Толик откинулся на высокую спинку мягкого стула и с восхищением посмотрел на законченную работу. Без сомнения ничего подобного он еще не делал. На ореховом прикладе была вырезана сцена охоты, скопированная со старинной гравюры. Сюжет гравюры пришлось слегка отредактировать, подгоняя его под форму приклада. Но сделано это было мастерски, не нарушая целостности картины. С противоположной стороны было зеркальное отражение той же гравюры. Точность была идеальной. Молодой человек вертел в руках законченную работу и не мог найти изъян.
- Прекрасно.
Сказал он сам себе. Ему вдруг ужасно захотелось показать кому-то приклад. И этот кто-то непременно должен быть Наташей, его Наташей. Девушка работала в фирме занимающейся вывозом сырья за рубеж. Всего четыре года назад она окончила институт культуры, и потому ничто не могло убить в ней истинного ценителя прекрасного. Впрочем, вполне возможно у нее появились иные категории ценностей и ночь проведенная в прокуренном, вибрирующем от грохота зале дискотеки, ей милее тихого вечера на берегу ленивой реки. А чему удивляться? Она достигла почти тридцатилетнего возраста и вправе рассчитывать на большее, чем имеет. Каждая молодая женщина мечтает быть на виду, иметь множество тайных вздыхателей, огромную квартиру или дом, дорогую машину и прочая, прочая, прочая. "А что можешь предложить ты?". Толик задумался. Действительно что? Наташа считала все занятия молодого человека не чем иным как детской забавой. Конечно, у нее есть с кем сравнивать. Вокруг нее сейчас крутятся либо бритые дегенераты, совсем недавно сменившие лагерную робу на дорогие костюмчики, либо бывшие функционеры КПСС. Молодому человеку очень хотелось верить, что во всех фирмах главенствуют плосколобые личности с явно уголовным прошлым; бывшие инструктора обкомов, горкомов, и т.д.; комсомольские вожаки; да милицейские чиновники на пенсии. "Достойная публика", с горьким сарказмом подумал молодой человек.
"А может Наташа права и все это детская забава?". Толик со злобой посмотрел на свой стол заваленный всякой всячиной, особое неудовольствие молодого человека вызвала картонная коробка с волшебным шаром. Толик забросил все эти путешествия и вплотную занялся реалиями. На этой неделе он съездил на причал и вообще переделал множество дел, на которые раньше не хватало времени. Коробка переместилась со стола на шкаф. Так-то лучше, не будет отвлекать. Хватит играться, пора делом заниматься. "А я собственно делом и занимаюсь, если кому-то не нравиться пусть не смотрит". Он еще раз взглянул на приклад, на этот раз с большей придирчивостью всматриваясь в каждый завиток.
Через некоторое время он вновь повторил.
- Прекрасно.
И опять пожалел, что рядом нет Наташи. Она бы оценила работу. Толик чуть было не направился к телефону, но вовремя сам себя остановил и подумал с иронией. "Ну что ты. Она ведь на работе. Это ты сутками ничего не делаешь. А она из дня в день, не покладая рук, торгует Родиной. Ну не совсем Родиной, а маленькой такой родиной или даже родинкой. Все правильно родинка это такая малюсенькая Родина или даже крохотный ее кусочек. Ну что такое для огромной Украины 5 тысяч тонн черного метала вывозимые в Турцию еженедельно? Что такое сотни метров медного и алюминиевого кабеля переплавленные в чушки и также отправленные в жаркие или может холодные страны? Что такое пароходы набитые шкурами крупного рогатого скота. Что такое прокат, руда, кокс? Что такое ежегодные сотни тысяч тонн зерна? Мелочи. И естественно, этими мелочами занимаются большие люди. Ведь все ЭТО не для всех. ЭТО для единиц. Для избранных. А может я не хочу быть этим избранным!".
Толик со злобой, но не сильно ударил по столу. Инструмент и всякая железная мелочь отозвались ему жалобным звоном. "А может, я просто не могу стать этим избранным и потому психую", подумал молодой человек и включил музыкальный центр, оборвав свои размышления на эту тему. Все хватит.
Он решил, что самым лучшим ценителем, какого он сейчас может найти является Петрович, и Толик решил обрадовать старика своим визитом.
Петрович долго рассматривал приклад то, поднося его к самому лицу то, отодвигая его на расстояние вытянутой руки. Затем отложил работу в сторону, серьезно посмотрел на своего молодого товарища и сказал.
- Вы мой юный друг заметно прогрессируете. Я не видел самого ствола, но если и там сделать насечку, позолотить курки и так далее, то это ружье можно выставлять в музее.
У Толика от удовольствия даже уши покраснели.
- Нет, я серьезно, настаивал Петрович, работа очень зрелая. Я бы даже сказал, чувствуется рука настоящего мастера. Вот и будет тебе, чем заняться. Хватит в болотах кишки студить.
- Так-то оно так, только где найти денежного заказчика?
Сказал Толик.
- Тут ты прав. В нашем богом забытом городе, как там сказано в "Золотом Теленке".... При старом режиме, человек имеющий сто тысяч считался миллионером. Да и тех по пальцам пересчитать можно.
- Вот и я о том же, сказал Толик.
- Ничего, сказал Петрович, тебе надо выходить на столицу, уж там-то деньжата водятся.
- Я думаю там, и свои мастера имеются, возразил Талик.
- Но, как говориться, под лежачий камень вода не бежит. Кстати, ты карабин собрал? Имеется у меня клиент. Мужик хороший, охотник, неплохие деньги дает.
- Прекрасно. Там работы дня на два осталось.
- Значит, я тому мужичку дам твои координаты. Дня через три пусть с тобой свяжется, хорошо.
Толик на мгновение задумался, не любил он давать свой телефон не знакомым людям. Тем более, когда имеешь дело с оружием. Но Петрович его заверил.
- Не беспокойся, мужик надежный, кремень и мною лично проверенный.
- Это хорошо, сказал Толик, не говоря ни "нет" ни "да", оставляя этот вопрос на усмотрение Петровича.
Немного посмотрели телевизор, затем Толик словно спохватившись, сказал.
- Кстати, Петрович, насчет столицы. Вполне возможно мне туда скоро придется съездить.
Толик рассказал старику о том, что и раньше у него дворовые пацаны подкупали всякую нацистскую символику. А сейчас у них вообще мода пошла на дорогие ордена и медали, а их вожак скупает "смертники" и "железные кресты" первой степени. Если так дальше пойдет.....
- В городе я уже и не знаю, у кого можно перекупить такой крест. Надо будет ехать в столицу на "сходку". Я уже на этих "чудиках" и так неплохо заработал, а далее я гляжу, будет еще "круче". Только очень не нравятся мне эти хлопчики. Они то и раньше были не подарки, а сейчас у них и вовсе "крыша поехала", на "авторитетов" кидаются, и вообще выглядят так, словно они знают, что-то такое чего другим не ведомо. Слышал, на них скоро охоту откроют. А может они на других охотится будут.
Последнюю фразу Толик почти пошептал, так, что Петрович ничего не разобрал, но смысл он понял. Он пожал плечами и сказал.
- "Пукалки" я надеюсь, ты им не продаешь.
Толик отрицательно помахал головой.
- Ну, вот и прекрасно. А насчет поехавшей крыши, мне кажется молодежь сейчас вся с завихрениями в мозгу. Одни вон шарфиками динамовскими размахивают и прохожим морду бьют. Другие вон волосы красят и вообще стыдно говорить чем, занимаются, у этих просто своя придурь. А ты им игрушки продаешь, тут нет ничего страшного. Тебя послушать, так значит, если ты продал фанату динамовский флаг, ты должен отвечать за все окна, что этот дурачок разобьет. Главное ты продаешь не наркоту и не оружие, а остальное все честный бизнес.
Толик нехотя почесал затылок и как-то с ленцой сказал.
- Так-то оно так, Петрович, только очень мне эти ребята не нравятся. Особенно последнее время. Вот продам им еще три креста и, наверное, скажу, что завязал с грязным промыслом.
- А я тебе и говорю, что пора завязывать. А не то на старости лет все болячки твои будут.
Молодой человек виновато улыбнулся и сказал.
- Ой, проси Петрович, как твое самочувствие?
Старик недовольно скривился, словно ему наступили на старую мозоль, но заем натянуто улыбнулся, откашлялся и проговорил, стараясь держать на лице фальшивую улыбку.
- Ты знаешь, довольно таки неплохо. Отпустило маленько. Если так дальше пойдет, через недели две танцевать буду.
Толик понял, что старик лукавит, и дела у него неважнецкие, но не стал разубеждать Петровича, может он и сам верит в то вранье, что сейчас сказал. Уводя разговор от неприятной темы Толик начал обсуждение только, что увиденных новостей. Старик без особого энтузиазма поддержал молодого человека, а затем ни говоря не слова, достал из холодильника бутылку коньяка "Каховка" и принялся выставлять всевозможные закуски. Толик начал протестовать. Но старик его перебил с серьезным видом.
- Знаешь, Толян если честно здоровье у меня полное дерьмо и вчера я видел очень нехороший сон. Так, что может мы с тобой последний раз вдвоем выпьем.
Толик хотел, что-то возразить. Но Петрович опять с серьезным видом сказал.
- Не надо так реагировать. Смерть необходимо принимать как нечто обязательное. Как переход с одного состояния в другое. Когда ты ставишь чайник на огонь, тебя не удивляет то, что вода превращается в пар. Так и все люди со временем превратятся в пар, это неизбежно. Мы старики чувствуем приближение смерти. И если я буду лукавить, она не отступится. Я чувствую, что она уже не за горами. Конечно грустно, но, что поделаешь?
Молодой человек вновь не стал спорить с Петровичем, хоть и считал его разговоры о смерти старческой придурью. Вспомнилась бабушка Даша, она собиралась умирать два раза в год, весной и осенью и это в течение лет пятнадцати. Он помог Петровичу нарезать хлеб и колбасу. Затем без долгих прелюдий взялись за коньяк. Петрович достал пепельницу, но молодой человек сказал, что бросает, хоть это и было неправдой. Ему просто не хотелось курить у Петровича в доме, понимая, что табачный дым никак не способствует выздоровлению. Как-то само собой разговор коснулся волшебного шара. Вначале стали обсуждать то, кто мог его сделать, а потом его магические свойства. Петрович как-то вскользь поинтересовался, не пользовался ли Толик шаром последнее время. Молодой человек сказал, что увлекся работой, да и так всяких дел накопилось превеликое множество, в общем, не до того было. Хотя временами тянуло к заветной коробке, как магнитом.
- Как же ты сдержался?
Спросил Петрович.
- Сила воли, плюс характер, не без гордости ответил молодой человек.
- А я всю думаю, что же там за другой дверью?
- А меня это особо не интересует, сказал Толик, что там может быть интересного? Все самое увлекательное я уже видел или увижу, если захочу.
- Как знать. Может там за второй дверью твоя судьба, сказал Петрович.
- В принципе мне и так не сильно плохо.
В течение всего вечера, Петрович еще дважды пытался подвести Толика к мысли о второй двери. И все время он старался уговорить молодого человека войти в нее. В конце концов, это начало слегка раздражать. Молодой человек подумал, что Петрович, чтобы удовлетворить свое собственное любопытство готов загнать его за синие горы. Раньше он не наблюдал за стариком такого эгоизма. Может, на старика подействовала болезнь и мысли о смерти. А может, он и придумал свою болезнь, чтобы вынудить Толика как можно быстрее войти во вторую дверь. Стало обидно. Словно тебя предали. Дальше разговор перестал клеиться. Петрович почувствовал перемену в настроении Толика и подумал, что действительно перегнул палку. Старик заварил прекрасный кофе, который мог делать только он и больше не вспоминал про свой подарок. После чашечки ароматного кофе молодой человек слегка оттаял, и они продолжили беседу. На этот раз обо всем и ни о чем.
Когда коньяк закончился, Толик взглянул на часы, было почти десять. Он решил еще посидеть немного, для порядка и выдвигаться домой. Но сразу уйти не удалось. Петрович выудил из холодильника еще одну бутылку и к своему собственному удивлению баночку красной икры.
- Вот это подарочек, обрадовано сказал старик, я гляжу в моем холодильнике можно делать раскопки и еще чего-нибудь найти.
Толик вначале не хотел продолжать застолье, но затем позволил себя уговорить. Закончили они далеко за полночь. Молодой человек оставил на кухне Петровича полную пепельницу окурков и дымовую завесу словно на Ипре. Но все равно Петрович был изрядно пьяный и жутко довольный. Когда прощались в коридоре, он крепко обнял молодого человека и сказал слегка заплетающимся языком.
- Будут какие-то новости, звони незамедлительно.
И затем сказал полушепотом заговорщицким тоном.
- Ты понимаешь, о чем я?
Молодой человек в это время соображал плоховато, но все равно утвердительно кивнул.
- Понимаю.
- Вот и отлично. А теперь спокойной ночи.
Петрович еще раз крепко прижал молодого человека к себе и они расстались. На улице голова Толика прояснилась, и он решил немного пройтись пешком, чтобы освежиться и окончательно прийти в себя. Ему нравилось гулять по ночному городу, невзирая на всевозможные криминальные истории с ограблениями и убийствами. Кроме того, он был уверен в своей силе и считал, что лучше пусть другие остерегаются встречи с ним. Единственное кого он может заинтересовать это шакалов из патрульно-постовой службы. Но походка его стала твердой и потому милиционерам нечего рассчитывать на содержимое его карманов. Он шел по тротуару, наблюдая за редкими проезжающими машинами. Неожиданно свет фар выхватил из темноты одиноко стоящую фигуру. Это была высокая стройная девушка с длинными распущенными волосами. "Ну как тут станешь порядочным, когда такая красота буквально на дороге валяется", подумал Толик сворачивая к девице, прохаживающейся вдоль самой бровки.
- Привет, сказал Толик.
- Привет, ответила девушка.
Она имела приятный голос и красивый черты лица. По всей видимости, это была не профессионалка, а так сказать любитель, что время от времени выходит на панель подзаработать немного деньжат.
- Ты не меня ждешь?
Спросил Толик и, не дожидаясь ответа сразу перешел к делу. Через несколько минут он, и красивая проститутка ехали к нему домой.