От последнего резкого толчка высокий стул опрокинулся. Кроткий полет резко оборвала веревка, со страшной силой впившаяся в горло. До этого мгновения он оказывается ничего не знал о боли. Весь его житейский опыт был равен нулю. Теперь он это понял. Убедился на собственной шкуре. Ведь именно сейчас воистину адская боль наполнила все его существо. Бесконечными струями она втекала в уши, в открытый рот. Она проникала сквозь выпученные, наполненные слезами глаза. Она просачивалась сквозь поры. Боль безраздельно властвовала во всем теле, дробя его на мелкие кусочки, разрывая каждую клетку его такого огромного как вселенная организма. Почему не сломалась шея, и не наступило мгновенное забвение? Хотелось дико заорать, да так чтобы от его вопля лопнули барабанные перепонки, и пришло хотя бы иллюзорное облегчение. Ведь всегда когда кричишь, кажется, боль отступает. Но кричать не представлялось возможным. Вывалившийся огромный язык заполнил весь рот, веревка мертвой хваткой вцепилась в голо, словно удав, сдавливая его все сильнее и сильнее. В легких клокотала горящая смола. В животе словно мыльные пузыри вздувались и лопались разноцветные кишки. Смерть вдруг перестала казаться спасением. Ужасно захотелось жить, жить во что бы то не стало. Руки взметнулись вверх в безнадежной попытке вырвать бренное тело из петли. Сознание догорало словно свеча. А боль все не уходила. Неожиданно свет померк и его страдания на миг прекратились. Это все... Словно через стену он услышал какой-то грохот.
Было темно, а ужасная боль вернулась с многочисленными помощниками. Но он был жив и это главное. Резким движением он сорвал с шеи петлю, и легкие со свистом наполнились воздухом. Мышцы стали вялыми, а голова тяжелой словно пудовая гиря. Глаза до краев наполнились слезами а рот стонами. Когда прошло тысячелетие, он сумел сесть. Сквозь дыру в потолке еще продолжали неторопливо сыпаться мелкие щепки и пыль. Значит со времени его падения не прошло и минуты. Он же думал что завершилась целая эпоха.
Дыра в потолке темнела чернильным пятном примерно в десяти метрах над головой. Вполне возможно в темном подвале и в полусидящем положении он не может рассчитывать на точность своего глазомера. Но все равно, высота приличная. При неудачном раскладе он мог и вовсе не подняться с этого грязного пола. Необходимо себя обследовать на наличие травм.
Ноги по всей видимости целы, хоть и со скрипом, но все же сгибаются и разгибаются. Только вот ужасно болят пятки. Но сломать пятку крайне сложно, будем надеяться что до этого не дошло. С руками тоже все в порядке, почти. Левый локоть разбит в кровь. Рану было бы неплохо обработать. В крайнем случае, собственной мочой. Внутренние органы функционируют удовлетворительно. Были бы какие-нибудь обрывы, разрывы и прочие крупные неприятности, боль была бы совсем другой. И частенько в таких случаях, если верить телевизору, изо рта течет кровь. Он сплюнул, в его рту явно чувствовался привкус крови, но это от прикушенной губы. Видимо более всего досталось голове. На затылке он нащупал здоровенную шишку и это были еще не все проблемы. Самое главное, он не мог вспомнить кто он. А вот это уже очень серьезно и ненормально.
Осмотревшись по сторонам он понял что находится в каком-то подвале. Сквозь полумрак можно было рассмотреть лишь хитросплетения труб различного диаметра. Осторожно он поднялся на ноги. Глова слегка закружилась, но вскоре все пришло в норму. Вдохнув полной грудью он доподлинно убедился где находится. Вонь старого запущенного подвала трудно с чем-то спутать. Сделав осторожный шаг он сумел рассмотреть впереди глухую стену. Обернулся налево, там стояла непроглядная тьма. И из этой темноты словно щупальца невиданного монстра просматривалась исковерканная арматура и проволока. "Эй гражданина, ты туда не ходи!". Он обернулся налево. Где-то там вдали казалось пробивается слабый свет. И чернота вроде бы как бы сереет. Осторожно шаркая ногами по замусоренному полу он двинулся в сторону якобы света.
Со временем стало казаться, что темнота вокруг слегка рассеялась. А может это просто его глаза немного адоптировались к мраку. Но в голове никак не хотелось проясняться, тамошняя тьма наоборот сгущалась. Внутри черепной коробки, словно птицы в клетки, бились вопросы. "Кто я? Где я? И главное, почему у меня на шее петля?". Вопросы, вопросы только вопросы и ни одного ответа. Кроме вопросов из закоулков подсознания начали выбираться мерзкие чудовища. В основном это были полуистлевшие зомби. Пошатываясь они медленно двигались к нему, жадно выставив вперед руки. За живыми мертвецами, держась на почтительном расстоянии, мелкими перебежками к нему крались огромные крысы. Он даже слышал царапающий звук их коготков. Но стоило ему остановиться и замереть как все движения вокруг и все посторонние звуки вмиг исчезали. Он прекрасно понимал что это безумствует его богатое воображение. Но ничего не мог с собой поделать.
Через несколько шаркающих шажков он ясно увидел впереди себя очень слабый но все-таки свет. Сердце его застучало так, что он невольно стал беспокоиться за свое здоровье. "Спасение!". Вне всяких сомнений это спасение. Теперь все будет хорошо. Сам того не замечая он перешел на быстрый шаг. Как это не странно но и преследующие его зомби и крысы тоже прибавили темп. Теперь он был уверен стоит ему обернуться и все, конец. Синюшные руки с гниющей плотью вцепятся ему в горло, острые зубы вонзятся ему в ноги. Его еще живого начнут поедать...
Лишь несколько сантиметров и буквально одно мгновение отделяли его глаз от ржавой загнутой словно крюк арматуры. И спасло его только чудо. Когда он резко остановился, его тело помимо воли продолжало движение, оно просто скользило на битом стекле и строительном мусоре. Когда он замер и зомби и крысы враз перешли на второй план. Воображение и на этот раз не заставило себя ждать. В одно мгновение он ясно увидел как кусок железа пробивает его глазное яблоко, беспрепятственно проникает дальше в череп. А он словно свиная туша повисает на этом крюке. Ноги его еще дергаются в предсмертной агонии а мерзкие твари уже приступают к трапезе. Обойдя арматуру он не выдержал и резко обернулся. Никого. Все правильно, ну кто тут еще может быть?
Дальше он двигался более осторожно, но достаточно быстро. Света теперь хватало для того чтобы смотреть себе под ноги и почти все видеть. И опять чудо. Он вовремя сумел увидеть жирное тело огромной змеи лежащей поперек его дороги. Ну это конечно была канализационная труба. Но между тем он наглядно увидел короткий фильм о том как цепляется ногой за эту трубу и падает выставил вперед руки, но все это напрасно. Так как он насаживает свой череп на удобно расположенный вентиль, ну а дальше все по старой схеме. Его тело еще содрогается силясь хоть на миг задержать в себе жизнь а зомби и крысы ужу приступили к еде. Он опять помимо воли обернулся. Опять никого.
Едва переступив через трубу он ясно увидел впереди четкие очертание дверного проема сквозь который пробивался бледный свет. Но спешить теперь не стоит. Именно этот участок пола был особенно захламлен. Ему постоянно приходилось обходить какие-то ящики, проползать под сплетением труб, а под ногами не переставая хрустело битое стекло. Но вот он добрался до спасительной двери. Вернее самой двери не было а был лишь дверной проем и все. Но для себя он решил, что это именно дверь. Лишь стоит ему туда попасть и все плохое останется позади.
Он робко заглянул через проем. Ничего. Ну не совсем ничего. Посреди небольшой комнаты была картонная коробка из-под телевизора на которой стояла старая закопченная керосиновая лампа. И все. В комнате имелись еще три дверных проема, по одному на каждой стене, и все они были темные как бездонные колодцы. Вот тебе выход. Вот тебе и спасение. Обидно понимаешь.
Он подошел к картонной коробке. Вместо ручки у лампы была простая проволока обмотанная грязной тряпкой. Кто он такой он не знал, но знал одно, в другое бы время он даже не прикоснулся к этой липкой тряпке. Но делать нечего не бросать же теперь такой подарок судьбы. На последок он решил взглянуть на уже проделанный путь. И едва не обмочился от увиденного.
У дверного проема стояло оно. Синюшного цвета с трупными пятнами на уже начинающей тлеть коже. Один глаз у существа отсутствовал, вместо него зияла дыра, казалось размером с кулак. Второй глаз закрывала белесая пленка. Но существо не опиралось на зрение. Оно ориентировалось только ему одному ведомым способом. Существо постояло некоторое время в проеме, а затем исчезло во мраке. Видимо сюда ему путь заказан. Через миг он уже не верил в увиденное. Это все воображение утешал он себя. Взял тихонько фонарь и нетвердой походкой пошел в ближайший темный тоннель.
В этой части подвала было гораздо чище. Вернее слово чище тут было не уместно. Пол и здесь был завален всякой всячиной, но вот торчащих труб, арматуры, проволоки, всяких железных ящиков не было и в помине. Вместо них кое-где на полу валялись большие кучи тряпья. Зато вонь стояла просто сногсшибательная. И был это не просто запах старого сырого подвала. Нет тут было много чего иного. Но описать этот букет не представлялось возможным простыми человеческими словами. Теперь он двигался гораздо быстрее, чем в самом начале пути, но каждые несколько шагов останавливался тщательно всматриваясь по сторонам. Неизвестно как в этом подвале обстоят дела с огромными крысами, но вот что касается живых мертвецов, тут они определенно обитают. Вместо оружия он подобрал себе метровый обрезок водопроводной трубы. Это конечно не АК-47, но тоже кое-что. Темный тоннель по которому он шел начал сужаться. Теперь особо не всматриваясь он мог видеть боковые стены и это слегка успокаивало. Впереди он увидел еще один дверной проем из которого также сочился свет. "Ну теперь это просто не может быть не выход".
Еще раз обернувшись назад он смело шагнул как предполагалось в выход. Но не тут то было, перед ним оказалась еще одна комната. Длинная и узкая, посредине ее перегораживала старая кровать с большой кучей грязного тряпья. А вот там на другом конце узкой комнаты явно просматривался выход. Тут уже не было никаких сомнений, так как через узкий дверной проем пробивался самый настоящий солнечный свет. А солнечный свет не спутаешь даже с самой яркой лампой.
Керосиновая лампа теперь ему была не нужна. Он оставил ее у самого входа в узкую комнату. Взяв обрезок трубы обеими руками он стал обходить кровать. Почему-то ему казалось что эта кровать таит в себе страшную опасность. Проходя мимо он даже ткнул в кучу тряпья обрезком трубы, ожидая что в любой момент от туда выскочит что-то ужасное. Но ничего не произошло. Со вздохом облегчения он отбросил свое оружие в сторону и широко улыбаясь посмотрел в сторону выхода. Дальнейшее происходило как в замедленной съемке.
Куча тряпья зашевелилась и не успел он сделать шаг. Как его схватили две грязные руки. Он истерически завизжал. Завизжал как баба и в этот раз его мочевой пузырь не выдержал, правая нога ощутила волну жара. Его повалили на спину, и перед его взором предстало нечто. Нечто не имело двух передних зубов, прическа напоминала неоднократно использованную паклю сантехника, а тот запах что исходил от нечта можно было патентовать как боевое отравляющее вещество. Это нечто было явно живим и имело женский род. Существо жеманно хихикало и как ему самому казалось, говорило эротичным тоном.
- Ну куда это ты сладенький? За выход надо платить. Если платить нечем, мы можем с тобой договориться. Со мной легко договорится.
У существа были вторичные половые признаки, но ничего кроме отвращения эта грудь вызвать не могла. Но создавалось впечатление, что существо об этом не догадывается, наоборот себе она или вернее оно казалась как минимум секс - бомбой, причем термоядерной. Когда вонючая грязна баба оказалась сверху и попыталась запустить руку к нему в штаны. Его истерика сменилась яростью. Кровать издавала мерзкие звуки он собрался с силами и сбросил с себя вонючие существо.
- Ого, ты хочешь быть с верху. Я не против.
В ответ он заехал правой существу в глаз, затем левой в нос. Послышались какие-то хлюпающие звуки. Он еще пару раз ударил. Существо на время обмякло. Он с трудом поднялся на ноги. Его колотило как от сильного мороза. Откуда-то сзади явно слышался топот. Надо бежать причем очень быстро. Но ноги его не слушались. Он медленно побрел к выходу.
Но далеко уйти ему не удалось. Вскоре его догнала толпа грязных, оборванцев каждый из которых мог отравить собой небольшое озеро. Он пытался отбивать, даже заехал кому-то в ухо, но силы были не равны. Вскоре его скрутили и поволокли в неизвестном направление, главное что в обратную сторону от выхода. Кто-то время от времени пинал его в зад. А кто-то исхитрился и здорово разбил губу. Что это за существа сказать было трудно. А о том что его ждет и мыслить было страшно. Вполне возможно, что попасть в руки к этим оборванцам гораздо страшнее чем в лапы к зомби. Вскоре он оказался под большой металлической балкой. Ему заломили за спиной руки, а здоровенная лапища покрытая рыжей шерстью схватила его за волосы и потянула в верх. Да так что из глаз брызнули слезы и он уже ничего не мог видеть. Послышался рокот.
- Смотрите все. Это он похитил лампу, единственный источник света.
- Я взял ее на прокат, жалобно пропищал он.
- Ты взял ее без спроса а это грех.
Его недавняя знакомая громко заорала.
- А еще он не хотел платить за выход. И главное - ударил женщину.
Послышался недовольный ропот. Неужели все окружающие считают вонючее существо женщиной. По большому счету все они пахнут не лучше, но они же не считают себя джентльменами. Хотя, как знать? По всей видимости тут все возможно. Его вновь дернули за волосы да так что его ноги оторвались от земли.
- Какое наказание.
Вновь послышался рокот.
- Давайте бросим его на съедение мертвякам.
Кто-то выкрикнул из толпы. Многим эта идея понравилась. Но обладатель зычного голоса возразил.
- Да что мы звери. Давайте его просто повесим.
Все одобрительно заорали.
На миг к нему вернулось зрение и только лишь для того чтобы увидеть как через железную балку перекидывают веревку. А еще через миг петля затянулась у него на шее. Его подняли и поставили на высокий стул. Он собрал остатки сил и прокричал во все горло.
- Простите меня, я не хотел. Я вообще тут человек случайный.
Лапища с рыжим волосом хлопнула его по заду и доверительным тоном кто-то сказал.
- Поверь мне, случайных тут не бывает.
Затем последовал удар по стулу. Тот опасно накренился, но вернулся в исходное положение. И вмиг он прозрел. Он вспомнил кем он был раньше. А раньше буквально совсем недавно он был директором самого крупного в городе супермаркета. У него была большая белая машина с личным шофером, да что там говорить у него было все.
Но однажды сидя у себя в кабинете и общаясь через интернет с одноклассниками он услышал телефонный звонок который казалось бы не предвещал беды.
- Ну здравствуй Андрей, говорил владелец магазина бывший криминальный авторитет а ныне депутат городского совета Геннадий Петрович Кувалов по прозвищу Кувалда.
- Слушай меня внимательно и постарайся не перебивать. Ты наверное не знаешь, но о моем ангельском терпении ходят легенды. Но даже ему приходит конец. Я долго терпел твои художества в моем магазине. Первое время помимо приличной зарплаты ты воровал крошки с моего стола. Но со временем твой аппетит вырос. Мало того мой магазин превратился в твой личный гарем. Но и это я терпел. И этого тебе показалось мало. В этот гарем была записана и моя женушка. Ну да ладно, дело-то житейское, на все на это я бы закрыл глаза, поверь мне. Но ты сука "спалился" с "коксом" и не нашел ничего лучшего чем "стучать" на меня "ментам" зная что есть несколько человек в их департаменте, что просто мечтают отправить меня за решетку. Так что сиди в своем кабинете тихо на попе и жди моих мальчиков, они уже выехали. Не вздумай бежать, все равно найдем, и ко всему прочему ты и свою семью приговоришь. Кстати спешу обрадовать, лично для тебя две паяльные лампы заправили высококачественным бензином.
Дальше последовали короткие гудки. Но он прекрасно знал, что Кувалда говорит вполне серьезно и про паяльные лампы и про побег и про семью. Выход нашелся как-то сам собой причем сразу после двух стаканов коньяка. Вон она труба отопления под самым потолком, вон толстый шнур от бархатных гардин, а дальше дело техники.
Все это промелькнуло в голове за миг до второго удара по высокому стулу.
От последнего резкого удара высокий стул опрокинулся. Короткий полет оборвала веревка, со страшной силой впиваясь в горло. До этого мгновения он оказывается ничего не знал о боли.