Маленькая Уина бежала рядом со мной. Она, танцуя, проводила меня до колодца, но когда увидела, что я перегнулся через край и принялся смотреть вниз, пришла в ужасное волнение.
(Герберт Уэллс "Машина времени")
Наташа Самойлова выглядела какой-то озабоченной. Несомненно, эскиз ей понравился, даже очень, но того восторга, который ожидал увидеть Толик, не было. Он слегка опешил, так самому ему работа очень нравилась. Можно сказать, он смотрел на большой рисунок и восхищался, представляя себе, как все это будет выглядеть на дереве. Толик приложил лист ватмана к стене. Наташа отошла назад и долго смотрела на него взглядом ничего не выражающим. Словно мысли ее в этот момент были где-то далеко, далеко. Толик не выдержал.
- Что-то случилось?
Спросил он. Наташа тряхнула головой и сказала.
- Ты слышал, позавчера днем Ростоцкого расстреляли из автоматов?
- Это возле торгового центра? Мой товарищ был ранен там.
- Так твой товарищ из этих, Наташа сделал характерный жест руками, растопырив пальцы, как это делают "крутые".
- Толком не знаю, но у него какие-то дела с Ростоцким. Я в это особенно не вникаю, слегка покривил душою Толик.
- Ну и правильно. Так вот мой папа тоже там был. Его, слава Богу, не ранили. Но знаешь, он человек впечатлительный и когда увидел, как среди белого дня убивают людей, ему стало плохо. Еще мальчишкой, в 43 году он с товарищами сбежал из дому, и через забор наблюдал, как расстреливали евреев за старым хлебозаводом. Бабушка рассказывала, что после того он неделю в горячке лежал.
В ту страшную ночь юный Виктор Вениаминович едва не лишился рассудка, да пожалуй, и самой жизни. Уже гораздо позднее с ним случались припадки. Они были редки, последний произошел в 78 году. Тогда Виктор Вениаминович случайно зашел в павильон центрального колхозного рынка и увидел идущего прямо на него мясника в фартуке, который был забрызган кровью. Именно в брезентовых фартуках работали полицаи, выполняющие при немцах всю грязную работу. Той ночью они уложили людей в глубокую яму плотными рядами. А после, принялись расстреливать из автоматов, шагая прямо по трупам. Это было чудовищное зрелище. Глубокая яма, освещенная прожекторами, лежащие тела и шагающие по ним чудовища в черном, прикрывающие свою мерзкую форму фартуками. Подобное не могло пригрезиться ни Данте, ни Босху. Но это было только начало экзекуции. Затем к краю ямы подводили небольшие группы людей. Одни полицаи стреляли им в затылок из винтовок, а те в фартуках растаскивали тела и опять-таки плотно их укладывали, словно дрова. Именно окровавленные фартуки отпечатались в мозгу у маленького Вити, да так что собравшаяся толпа с трудом смогла, оттянул от перепуганного мясника странного человека, что с выпученными глазами и с пеной у рта, мертвой хваткой вцепился в его могучую шею. И вот опять, фартуков конечно не было, но были немецкие автоматы, из которых среди белого дня убивали людей.
Наташа нервно прошлась по комнате, Толик решил, что напрасно пришел сегодня, и уже подумывал, как бы найти причину быстрее покинуть этот дом.
- Что-нибудь выпьешь?
Спросила Наташа, молодой человек отрицательно замотал головой.
- А я выпью.
Сказала Наташа и достала из-под журнального столика хрустальный графин с виски, налили себе в бока буквально глоток, отхлебнула и сказала.
- У папы больное сердце. Но это не самое страшное у него еще и с головой не порядок.
Наташа криво улыбнулась.
- Помешан, на своем: "Пролетарии всех стран соединяйтесь". Мужа ненавидит. Считает его буржуем, награбившим деньги у честных людей.
Толик подумал с сарказмом: "А ты, по всей видимости, считаешь, что это не так?".
- Андрей только узнал, что с отцом плохо, сразу поехал в больницу, переговорил с врачами. Папу в лучшую палату положили, а тот забастовку устроил: "Хочу вместе с простыми людьми лежать". Теперь лекарства принимать не хочет, все, что я ему не принесу, он отдает другим и кричит: "Я ворованного ни есть, ни пить не буду".
Толик проникнулся симпатией к отцу Наташи. Старик конечно с придурью, но принципиальный, не то, что эти бывшие секретарили парторганизаций.
- Теперь приходится все через маму передавать. Так что папочка придумал. Требует у мамы чек, если лекарство дороже десяти гривен он его не берет и докторам все нервы вымотал. Сколотил вокруг себя единомышленников, и все они воду варят, справедливости требуют.
Толик невольно улыбнулся.
- Да, тебе смешно, обиженным тоном сказала Наташа и, не говоря ни слова, налила себе и Толику.
- Вообще-то мне не до смеха, ответил молодой человек, принимая предложенный напиток.
Он сел в кресло рядом с Наташей и рассказал ей историю мальчишек: Гены и Вити. У Наташи даже глаза округлились, она сжимала со злобой кулаки и готова была собственноручно разорвать псевдопапочку. Затем она расслабилась и сказала.
- А ты знаешь, что, приходи к нам сегодня вечером, что-нибудь придумаем, и Андрюша скажет свое мнение по поводу эскиза. Но я почти уверенна, что ему понравится.
Толик задумался. Именно сегодня он решил совершить свой рейд в поисках душителя и отдал мальчишек Дяде Феде.
- Нет, сегодня я занят. Давай я завтра вам позвоню, если смогу.
- А, чего это не сможешь?
- Ну, мало ли, неопределенно ответил Толик.
Предстоящее дело его не просто пугало, моментами приводило в ужас. Но он себя одергивал: "Значит, как в сказках чужими судьбами играться, ты герой. А тут полные штаны". Толик с каким-то презрением подумал о шаре. Ему даже слегка стало стыдно, словно его застали за игрой в машинки в детской песочнице. И хоть он был уверен, что, по жизни, никому ничего не должен, но при этом за все предпочитал платить сам, причем честно. В этом вопросе он был щепетильный. И вот сейчас, по всей видимости, наступил тот самый момент, когда пришла пора платить. Шар, конечно, предоставил ему такие развлечения, о которых никто, и помыслить не может, только вот и плата за эти развлечения будет далеко не каждому по плечу. А вот он должен справиться, просто обязан.
Ночь была сырая и холодная. Под ногами мокрой тряпкой лежала опавшая листва. Деревья представляли собой жалкое зрелище. Казалось, больше никогда не будет буйства зелени, теплоты и пения птиц. "Вот так вот наступит конец света", подумал Толик и сам испугался свих мыслей. Настолько гнетущей была окружающая обстановка. Хорошо, что утих ветер, разыгравшийся под самый вечер. А то бы не помог и брезентовый плащ одетый поверх толстого свитера. Второй час Толик ходил по темным подворотням, играя роль подвыпившего рыбака. На нем были теплые штаны, плащ, вязаная шапочка и резиновые сапоги. В одной руке он держал связанные рыбацкие снасти, среди которых было копье бога грома, обмотанное темной тряпицей. В другой руке Толик нес садок с тремя небольшими щуками купленными накануне. Весь этот маскарад молодой человек устроил не зря. Буквально час назад его остановил милицейский патруль, но, задав пару вопросов отпустили, убедительно попросив направлять свои стопы в сторону родного дома. Толик был очень доволен собой, профессия актера ему нравилась, и он был почти уверен, что мог бы лицедействовать на радость людям. Вернее ему нравилась не сама профессия, а возможность всякий раз перевоплощаться. Сейчас он перевоплотился настолько, что казалось, и мысли у него стали появляться такие же, как и у человека возвращающегося с рыбалки. Перво-наперво: "Где бы добавить?".
И действительно выпить в данный момент совсем не мешало бы, а не то от этой всепроницающей сырости можно не просто простудиться, а заболеть на полную катушку. Толик исходил предполагаемый район действий маньяка вдоль и поперек. И уже знал какие питейные заведения еще не закрыты. Вот, например самое ближайшее: "У лимона" работает до трех часов ночи. Именно туда он и направился. Там громко играла музыка и весело отплясывала изрядно выпившая публика. Толику стало слегка неловко из-за своего внешнего вида. "Но раз взялся играть роль, подумал Толик, надо играть ее до конца, и причем играть хорошо".
Войдя в зал, он сразу прошел к стойке. Народу было совсем немного, и все были заняты сами собой, так что на него никто не обращал внимания. Усталый бармен смотрел на пьяную публику с нескрываемым презрением. "А что же ты хотел дружок, уже второй час ночи. В такую пору, да еще в твою "рыгаловку" трезвым никто не придет". В слух он сказал.
- Ну и холод, сто грамм для согрева и кофе.
Немного отогревшись Толик вновь вышел на улицу, естественно голову его посетила мысль: "А не напрасно ли все это. В такую погоду даже псих на дело не пойдет". Через миг он сам себе возразил: "Хотя как знать? Может псих как раз такую погоду и предпочитает".
Но зверю было глубоко наплевать на погоду. Он действовал по зову. И именно сегодня этот зов погнал его на охоту. Этот зов клокотал в нем с раннего детства и вот только сейчас сумев разобраться в себе, он выпустил его наружу. После первого удушения он чувствовал неимоверный восторг и одновременно ужас, ужас от содеянного. Но со временем восторг возобладал и больше никакого страха не то что ужаса он не ощущал, а об угрызениях совести не стоило и упоминать. Такие понятия для него больше не существовали. Эти понятия для обыденной серой массы, а он же теперь не человек, он нечто большее. Спасибо умные люди рассказали ему что почем. Благодаря этим людям он и сумел окончательно отринуть от себя всю муть и выбрать правильную тактику. Конечно он прекрасно понимал, что чрезмерно зачастил со своими расправами. Но ничего не мог с собой поделать. Слишком уж долго он сдерживался и теперь был не в состоянии насытиться. Ничего еще пару ночных выходов и можно будет, на время затаится. Кроме всего прочего его новые друзья и конечно пророк подбрасывают ему временами не менее интересную работу. Но его последние удушения наделали много шума. Он словно разворошил осиное гнездо и теперь чувствовал опасность, подстерегающую на каждом шагу. Он знал, что много, ох как много людей начали на него охоту. Глупцы. Кто сравниться с его мощью. Хотя нет, когда их много они могут одолеть кого угодно. Нечего, скоро и он будет не один. А впрочем, он уже сейчас не один. И как утверждает пророк, скоро их будет еще больше. Это хорошо, но только не для зверя. Он привык к одиночеству. И охотится он любит самостоятельно, да какой там любит это ведь не любовь - это страсть.
Через некоторое время Толик как бы случайно вышел на еще одно питейное заведение. От холода у него начинали стучать зубы. "Ромашка" вообще работает круглосуточно. Тут он так же заказал сто грамм и кофе. Людей здесь было немного больше. И выбор девушек побогаче. Но, присмотревшись на манеру поведения представительниц слабого пола, он понял, что большинство из них в ночном дозоре. Скорее всего, девицы не из дорогих, так как красотой многие из них не блещут. Хотя как знать, ведь и "пятачке" тоже встречаются крокодилы и без работы не остаются. Поседев минут пятнадцать, Толик согрелся настолько, что у него начали покалывать кончики пальцев. Сейчас он с большим удовольствием отправился бы к себе домой с самой страшненькой проституткой, нежели хоть еще минут десять продолжал свою охоту. В какой-то миг он даже хотел сказать одной из них, чтобы пошла подозвала такси. Ходить по холоду организм молодого человека больше не желал. "Что-то ты обленился не на шутку, скоро зад сам себе не захочешь вытирать. А ну подъем! И вперед выполнять долг", приказал молодой человек сам себе и с ужасом подумал, что так бродить ему придется еще не одну ночь. Надо придумать, во что одевать завтра. "Так ведь завтра обещал зайти к Самойловым. Ну, ничего я ведь буду у них не допоздна. А работу над вторым эскизом, по всей видимости, придется отложить на неопределенный срок. А жаль дело не просто пошло, а побежало. Ведь может случиться, что вдруг этот маньяк затаится на время. Ведь у них так бывает, что ни с того ни с сего, такой вот мясник ложится на дно и все. Жди потом очередной фазы. Живет себе как добропорядочный гражданин".
В первые мгновения Толику показалось, что на улице похолодало, как минимум градусов на пять. Он ускорил шаг и уже минут через десять остановился, чтобы перевести дыхание и расстегнуть пару пуговиц на плаще. Сзади он услышал шаги. Осмотревшись, он никого не увидел. Улица была совершенно пустынна. Молодой человек остановился прислушиваясь. Тишина. Едва он тронулся с места, как вновь услышал шаги у себя за спиной. Толик резко обернулся. Никого. И только какая-то большая тень метнулась в сторону деревьев. "Так, кажется начинается", подумал он аккуратно развязывая веревку связывающую рыбацкие снасти. Страха он совершенно не ощущал. Молодой человек был уверен в себе и в волшебной силе копья. Он продолжил свой путь, приняв немного левее, чтобы быть подальше от деревьев. Какое-то время не было слышно ни звука. Затем вновь послышали шаги, на этот раз звучали они гораздо ближе. Толик еще раз обернулся. Сзади он увидел двухметрового гиганта с длинными черными волосами. Черноволосый шел очень быстро, почти бежал. Толик приготовился нанести удар. Кода расстояние сократилось настолько, что можно было рассмотреть лицо великана, он понял, что это не душитель. Сзади перепрыгивая через лужи, почти бежал совсем еще молодой парень. Видимо спешил домой со свидания, с ужасом представляя, что ему устроят родители. Был он конечно очень высокий и крепкий, но с таким Толик справился бы особенно не напрягаясь. Лицо его было открытое и немного испуганное. "Нет, такой не может быть душителем", подумал Толик отворачиваясь.
Но все-таки, когда парень промчался мимо всего на расстоянии вытянутой руки у молодого человека по спине пробежался легкий холодок. И тут только молодой человек понял, почему парень так странно идет. В отличие от Толика у него на ногах были легкие кроссовки, и он старательно обходит лужи, оставшиеся после дождя.
Прогулявшись еще немного Толик уже собирался возвращаться домой и тут на углу 54 школы он увидел человека, прислонившегося к самой стене. Только проезжающая мимо машина на мгновение выхватила его из мрака светом фар. Но этого вполне хватило, чтобы Толик понял "Он". И тут молодой человек по настоящему испугался, почти так как когда он увидел огромного жирного демона. Стоящий возле школы не был таким огромным как тот темноволосый парень, но было в нем нечто вызывающее ужас. В его силе не приходилось сомневаться.
"Да с кокой стати я должен рисковать", подумал в страхе Толик, "есть в конце концов милиция и еще превеликое множество дармоедов которые должны отвечать за безопасность окружающих. Ну где они? Где?! Спят, наверное, или водку пьют, да девок "топчут". А я тут один, сам на сам с душителем, у которого сила как у медведя". Толику вспомнился людоед и мудрый Наньяр. "Зверя надо остановить и ты это сможешь". Толик понял, нутром почувствовал, что душитель его заметил и уже наметил в жертвы. Что теперь? Действуем по старой схеме.
Толик быстро зашагал вперед.
Он увидел пьяного рыбака и решил про себя: "Этот не жилец. Мой приговор - смерть". Это был пожалуй самый волнительный момент во всей охоте, кроме непосредственного удушения. Выбор жертвы. В такие моменты чувствуешь себя сверхчеловеком, даже более того - богом. Он не мог понять, почему выбрал именно этот способ убийства. Но знал, что именно удушение приносит ему максимум удовольствия. Совсем недавно ему пришлось стрелять в людей. Он даже видел, как его пули достигают цели. Несомненно, это доставляло неимоверное наслаждение. Но не он сделал выбор это раз, и главное не было непосредственного контакта это два. Ведь нет ничего более прекрасного, чем сжимать трепещущее тело никчемной жертвы, которая бьется в твоих руках в тщетной попытке освободиться. В этом они все одинаковы. И как это смешно выглядит, когда они борются. Но это они так думают, на самом деле никакой борьбы нет. Происходит простое выжимание или выдавливание жизни из ничтожной твари, которая за мгновение превращается в ничто. Какое-то время назад это существо было полно жизни и преисполнено надеждам, мало того оно мнило себя вершиной эволюции, венцом творения. И вот одно прикосновение сильных рук и этот венец творения превращается в обыкновенный мусор. Который в ближайшее время просто-напросто зароют в землю. И там ему самое место.
Скорее всего, рыбак заметил его в свете фар и, почувствовав неладное, прибавил в скорости. Это его не спасет, приговор уже вынесен и обжалованию не подлежит. Он вышел из тени и неторопливо двинулся следом. Сейчас не стоит торопиться. Бегущий человек глубокой ночью может привлечь внимание. Пройдя под балконами монолитной девятиэтажки он свернул во двор и уже там перешел на бег. Бежал он легко, как и подобает настоящему хищнику. Через несколько минут он окажется впереди рыбачка и подождет его возле темного туннеля проходного двора. Этот проходной двор никак нельзя миновать. Можно конечно обойти, но тогда придется делать большой крюк. Короче, сейчас все выясним.
Толик и сам решил пробежаться, так как тоже знал, что лучшего места для засады, чем проходной двор нет. Молодой человек решил оказаться там раньше душителя. Вот она квадратная арка. Толик резко обернулся, не замечая никого, он стремглав бросился в "проходняк". "Слава Богу, первый", подумал молодой человек. Он с облегчением вздохнул и бросил в лужу опостылевшую сетку с рыбой. Больше она ему не пригодится. Через несколько минут все решиться. Толик зашел за мусорные баки и стал готовить копье к бою.
В темный тоннель он зашел не сразу, давая возможность рыбаку войти туда первым. Его прикрыли тени от двух старых деревьев растущих так близко друг к другу, что издали их можно было принять за одно гигантское дерево. Время уходило словно песок сквозь пальцы. "Неужели упустил", подумал он, выходя из своего укрытия. "Что теперь делать? Догонять!". Он рванулся в темный проход, шлепая по лужам, его самоуверенность стала сходить на нет. Он остановился, увидев прямо перед ногами нечто. Нагнувшись, он заметил, что это сетка с рыбой. Именно такую нес в руках рыбак. "Что-то тут не так?!". Он повернулся, внимательно смотря по сторонам.
Толик сразу заметил душителя. Он проскочил мимо и замер где-то. "Тоже готовит западню", подумал молодой человек и ехидно улыбнулся. Страх, конечно, не прошел, но теперь это не был тот ужас, который испытывал молодой человек едва увидел душителя. Через некоторое время душитель, пыхтя, влетел в проходной двор. "Ага, нервы подкачали, значит и ты самый простой человек, просто чересчур сильный и все. Ну ничего, против лома нет приема", подумал молодой челок выходя из своего укрытия и крепко сжимая копье. Душитель услышал шум у себя за спиной и резко обернулся на звук. Его глаза были полны удивления и еще страха. Да именно страх увидел молодой человек в глазах маньяка. В один миг из охотника он превратился в жертву. В первое мгновение душитель хотел бежать, но понял у человека, что стоит напротив настоящая охотничья хватка, этот не отпустит. Выставив вперед свои мощные руки душитель двинулся прямо на Толика, не обращая внимание на копье. И только когда нефритовый наконечник насквозь проткнул его тело, маньяк остановился. Ноги его обмякли, он завалился на бок, не издав ни звука. По копью пробежала вереница разноцветных искорок. Молодой человек потянул его на себя. Копье с легкостью покинуло тело душителя. На нем не было и капли крови. Толик склонился над маньяком. Он лежал в неглубокой луже и хрипел, губы его трусились, а глаза безумно вращались из стороны в сторону. Это был белобрысый парень, совсем еще мальчишка. Лет ему было не более двадцати, ну двадцать один это максимум. Еще недавно у такого в магазине требовали бы паспорт для покупки алкоголя и сигарет. "Неужели обознался", мелькнула в голове страшная мысль, "И сейчас я убил ни в чем не повинного человека, почти ребенка". Но нет, дико вращающиеся глаза были до краев заполнены болью, ужасом и еще ненавистью, лютой ненавистью ко всему живому. Это и есть зверь, совсем еще юный, но без сомнения это жестокое чудовище. Длинные сильные руки вытянутые вперед толстые пальцы слегка сжаты. Еще один бы шаг и эти пальцы сомкнулись бы на горле, и тогда не помогло бы ничто, даже копье. Молодой человек даже сглотнул непроизвольно, представляя железную хватку на своем кадыке. Затем он склонился еще ниже, чтобы посмотреть на рану оставленную копьем. Но никакой раны не было, и на одежде, и на теле маньяка не осталось и капли крови и даже намека на след от копья. Толик был уверен, что видел, как копье прошло насквозь, показав сверкающий наконечник из спины, при этом разорвав куртку. А сейчас нет ни кровинки и куртка, да наверное и вся остальная одежда абсолютно целы. И главное после такого страшного удара душитель жив, но по всей видимости парализован. Наверное, копье само решает, как кого покарать.
Интересно, а надолго ли это случилось с душителем? Судя по его внешнему виду навсегда. Может это наказание даже страшнее смерти. "Впрочем, это уже не мое дело", решил про себя Толик, собрал свои вещички и слегка пошатываясь, отправился обратно. Он еще подумал, а не сообщить ли правоохранительным органам про лежащего прямо на земле убийцу, которого "Кондрат" посетил. "Нет, с меня хватит. На сегодня я сделал достаточно. А мне еще человечество спасать. Да и по дому работа предостаточно. Путь будет, как будет. Может если этот псих замерзнет ночью, это будет лучший исход, как для него, так и для других. Я свое дело сделал".
Толик обернулся. Ему было прекрасно видно человека неподвижно лежащего в луже. Молодому человеку стало жаль этого несчастного, перед чьими глазами открылся ад. Толик перекрестился и прошептал вполне искренне: "Помоги ему Господи". Больше никто и ничто не могло его задержать, он промерз, казалось до корней волос, он устал так, что каждая клеточка его организма молила об отдыхе, да и нервы были расшатаны до предела. Он вытянул вперед левую руку, она заметно дрожала. "Скоро все ЭТО кончится, и я вернусь к нормальной жизни", успокоил сам себя молодой человек.