Подошел Костя и обняв ее сказал.
- Вполне возможно мы сейчас видели, каким был наш город много, много лет назад.
- Я бы сказал, много миллионов или даже миллиардов лет назад, добавил Яйцо.
И девушка в данный момент на него ни капельки не злилась. А ведь все правильно. Все звенья собирались в одну цепочку. Тут тебе древняя как мир мостовая, тут тебе источники с Распорядителями, тут тебе и Стальная бочка и тут тебе остатки странной кирпичной кладки в квартале безумных. Все правильно она и сама об этом не раз догадывалась. Вернее подозревала. Что когда-то в этом мире жизнь была другой. И вот сейчас она собственными глазами увидела, какой именно. Но что надо было сделать, чтобы превратить прекрасный цветущий город в груду развалин среди пустыни. Да собственно ничего особого, просто жить, как сейчас живут люди на Земле. Жить для себя и ради себя. Ни капли не задумываясь о завтрашнем дне. Стало неимоверно тоскливо и захотелось заплакать, да причем такими горючими слезами, что от них на щеках остались бы ожоги. "Ну уж нет, "фигушки" вам, не дождетесь". Девушка попыталась выбросить увиденное из головы и подключилась к своим спутникам в поисках места для дневного сна.
Большой привал сделали между двумя барханами. Первым делом поставили палатку и принялись за трапезу. И на этот раз кроме вяленого мяса и лепешки Яйцо, раскошелившись, выдал всем по сушеному фрукту светло-розового цвета, по вкусу напоминающему курагу. После еды Яйцо зарядил и положил возле своего спальника самодельное ружье, которое Ира про себя назвала пиратским обрезом. Ружье действительно напоминало оружие которое, судя по кинофильмам, сжимали в руках кровавые корсары, грабившие проходящие мимо суда. С виду оружие конечно грозное, но девушка сильно сомневалась, что сия пищаль остановит дракона. Что бы никого не огорчать свое мнение она решила, держала при себе.
Едва все разместились ко сну, к Ирине вернулась желание поговорить об увиденном мираже. Естественно она обратилась к Яйцу.
- Слушай, если тут когда-то была нормальная, я бы сказала прекрасная жизнь, куда тогда делись все звезды?
Яйцо даже сел, чтобы постараться объяснить все доходчиво.
- Послушай женщина, когда-то я тоже был таким, как ты и пытался найти на все ответы. Но их нет, понимаешь, нет и все тут. Вариантов превеликое множество, выбирай. Номер один - этот мир находится на самом краю вселенной, да так далеко, что с этой планеты не видно других звезд. Номер два - местные два солнца обладают невероятным излучением, которое делает невидимым все остальные звезды. Номер три - невероятных размеров катастрофа подняла слой пыли, который вращается за орбитой местных солнц и закрывает остальные планеты и звезды. Номер четыре - местные жители совершили жуткое святотатство, и теперь их планета превратилась в филиал ада.
- Номер пять - мы все оказались в параллельном мире.
Тихо добавила Ира. Яйцо даже подпрыгнул на месте от негодования.
- Да какая разница в параллельном в перпендикулярном это не имеет значения. Все это теории и доказать их или опровергнуть не возможно. Поверь мне на слово. Сейчас для нас важнее заниматься преклонными науками и главная из них, наука выживания. Оставим всю эту философия до прихода в Храм.
- Хорошо, согласилась Ира.
Но едва Яйцо улегся, она опять задала вопрос.
- А ты в это веришь?
- Во что, простонал Яйцо.
- Ну, в то, что мы доберемся до Храма.
- Если бы не верил, меня бы тут не было, коротко ответил Яйцо и добавил напоследок:
- Спи, давай.
Несмотря на жуткую жару все вскоре заснули.
Только Костю не оставляли видения из Долины Теней. Кто-то весь в четном материализовался рядом и заговорил осуждающе.
- Что же ты наделал?! Ради собственной прихоти вытащил родную маму из привычной жизни, где полным-полно гигантский растений и воды, где на каждом шагу можно добыть сладкое и холодное кушанье, где не надо прятаться от испепеляющего солнца и драконов. Просто взял и заманил как зверя в ловушку, в это проклятое место.
Мальчик попытался отогнать от себя существо в черном. Но оно упрямо возвращалось, тараторя всякую ерунду.
Костя плюнул на господина имярек в темных одеждах, и попытался понять, что же так не нравится здесь маме. Конечно, ее мир похож на мифический рай, но ведь и здесь жить можно, причем неплохо. Особенно если иметь такого друга как Яйцо. Главное быть вместе. Неужели это не компенсирует все, неужели этого мало, просто быть рядом? Помогать друг другу в трудную минуту, утешить в период неудач. Конечно, за время совместного проживания Яйцо стал для мальчика словно близкий родственник. Но все равно просто невозможно знать, что где-то есть родная мама и не сделать ничего, что бы увидеть ее. Это просто глупо. И вот она лежит рядом, такая сильная, умная и красивая, что тут плохого. Теперь они вместе и им все по плечу.
И тут существо в черном ударило ниже пояса, прокаркав в самое ухо.
- Да она тебя не любит. Ты ей не нужен. Однажды она уже от тебя избавилась, и сейчас ей главное вернуться домой, а на то, что будет с тобой, ей глубоко наплевать.
Костя заплакал и уснул весь в слезах, тихо и без сновидений.
В шагах двухстах от палатки путешественников присел и задремал тублан. Крупное травоядное животное, более похожее на ящера, но имеющее вдоль хребта длинную, густую, пустотелую шерсть, белого цвета, спасающую его от перегревания. Это уникальное неторопливое животное длительное время было способное обходиться без воды и пищи. За счет чего, оставалось загадкой, даже для Яйца.
Тублан был стар, и двигался он медленно даже для своих сородичей. И потому отстал от стада. Впрочем, стадо ему давно было не нужно, и только по привычке он держался, в общем, строю. И вот он решил, что настало время побыть одному. Полежать на раскаленном песочке и поразмышлять о прожитых годах. Жизнь близится к концу. Суетится больше не к чему. Вот только было бы неплохо испить перед смертью водички. А дальше будь, что будет.
Несмотря на годы, у тублана был прекрасный слух и обоняние. Он поднял голову и потянул носом. Опасность! Животное напрочь забыло, что совсем недавно оно собиралось тихо умереть. Жажда жизни взяла свое, и уже через миг тублан был на ногах. И не смотря на усталость, он как молодой мчался по барханам, уводя от спящих путешественников стаю.
Старая карга Гасинда скривила злобную гримасу. В мутной воде она увидела происходящее. Прислуживающий ей рыжеволосый мужчина побелел от страха. Старуха схватила трость и ударила мужчину по голове. Он склонился до самого пола и стал, словно рак пятится. Ведьма была вне себя от ярости. На таком расстоянии она не могла управлять стаей. Стая получила приказ и теперь стремилась его выполнить. Но всякая живая тварь норовит первым делом набить свое брюхо, а уж потом выполнять приказания. Старуха грязно выругалась, взяла со стола большой хромированный рожковый ключ и запустила его в рыжеволосого. Ключ с глухим стуком угодил тому в спину. Мужчина скривился от боли, но вскрикнуть не посмел. "Хозяин будет недоволен, ох как он будет недоволен, подумала Гасинда, и ее передернуло от страха" Ее затрусило, словно осиновый лист, на ветру. Но уже через миг к ней вернулась былая уверенность. Ведь еще ни разу ее не покидала удача. Правда, были такие, которые уходили из ее рук, например эта девка. Все этот проклятый круглый уродец. Ведьма ненавидела Яйцо, ненавидела и ..., не боялась, нет, в этом мира она не боялась никого, все боялись ее. Но этот круглый урод мог многое, даже такое, что было не по зубам старой ведьме. Взять, к примеру, его последний трюк. Как он умудрился отправить своего мальчишку в тот мир. Ведь это самая настоящая магия. Причем такая, что не укладывается в голове. А тут он взял да и покинул город и движется сволочь строго в направлении Храма. Конечно, еще никто и никогда не доходил туда. И хоть это практически невозможно у круглого урода все может получиться. Надо остановить его как можно скорее. "Ничего у меня еще есть время".
- Подай кость.
Скомандовала ведьма. Рожковый ключ напоминал ей железную кость, и она считала его магическим предметом. Сказать по правде в руках этой бестии любая вещь могла превратиться в магический предмет. Но к гаечному ключу у нее было особое отношение, Гасинда была уверена, что он ниспослан ей хозяином. Слуга выполнил приказ. Старуха скосила красноречивый взгляд на его мускулистое тело.
- Скоро тебе в путь, сказала она, а сейчас у нас есть, чем заняться.
Ведьма со скрипом поднялась со старого кресла, чья выцветшая обивка насквозь пропах ее потом. Рыжеволосый подхватил ее под локти и помог перейти в другую комнату. В отличие от многих других, хижина Гасинды имела две комнаты, одну заваленную всяким хламом она называла кабинетом, другую спальней. Вокруг жилища старухи селились ее слуги и занимали, чуть ли не пол квартала. Обычные люди избегали сие неприветливое место и по своей воле здесь никто не появлялся. Эту совокупность строений и живущих в них рабов ведьма называла "дворцом" и мечтала о том, что со временем сумеет подчинить себе весь город, став единовластным правителем раскаленного до бела мира. И тогда никто не посмеет покинуть город, и хозяин будет доволен, ведь его царство мрака постоянно будет пополняться не прощенными.
Первым проснулся Яйцо. Воздух в палатке, не смотря на хитроумную систему вентиляции, раскалился настолько, что имела место опасность свариться заживо. Ужасно хотелось покинуть тряпичный домик, но Яйцо знал, что снаружи еще жарче. Он вытер пот и попытался сесть. Все тело отозвалось болью. Это результат вчерашнего марш-броска. На его приглушенный стон тем же ответили Костя и Ирина. Девушка постанывали при каждом движении, и для того что бы просто усесться их этих движений пришлось сделать неимоверно много. Костя встал на четвереньки, но глаза при этом не открыл. Он словно пьяный пошатывался и тихо причитал: "ой, ой, ой", "ой, ой, ой".
Несмотря на то, что вся троица закалилась в длительных переходах, вчера они прошли действительно слишком много. Да с какой стати слишком много? Где предел человеческому организму? Да нет этого предела.
К такому умозаключению пришла Ира, едва только отошла ото сна. Ей вспомнились наставления учителя физкультуры перед кроссом:
- Не части на старте, иначе финишируешь на середине дистанции.
Подобный афоризм подходит тогда, когда ты бежишь на отметку, а тут ставка действительно больше чем жизнь. И тут надо вывернуться наизнанку, но добраться до финиша.
Когда Костя наконец открыл глаза то он ощущал себя не просто разбитым, а разбитым да еще и не правильно склеенным. Но его больше мучили сомнения насчет мамы. Он гнал от себя эти сомнения, но они упрямо возвращались.
- Давайте завтракать.
Сказал Яйцо и накрыл просто королевский стол. После завтрака путники принялись усиленно массировать ноги, разминая натруженные мышцы. И в этом случае Яйцо оказался на высоте. Из своего бездонного ранца-кенгуру он извлек баночку с субстанцией отдаленно напоминающей крем, не без гордости заявляя при этом, что сей бальзам, снимает усталость. Втирая крем в ноги, Ира конечно и на секунду не усомнилась в правдивости слов местного грамотея, но результат ее просто поразил. Примерно через пять минут пудовые гири, прикованные к каждой ноге, исчезли, и можно было продолжить путь. Но продолжать путешествие было еще рано, над пустыней властвовала жара, выдавливая последние капли влаги из всего живого. Экономя силы, путники вновь легли на свои места, но сон в такое пекло больше напоминал полузабытье.
В предзакатных сумерках путешественники неторопливо собрались, и при этом никто не произнес ни звука. Конечно, все можно было объяснить чрезвычайной слаженностью их коллектива. Но тут была другая причина. Прошедший день отличился особенной жарой и потому сон их был неимоверно тяжелым и действительно походил на обморок. После такого сна надо было еще и отдохнуть, и не один час. Но времени у них не было.
Ира чувствовала тупую боль в голове, да такую что даже уши заложило. И еще была апатия и отрешенность. Она словно наблюдала сама за собой и при этом не испытывала никаких эмоций. Но несмотря ни на что она все же заметила, как Яйцо вставил между двух острых камней кусок пластика. Это была карта. Карта уже пройденного ими пути. Среди тупой боли и равнодушия в голове промелькнула тревожная мысль: "Неужели все его разговоры о "достоин - недостоин" все это серьезно. И отведя нас к Храму, он действительно повернет обратно. Или это так, на всякий случай". Но мысль эта не засела в мозгу надолго и вскоре была завалена всяким хламом. Да в таком состоянии в ее сером веществе вообще ничего не могло задержаться. Пожалуй, в этот момент она и под пыткой не смогла бы вспомнить и половину таблицы умножения.
Умница Яйцо принял волевое решение и позволил всем намочить повязки и обтереть лицо. Водные процедуры принесли облегчение. И не мнимое, а вполне реальное. Если еще миг назад веки Ирины были столь тяжелы, что она смотрела на мир сквозь узкую амбразуру. И словно Вий полностью не могла раскрыть глаза без посторонней помощи, то теперь к ней вернулось не только нормальное зрение, но и способность трезво мыслить.
Все же, несмотря на обтирание и на чудо-бальзам кустарного производства, первые шаги дались путника с большим трудом. Стоило, как следует прислушаться, и можно было бы услышать скрип, издаваемый натруженными суставами. Наверное, так же должны поскрипывать заржавевшие роботы, что простояли под открытым небом не одну сотню лет.
Со временем монотонная неторопливая ходьба привела всех в чувство. Суставы больше не скрипели, и боль в мышцах если не ушла совсем, то на время притаилась. Со стороны могла показаться, что двигаются они легко, можно сказать непринужденно.
А через некоторое время они перешли на свой обычный темп, и даже не подозревали, что в это время старый тублан ценой своей жизни спасает их от неминуемой гибели. Несчастное животное решило дать последний бой этому жестокому миру. Главным его оружием были сильные ноги, небывалая выносливость и жажда жизни. Время от времени тублан делал резкие спурты, надеясь на спасение, и расстояние от хищной стаи действительно увеличивалось. Но силы его были уже не те. Сам того не замечая он начал сбавлять темп. А со временем он так устал, что перешел на быстрый шаг. Он уже не чувствовал опасности, его органы один за другим начали отказывать. Стая медленно, но уверенно догоняла жертву, правда, при этом все дальше уходя от конечной цели.