Но, несмотря на все кошмары, что привиделись ей ночью, она никак не хотела выбираться из объятий Гипноза. Действительность была еще страшнее. Шаг за шагом она восстановила в памяти события прошедшего дня. И теперь лежала с закрытыми глазами и боялась их открыть. Надеясь, что все происшедшее ей просто пригрезилось. Но буквально все кроме зрения, органы чувств, словно сговорились, и теперь с ног до головы, как в дерьмо, окунали ее в ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ. Под ней была твердая постель, застеленная каким-то тряпьем, вокруг стояла невыносимая вонища, и еще во всей вселенной царствовала жара. Прямо как в пустыне. Но при этом воздух был чист и прозрачен и просто поражал своей стерильностью. До нее долетали какие-то звуки, но она старалась отогнать их подальше и с силой пыталась заставить себя заснуть, в надежде следующий раз проснуться дома.
Ну с кем не происходило подобного?
Да буквально каждый, хотя бы раз в жизни, просыпаясь утром мечтал о том, чтобы все события случившиеся накануне, оказались просто дурным сном. Ира не была исключением. Но все что с ней случалось ранее, по сравнению с нынешней ситуацией, даже мелкими неприятностями назвать было нельзя.
- Женщина просыпайся. Должен заметить, тебе крупно повезло.
"Оно еще и издевается", с горечью подумала девушка.
Ну а голос естественно принадлежал никому иному, как ее новому знакомому по имени Яйцо. С каким бы удовольствием она сейчас поднялась бы и дала по мозгам этому яйцеобразному уроду. Который своей идиотской фразой разрушил все ее надежды. Она открыла глаза, и села на постели, стараясь не смотреть по сторонам. Яйцо стоял рядом и перебирал в руках какие-то светлые одежды.
- Я говорю, тебе повезло.
- Это точно, счастья-то с три короба навалило.
Мрачно сказала Ира, обводя медленным взглядом убогую хижину. К своему ужасу она окончательно убедилась в реальности происходящего. В какой-то момент горечь, обида и отчаяние достигли своего предела и она, закрыв лицо руками, громко вскрикнула.
- Господи, боже мой!
- Хорошо, что ты не надела это платье.
Не на что, не обращая внимания, продолжал говорить Яйцо.
- Какое еще платье, устало сказала Ира. Невозмутимость Яйца поборола даже отчаяние.
- Ну, то, что дала тебе Гасинда.
- Какая еще Гасинда!
Прокричала Ира. Она готова была взорваться и никак не предполагала, что у нее будет столько злости. А чему удивляться, ведь она всегда была эмоциональной девушкой, сейчас обида и отчаяние отошли на задний план, и их место заняла злость. Яйцо же на некоторое время смутился. Но лишь на мгновенье. Затем кашлянул и продолжил свою лекцию.
- Ну, вот эта одежда была у тебя в руках, когда, ты пришла. Ее тебе дала безобразная старуха?
Девушка вспомнила свое появление в этом бреду и носатую старуху, что кинула ей тряпье.
- Да, это дала мне старуха. Но ее лицо я не видела, она была полностью закутана в свои восточные одежды. Видны были лишь глаза и здоровенный нос.
- Ну конечно это Гасинда, обрадовался Яйцо.
Он сразу принял солидную позу и заговорил нравоучительным тоном.
- О-о-о это страшная старуха, его голос сделался таинственным и загадочным, коварная и жестокая.
- Мне глубоко наплевать на нее, резко выкрикнула Ира, и, кстати, где мальчик?
Яйцо как-то сразу сник. Он даже сделался лиловым от огорчения. Опустив глаза, он пробурчал в ответ.
- Мальчик скоро прейдет, он добывает еду.
После чего он сел в самый угол хижины и тупо уставившись на пол, принялся, что-то бормотать себе под нос. Девушке вдруг стало искренне жаль этого яйцеобразного человека, который любезно предоставил ей свое жилище, и теперь сам сидел в углу, словно наказанный ребенок. И, кроме того, у нее было к этому человекообразному яйцу превеликое множество вопросов. Ира присела на корточки рядом с ним и тихо спросила.
- Ну что там со мной хотела сделать эта злая старуха?
Уговаривать Яйцо не надо было. Он с готовностью стал рассказывать о старой ведьме, которая заманивает к себе доверчивых людей никогда о ней не слыхавших. Постепенно его голос стал набирать уверенность и, наконец, он стал звучать все так же поучительно, как и прежде.
Оказалось, что Гасинда метит свои подарки особыми таинственными знаками. После чего всякий кто наденет эти одежды, становится полностью в ее власти и среди ночи безропотно идет на ее зов. Словно жертвенный агнец на заклание. Что происходит далее?... В этом мире творится много всяких странных и страшных вещей. О некоторых таких вот ненормальных вещах и поведал Ире Яйцо, вошедший в раж. Девушка слушала молча, не перебивая. В конце концов, от этого потока информации у нее начала пухнуть голова, и все эти ужасы перестали задевать за живое. Она легонько тронула Яйцо за руку и вкрадчиво спросила.
- Послушай, а мальчик действительно мой сын?
Яйцо скосил глаза в ее сторону и ответил вопросом на вопрос.
- А ты сомневаешься?
Ну что тут скажешь? Как можно сомневаться, что солнце светит, что ветер дует. Как можно сомневаться, что твой ребенок действительно твой. Ты это просто чувствуешь, ощущаешь. Но все-таки в случае Иры во всех ее ощущениях и чувствах имелись колоссальные пробелы. Причем такие, что все психологи мира при помощи гипноза и мощных препаратов, и за год не сумеют их заделать. Девушка не стала делиться своими сомнениями с Яйцом и потому сказала просто.
- Почти нет. Просто все это ужасно странно. К тому же он такой большой.
Яйцо покачался из стороны в сторону, напоминая большого Ваньку-Встаньку, почесал спину о стену своей хижины, отчего она вся загудела и сказал.
- Понимаешь, время здесь иное.
- То есть оно бежит быстрее.
- Не то, что бы быстрее. Просто оно другое. Я не все могу понять и еще меньше могу объяснить. Но ты должна смириться с мыслью, что время здесь просто другое.
Дальнейшее сообщение и вовсе поразило девушку, оказывается ее сын, уже четырежды проходил через "родильное отделение". Это означало, что он живет в этом ужасном мире уже четвертую жизнь. А там где ее имя звучит ласково Ириша, он умер чуть больше года назад. Так и не родившись. Все. В голове у нее заиграла тягучая музыка, прямо как в фильмах Тарковского. Глаза остекленели. В уголке рта начала скапливаться слюна, губы безвольно обвисли.
"Ну а сколько можно издеваться над психикой одного ни в чем не повинного человека. Ведь все это просто невозможно вынести. Великие мужи от меньшего теряли рассудок, ища спасение в безумии. Ну например Король Лир, некогда сильный и мудрый правитель, лишь только получил пару тумаков от судьбы пустил сопли и ушел в сумасшествие. А что такое? Я дурак. С меня и взятки гладки. Так ведь проще. Ну а Гамлет - принц Датский, слишком долго выдавал себя за слабоумного, готовя свою месть, что так им и остался. Про черного мавра Отелло лучше и вовсе не упоминать. Издерганный, изъеденный комплексами неврастеник. Поверил грязной сплетни, которую подтверждала лишь тряпка, окончательно свихнулся и задушил красавицу жену. И это все мужчины - сильный пол. Чего же ждать от слабой девушки. С какой это стати я должна показывать чудеса героизма и крепости духа. Мне кажется, пора бы просто улыбнуться во все тридцать два зуба, да так и застыть с такой вот улыбкой арлекина, причем навечно. И все проблемы враз отпадут".
А Яйцо между тем, ничего не замечая, сидел и, раскачиваясь, принялся рассказывать ей, о так называемом "Пустынном феномене". От полного помешательства Иру спас вбежавший в хижину мальчишка. В руках он держал освежеванную тушку какого-то зверька, которая подозрительно напоминала кошку. Тушка была совершенно свежая, так как еще слегка кровоточила, еще в руках мальчика было огромная душистая лепешка. С порога он закричал.
- Ах вы, лентяи, до сих пор не развели очаг.
Яйцо сразу вскочил и кряхтя принялся суетиться возле такой же убогой, как и сама хижина печки. Девушка, придя в себя, тоже начала помогать в приготовлении еды.
Готовка на какое-то время поглотила Иру. Казалось бы, поджарить тушку зверька размером с кролика, что может быть проще. Но все оказалось куда как сложнее. Вместо спичек Яйцо использовал линзу и пучок сухой травы. Но это еще полбеды. Самое сложное было в том, что для приготовления пищи необходимо было использовать минимум дров. Так как в этих краях дрова ценились примерно, так же как и вода. Но если свой минимум воды получит каждый, то вот дрова необходимо было добывать, иной раз с риском для жизни. Потому-то у Яйца в казалось бы, примитивной и убогой печке, имелось множество заслонок и крышек при помощи которых жар от огня и углей использовался максимально. Закончив со стряпней, приступили к позднему завтраку.
Зверек на удивление оказался вкусным и сочным. А вот пышного вида лепешка была сухой и очень пресной. А какой же ей быть, если хлеб здесь пекут из специальной горной породы, добываемой в пустыне и измельченной в муку. Узнав о его происхождении, Ира отказалось, есть хлеб из камня. Но затем ей вспомнилась библейская манна небесная. И ей подумалось, что странная парода это и есть манна, только окаменевшая. Ей даже пришла в голову странная мысль. А что если турагентство "Моисей и компания" устроило евреям тридцатилетний вояж именно по этим краям. Ведь как-то там не сходятся концы с концами. Ведь если бы в своем путешествии к земле обетованной еврее двигались с черепашьей скоростью. Ну например два километра в сутки. За тридцать лет они прошли бы, больше половины длинны экватора. А несчастный синайский полуостров истоптали бы вдоль и поперек. Да куда там, они бы его утоптали и превратили в гигантскую автомобильную стоянку. Минуточку, вполне возможно Моисей тоже мог нарисовать "бахмал" и знал, как им пользоваться. И самое главное он сумел-таки вывести евреев из этой пустыни. А значит, выход есть. Но к этой теме вернемся попозже, сейчас главное подкрепиться. Ко всему прочему яйцо заявил, что здешние лепешки способствуют лучшему пищеварению. Девушка налегла на каменный хлеб и скоро с завтраком они покончили. По окончании трапезы все напились из большой пластмассовой фляги. Ира рассмотрела на фляге какие-то готические буквы и хотела расспросить об этом Яйцо. Но вспомнила, с каким восторгом он описывал здешние свалки. Вода во фляге была противная и вонючая, но несмотря ни на что Ира пила жадно, большими глотками. У нее был легкий жар из-за обожженного на солнце лица и рук.
Неожиданно она ощутила легкую дрожь под ногами. С каждым мгновением дрожь становилась все сильнее. Все насторожились. Девушка испугалась, что это землетрясение. Но неожиданно Яйцо и мальчишка оживились.
- Это они давай быстрее замешивай.
Прокричал Яйцо и побежал в дальний угол хижины, где стояло выдолбленное из камня корыто, покрытое вылинявшей шкурой, первоначальный цвет которой из-за грязи определить было невозможно. Мальчишка побежал следом и принялся руками замешивать какую-то жижу в каменном корыте. Как оказалось именно от этой жижи и исходит сногсшибательный аромат, стоящий в хижине. По сравнению, с которым, запах привокзального туалета, благоухание парфюмерной фабрики.
Между тем дрожь превратилась в монотонные шаги какого-то монстра. Неизвестно почему, но Ира была уверенна, что это приближается чудовище, причем гигантских размеров.
Мальчишка и Яйцо растянули замызганную шкуру и начали пригоршнями набирать в нее темную жижу из корыта.
- Давай помогай!
Крикнул Яйцо командным тоном. По интонации Ира поняла, что все их действия чрезвычайно важны и тоже принялась за работу. Втроем они быстро вычерпали содержимое корыта на шкуру, сделали из нее импровизированную сумку и поволокли на улицу.
Мощные шаги уже слышались возле самой хижины. Выйдя наружу, Ира остолбенела. Посередине грязной улицы действительно шло чудовище, чем-то напоминающее большого прямоходящего динозавра, причем по всем признакам хищного. Такие же мощные задние лапы и атрофированные передние, длинный ползущий по песку хвост и огромная голова с огромной приоткрытой пастью, внутри которой ровными рядами выстроились устрашающие зубы.
- Что это?
Шепотом спросила девушка.
- Не бойся. Это дракон пустыни. В городе он безвреден, если конечно не попадешь ему под лапы. Сейчас он в трансе.
Скороговоркой объяснил Яйцо и двумя руками ухватился за шкуру наполненную темной жижей.
- Ну, помогай же, резко крикнул он Ире, а то уйдет!
Вдвоем они подтащили поклажу к чудовищу. А мальчишка тем временем забрался на спину дракона. Этот же путь предстояло проделать Яйцу и девушке. Ира сама не поняла, как оказалась на покрытом мощными роговыми пластинами хребте чудовища и, пыхтя, передала шкуру с жижей мальчишке, который в это время уже сидел на голове у дракона. Яйцо деловито командовал.
- Начинай с глаз.
Мальчик принялся быстро замазывать драконьи глаза.
- Побольше, побольше на правый.
Продолжал отдавать команды Яйцо. Сейчас он напоминал полководца, ведущего войска в бой. Наполеоновская осанка, точные и короткие распоряжения, генералиссимус, да и только.
Когда вместо глаз у дракона были лишь два темных холмика, мальчик принялся их разглаживать руками. Но Яйцо остановил его.
- Все хватит. Принимайся за ноздри.
Мальчишка перебрался ближе к пасти. Ира от страха закрыла глаза. Но монстр продолжал невозмутимо топать вперед. Когда и с этим было покончено, последовала новая команда.
- Теперь ушные раковины.
Мальчик заделал правое ухо и уже принялся за левое.
- Все стоп. Скорее слезай, уже начинаются окраины.
И действительно убогие хижины стали попадаться все более и более разрушенными и, по всей видимости, покинутыми. Втроем они соскочили на песок. При этом Ира неловко упала на колено. Мальчик заботливо помог ей подняться. И у девушки защемило в груди. Ее раздирали противоречия. Она примирилась со всеобщим безумием и уже считала ребенка своим. Но как ей казалось, нет в ее душе той беззаветной материнской любви. Не может появиться эта любовь просто так. Без родовых мук, без ночей проведенных у постели заболевшего ребенка.... А мальчишка, по всей видимости, отличный парень, не то, что его папаша, подумала девушка. Она улыбнулась мальчику и обняла за плечи. "Прейдет любовь, куда она денется", подумала Ира, смотря в след уходящему чудовищу.
- А для чего мы все это делали?
Спросила она.
- Это мое изобретение, с гордостью начал Яйцо, на солнце этот раствор станет крепче камня и дракон потеряет ориентацию. Жаль, не успели второе ухо замазать.
Девушке вдруг вспомнился чей-то рассказ о том, как моряки, поймав черноморскую акулу, привязывают ей к хвосту либо большую бутылку, либо бревно в зависимости от размера рыбы. Несчастный катран плавает на поверхности не в силах нырнуть.... Жестокое развлечение. Ей вдруг стало жаль это неуклюжее животное, которое, покинув черты города, принялось вертеть своей мордой во все стороны, стараясь освободиться от темной замазки. Чудовище уходило прочь, пошатываясь, время от времени, издавая протяжные звуки. Девушка резко обернулась к Яйцу и яростно выпалила.
- Зачем ты это делаешь?!
- Но ведь это дракон пустыни, невозмутимо ответил Яйцо.
- Ну и что?! Неужели поэтому его надо истязать?! Представь если тебе, кто-нибудь выколет глаза и вырвет нос. Просто так потехи ради.
- Меня довольно часто ослепляли в этом мире. И лишался носа я не один раз.
- Ты мамочка, заговорил мальчик, просто никогда не была в пустыне и не видела этих чудовищ там, на воле. Он и слепой-то очень опасен.
На этот раз слово "мамочка" не ударило Иру, звучало оно ласково и заботливо. Девушке было приятно, и она нежно посмотрела на сына. На своего такого большого и столько испытавшего сына. Чувство вины серой крысой забралось в душу и принялось там яростно прогрызать огромные тоннели. Что было сил, Ира вцепилась в горло серой твари, повторяя про себя: "Я не виновата. Я ничего не знала. Я ничего не могла изменить. Ведь и мне немало досталось". Ее сражение с серым животным прервал Яйцо. С глубоким вздохом он сказал, провожая взглядом медленно удаляющегося дракона.
- Это верно. Однажды такой вот монстр гнался за мной до самого города, и это, не смотря на то, что и него были залеплены глаза.
- А зачем вообще ходить в пустыню? Спросила Ира.
- Как зачем?!
Воскликнул Яйцо.
- За хлебом, за дичью, да и вообще за всякой всячиной. Ну, вот хотя бы, если хочешь лишний глоток воды сделать, иди в пустыню.
Последний довод девушке показался особенно убедительным, она жадно облизнула губы. Вся эта беготня и езда на драконе по солнцепеку обезводили ее организм. Хотя если отбросить жажду, нужно заметить что она не особенно устала. Видимо здешний чистый воздух снижал утомление до минимума. Больше не говоря ни слова, она тихо развернулась и пошла в сторону хижины. По дороге ей в голову пришла мысль, и она вновь обратилась к Яйцу с упреками.
- Хорошо. Тогда почему нельзя просто убивать этих драконов пока они в трансе? Зачем издеваться над животными?
Яйцо и мальчишка переглянулись и Яйцо, почесав лысину, заговорил с ней словно с маленьким ребенком.
- Ну, представь себе, что будет с такой горой мяса, причем не съедобной, на солнце. Во первых вонь, паразиты, зараза всякая, ну а с наступлением ночи сбегутся кхаты. Этим все равно, что жрать. Люди здесь очень замкнутые, но по такому поводу объединятся и попросту повесят нас за ноги.
Ира замолчала и теперь надолго. Вновь заговорила она, только увидев одного из распорядителей.
Едва они вернулись в хижину и слегка отдохнули, на улице послышался громкий, но мелодичный звон колокола. Яйцо вдруг приосанился и сказал как-то даже официально:
- Вставай, надо представить тебя Распорядителю.
Ира была еще обижена как на сына, так и на Яйцо, за жестокое обращение с животными. Но, по всей видимости, они были правы, потому девушка была обижена еще и на себя, и конечно на весь несправедливый мир. Потому она не стала ни спорить, ни спрашивать, куда и зачем она должна идти. Надо, значит надо. Ира просто встала и пошла следом за Яйцом, в руках у которого был большой бидон. Мальчик остался дома наводить порядок. Перед выходом, девушку слегка замаскировали под местного аборигена, завернув ее голову и плечи в длинную накидку цвета грязных сливок. По внешнему виду, сея накидка, сменила как минимум десяток владельцев и едва не расползалась в руках. Но Ира не возражала, так как давно наступил день, и беспощадное солнце готово было испепелить ее открытые плечи.
Через некоторое время они оказались в хвосте длинной очереди, все люди в которой держали в руках самую разнообразную тару для жидкостей. Девушка, молча, стала в конец этой очереди и молча, продвигалась вперед, когда того требовалось. Молчали все. Ничего удивительного, если бы не шорох шагов и не звон посуды здесь бы стояла гробовая тишина. Даже для этих скорбных мест тишина эта была несколько гнетущая.
Несмотря на то, что очередь продвигалась довольно-таки быстро, Ире стало скучно. А когда до нее долетели звуки журчащей воды, она ради любопытства отклонилась в сторону, и Распорядитель предстал ей во всей своей красе. Это было нечто, чуть ли не трехметрового роста. С широченными плечами и длинными как у обезьяны руками. Сверкающим черпаком он набирал воду из каменного колодца и разливал ее стоящим в очереди, причем строго дозировано. Как он определял дозировку, сказать было трудно, но девушка не заметила даже толики недовольства, значит, каждый получал положенную ему норму. Интересно, очень интересно. Чем ближе девушка подходила к колодцу, тем быстрее испарялся ее интерес, и его место занимал страх. Ведь распорядитель был чудовищен. Он был огромен и силен. А еще у него не было лица. То есть маленькие, запавшие как у насекомого, глаза, у него имелись. Был у него плоский, невыразительный нос. Был и рот. Но все вместе взятое, никак не становилось лицом. Ира не могла это объяснить, но так было на самом деле. Глаза, нос, рот были, а лица не было. Шаг за шагом девушка приближалась к чудовищу, и ее страх превращался в ужас. Ведь оно одним взмахом способно пол очереди превратить в кровавое месиво. Подойдя вплотную ей, вдруг стало казаться, что голова гиганта неимоверно высоко. Выше этих убогих домов, выше всего на свете, где-то на уровне солнца. Ира опустила взгляд, и ее внимание привлекли кремовые одежды исполина. Они были идеально чисты, и казалось, что даже вездесущий песок и тот не осмеливается прикоснуться к этим восхитительным одеждам.
Яйцо открыл бидон и великан быстрыми и точными движениями налил туда три черпака. Затем последовала короткая пауза. Девушка подняла глаза, и колени ее слегка подогнулись от страха. Чудовище пристально ее рассматривало. Эти черные тараканьи глазки буквально прожигали в ней дыру. Затем послышался шелест кремовых одежд, и огромная тень скрыла от нее солнце. Ира понимала, что это бесполезно, но в страхе закрыла голову руками. Ничего ужасного не произошло. Великан набрал пол черпака воды, еще раз взглянул на девушку и вылил в бидон.
На пол дороге домой девушка еще окончательно не пришла в себя и потому спросила полушепотом:
- Кто это был?
- Распорядитель, невозмутимо ответил Яйцо.
"Как же в иные моменты бесит эта невозмутимость, граничащая с дебилизмом", подумала девушка. А вслух сказала, не скрывая раздражения:
- Я говорю. Кто он?!
- Ну, Распорядитель. Он распределяет воду. В городе четыре источника и четыре Распорядителя. Этот источник к нам ближайший.
- А откуда он знает, кому сколько лить?
- Просто знает.
- Ты получил за себя и за мальчика три черпака.
- Да. Мальчишка вчера не было, ну ты сама знаешь, где он был. Вот сегодня значит, ему положена двойная порция.
У девушки на языке вертелся вопрос, что означает еще пол черпака, но пока, ответ на него, она знать не желала. Потому как ничего хорошего этот ответ не сулил. Дальнейший путь она провела в задумчивости и вернулась к своим расспросам только в хижине, и лишь после того как Яйцо дал ей воды. Странно, свежая вода была довольно вкусной и очень освежающей.
Ее внимание привлек необычный орнамент на стенах глиняного жилища. Что могут означать эти четыре вертикальные палочки, перечеркнутые одной горизонтальной? Наверное, это подобие календаря. И они эти черточки не что иное, как дни, проведенные в этом кошмаре. Как же их много! Она попыталась подсчитать "пятерки" хотя бы на одной стене, но быстро сбилась и сказала, обращаясь к Яйцу.
- Давно ты здесь?
Яйцо проследил за ее взглядом. Он подошел к стене и провел рукой по шершавой поверхности.
- Жизни. Огромное количество жизней. Я часто собираюсь пересчитать их. Но всякий раз боюсь. Боюсь окончательно спятить. А здесь и без меня достаточно чокнутых.
- Какие жизни?!
Прохрипела Ира.
- Мои, невозмутимо ответил Яйцо, мои жизни. Всякий раз, пройдя "родильное отделение" я делал пометки на стене.
- Ты лжешь!
Прокричала девушка. Она ошарашено смотрела по сторонам. Все это, не укладывалось ни в какие рамки. Это граничило с такими понятиями как космическая бесконечность, как вечность. От этого становилось не просто страшно, а жутко. Яйцо принялся ее, как мог успокаивать.
- Все не так страшно. Понимаешь, некоторые жизни я прожил за несколько дней. Дело в том, что до встречи с твоим сыном и после того как я открыл секрет прохождения "родильного отделения", я практически не дорожил жизнью. Знала бы ты сколько раз, меня разорвали драконы в пустыне. У-у-у. Превеликое множество раз. Это конечно больно. Но понимаешь по натуре я исследователь, а в этой чертовой пустыне столько интересного...
- Хватит, резко перебила его девушка, когда ты меня, вернее нас отправишь назад?
С этими словами она подошла к сыну и крепко обняла его. Установилась долгая и неловкая пауза. И только большущая муха, пробравшаяся сквозь щель в двери, принялась с монотонным гулом описывать круги по хижине. На улице воздух раскалился до предела, и хотя в хижине было не намного прохладнее все-таки, какая никакая, но тень. Насекомое принялось методично исследовать свои новые владения. Мухино внимание привлекла паутина в углу, где затаилось нечто. Если это плюющийся паук, то необходимо срочно убираться отсюда. А жаль. Как раз под паутиной небольшой горкой громоздились такие аппетитные косточки с остатками мяса. Скорее всего, ушастого тушканчика. Пища хотя и приевшаяся, но все-таки калорийная. Муха начала медленно приближаться к куче костей, стараясь держаться подальше от паутины. Но что это? Муха застыла от изумления. Под костями на самом полу, лежала косточка айры - местного деликатеса, сочного и очень сладкого фрукта. Муха даже почувствовала еле уловимый запах, исходящий от косточки, на которой имелись крохотные кусочки заплесневелой мякоти.
Забыв про осторожность, муха спикировала на кучу пищевых отходов, отыскивая косточку айры. В это время из своего темного угла выбрался паук. Муха сидела прямо под ним. Резкое движение челюстями и летающая сладкоежка барахтается в клейкой жидкости.
Яйцо от удовольствия крякнул. Паук был его домашним любимцем. Жили они дружно, друг другу не мешая. Паук охотился на насекомых, даже если был сыт. Человек подкармливал паука, когда у того не было добычи. Пристальный взгляд девушки заставил Яйцо оторваться от созерцания своего любимца. Смущенно откашлявшись, он сказал, обращаясь к мальчишке.
- Расскажи все сам.
Мальчик, не вдаваясь в длительные объяснения, просто закатал рукав своего светлого балахона (балахон он одел поверх футболки) и показал Ире руку. Чуть ниже локтя девушка увидела два синеватых пятна, очень похожих на кровоподтеки. Мальчик слегка надавил на одно из них. От туда начала сочиться белесая жидкость.
- В том мире я умер, прокомментировал он, и за тот короткий срок, что я там был. Мое тело начало разлагаться.
Тошнота подступила к горлу девушки. Но она решила, что сейчас некогда раскисать. Необходимо бороться. Подавив позыв к рвоте, Ира почти прокричала.
- Но я ведь не умерла!
Сейчас ей хотелось одного. Просто вернуться назад. Вернее не хотелось, а она жаждала возвращения. Немедленного. Сиюминутного. Девушке показалось, что скоро она сама начнет разлагаться, если пробудет в этом кошмарном мире, хотя бы мгновение. Разлагаться как какой-то киношный вампир после удара осиновым колом. Взгляд ее бегал от мальчика к Яйцу. И какая-то ее часть надеялась, что сейчас они хором произнесут "крэкс, фэкс, пэкс" и она окажется дома. И все ЭТО мгновенно забудется, словно ничего и не было.
И в то же время другая ее часть хотела остаться с ребенком. Заботится о нем. Помочь устроить ему будущее. Да какое будущее может быть в этом материализовавшемся кошмаре!? Но ведь он совсем еще ребенок! Ему трудно одному. Но чем, чем я могу ему помочь. Я здесь совершенно чужая. Но ведь я виновата. В чем! В чем, скажите я виновата! В том, что поверила мудаку, а потом просто не смогла. Физически не смогла родить от него ребенка! Противоречия раздирали девушку. В конце концов, она села на пол, закрыла лицо руками и заплакала.
- Я просто хочу домой. Отпустите меня.
Еле слышно пропищала она. Словно маленькая мышка.
Мальчик обнял ее сзади и тихо прошептал в самое ухо.
- Мама, неужели ты меня бросишь одного? Ты ведь даже не дала мне имени.
Плачь Ирины, перешел в рыдания. Она почувствовала резкий укол совести. Она сделала неловкую попытку обнять мальчика. Но между тем ее желание немедленно оказаться дома, ничуть не уменьшилось. Мало того, где-то внутри ее зашевелилась огромная, мерзкая, зеленая жаба. Жаба проквакала гнусным голосом: "Паразит малый, имя ему захотелось получить! И только ради этого он с головой окунул меня в этот ужас!"
Девушка попыталась натравить на зеленое земноводное, серую крысу, терзающую ее совесть. И пока у них завязалось сражение, Ира вытерла слезы, погладила мальчика по голове и сказала нежно.
- Будет тебе имя. Самое лучшее. Слово даю.
Она начала перебирать все мужские имена, что знала. Но на ум приходили: Варфоломей, Варлаам, Касиян, Пантелеймон, Феофан, Афиноген. Далее пошли Брендоны, Клаусы и из самой глубины памяти выбрались Соломон, Моисей и Авраам. Ну, это вообще, ни в какие рамки не лезет.
- А сам-то, ты какое имя хочешь?
Мальчик замотал головой.
- Так не честно. Правда, Яйцо? Свое имя нельзя выбирать.
Яйцо одобрительно кивнул. Затем в его глазах вспыхнули озорные искорки. И он заулыбался, так солнечно и непринужденно, ну просто как ребенок и предложил.
- А знаете, что? Давайте сегодня, устроим праздник. Я думаю, ты женщина, до вечера придумаешь имя. А до того сходим на рынок. У меня есть кое, что на обмен. И закатим вечером пир, в честь имени малыша. И вечером я поделюсь с вами кое-какими идеями, по поводу.... В общем, вечером услышите.
И жаба, и крыса внутри Иры вдруг затаились. В последней фразе Яйца промелькнуло что-то. Этот академик-самоучка, Кулибин районного масштаба явно знает нечто ТАКОЕ. Вполне возможно тайну Моисея. Тайну выхода из этой дикой местности. Надежда загорелась тоненькой копеечной свечечкой.
Но на время, как это не странно, все эти мысли отошли на задний план. Ира всецело погрузилась в кладовку забитую именами. Она и предположить не могла, что знает столько мужских имен. Но как из них выбрать лучшее?
"Интересно, а почему раньше, когда все еще было хорошо. Я никогда не задумывалась над тем как назвать ребенка?"
Подумала Ира и приступила....
Игорь, Владимир - неплохо, но не то. Марк - звучит красиво, и в имени этом слышна неумолимая поступь Римских легионов. Нет! Не нужны нам новые покорители вселенной. Антон - дурацкое имя и ассоциируется с простейшим противозачаточным средством. Гриша - и того хуже. Федя - съел медведя. Костя.... Костя - хорошее имя, но надо подумать еще.
В это время Яйцо достал платье, которое подсунула Ире, старуха Гасинда и принялся над ним колдовать. Все это выглядело более чем странно и в другое время и в другом месте, эти действия вызвали бы лишь смех. Но теперь бросая косые взгляды на своего нового друга, девушка была уверенна, что он занимается очень серьезным и важным делом. И еще она знала, что у этого странного существа все получится. Правда ей стало казаться, что Яйцо как-то уж затягивает процесс и некоторые его действия повторяются. Может просто он набивает себе цену. А вполне возможно черное колдовство действительно очень серьезное и с ним необходимо повозиться. В довершение Яйцо сделал какие-то таинственные движения руками. Произнес несколько заклинаний и резюмировал.
- Женщина, можешь переодеваться. Я снял заговор старой ведьмы. Если ты еще раз выйдешь на солнце в своем одеянии, обгоришь до волдырей.
Напоминание заставило Иру ощутить, как сильно у нее обгорели плечи, лицо и руки. Мальчик протянул ей мазь в глиняном горшке. Яйцо не забыл похвастаться, что самолично изготовил сей чудодейственный эликсир, который снимает боль и быстро заживляет ожоги.
Девушка попросила всех отвернуться, и принялась за растирание и переодевание. При этом она продолжала рыться в кладовке.
Витя - нет, не подходит. Миша - Михуил, нет, решительно не подходит. Вася - об этом не может быть и речи. А что если иностранное? Например, Крис. Крис Норманн. Крис Кельме. Звучит неплохо. Нет. Нет. Это у них Крис. У нас будет Крыс. Что там дальше? Том. Том Сойер. Стоп! Это же кошачье имя из мультфильма "Том и Джерри". Все хватит, никакого импорта. Только наши имена. Надо поддерживать отечественного производителя. Итак, поехали. Виталий - хорошо, но не для нас. Ваня - Иванушка дурачок. Ни в коем случае.
Когда девушка закончила переодевание и мальчик показал, как правильно подворачивать накидку. Яйцо почесал спину как всегда о стену и сказал командным тоном.
- Значит так. На рынок идти рановато. Сейчас сходим в Квартал Безумных, за дровами. Там рядом Малая Свалка, может, найдем что-то интересное.
Ира на мгновение прервала свои размышления. Путешествие на свалку пусть и Малую ее совсем не привлекало, а квартал Безумных пугал. Но возражать она не стала. Яйцо для нее вдруг стал неоспоримым авторитетом. Ведь он знает нечто ТАКОЕ....
А в Квартале Безумных на первый взгляд не оказалось ничего страшного. Просто три ряда, совершенно не жилых, домов, многие из которых превратились в прах. Но здесь практически на каждом шагу можно было найти древесину: сухие маленькие и большие деревья; старые доски, бруски; мелкие и крупные ветки. Ира нашла старый поломанный овощной ящик. Самый обыкновенный ящик, из необструганных дощечек. Когда-то, безумно давно. В той другой жизни. Когда она была еще совсем маленькой. Мальчишки со двора устраивали маленькие пикники за гаражами. Достаточно было раздобыть пару вот таких вот ящиков и полтора десятка сырых картошек, и получался настоящий праздник печеной картошки. Конечно после такого праздника она больше походила на грязного чертенка чем на девочку. И иногда прожигала платье или колготы. И вместо просмотра вечернего мультфильма приходилось отстаивать свой срок в углу. Но это того стоило. Уже гораздо позже, когда девочка выросла, и ей приходилось ужинать пускай и в шикарных ресторанах, но с очень неприятной публикой. Когда удобный стул превращался в раскаленную сковороду, когда прекрасные яства были словно пропитаны желчью. У Иры был свой способ уйти из гадкой реальности. Она вспоминала печеную картушку. И на душе сразу становилось теплее. Вот и сейчас она держала в руках кусочек своего детства и вспоминала детские пикники за гаражами. Какой безумно длинный путь сделал этот ящик? Впрочем, сейчас это не важно. И она уже ничему не удивлялась, почти ничему.
К тому же у нее появилось важное дело. Она отбросила еще около десятка имен, и теперь пробовала на зуб Диму. Дмитрий Маликов. Дмитрий Донской. В голове зазвучала глупая песенка:
"Я люблю тебя Дима...."
Ира нагнулась, что бы подобрать с земли круглую дощечку (ну просто копия обломка черенка от лопаты), как на нее упала чья-то тень. Девушка подняла голову и чуть не обмочилась от ужаса. Мимо нее проходило НЕЧТО. Ну, прямо чудовище из кинофильма "Чужие", только без хвоста и с человеческим лицом на бесформенной голове. Пятипалые узловатые ноги больше напоминающие конечности насекомого глубоко погружались в раскаленный песок. Непропорционально длинные, почти до колен, руки заканчивались четырьмя пальцами с самыми настоящими звериными когтями. Чудовище постоянно сжимало и разжимало устрашающие кулаки. Шло оно, неторопливо переступая, внимательно осматривая все вокруг, словно ища что-то. Огромная затылочная часть головы казалось должна перевесить все остальное и НЕЧТО должно ходить с постоянно запрокинутым вверх лицом. Но мощная шея прекрасно справлялась со своими функциями, и чудовище преспокойно без видимых усилий вертело головой.
Ира была готова бросится наутек, когда рядом с ней появился Яйцо. В руке он держал топорик, каким рубил всю добываемую древесину на равные куски. После чего обвязывал их бечевкой, делая три одинаковые вязанки. Яйцо сказал тихо и очень спокойным тоном.
- Не бойся, это Чокнутая Ольга. Она тоже игнорирует "родильное отделение", вот ее и перекорежило.
- Господи, какой кошмар.
Прошептала Ира, не сводя глаз с Ольги. Та внимательно посмотрела на девушку, на мгновение остановилась, словно вспоминая что-то. Затем пошла прочь. Ире показались знакомыми черты лица чудовища. Хотя назвать это лицом, язык не поворачивался. Вдруг ее словно кипятком ошпарило.
- Так ведь это Ольга Сергеевна.
Сказала тихо девушка. Стараясь говорить так, что бы ее услышал только Яйцо.
- А кто она такая?
Спросил он.
- Я тебе потом расскажу, сказала Ира.
Яйцо не возражал. Он как раз заканчивал увязывать третью вязанку.
А память Ирины вернула ее в, казалось бы, безумно далекое прошлое. Ольга Сергеевна Кремова была врач - гинеколог. Но ей смело можно было работать на бойне. Ибо работала она как мясник. Настоящая убийца в белом халате. Достойная сменщица врачей из печально известного Освенцима. Казалось она, ненавидела всех своих пациенток осмелившихся отвлекать ее от телефонных разговоров, чтения и вязания. Но, скорее всего она была просто равнодушна. И равнодушие это граничило с преступной халатностью. Сколько по ее вине произошло драм, трудно сказать. Но было их превеликое множество. Из-за нестерильного инструмента она заражала беременных женщин различными болезнями, венерическими в том числе. Из-за грубой и неумелой работы она отнимала здоровье у еще не рожавших девушек. Она калечила еще не родившихся младенцев. Часто можно было услышать среди женщин такой монолог.
- Лучше заплати и запишись к Фефелову. А не то попадешь на кремацию.
"Попасть на кремацию" означало оказаться на приеме у Кремовой. И самое главное все это ей легко сходило с рук. Потому, что муж ее был главный врач областной больницы. Все жалобы в конечном итоге попадали к нему. А Игорь Павлович Кремов был типичный подкаблучник. И о многих жалобах и скандалах, какие ему приходилось улаживать, он даже не говорил жене. Так ему было спокойнее.
- Давно она здесь?
Так же тихо спросила Ира, несмотря на то, что Чокнутая Ольга отошла на значительное расстояние.
- Она здесь старожил. Конечно не такая как Гасинда. Но тут она гораздо дольше, чем я.
- Не может быть.
- Может еще, как может. Днем она безобидная. Но ночью лучше ей не попадаться. Говорят, что ночи она проводит у "родильного отделения". Там она охотится на тхатов и поедает их. Ф-у-у-у. Какая мерзость.
- Не может быть.
Вновь повторила Ира. Но сама не на миг не усомнилась в правдивости слов Яйца и в том, что узнала Ольгу Сергеевну. Но как такое могло случиться? Впрочем, какая разница? "Это не мое дело. Мое дело придумать имя для сына. Сейчас это самое главное".
Владик. Влад. Владислав Листьев - хороший был ведущий, умный, но и красивый конечно. Даже не просто красивый: а обаятельный и милый. Ведь бывают мужчины красивые, но что-то не то. А у этого все было ТО. И имя неплохое, но нам не подходит. Толик - чушь. Слава - только не это. С ней в классе учился Слава Кучеренко - гадкая, подлая личность. И, кроме того, казалось, что он совершенно не моется, и от него постоянно неприятно пахло. Волосы он носил длинные, и они слипшимися лохмами свисали с головы. Он был похож на бродячую собаку, грязную, вонючую, голодную, злую и потому всегда готовую укусить. И причем укусить непременно сзади. Нет, Слава категорически не подходит. Андрей. Андрей Миронов. Андрей Державин. Андрей Рублев ко всему прочему. Само собой пришло еще одно воспоминание детства. Это похабная дразнилочка, придуманная вонючкой Славой Кучеренко, для отличника Андрея Говорова. "Андрейка - член головейка. Андрюшка - драть тебя в ушко". Нет, Андрей не подходит тоже.
От размышлений Иру отвлек какой-то шум. Она посмотрела в сторону непонятных звуков и обомлела от увиденного. Чокнутая Ольга делала какие-то невероятные прыжки. При этом она что-то хватала с земли, крепко сдавливала в кулаках и отправляла себе в рот. Как ни странно, но движения чудища казались грациозными, даже изящными. Все это напоминало странный, но по-своему прекрасный танец. Только не хватало музыки. Девушка невольно залюбовалась этим зрелищем. Как неожиданно к ней одновременно подбежали и мальчик и Яйцо.
- Немедленно бежим.
Хором выдохнули они. Девушка все еще не видела никакой опасности и потому ответила стервозным тоном. Нужно отметить, что как и в каждой женщине, в Ирине жила стерва. И время от времени она выбиралась из пучин подсознания. Как сейчас, например:
- В чем дело. Объясните, в конце концов.
Яйцо бесцеремонно схватил ее за руку и прокричал:
- Бегом. Все объяснения по дороге.
Яйцо был серьезен, рассержен и еще, что самое главное, он был напуган. Все это Ира мгновенно прочитала по выпученным глазам своего нового друга, пришлось хватать поклажу и спасаться бегством от неведомой опасности. Но бежать необходимо было хоть и быстро, но совсем немного. Не больше полторы сотни метров.
Яйцо, конечно обманул, и на бегу ничего говорить не стал. И не удивительно, потому как бегун из него был, тот еще. Девушка даже с иронией подумала, что если бы они с мальчишкой его катили. То двигались быстрее бы. Сама она, несмотря на жару, бежала легко и когда все остановились, быстро перевела дух и вопросительно уставилась на яйцеподобное существо. В ней опять проснулась стерва. Яйцо же еще некоторое время стоял, облокотившись об убогую лачугу, хватал ртом воздух и обмахивал себя обеими руками. Тогда девушка посмотрела вопросительно на мальчика. Тот молча взял ее за руку и отвел за угол лачуги, затем указал пальцем ту сторону откуда они прибежали.
- Мамочка посмотри внимательно на Квартал Безумных.
- Посмотрела. Ничего удивительного. Только Чокнутая Ольга скачек. Минуточку, минуточку.
В первый миг ей показалось, что это солнечное марево искажает обзор, но затем она осознала, что развалины шевелятся. Ну не сами развалины, а что-то на них. Что именно, с такого расстояния рассмотреть нельзя было. В этот миг к ним подошел и Яйцо. Он еще задыхался, но все же принялся за лекцию:
- Это зубастики. Мелкие, но ядовитые ящерицы. Яд их очень слаб и от парочки укусов ничего не будет, разве что на некоторое время поднимется температура. Но очень часто они выбираются на охоту всей стаей и тогда надо бежать. Нам повезло, что Ольга их отвлекла.
- А на нас они не бросятся?
Не удержалась и спросила Ира. Сейчас она бы с удовольствием продолжила бы свой бег и вполне возможно бежала бы до самого жилища Яйца. Но тот отрицательно покачал головой и продолжил:
- Они обитают лишь в Квартале Безумных и за его границы не выходят. Так что, собирая дрова, надо быть предельно осторожным.
У девушки так и чесался язык спросить: "От чего же ты сволочь, меня не предупредил". Но Яйцо видимо прочитал ее вопрос во взгляде и сказал, как всегда невозмутимо:
- Я хотел, чтобы ты все сама увидела. Это наглядней и доходит быстрее.
"Ты смотри Сухомлинский, нашелся", с раздражением подумала Ира и опять с интересом принялась наблюдать за странным танцем бывшего врача-гинеколога. Яйцо стоял рядом и комментировал:
- По всей видимости, на Чокнутую Ольгу яд зубастиков совсем не действует. И должен тебе заметить, что в приготовленном виде они очень вкусны. Но чтобы есть их сырыми...
В этот момент Ольга покачнулась и упала. Ее сразу накрыла волна мелких существ. Но бывшая гинеколог через миг вскочила и прыжками умчалась прочь. Видимо вкусные ящерицы даже для такого чудовища в большом количестве представляют реальную опасность.
- Ну что ж. Нам пора.
Сказал Яйцо. Каждый взял свою вязанку, и они продолжили путь.