Дуденко Олег Тихонович : другие произведения.

Путешествие к центру вселенной 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Этот роман я начал писать около десяти лет назад. Особо никуда не торопился, пока не увидел, что в 2017 году Голливуд выпускает фильм под названием "Кома". Это меня очень обеспокоило. Я надеюсь, что в сюжетах нет ничего общего. Но главное идея - идея-то моя. А эти янки и тут оказались первыми. Господа и дамы спешу представить вашему вниманию роман "Путешествие к центру вселенной". И смею заверить, что все - от первой строчки до последней точки, все здесь мое.
   Глава I
   1
  Разлюбезнейшая публика, мы счастливы, безмерно счастливы приветствовать вас в нашем балаганчике. Не обращайте внимание на то, что старая парусина шатра кое-где прохудилась. Не смотрите на истертые скамейки, они гораздо прочней и удобней, чем кажутся на первый взгляд. А знали бы вы, чьи зады здесь сиживали. Смею вас заверить, народ тут бывал самый разнообразнейший. Мы согласны, наше освещение блеклое, декорации примитивны. Но задержитесь на миг, и посмотрите как играет труппа. Ведь их таланту могут позавидовать артисты знаменитого "Глобуса". Да что там говорить ведь наши не играют, они практически живут на сцене. Их страсти не поддельны, а эмоции подобны тайфуну. Впрочем, скоро вы убедитесь во всем сами, главное вы задержались, уделили мгновение своего драгоценного времени, нашему скромному заведению. Спасибо вам, мы сделаем все, чтобы вы не пожалели. А пока артисты гримируются, поднимем свои взоры вверх, туда под купол. Куда с легким металлическим звоном, скорее похожем на писк насекомого, взмыла серебристая монетка, лихо вертясь в воздухе. Несколько раз кокетливо блеснула в свете ламп, замерла на мгновение, словно задавая сакраментальный вопрос: "Что делать?". И так же стремительно полетела, обратно, продолжая вертеться как заводная. Некто ловко подхватил летящую монетку и крепко зажал ее в большой ладони. И этот некто вовсе не валяет дурака от нечего делать, подбрасывая плоский предмет из металла. Он играет в одну из самых древних игр - "Орел" или "Орешка" и ставка в этой игре вполне возможно больше, чем сама жизнь.
  Но оставим в покое этого "некта" и вплотную займемся монеткой, ведь она того стоит. Небольшой металлический кружочек, от которого в иные моменты зависит так много.
  Как не крути ее в руках, одна сторона постоянно скрыта от ваших глаз, и что творится там, на обратной стороне сказать трудно. С виду все прочно и незыблемо. Но только представьте себе, что в тот момент, когда вы с восхищением рассматриваете гордый профиль в короне или без, на обратной стороне причудливая зверушка - символ власти, корчась, пытается оторваться от проклятой монеты, и умчатся на волю, в пампасы. Вы резко разворачиваете монетку, и орел или лев, или павиан двухголовый замирают в пристойной позе. Однако видели бы вы как в этот миг кривляется почтенный монарх в короне или без. Но мой совет не пытайтесь увидеть все эти кривляния.
  Одного молодого человека застали за этим занятием. Он яростно вертел в руках серебреную монету достоинством в пять марок. Ему показалось, что когда он смотрит на орла, на обратной стороне великий кайзер показывает ему язык. А едва он поворачивает к себе профиль с бакенбардами, орел пытается клюнуть его за палец. Когда по истечении четырнадцати часов за юношей пришли санитары, он не оказал малейшего сопротивления, но монету не выпускал из рук. В больнице он с готовностью отвечал на вопросы, но при этом не отводил глаз от увесистого серебреного кружочка. Так он и умер от истощения, еще через несколько дней. Врач был настолько потрясен этой историей, что приказал похоронить молодого человека с монетой в руках. Но гробовщик - бестия "свистнул" монетку и пошел вечером в трактир, но по дороге домой был убит неизвестным. А неизвестный в свою очередь...
  Но хватит, хватит. Ведь события, происходящие вокруг монетки, нас совсем не интересуют. Несмотря на то, что каждая из денежек может рассказать не одну увлекательную и поучительную историю. Например, об огромной свинке-копилке, которая жила в свинарнике у мальчика Кристиана среди таких же, как и она упитанных, увесистых, до краев наполненных свинок-копилок. Где в один прекрасный день появился...
  Стоп, стоп, стоп. Мы ведь договорились говорить только лишь о самой монетке. Монетке как символе двойственности мироздания. Да, да, вы не ослышались именно мироздания. Ведь все в этом мире имеет обратную сторону или изнанку, ну на худой конец противоположность. И эти две противоположности не что иное, как две части одного целого. Две чаши одних весов, на которых все и держится. Ведь не было бы света без тени, тепла без холода и как например может рассуждать человек ни разу не испытавший жажды о прелестях глотка воды, во время зноя летнего.
  Но если мы в очередной раз вернулись от монетки к человеку, к небезызвестному "некту", давайте поговорим о нем. По многим весьма авторитетным источникам он является венцом творения, вершиной мироздания. Ведь он способен на обдуманные поступки, ответственность за которые, как правило, несут другие. Но он как это не странно и, например рубль юбилейный имеют много общего.
  Не спешите спорить. А лучше моститесь удобнее, наши артисты готовы поведать вам одну историю. Про простого, а впрочем, и не очень простого человека, который как все мы похож на монетку, ну прямо как две новенькие копеечки. И пока вы во все глаза смотрите на одну его сторону, очень трудно представить, что твориться там, на другой, скрытой от чужого глаза.
  Но мы попробуем приподнять завесу.
  
  
   2
  
  Предсказание погоды в приморских городах юга Украины, как впрочем, и все предсказание неблагодарное занятие. Если летом, особенно в июле, вы не ошибетесь, предрекая жару, могут быть небольшие отклонения такие как: "сильная жара", "невыносимая жара" и "адская жара". То в остальное время года малейшее изменение ветра превращает в прах казалось бы железобетонный прогноз, основанный на народных переметах, зуде в ушах и сводке гидро. метео. центра. Легкий бриз ставит на одну ступень симпатичную диктора телевидения и деревенского предсказателя в грязной телогрейке. В деле предсказания погоды не помогают ни барометры, ни термометры, ни натруженные вечно ноющие суставы. Вернее все они, конечно, приходят на помощь, но только тогда когда до дождя остались считанные минуты. И вы легко одеты и никак не могли себе представить, что после внезапно начавшегося дождика, пойдет настоящий ливень, постепенно переходящий в град со снегом, а после в метелицу с настоящей пургою. Поверьте, здесь может быть все.
  Так, что разница между вчера и сегодня в 20 градусов по Цельсию вполне нормальное явление. Неожиданные порывы ветра, за минуту превращающиеся в ураган мало кого удивляют. Даже гром сквозь ясное небо вполне возможен. А симпатичная диктор телевидения все так же продолжает врать с милой улыбкой и хорошо поставленным голосом, что-то типа:
  - Над всей Испанией безоблачное небо. (Сообщение по радио, ставшее сигналом к началу военного переворота, организованного генералом Франко "от автора").
  
  В это утро все наперебой твердили о приближающихся грозовых дождях. Но теплый ветер разогнал свинцовые тучи, предоставив небо яркому солнцу. Солнце с удовольствием заняло свое место и теперь безраздельно властвовало на городских улицах, делая все вокруг эффектным и привлекательным, словно на рекламном плакате.
  Он стоял у самой бровки, рассматривая белые полосы на растрескавшемся асфальте, что в простонародье именуют "зеброй". Белая краска лежала толстым слоем и слегка поблескивала. Полосы были похожи на прямоугольные островки безопасности среди безбрежного асфальтового моря, на котором властвуют железные рычащие чудовища со зловонным дыханием выхлопных газов.
  Стоя возле перехода, Егор умудрялся не о чем не думать. Просто стоять и рассматривать мелкие и крупные трещинки на белых полосках пешеходной разметки. Смотреть и радоваться первому поистине весеннему дню. Радоваться, не смотря на все мрачные прогнозы. Радоваться тому что, наконец, завершилась эта безумная агония зимы, которая решила в последние дни простудить всех кто еще не испытал на себе прелести высокой температуры, расклеить чудом уцелевшие сапоги, и привести в негодность всю верхнюю одежду. Трескучие морозы, пронизывающие ветра, гололед и слякоть, снежные заносы и резкие оттепели, сумасшедшие скачки температуры и давления - все это осталось позади. Конечно, еще можно ожидать ночных заморозков. Но по всему видно, выдохлась снежная королева. Утомилась холодная красавица, разбухла, раскисла на солнышке. Потекла словно мороженое в знойный день. И теперь подалась восвояси, чтобы не дай божечки, не проступил на бледном личике легкомысленный румянец, да не перепортилась ледяная косметика. И хотя уходит она словно растревоженный лев, то и дело, огрызаясь, всем понятно скоро скроется она за горизонтом, оставив о себе лишь воспоминания, для кого добрые, а для кого не очень.
  А в прочем к чему они эти воспоминания. Ведь сейчас стоял один из таких дней, когда даже самый ворчливый зануда, этакий сухарь заплесневелый, и тот, выглянув в окно, с восторгом скажет:
  - Да, весна пришла!
  После чего опасливо обернется и добавит гнусавым голосом, что-то насчет авитаминоза и прорвет его как поносом, длинным рассказом.
  - Помнится в году этак тысяча девятьсот, не помню в каком. Но точно помню, был четверг, аккурат после пасхи, в три часа по полудню. А должен вам заметить, что служил я тогда в городской мэрии, в больших чинах ходил, и сам пристав дня не проходило, чтобы не захаживал, дабы засвидетельствовать свое почтение. Так вот о чем это я.....
  И так далее и тому подобное и все это минут примерно на сто. Но все равно и в его словах нет, нет да проскользнет нотка восторга, будто и он причастен к этому чуду именуемому весною.
  И в такие вот первые весенние дни, когда зима, огрызаясь, уходит и уходит надолго. К себе в заснеженные дали и каждый, поверьте, каждый, даже самый закоренелый морж и любитель стужи готов дать ей пинка в след. Настолько она осточертела. В такие дни люди становятся немного добрее и общительнее. Все женщины прекрасны и слегка кокетливы, мужчины галантны и при этом похожи на мартовских котов, с этаким шальным блеском и дьявольским огоньком в глазах. Множество людей, подняв вверх носы, словно щенки на кухне, полной грудью вдыхают такие знакомые и такие неведомые, пьянящие запахи. Вдохнув, многозначительно кивают головой, словно дегустатор, пробующий божественный напиток из подвалов Наполеона. И так же многозначительно смотрят по сторонам, как бы ища единомышленника и такого же ценителя. И действительно находят. Незнакомые люди с энтузиазмом кивают в ответ, так же многозначительно улыбаясь при этом. Все ощущают себя членами могучего тайного братства - любителей жизни. И главное не надо слов. Окружающие и так прекрасно понимают друг друга.
  Конечно, найдется товарищ имярек, который с тупой физиономией покрутит пальцем у виска. Но, чур, нас, чур, упаси господи от встречи в такой чудесный день с таким морально прокаженным господином. Хотя, даже он не сможет изгадить запахи весны. Ведь это вещь особая, они эти запахи как будто осязаемы, и их можно пощупать и даже примерить, ощутив всем телом, впитывая каждой клеточкой.
  
  
   3
  
  Егор стоял у перехода и время от времени теребил пуговицы своего плаща. Оставаясь в нерешительности, расстегнуть или не стоит. Горячие солнечные лучи обнимали за плечи и шептали на ухо: "Да сними ты этот плащ, не позорься. Стоишь закутанный с головы до ног, словно старый ревматик. Еще немного и начнешь таять". Но легкие порывы ветра рассудительно возражали, весело взлохмачивая волосы: "Не делай этого, если не хочешь неделю, и поверь не самую худшую неделю в этом году проваляться в постели". Спор был не долгим и, в конце концов, победила холодная рассудительность, и Егор оставил в покое пуговицы своего плаща. Солнечные лучи надув губы принялись за других тепло одетых прохожих, бормоча себе под нос: "Ты стараешься, а тебя вон как встречают, вы бы еще шубы напялили".
  Неожиданно Егор вспомнил об одном срочном дельце, которое он наметил для себя на этот день. Вообще-то дельце было не совсем приятным и не особенно важным, но требовало срочности. Егор глянул на часы, так и есть, он опаздывает. С чувством легкого беспокойства и раздражения он поднял голову вверх и взглянул на светофор. Казалось, его тревожный взгляд затушил раздражительно - красный цвет и примирительно замигал желтый. Раз, два, три, последний раз, весело подмигнув, желтый уступил место радостно - приглашающему зеленому. Егор вмиг приободрился, и до конца не осознавая, что делает, широко шагнул на первую белую полосу, пешеходного перехода.
  Дальнейшее происходило как в ускоренной съемке: визг тормозов, женские крики, рев, скрип и скрежет, все смешалось. Он даже не успел обернуться и увидеть, как зеленые "Жигули" на полном ходу впились в его тело, огромным куском штампованного железа. В момент удара спидометр на зеленой машине показывал 80 км /час.
  Боли он не почувствовал, вернее она была короткая как полет звезды. Иногда трудно сказать видел ли ты этот кусочек космоса, врывающийся в атмосферу земли, оставляющий за собой яркий след... или тебе просто показалось. Боль была быстрой и яркой, затем везде разом погас свет.
  
  Неожиданно Егор услышал голос идущий откуда-то издалека.
  - Вставай, говорил голос.
  Голос этот был твердым и строгим, должно быть именно такими голосами обладали полководцы, посылавшие свои армии в кровавые сражения. С таким голосом не хотелось спорить. Вернее не представлялось возможным даже возразить ему. Но, не смотря на это, сама мысль о подъеме казалась противоестественной. Он до конца не понимал, в каком он состоянии: то ли лежачем; то ли сидячем; то ли в подвешенном. Осязание должно быть временно отказалось служить ему. Тем и лучше. Его полностью устраивала эта темнота и тишина, и конечно эта неопределенность. И менять он ничего не хотел, пусть ЭТО продолжается вечно. Он чувствовал, вернее, знал, что любые перемены таят опасность. Да он был уверен, что в его положении лучше ничего не менять. Лучше всего просто взять да и застыть в позе эмбриона, заблокировать сознание, отключить память, выкрутить все предохранители и так замереть навсегда.
  Но настойчивый голос продолжал и продолжал говорить.
  - Вставай.
  Через определенные промежутки времени, словно хитроумный будильник. Но это не был механический голос какой выдавливает из себя всезнайка компьютер или голос записанный на магнитную пленку. Это был живой голос, убедительный и твердый. Противится больше, было невозможно.
  ОН ПРОСТО ВСТАЛ.
  И сразу увидел себя стоящим у перехода. Он видел сам себя со стороны. Приятно видеть себя со стороны, особенно когда ты сам себе нравишься. А сам себе он действительно нравился. И это было правдой. Это была одно из тех истин, которые никто никогда не станет оспаривать. А ведь действительно приятное зрелище. Едва начинающий седеть мужчина, ну в полном расцвете сил. Его облик не мог не вызывать восторг: светлая накрахмаленная сорочка; отутюженные брюки; до блеска очищенные ботинки; плащ без единой пылинки и складочки. Просто загляденье. Женщины, выстраивайтесь в очередь, ведется запись на следующий год.
  Через миг от самосозерцания его оторвала стремительно приближающаяся машина "Жигули", зеленого цвета. Он увидел сидящего в ней человека. Это был редкий экземпляр: тяжелый взгляд; презрительно оттопыренная нижняя губа, на которой балансирует окурок "Marlboro". На безымянном пальце правой руки перстень таких гигантских размеров, что кажется, его владелец с трудом сжимает руку в кулак. В салоне громко играет музыка, что-то про тюрьму. С какой-то стати последнее время подобные песни стали называть "городским романсом". Даже если не брать во внимание убогое музыкальное сопровождение с трудом могу себе представить, как молодой поручик поет прекрасной даме примерно такие слова:
   "Лучше бы ты, сдохла,
   Ведь я ж тебя любил.
   Но теперь засохла,
   Ты в моей груди"
  Егор на телепатическом уровне прикоснулся к человеку в зеленых "Жигулях", прикоснулся к его сути и в ужасе отпрянул. Это было "ОНО", дремучее и злобное. Сидящее в оболочке такой же ему ненавистной, как и весь этот окружающий мир. Когда-то "ОНО" было огромное и могучее, и двигалось по миру все сокрушая на своем пути. Никогда "ОНО" не имело ни привязанности, ни желаний, ни влечений. Лишь тупая беспробудная ненависть руководила каждым его поступком. "ОНО" меняло формы, и личины, но суть его оставалась прежней. "ОНО" было врагом всего, что Егор любил и любит, всего, что ему дорого и перед чем он преклоняется. "ЭТО" не преклонялось ни перед чем. Чужое горе его радость, чьи-то слезы его смех. Ему мало быть сытым, одетым, иметь хорошее жилье, машину, золотую цепь в палец толщиной и еще многое и многое. Важнее, чтобы больше никто, ничего этого не имел. Ему мало того, что ему никто не мешает. Для него особое удовольствие стоять у других людей поперек горла. Вот его суть.
  Впереди на светофоре замигал желтый свет, но сидящий в машине резко надавил на "газ". Он вовсе не хотел проскочить переход на желтый свет. Ему просто была противна сама мысль, что кому-то придется уступать дорогу. Что кто-то будет проходить перед самым его носом и при этом осмеливаться оценивающе смотреть на его машину и даже на него самого, и что самое главное не испытывать при этом ни капли страха.
  Он надавил на "газ" и дал короткий сигнал, чтобы никто из этого стада не осмелился воспользоваться своим правом, переходить улицу по сигналу светофора. Чтобы эта толпа шарахнулась в сторону, полушепотом произнося проклятия и при этом со страхом оборачиваясь по сторонам. Чтобы от ветра, который будет мчаться за ним, у них похолодело внизу живота. Чтобы они испугались, забились в угол, не смея смотреть в его сторону, и в страхе отводили взор, лишь только встречались с ним взглядами. Чтобы этот человеческий мусор знал свое место и знал кто хозяин в этом асфальтовом океане. Четырнадцать лет назад, когда он отбывал свой первый срок, тогда еще по мелочи, в их лагере произошло восстание. Этот "зековский" бунт позже назвали "три дня без советской власти". Заключенные громили ларьки, ломали станки, устраивали кровавые "разборки" и никто им не мешал.
  В бега никто не подавался, так как солдаты надежно охраняли периметр, и стреляли без предупреждения. Вот в этой каше он впервые выделился из общей массы. Да так, что с тех пор бывалые "авторитеты" поглядывали на него со страхом. Прежде всего, он расправился с "Глухим" и "Батюшкой". Эти двое организовав, маленький "семейник" начали "беспредельничать" и "внагляк" завладели его "перебросом". Оба потом еще долго зализывали раны по разным "больничкам". Покончив с обидчиками, он стал инициатором расправы над "козлами" и "петухами". Их обливали бензином и поджигали. Те живыми факелами метались по бараку под общий хохот. Но смех тот был скорее истерический, уж очень жутким было зрелище. Потом.... Потом было еще множество "подвигов". Но с тех самых пор в нем глубоко засела идея, выраженная короткой фразой: "Я хозяин всего и всех! Бойтесь уроды!"
  
  
   4
  
  Неожиданно какой-то придурок нарушил "табу" и шагнул впереди его машины. Скорее всего, эта овца не ведает, что творит. Либо одурела от вечного страха за свою вонючую шкуру. Сидящий за рулем рефлекторно нажал на тормоза, но столкновения избежать не удастся. И это он почти сразу понял. Лицо сидящего в машине перекосила гримаса ненависти и страха. Ненависти к глупой овце и страха за свою бесценную шкуру и почти такую же бесценную недавно обкатанную машиночку. Окурок "Marlboro" упал на сидение и с радостью принялся прожигать дорогой импортный чехол с изображением тропических деревьев и ярких птиц.
  Как только он понял, что столкновения не избежать, он отпустил тормоза и вновь вдавил педаль "газа" в полик. В момент удара машина сделала резкий скачек, подбрасывая пешехода вверх, а не затянула под колеса.
  Егор весь сжался, наблюдая как его тело перелетает через машину и падает поперек белых полос, которые обещали безопасность. Зеленый автомобиль резко вильнул. Водитель коснулся горящего окурка ногой и замахал руками, сбрасывая искры на пол. Затем машина выровнялась, вновь набрала бешеную скорость и скрылась за поворотом.
  Вновь потушили свет. На этот раз боли вообще не было. Осталась только какая-то обида и неприятная тяжесть в голове. Егор без устали задавал себе одни и те же вопросы.
  "Что я сделал?" "Почему со мной так поступают?".
  Они эти вопросы зажигались, словно разноцветные лампочки на новогодней елке. Вопросы были, но ответов он не находил. Их просто не было у него в голове. И сколько бы он не рыскал по закоулкам своего сознания, либо подсознания найти там ничего не смог. Сейчас он понял одну вещь, что все запахи весны и цветение каштанов, и соленое море, и зеленая ряска на речной глади и даже пропахшая лекарством и мочой больничная постель, все это для него потеряно навсегда. Для него осталась только эта пустота.
  "За что?! Почему?!", хотелось орать до хрипоты, но горечь обиды слепила рот.
  - Вставай, вновь послышался голос.
  Ну уж нет! Хватит с меня! Что еще он желает мне показать?! Мое падение с различных ракурсов и в замедленной съемке, как в фильме про каратистов. Чтобы слюни, сопли и кровавые сгустки, словно маленькие дирижабли, стартовали от моей головы, держа путь прямо к шершавому асфальту. Чтобы любезная публика как следует, могла насладиться зрелищем того, как дробятся мои кости; как железный монстр сминает мои суставы; как моя голова болтается из стороны в сторону, словно у тряпичной куклы, когда мое тело, описав широкую дугу, летит по воздуху с небывалой скоростью. Смешное зрелище, неправда ли?
  Небывалые ощущения. Побывать в роли несчастного плюшевого мишки, который попал в руки к шкодливому ребенку. Хватит! С меня довольно! Мне надоело играть роль чудаковатого Пьеро в пьесе: "Тридцать три подзатыльника", где все эти подзатыльники достанутся мне. Прекратите этот балаган! Я, ко всему готов! Зовите слепого паромщика и приступайте к отправке.
  Нет! Стоп! Я пошутил! К этому невозможно быть готовым. И уж во всяком случае, покоряться судьбе в таком случае никак не хочется. Хочется сопротивляться или хотя бы визжать дурным голосом, словно здоровенная свинья на бойне. Ведь там сзади начинается весна, земля просыпается от зимней спячки. А что впереди?... Сумею ли я вообще когда-нибудь проснуться? Или будет просто вечный покой, да земля пухом? Нет, это неправда. Так не должно быть. Этого просто не может быть, потому, что этого не может быть никогда. Это просто не укладывается в голове. Как это так? Был, был и вдруг, раз и нет. Нет, это не правильно. Надо быть, быть и быть, кем угодно, птицей, камнем, куском дерьма. Ведь там...
  - Вставай.
  Что ему еще надо?! Неужели я должен увидеть, как мое тело разделывают в морге, потроша словно рыбу. А после набивают всякой дрянью, чтобы я не сильно вонял. Может, мне покажут мои собственные похороны, со слезами и бесполезными словами. Может у них такой порядок, показать весь путь. НЕ-ХА-ЧУ!!!
  Нет, нет, нет нельзя, впадать в истерику, это как-то неловко и неудобно у самых врат пускать слюни. Как же не хочется за те врата. К черту, к дьяволу все неудобства и стеснения, туда я всегда успею. НЕ-ХА-ЧУ!!!
  - Вставай.
  Ну, что вам надо? Дайте ответ хоть кто-то! Стоп! Стоп! Стоп! А может это еще один шанс. Ведь мог же я тогда в самом начале посмотреть по сторонам, а не лететь как угорелый. И ничего бы не случилось. Потом второй раз, когда крутили повтор этого кино. Почему я не попытался себя остановить? Ведь я же знал чем все кончиться. Надо было попытаться.... Да. Да. Да. Это шанс, третий шанс. Бог любит троицу. Третий шанс, как три желания, как три дороги, как три брата, как ... Стоп, хватит. Надо вставать.
  Но тело вдруг налилось свинцом. Сколько раз приходилось про это читать в разных приключенческих книгах, но вот испытать на себе, не приходилось. Чувство малоприятное. Он попытался открыть глаза. Но веки не поддавались, словно заржавевшие ворота. Паника подкралась сзади и укусила за задницу. "Все! Упустил! Опять упустил! А ведь это был последний шанс, понимаешь, ты идиот". Он тут же взял себя в руки и попробовал еще раз. Он был уверен и готов был поклясться, поспорить, даже на этот единственный шанс, что услышал скрип. Это скрипели его веки, заржавевшие от короткого, но смертельного сна. Он собрал все свои силы и, сжав их в кулак, еще раз навалился. И они поддались... глаза стали медленно открываться. Примерно так же поднимались огромные перекидные мосты в старинных замках, чинно и неторопливо. Но пока он еще ничего не видел, все силы были направлены на то чтобы, до конца раскрыть чугунные ставни, что привалили его глазные яблоки. Ему казалось, что сейчас он не выдержит, и его трясущиеся мышцы уронят до предела отяжелевшие веки и те с грохотом захлопнуться и на этот раз навсегда.
  На лбу выступил пот, вернее это уже были не капли, а маленькие торопливые ручейки горячего живого пота. Они тоненькими струйками осторожно стекали по лбу. Впервые он обрадовался тому, что его грузная фигура покрыта потом. В принципе он никогда не был толстяком, просто время от времени набирал пару килограмм лишнего веса. От чего там, в жизни, каждое маломальское усилие оставляло мокрые следы на рубашке, подмышками и на спине. Но сейчас наверняка он знал одно, что если не справиться на его лбу останутся маленькие блестящие бисеринки холодного пота "росы смерти".
  "Ты еще жив, надо бороться", словно спасательный плот на воду в голове плюхнулась мысль. Сейчас он напоминал себе смертельно уставшего пловца, что чудом уцелел в жуткий шторм, но не нашел даже доски за которую можно ухватиться и дрейфовать прикрыв глаза. И теперь он медленно погружался на самое дно не в силах пошевелиться. А там его с нетерпением ждали. Мерзкие твари алчно облизывались, предвкушая обед из одного блюда. Он категорически отказывался быть этим блюдом, но у донных жителей такой закон: "Поедать чужаков". Иначе вскоре все прекрасное дно будет покрыто вот такими вот неудачниками. И уж кто-кто, а патриотически-настроенные жители дна ни за что не позволят засорять человеческим мусором их прекрасный илистый мир.
  Как бы там ни было, но, собрав все силы, он сумел... Его веки с легким щелчком встали в положенные им ячейки, но в глазах стоял туман, толи из-за выступивших слез, толи из сильного напряжения. Через несколько мгновений Егор ощутил свое тело, это было словно вспышка. Каждая клеточка его такого прекрасного организма ликовала. Он промокнул глаза и встал, с восторгом наблюдая, как работают его суставы, как разгибаются и сгибаются конечности.
  
  
   5
  
  Он осмотрелся. И то, что он увидел, едва не заставило его вскрикнуть, от удивления и страха. Он вновь оказался в подвешенном состоянии. Но на этот раз ни где-то и как-то, а вполне в конкретном месте. Егор осторожно посмотрел вниз, ибо вверху и с боков его окружала одна лишь пустота. И пустоту он эту чувствовал всем своим нутром. Внизу он ожидал увидеть до боли знакомую картину. Себя словно зомби упрямо шагающего под колеса зеленых "Жигулей". Но то, что он увидел на этот раз, заставило его забыть о действительность и слегка присвистнуть. Его свист разлетелся далеким эхом.
  Там внизу, он увидел лежащий в руинах старинный замок. Примерно такие сооружения можно увидеть в книгах по истории средних веков. Замок был разрушен совсем недавно, к небу, словно приведения поднимались тоненькие струйки дыма. Ветра не было вовсе, потому дымы поднимались строго вверх, клубясь и слегка пританцовывая. Местами по руинам пробегали быстрые языки пламени, словно искрила закоротившая проводка, но настоящий пожар не разгорался. Видимо, по настоящему гореть там было не чему, старинный замок выгорел до основания и пламя с жадностью поглощало объедки былой трапезы, что и довелось наблюдать Егору. Огонь с яростью набрасывался на каждую сухую щепочки, обгладывая ее, как голодный пес сахарную косточку, но утолить голод в этот раз ему не удастся, под камнями остался лишь пепел да зола.
  Немного впереди развалин протекала медленная и ленивая река, была она ужасно мутная. Через реку был переброшен внушительных размеров добротный каменный мост, который вовсе не пострадал от разрушений. Присмотревшись к каменным блокам, из которых сделан мост можно было с уверенностью сказать, что и замок и мост были сделаны из одного и того же материала и, по всей видимости, одними и теме же мастерами и главное в одно и то же время. Судя по мосту, переброшенному через речушку и по размерам пепелища можно себе представить, каким колоссальным был замок, и что за сила разрушила его до основания, оставалось загадкой.
  За мостом открывался живописнейший пейзаж с холмами и оврагами, дремучими лесами и долинами, с различными строениями и пашнями. Но все это казалось каким-то не настоящим, все кроме замка и моста. Все вокруг казалось каким-то фантастическим макетом, какой-то фантастической местности, но макетом огромным и искусным.
  - Смотри. Смотри внимательно.
  Услышал Егор голос за своей спиной. Он попытался обернуться, но ничего из этого не вышло. В подвешенном состоянии двигаться оказалось очень трудно и наверное опасно и потому Егор оставил свои попытки рассмотреть говорившего.
  - Смотри внимательно.
  Голос стоящего или весящего сзади был строгий и одновременно в нем прослушивалась ну прямо-таки отеческая забота. Егор как прилежный ученик напряг зрение, стараясь увидеть, что-то на макете, то, что требует от него голос.
  - Ты увидел?
  Почти сразу последовал вопрос. Егор не смог сдержаться и резко выкрикнул.
  - Да, что я должен увидеть?
  Конечно, в его положении кипятится, не стоило, и тем более повышать голос и он это сразу понял и попытался как-то извиниться. Но слова извинений не шли в голову, к тому же он прекрасно знал, что там, на макете он должен, просто обязан рассмотреть нечто, от чего зависит его судьба. И Егор решил, что правильный ответ будет лучшим извинением.
  Он смотрел вперед с таким напряжением, что перед глазами затанцевали в диком танце разноцветные круги. Но ничего особенного увидеть ему не удалось. Он смотрел на горы и равнины, поселки и озера, леса и поля и чувствовал себя дураком. По всей видимости, это был макет целой страны. На языке так и вертелась фраза "сказочной страны", где правит Гудвин, великий и ужасный. Макет был настолько огромный, что Егор просто удивлялся, как он может видеть одновременно все, все, все, видимо тут не обошлось без какого-то оптического обмана. Макет заканчивался где-то за горизонтом очертаниями огромного древнего замка. По всей видимости, точной копией замка, чьи развалины находятся внизу. Егор почему-то был уверен, что так оно и есть, так оно и должно быть, эти два замка когда-то были близнецами и как-то связаны друг с другом. Они являются частью чего-то. Может той головоломки, что предстоит сейчас решить. Егор стал смотреть по очередности то на развалины, то на далекий замок, там на горизонте, но в первые мгновения ничего не увидел. Затем.... Стоп, вот уже сколько времени он как баран пялится на этот макет и не замечает красную пунктирную линию, что, петляя, тянется от развалин к самому горизонту и пропадает в узкой щелочке главных ворот далекого замка.
  Егор понял, что именно эту линию он и должен увидеть он выдохнул.
  - Я вижу ее. Я вижу линию.
  - Хорошенько запомни ее по ней лежит твоя дорога.
  Едва смолкли последние звуки таинственного голоса, все исчезло, и Егор почувствовал, что стремительно падает вниз. Но он не испугался. В глубине души он прекрасно понимал, что все идет правильно. Опасаться нечего. Это стремительное падение, как приз в компьютерной игре, когда после точного и правильного хода герой проваливается в подвал с сундуками напоенными золотом.
  Только одна мысль не давала покоя, он совсем не запомнил, где проходит красная пунктирная линия. Он даже толком не рассмотрел ее. А ведь это так важно. От этого зависит многое, настолько многое, что размеры этого многого не укладываются в голове. Это многое просто ВСЕ. Егор слегка занервничал, вернее это была маленькая паника. Не такая уж большая, но все-таки. Он заговорил сам с собой, вычитывая себя, словно уставший деревенский учитель самого бестолкового ученика в сельской школе.
  - Ну, что же ты опять? Тебе в который раз дается шанс, а ты?! И нельзя было быть повнимательнее?!! Ну, что мне с тобой делать?!!! Ведь по этой линии лежит твоя дорога!!!!
  "Дорога куда?" "Какая она эта дорога?" "Что ждет меня в конце этой дороги?" "Ладно, разберемся!"
  Падение прекратилось, и он получил ответы практически на все свои вопросы. Это было похоже на урок гениальнейшего учителя, чьи объяснения не оставят на обочине понимания даже самого тупого и невнимательного ученика. Это было похоже на феерическое представление талантливого режиссера, пожелавшего оставить неизгладимое впечатление у зрителей, решившего их поразить, подавить и взбудоражить. Это было похоже на объемную стереопьесу с множеством небывалых спецэффектов и механических чудес, гигантским взрывом ярчайших образов и эмоций. В радиусе сотен километров даже мертвые на время приподнялись из своих могил, чтобы видеть это чудо.
  В безумном темпе проиграла увертюра, вздрогнул многоголосый оркестр, громыхнули в последнем аккорде литавры и рассыпались, превращаясь в легкий ветерок любезно гасящий свечи, которые словно вздохнув, выпустили из своих фитилей тонкие струйки неземных благовоний.
  Итак.... С тихим шелестом поднимается тяжелый бархатный занавес непременно темно-вишневого цвета с почти живой бахромой. И в шелесте поднимающегося занавеса слышно еле уловимое хлопанье крыльев, за спиной величайшего учителя и наставника. На его прекрасном лице видно следы жуткой усталости. Ты его утомил. Но он в который раз повторяет урок. Прояви уважение. Внемли.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"