Сумерки сменились долгожданной ночью. Тьма накрыла город, размывая очертания и делая всех кошек серыми. Осень полностью вступила в свои права, и ночная прохлада дала о себе знать. Легким ветерком она забралась за шиворот моего свитера. Я поежился и плотно застегнул куртку. Неизвестно сколь долгой будет моя нынешняя охота. Не буду хвастаться.... Да с какой стати. Люблю я знаете ли немного прихвастнуть. Так вот, несмотря на то, что в этом городе я был впервые, я прекрасно здесь ориентировался. Те два дня, что я провел в, казалось бы, бессмысленном шатании, не прошли даром. Да-с зрительная память у меня отменная, да и парень я сообразительный. Этого нельзя отрицать. А вот сейчас мы возьмем, да и проверим эту память. В данный момент я вышагиваю по улице бородатого Карлы. Вот этот дом, с пристроенными балконами, носит гордый номер 14. Так и есть. Фонарный столб прекрасно освещает табличку ул. Карла Маркса,14. Все правильно. А я и не сомневался. На самом фонарном столбе наклеено два объявления. Одно напечатано на принтере, другое написано от руки. Объявления на месте. Кстати об объявлениях. На двери вон того табачного ларька, черным маркером написано, что Светка дура. Весьма категоричное заявление. Но ни спорить, ни выяснять правдивость этого заявления не стану, потому как буквально через две минуты я буду в центральном городском парке. Там-то мне и предстоит провести большую часть ночи. Хотя, все может сложиться иначе. И мне повезет. И буквально через пару часов я буду мирно спать в своей кровати. Я усмехнулся. Уже и не помню, каково это, спать именно в своей кровати.
Вот уже пять лет как я не живу долго на одном месте. С того самого момента как умерла моя мама. Тогда-то во мне и зародилось страстное желание. Вернее зародилось оно во мне гораздо раньше. Просто после маминой смерти я перестал его сдерживать. Да и ради чего собственно. Я и так долгое время во многом себе отказывал.
Звучит конечно немного пафосно. На самом деле все гораздо проще. Я особенно не задумываюсь над своими желаниями. Когда мне чего-то хочется, я это делаю и все. Просто какое-то время чувство долга мне не позволяло.... Опять пафос. Ну и ладно.
Кстати, вот он и парк. Сей городской сад был изрядно заросший, со старыми деревьями и густым, не всегда стриженым, кустарником, но при этом очень плохо освещенный. Просто идеальное место для охоты. Сейчас необходимо немного просто прогуляться, чтобы как следует слиться с окружающей средой. Ну такая у меня привычка. Люблю, знаете ли ночной променад, перед тем как приступить к делу.
Я дышал полной грудью и шаркал ногами по опавшей листве. Хорошо что сегодня нет дождя. Не люблю дождь. Не люблю и все тут. Сам не могу объяснить почему. Но не люблю когда мокро и грязно. Сегодня же погода стояла просто чудная. На ночном небе не было ни облачка. И все звездные россыпи было прекрасно видно. Казалось, протяни руку и можно дотронуться до любой звезды, словно до кухонной лампочки.
А вот и моя скамейка, на которой не хватает трех узких досок. Одной на спинке, двух на сидении. По всей видимости, пионерчики - злодейчики играли здесь в карате. Ведь это аксиома чем больше у ребенка габариты, тем меньше у него мозгов. Сидеть после детских игрищ на этой скамейке не очень удобно. Зато я легко могу запустив руку между ног, лишь слегка нагнувшись, достать до земли. А там под куском шифера в траве лежит мой нож. Убедившись что оружие на месте я решаю сделать еще круг по парку.
Может это излишняя предосторожность, но к месту своей охоты я всегда прихожу с пустыми руками, мало ли. Вдруг кто-то из патрульных решит проявить бдительность, а я с виду милейший человек, вдруг покажусь ему подозрительным. Он решит досмотреть мои карманы, а там миниатюрный меч - кладинец. Нет, лучше не рисковать. Может я немного и не в себе, но в тюрьму я не хочу. В душе моей нет метаний, и я не пишу записок, и вовсе не хочу, чтобы меня остановили. Мне нравиться мой образ жизни и ничего менять я не собираюсь.
По парку прохаживались редкие парочки. Но не они являются моими клиентами.
Не люблю я вспоминать тот день и то как все началось. Но память сама собой возвращала меня в те страшные минуты. Помню маму лежащую посреди коридора. Из ее носа и из разбитых губ течет кровь. Мама закрывает лицо руками и просит меня:
- Не смотри, сынок. Умоляю, не смотри.
Я поворачиваюсь в сторону. И вижу широкую спину отца, обтянутую кожаной курткой. В этот миг во мне вскипает ярость и жгучее желание всадить в эту спину нож. Я крепко сжимаю кулаки, и на этом мои детские воспоминания обрываются.
Это и была та отправная точка всех последующих событий. С тех пор я не мог равнодушно смотреть на мужские спины, особенно обтянутые кожаными куртками. Всякий раз я мысленно загонял в эти спины остро оточенный нож. Прямо в позвоночник, немного ниже шеи. Смерть мгновенная. Но я прекрасно понимал, что пока я маленький и слабый я не смогу одним ударом убить взрослого мужчину. Я начал заниматься спортом. Сам придумал упражнения для укрепления кисти рук. Потому как предполагал что во время такого удара основная нагрузка придется именно на кисть. И оказался прав и первое время был чрезвычайно горд собой. Но пока мама была жива, я не мог позволить себе рисковать собственной свободой. Я просто не имел права оставить ее одну. А сразу после похорон на меня накатил такой зуд, что я не смог сдерживаться и в ту же ночь я вышел на свою первую охоту.
Опять этот дурной пафос. Нет я человек не высокомерный и совсем не злобливый и уж тем более не кровожадный. И убиваю я не во имя какой-то там идеи. Нет, мне это просто нравится. Иногда мне кажется, что в этом деле я достиг такого совершенства, что ни один ниндзя со мною не сравнится. Все происходит в считанные секунды. Мои движения вымерены и точны.
И свое дело я делаю с улыбкой на лице, а не со злобной гримасой. Я уже отмечал, что человек я не злобный, а скорее веселый и жизнерадостный. Во время охоты в голове моей постоянно играет веселая музыка. Мысленно я все время подпеваю этой музыке и отпускаю шуточки. И делаю я это не для того чтобы снять нервное напряжение, просто так гораздо интереснее.
Когда я вернулся к своей скамейке, она оказалась занятой. На ней тискалась "парочка". Неприятно конечно, но у меня было несколько способов как избавиться от любвеобильной молодежи и при этом сделать так чтобы меня не запомнили. Первый способ был самый простой и самый верный. Я притворился пьяным. Нетвердой походкой я подошел к скамейке и сел на край. Затем принялся охлопывать себя по карманам в поисках сигарет и спичек. Молодой парень решил показать себя в глазах дамы смельчаком и вообще брутальным типом.
- Эй, мужик!
Произнес он грубым тоном. Но как мальчишка не старался в голосе его явно прослушивались нотки страха.
- Ну не надо. Прекрати.
Решила его урезонить девушка.
- Пойдем отсюда. Мне уже пора.
Парень для поднятия собственной самооценки пробурчал еще парочку грубых фраз и позволил увести себя из парка. И это было очень благоразумно с его стороны. До этой поры я убивал только мужчин. А что будет, если мне захочется убить "парочку"? Я ведь не из тех людей кто борется со своими желаниями. А что, время подходящее. Поблизости ни души. Я все сделаю так быстро, что никто из них ни пикнуть, ни пукнуть не успеет. Я посмотрел в след парочке. Нет. Никакого желания. Летите голубки. Живите долго и по возможности счастливо. Я сдвинулся к середине скамейки, просунул руку между досок и прощупал нож. Это была классическая финка с пятнадцати сантиметровым лезвием. Хорошее оружие и удобно сидит в руке. Почти сразу как только я начал охотится я завел себе привычку всякий раз приобретать себе новое оружие. От старого я тут же избавлялся. Предосторожность лишней не бывает.
Я замер на скамейке. Со стороны могло показаться, что я задремал. Но нет, ничего подобного. Я сидел и вслушивался в тишину. Еще буквально пару минут и можно будет выдвигаться. Из-под куска шифера я достал оружие и опустил его в карман рукояткой вниз, теперь патрулей можно не опасаться. Не любят знаете ли представители правоохранительных органов шарахаться по ночным паркам. А сколько правонарушения происходит тут именно в ночное время?! Ну просто огромное количество. Уж я то знаю.
Ну-с приступим. Я поднялся и бесшумно двинулся по ночным аллеям. И надо же, почти сразу мне повезло. Возле большой круглой клумбы, стоял мужчина и мочился на цветы. Ну как не стыдно. Ты бы еще нагадил на тротуаре. Закончив, мужчина застегнул молнию и нетвердой походкой пошел в самый темный угол парка. Так вы батенька пьяны и двигаетесь в нужном направлении. Ну просто подарок судьбы. Я скрылся среди деревьев и по широкой дуге двинулся наперерез пьянчужке. Конечно, жаль что он не в кожаной куртке, а в плаще. Но ничего сойдет и так. Конечно двигался я не как кошка, но довольно таки тихо. Без специальной подготовки даже трезвый человек вряд ли обнаружил бы мое приближение. Вот большое раскидистое дерево, идеальное место для засады. А вон он и мой клиент выписывает кредлелечки своими кривенькими ножками. Ждать осталось совсем не долго. Раз, два, три, четыре, пять я иду тебя искать. Мужик протопал мимо, я резко вышел из-за дерева, сжимая нож в руке. Но к своему удивление никого не обнаружил. А буквально через миг в голове моей разорвалась бомба.
Очнулся я привязанным к столу, в каком-то подвале. Рот мой был заклеен широким скотчем, и потому мне не хватало воздуха. До слуха моего долетало монотонное "дзынь, дзынь". Нельзя было сказать что звук этот мне был сильно неприятен. Но и восторга от этого "дзынь, дзынь" я не испытывал. К тому же страшно раскалывался череп, особенно его затылочная часть. Я шумно потянул носом. Почти сразу рядом со мной появилась чья-то голова. Тела я не видел и потому мне показалось, что голова плавает в воздухе, словно воздушный шар. Ну прямо-таки чеширский кот.
- Это я тебя битой, радостно сообщила мне голова. Знаешь, чертовски удобная штука.
Я скосил глаза и это простейшее действие тупой болью отозвалось в затылке. У чеширского кота появились вполне человеческие шея и плечи. И еще я увидел причину этого "дзынь", "дзынь". На грязной стене висели самые обыкновенные ходики. С гирьками и маятником. Часы были сделаны в виде кота и когда маятник раскачивался у кота шевелились глаза. Миленькие часики, только вместо привычного "тик, так" они издавали неприятный звук "дзынь, дзынь". Видимо что-то там сломалось. Но что-то сломалось не только в ходиках. Одного взгляда было достаточно чтобы понять что и у хозяина этих часов в голове приключилась поломка. Причем серьезная. Его глаза светились бешенным огнем, он все время как идиот улыбался и постоянно говорил что-то скороговоркой. Не все его слова я мог разобрать, но мне он очень не нравился.
- А я тебя сразу заприметил.
Говорил хозяин кошачьих часов.
- Смотрю, вроде человек и прогуливаться без дела. А сам глазами по сторонам так и зыркает. Ну думаю, либо насильник, либо грабитель, либо убивака. А мне все равно.
Он хихикнул, озорно мне подмигнул и понес всякую ересь, понять из которой я ровным счетом ничего не мог. Вполне возможно выражался он слишком витиевато, а после удара по голове мозги мои работали не так хорошо как обычно. А может его просто накрыла "волна" и из его уст стал вылетать набор звуков. Прошло какое-то время и я стал понимать этого человека.
- ...с вашим братом легко работать. Не надо по сторонам оглядываться. Вы все делаете сами. Да. Осторожность это хорошо. И правильно.
Человек этот вновь хихикнул. Затем взял с верстака стоящего невдалеке мой собственный нож. Он попробовал его остроту и заметил.
- А ножик у тебя хороший. И вообще почему-то ты мне нравишься. Лежишь смирно не дергаешься и не пытаешься кричать. Это хорошо. И мне хочется сделать для тебя что-то хорошее. Или сказать что-то приятное. Ну например. Не бойся, я тебя не больно зарежу. Но это будет не правда. Потому как когда не больно это не интересно. Так что будет больно очень больно.
И тут он залился веселым смехом.
И до меня наконец-то дошло. Где я. И у кого я оказался так сказать в гостях. Видимо сильный удар по голове отразился на моей сообразительности. Как то медленно я стал соображать. А в данный момент лежу значит я на разделочном столе у одного психа в подвале. И из охотника сам превратился в жертву. А он этот псих тоже охотится в ночном парке. И судя по всему человек он тоже не злобный и со своеобразным чувством юмора. Ну и ситуация, обхохочешься. Непроизвольно из моих глаз брызнули слезы. Меня затрусило так, что стол загудел.
Псих придавил меня левой и сказал обиженно.
- Ну вот, и ты как все. Не надо истерик. Не надо крика. Ничто тебе не поможет.
Да я и не собирался кричать, все мое тело содрогалось от смеха. Так может смеяться только человек, знающий, что смеется он последний раз в жизни.