Севр долгое время не мог понять, что от него хочет этот странный человек. Это был один из домашних рабов Сетония. Невысокий мужчина неказистой внешности, мало того что был он явно иностранец, привезенный откуда-то с юга и говорил на имперском языке с диким акцентом, ко всему прочему у него еще были большие проблемы с дикцией. Он шепелявил и "глотал" некоторые буквы, но самое главное он был дико напуган, и потому понять его было практически невозможно. Севр был жутко уставшим, у него страшно болела голова и руки, а еще ломила спина, да так словно совсем недавно кто-то "перетянул" его оглоблей по позвоночнику. Но криворотый раб явно просил о помощи. По всей видимости, на вилле случилось нечто нехорошее, и требовалось вмешательство.
Гостеприимный Сетоний радушно принял их маленький отряд и комфортно разместил в своих владениях, хотя и не должен был это делать, и потому Севр чувствовал себя ему обязанным. Но мчаться на виллу всем отрядом и вламываться к хозяину не узнав, что случилось, было как-то неловко, да и не безопасно. Сетоний хоть и слыл добряком, но, как и каждый патриций с благоговением относился к своему сну и просто так нарушать его не позволял никому. Может быть, у несчастного раба просто рожает жена или ребенок упал в колодец, хозяина и охрану он беспокоить побоялся, потому и решил найти помощь у тех, кто к нему ближе. Ладно, сейчас разберемся. Севр грубо втянул говорившего в свою палатку и отвесил тому звонкую оплеуху. Битье чужого раба может обернуться большими проблемами, но с недавних пор Севр сделался военным и потому привык действовать грубо и решительно. Не так давно он был вольным гражданином и работал кузнецом в оружейной мастерской Татура, но пристрастие к вину и азартным играм погубили его. В один из черных дней ему пришлось продать самого себя в рабство на десять лет. И вот теперь он был командиром двадцатки инженерной когорты вспомогательных войск. Звучит вполне сносно, но на самом деле теперь свои лучшие годы он обязан провести, не выпуская из рук лопаты или лома. На вилле Сетония его двадцатка проходила обучение. Долговязый инженер вот уже неделю учил их правильно рыть подкопы под городские стены, в окрестностях виллы имелись прекрасные холмы для этого. И Сетоний выполняя свой патриотический долг, регулярно предоставлял свои владения для обучения вспомогательных войск.
Но сегодня вечером инженер отбыл в столицу к семье и теперь Севр был за старшего. Значит и проблемы надлежит решать ему. Вот он их и решает, как может.
Некоторое время раб тупо хлопал глазами. Севр сказал ему строго, но без злобы:
- А теперь говори, медленно и спокойно.
- Там плохая люди шталь шильно бить хозяин. Хозяин добрый, а они шильно бить.
Сетоний действительно был на редкость добрый и справедливый хозяин и вот сейчас некто его избивает. Дикость какая-то. В двух днях пути от столицы кто-то бьет брата сенатора и одного из самых богатых и образованных людей в империи. Что-то тут не так. Хотя если это гвардейцы, то лучше сидеть тихо и не высовываться. Но императорские гвардейцы приходят, как правило, днем, чтобы все видели, но может Сетоний исключение. Надо во всем разобраться.
- Ты что пьян?!
Рявкнул Севр на раба, от которого действительно исходил слабый запах винного перегара. Человек долгое время пивший вино словно воду, не с чем не спутает этот запах.
- Кто может бить твоего хозяина?!
- Нет, я пил мало, мало. А там плохой люди вся в шерном. Вясать хозяин, бить и кричать: "Где деньги? Где деньги?!".
- А где охрана?
- Одна совсем мертвый, в кровь лешать, два связан и еще один с плохой шеловек ходиль по дому и все показывал.
- Сколько их?
- Кто?
- Ну тех кто бьет хозяина.
Раб показал растопыренную ладонь. Теперь понятно. На дом напали пятеро грабителей и один из охранников с ними заодно. Скверное дело. Несчастного Сетония связали и теперь пытают. Хорошо, что его жена и дочь уехали вместе с инженером в столицу.
Надо выручать добряка патриция. Его, конечно жаль, но из-за своего теперешнего положения Севр стал сочувствовать и рабам. Если хозяин погибнет, их всех ждет смерть. Причем жестокая. Но что могут домашние рабы против пятерых профессиональных грабителей. А в том, что действуют профессионалы, сомневаться не приходилось. Во время своих скитаний по притонам Севр неоднократно сталкивался с этой публикой. Все они парни ловкие, сильные и беспощадные, потому как в случае поимки на милость рассчитывать им не приходилось. Надо спешить. Севр лично разбудил всех своих подчиненных и коротко обрисовал ситуацию. В довершение он сказал:
- Кто-то из вас может не подчиниться моему приказу. Мотивируя тем, что вы не имеете права брать в руки оружие, а бандиты явно, причем неплохо вооружены. Но, первое - у нас есть ломы и лопаты. Второе - нас много их мало. И третье, самое главное - я приказываю вам драться. Мы должны спасти Сетония. И вы обязаны выполнять приказ, а потом думать законно это или нет.
К вилле двадцатка под управлением Севра подошла тихо и скрытно. Несмотря на жуткую усталость, парни старались не шуметь, все понимали, что именно в неожиданности залог их успеха. Благодаря этому удалось обнаружить еще одного притаившегося бандита, который внимательно всматривался в темноту, готовый в любой момент поднять тревогу.
Ну что ж, значит, ему первому не повезло. Севр одним ударом лома проломил стоящему "на стреме" голову. Тот даже не охнул и кулем свалился на землю. Славное начало.
Командир двадцатки и его землекопы одновременно ворвались на виллу. Беспорядка там сильного не наблюдалось. Только посреди большой комнаты на бархатной гардине лежала груда серебряной посуды и украшения. Но нападающим этого явно было мало. Грубой веревкой они привязали хозяина к креслу и четверо из них на деле применяли свои познания в пытках. Сенатор должен был гордиться своим братом. Так как Сетоний, не смотря на то, что был весь окровавленный и лишился двух пальцев, держался мужественно и отвечал на вопросы грабителей с подобающей дерзостью.
Вскоре Сетоний и вовсе замолчал. Теперь преимущество было на его стороне и как человек благородный он не мог себе позволить даже толики злорадства.
- Отойдите от него!
Выкрикнул Севр, и решительно вышел вперед, крепко сжимая лом в сильных руках. На миг четверка грабителей опешила. В их среде на помощь товарищей рассчитывать не приходилось и в том, что оставшиеся двое бандитов, рыскающих в данный момент по дому, пустятся наутек, никто не сомневался. Двадцать землекопов вооруженных кто лопатой, кто ломом просто затопчут четверых преступников, пускай и хорошо вооруженных. Кроме всего прочего Севр приказал всем надеть кожаные доспехи и шлемы. И пускай, эта защита предназначена против стрел и камней пращников и далеко не всегда спасала, а против стальных мечей почти бесполезна она внушает уверенность и потому солдаты инженерной когорты выглядели очень воинственно и казались бесстрашными.
Один из грабителей, по всей видимости главарь, понимая безвыходность ситуации приставил свой меч к шее Сетония со словами:
- Если вы нам не дадите уйти, я перережу ему горло.
Севр решил было отойти в сторону. Пусть уходят, тем более, что награбленное они оставят. Но у Сетония по этому поводу было свое мнение. Он крикнул:
- Слушать меня, солдаты инженерной когорты. Если вы позволите грабителям уйти, я лично прослежу, чтобы вы все умерли на кресте!
Вот это оборот. По всей видимости, разбойники сильно разозлили благородного патриция, и вся его доброта вмиг улетучилась.
Грабители решили действовать. Оставив в покое истекающего кровью патриция, они бросились на землекопов. Первое время Севру и его людям пришлось туго. Преступники действовали решительно и сражались очень умело. Одному землекопу перерубили сухожилие на правой руке, другой серьезно был ранен в плечо и еще трое были легко травмированы. Но подавляющее численное превосходство не оставило бандитам и малейшего шанса. Вскоре двое из них бездыханные лежали в лужах собственной крови, а еще один извивался как змея и с воем пытался зажать руками огромную рану на ноге. Но вот четвертый, в котором угадывался главарь, пробился через окружение с несколькими легкими ранами и бросился бежать. И бежал он не менее проворно, чем дрался. Но землекопы, памятуя о жутком приказе патриция, никак не хотели принять смерть в муках. Они как по команде перекрывали грабителю все выходы, ведущие во двор. Главарь уперся в толстую зеленую портьеру. Одним резким движением он сорвал ее с гардины и перед ним открылся узкий проход, в который он метнулся не задумываясь. Севр последовал за главарем. Он не услышал, как Сетоний крикнул оставшимся землекопам:
- Стойте! Дальше преследовать его не имеет смысла.
Севр смело мчался по узкому коридору с полной уверенностью, что вся его двадцатка или, по крайней мере, ее половина, следует за ним. Кроме того в узком проходе было довольно-таки светло, так как примерно через каждые десять шагов на стене висел масляный светильник разгоняя мрак. Единственное что заставляло сбавлять темп это множественные повороты. Перед одним таким поворотом Севр обернулся назад и с удивлением обнаружил, что он совершенно один преследует грабителя. Его удаль как-то поубавилась. Не то чтобы он боялся вступить в единоборство с вооруженным противником, просто он .... Да чего там греха таить, землекоп на самом деле струсил. И не просто струсил, а впустил себе в душу нечто первобытное, что забралось внутрь него, внося хаос и смятение. Очень захотелось повернуть назад и мчаться со всех ног. Но в данный момент, всматриваясь за каждый поворот, он просто-напросто даже не мог себе представить, что подставит свою спину чему-то неведомому и страшному, что таиться там - за следующим поворотом. И еще страстное желание все-таки узнать, что же спрятано в этом тайном проходе, заставляло его двигаться вперед. И это не было банальное любопытство. Это была неудержимая жажда познать неизведанное, которая словно заноза сидит у некоторых людей в одном месте. Очень часто эта жажда приводит к тяжелейшим последствиям, а иногда и к гибели. Но многие открытия и свершения стали возможны лишь благодаря этой жажде.
Несмотря на то, что проход явно расширялся, Севр с каждым шагом все замедлялся и замедлялся. Осторожность в данной ситуации явно не будет лишней. Сдавленный крик где-то впереди и вовсе заставил его остановиться. Воображение нарисовало ему груды золота охраняемые злобным драконом. Сетоний действительно был сказочно богат и вполне возможно именно здесь он хранит свои сокровища. Теперь еще и алчность, и желание выкупить себя из рабства заставляли землекопа двигаться вперед. В конце концов, благородный Сетоний не откажет своему спасителю в малой толике презренного металла.
Севр обтер свои вспотевшие ладони и еще крепче вцепился в лом. По всей видимости, ему предстоит встретиться с кем-то пострашнее главаря бандитов.
Еще за одним поворотом ему открылся большой зал. Зал был прямоугольный около тридцати шагов в ширину, но его длину определить было невозможно, так как его очертания терялись где-то в кромешной тьме. Кроме того во всю ширину зал был перегорожен решеткой под самый потолок, и потолок этот был как минимум в четыре человеческих роста, хотя вполне возможно и гораздо больше. В слабом освещение точно определить было невозможно. Но что самое странное, так это то, что прутья у решетки были необычайно толстые, почти в детскую руку. Севр даже приблизительно не мог себе представить, сколько может стоить эта решетка, но цена ее должна быть колоссальной. Кроме того, изготовить ее сможет далеко не каждый мастер - кузнец. Интересно кто или что находиться за этой решеткой? Сомнения разрывали землекопа. С одной стороны он очень хотел узнать ответ на этот вопрос, но с другой стороны страшился этого ответа. Во всяком случае, он решил держаться от этой решетки как можно дальше. Между ее прутьями взрослый человек, если не сильно толстый, сможет протиснуться. Атаман разбойников видимо так и поступил, но Севр не спешил следовать его примеру. И жуткая вонь, царящая вокруг, убеждала его в правильности своего выбора. Подобный запах, только гораздо слабее, ему неоднократно доводилось слышать еще в те времена, когда он был вольным гражданином. Проживал он в синей части столицы и потому в цирке на больших представлениях и гладиаторских боях занимал место в синем секторе. Под этим сектором в подвалах находился зверинец и когда клетки со зверьми открывались первые ряды синего сектора морщили носы. Такова была плата за возможность того, чтобы кровь с арены попадала на твою одежду.
Сейчас звериный запах был более концентрированный и насыщенный. Либо в здешнем зверинце содержится очень большое количество животных, либо их размеры воистину гигантские. Вновь пришла мысль о злобном драконе. На этот раз Севр расхотел иметь даже половину всех сокровищ Сетония. Он стал медленно пятиться к выходу.
Неожиданно его правую ногу опалили жар. Землекоп даже отскочил в сторону, страшась огненного дыхания дракона. Но это оказалась всего-навсего закрытая жаровня. Над жаровней висели кузнечные меха, только миниатюрные.
С тоской вспомнив свою работу в кузнице, Севр взял в руки меха и автоматически принялся раздувать жаровню. Угли в жаровне вмиг накалились и вскоре вспыхнули яркие языки пламени. Обретая силу огонь лизнул стену. На стене загорелась узкая полоска промасленной пакли. Далее огонь побежал по всему периметру огромного зала. Перед решеткой и сразу за ней принялись загораться масленые светильники. Светильники были гораздо крупнее, чем в проходе и имели большие зеркальные отражатели, отчего вскоре весь зал наполнился мягким светом.
Перед Севром предстала ужасающая картина. Главарь бандитов лежал на животе, распростершись на каменном полу зала. Вся одежда с него была сорвана. На нем сверху сидело огромное волосатое чудовище. Передними лапами монстр за плечи прижимал человека к полу, совершая над ним омерзительное надругательство. Глаза бандита вылезли из орбит и были полны неимоверного страдания и ужаса. По всей видимости, от нестерпимой боли он не мог произнести ни звука, и только бульканье время от времени вырывалось из его приоткрытого окровавленного рта. Чудовище напоминало обезьяну, но при этом было таким огромным, что Севр не мог даже приблизительно определить ее породу. Это существо было гораздо больше самого большого медведя, которого ему доводилось видеть.
- Мерзкое зрелище.
Услышал Севр у себя за спиной. И увидел рядом с собой совершенно спокойного Сетония. Патриций был тщательно умыт и причесан. Мало того его отрубленные пальцы были заботливо забинтованы. "Интересно сколько времени я крался по коридору и сколько я уже стою и наблюдаю этот кошмар?", подумал Севр. Но вслух сказал:
- В жизни не видел ничего более ужасного.
- Но вместе с тем это завораживает.
- Кто это?
Спросил Севр, пальцем указывая на чудовище, при этом его рука заметно дрожала.
- Много лет назад мой дальний родственник Кресс, отправился покорять страну черных демонов. И должен тебе заметить покорил.
- Кресс вместе с двумя легионами погиб в пустыне Сата.
Сказал Севр. Что-что, а историю он любил и знал. Все героические подвиги и свершения он прекрасно помнил.
- Ну это официальная версия. Так сказать для основной массы. На самом деле Крессу удалось совершить невозможное. Он сумел пересечь пустыню, причем со всем своим многочисленным войском. И он покорил все земли находящиеся за пустыней. Там он сделала сам себя императором, и в обратный путь отправляться не рискнул. Но отправил несколько караванов нагруженных золотом моему деду с просьбой потратить все деньги на заговор против императора Сардоникса. К тому времени этот любитель мужских тел умудрился настроить против себя пол столицы и почти всю страну. И заговор уже созрел сам собою. Потребовалось небольшое финансовое вливание, и Сардоникс закончил свою жизнь, визжащим в своем собственном "крысятнике".
- А я читал, что он погиб в битве с варварами.
- Ну нельзя же было объявить, что божественного Сардоникса сожрали крысы. Кроме того сенату необходимо было оправдание для новой военной экспансии.
Неожиданно истязаемому бандиту удалось оторвать свое тело от пола, и он простонал:
- Помоги.
Сетоний сокрушенно закачал головой:
- Поверь мне. Мне искренне тебя жаль, и я прощаю тебе это.
С этими словами патриций протянул вперед свою изуродованную руку и продолжил с печалью в голосе:
- Но уже на самом деле ничего нельзя поделать. Чудовище живым тебя не отпустит.
Затем он обернулся к землекопу и сказал полушепотом:
- На самом деле мне ни капли не жаль. Мерзкий был человек. А теперь пойдем отсюда дружище Севр. Нам надо многое обсудить.
Вскоре землекоп сидел за шикарным столом с одним из самых богатых и уважаемых людей империи. Две полураздетые прекрасные мулатки прислуживали им. Но ни великолепное вино, ни божественные яства, ни соблазнительные женские тела, ни сам факт того что он простой раб пирует со знатным патрицием не приносили радости Севру, так как разговор был не самым приятным. Сетоний начал без всяких предисловий и намеков. Он сказал прямо:
- С одной стороны благородный Севр, ты совершил подвиг. И как мне кажется, ты достоин награды. И каких-то три года назад тебя вполне возможно наградили бы. Но за эти три года случилось так много. Про восстание рабов на севере ты конечно слышал.
Землекоп, молча, кивнул.
- Два года озверевшие банды бесчинствовали на севере, и только легионам прославленного Мариуса удалось навести порядок. Но ты не мог слышать о том, что случилось буквально месяц назад, о серии восстаний в гладиаторских школах, и одно произошло здесь в столице. Эти бунты были тщательно спланированы, и только расторопность гвардии не позволила этим восстаниям перерасти в один мощный мятеж. Сенат издал серию указов ужесточающих правила для всех рабов без исключения. А ты мой друг осмелился без приказа использовать государственное имущество и некоторое привел в негодность.
Землекоп конечно знал, что после того как он поставил подпись под контрактом он перестал быть человеком. Но никак не считал себя и своих товарищей по несчастью государственным имуществом. Немного подумав, он сказал грустно:
- Вот ведь что интересно. Большинство моих сослуживцев далеко не академики. А некоторые в буквальном смысле слова говорят при помощи жестов. Но есть у меня товарищ, он тоже командир двадцатки. Родом из далекой восточной страны. Как он оказался рабом не знаю, он не рассказывал, а я и не спрашивал. Там в другой жизни он был помощником звездочета. Сам он парень крепкий ну и носил за звездочетом его тяжелое оборудование и понемногу учился ремеслу. Так вот он мне поведал, что все звезды в ночном небе вовсе не звезды, а планеты. Звезд очень мало, а планет много. Звезды излучают свет, а планеты только его отражают. И еще он рассказывал много чего интересного. Я тогда подумал, вот ведь умнейший человек. Я, как и каждый вольный гражданин, закончил пять классов школы: умею читать, писать, немного знаю историю и поэзию, а ничего про звезды и планеты не слышал. Я через десять лет, если все было бы хорошо, мог получить свободу. А он так и умрет рабом, не передав свои знания никому. Разве это справедливо.
Сетоний ничего не ответил. По всему было видно, что подобные разговоры были ему неприятны. Для него мир был поделен на рабов и господ. И каким бы не был раб гением он всегда остается рабом. Но вот недавний случай слегка поколебал его уверенность в правильности мироустройства. Сейчас рядом с ним за столом сидел раб и его самого это ни капли не смущало. Правда, еще не так давно этот мужчина был вольным гражданином. И кроме того этот раб спас ему жизнь, был человеком чести и вообще славным малым. Такое с Сетогнием было впервые, но как-то сразу он проникся симпатией к этому парню, и ему не просто хотелось ему помочь, он чувствовал себя обязанным. Патриций начал вкрадчиво:
- Тебя будут судить. Этого не избежать. Я тебе клянусь, что найму для тебя лучшего адвоката и применю все свое влияние. Но как мне кажется, смертного приговора избежать не удастся. Я обещаю позаботиться о твоей семье и обеспечу им будущее. У тебя будут достойные похороны с соблюдением всех обрядов. Об одном тебя прошу, не надо нигде упоминать то чудовище, что ты увидел в подвале. Просто забудь о нем.
На какой-то миг любопытство победило страх и уныние.
- А что это такое?
Спросил Севр. Сетоний мгновение колебался, а затем дал знак девушкам, чтобы отошли на почтенное расстояние, и ответил:
- Это еще один подарок от детей Кресса. Там за пустыней он сражался с огромной армией живых мертвецов и победил ее. Но самой большой проблемой для его войска стали гигантские обезьяны, воюющие на стороне черных демонов. Ты сам убедился, насколько они огромны. Мало того они ужасно сильны и агрессивны. Чудовища практически не восприимчивы к боли и убить их можно только изрубив на куски. Моя семья поддерживает отношения с Крессом и его потомками через пустыню. И вот примерно десять лет назад караванщик доставил мне парочку детенышей. Я пытался их приручить в надежде, что их потомство станет ядром новой имперской армии. Все шло хорошо. Но однажды маленькая самка простудилась и умерла. Самец обезумел. Его пришлось изолировать. Но я все еще надеюсь, что вскоре у меня появиться подруга для него.
Некоторое время Сетоний молчал и просто мял в своих руках салфетку. Противоречия буквально разрывали его на части. Он перебирал в голове все мыслимые и немыслимые варианты. Но не мог подобрать приемлемого. Получалось так: либо он спасает Севра и погибает сам, несмотря на все свое могущество; либо погибает землекоп. Чтобы между ними не произошло, чтобы они не сделали друг для друга, Сетоний прекрасно понимал, что для всех остальных Севр останется просто рабом. А раб всегда будет рабом и как только над его головой перестает свистеть плеть надсмотрщика, жди беды. И не так давно в этом все прекрасно убедились. Во всей империи существует твердое мнение, что все выступления рабов происходят исключительно из-за отсутствия должной дисциплины. А тут это Севр со своим другом звездочетом. Ерунда какая-то получается. Ну не может раб быть звездочетом, ученым, поэтом, художником, отважным воином или просто честным человеком. Раб это просто раб. Но за последние несколько часов, патриций стал сомневаться в этой железной догме.
Чтобы его крамольные мысли не завели его сильно далеко Сетоний поднялся, грустно вздохнул и добавил:
- Скоро рассвет. У тебя осталось совсем немного времени. Надеюсь, ты его проведешь с толком.
Патриций удалился. К Севру, игриво улыбаясь, приблизились две прекрасные мулатки. Он решил забыть на время что раб и вскоре его ждет суд и смерть, сделал большой глоток вина из золотого кубка и распростер объятья.
Сетоний не обманул и на суде Севра представлял Балиус, один из самых известных адвокатов империи. Но и обвинитель был не промах, звали его Корт - Отец Смерти. Большинство смертных приговоров в империи были вынесены благодаря именно его стараниям.
Собственно говоря, вообще, то, что дело Севра дошло до суда, это уже большая заслуга Сетония. Как правило, подобные случаи разбирает простой полицейский чиновник и заканчивается все крестом или отсечением конечностей. А тут имперский суд с настоящими имперскими судьями адвокатом и обвинителем. Но в дальнейшем он был бессилен.
В зале суда разгорелась настоящая баталия между адвокатом и обвинителем. Моментами казалось, что два юриста говорят на иностранном языке, настолько их речь была полна странными терминами и непонятными словечками. Но одно Севр понимал на все сто процентов - дела его плохи. И своей заключительной речью обвинитель добил его и покорил всех присутствующих и судей.
- Дамы и господа, говорил распалившийся Корт, осмелюсь вам всем напомнить знаменитый прецедент, случивший почти полвека назад. Раб отправленный с поручением своим хозяином, шел вдоль берега моря и нашел прямо на берегу довольно-таки приличную тунику. Некоторое время он провел в поисках хозяина туники и вскоре пришел к выводу, что эта вещь либо утеряна, либо выброшена. После чего присвоил тунику себе, оставив свои лохмотья на берегу и отправился выполнять поручение хозяина. Через некоторое время из моря вышел почтенный гражданин и чемпион по плаванию Соратий. В ясную погоду Соратий тренировался в открытом море, заплывая безумно далеко. Не найдя свой одежды чемпион вновь зашел в море стыдясь своей наготы, в надежде, что вскоре хоть кто-то придет ему на помощь. Естественно свободный гражданин и помыслить не мог надеть на себя рабские обноски. В результате почтенный гражданин умер от переохлаждения. И именно с того момент сенат постановил, что раб не может иметь никакого имущества, кроме того которое даровано ему хозяином. В нашем случае раб по имени Севр самолично принял решение и по своему усмотрению использовал государственное имущество, а именно двадцать землекопов. После чего двое из них пришли в негодность и были отправлены в рудники, а еще шестерым пришлось сделать легкие операции и лечить на казенные средства. И пускай намерения Севра были благородны и своим поступком он спас жизнь многоуважаемому Сетонию, и пускай ранее этот человек был свободным гражданином, он нарушил один из главнейших законов империи и наказание ему может быть только одно - смерть на кресте.
После подобной речи Севр пожалел, что его не разорвало чудовище в подвале или он не погиб от руки бандитов. И судьи оказались непреклонны. Единственное, что удалось Балиусу это смягчить приговор. Позорную смерть на кресте заменили почетной казнью для свободных граждан. Через три дня на восходе Севр должен будет выпить сикулу - смертельный отвар, дарующий легкую смерть.
Накануне казни Сетоний устроил для Севра прекрасный пир с красивейшими куртизанками империи. Ближе к полуночи пир плавно перерос в оргию и когда с первыми лучами солнца за Севром пришли, он долго не мог взять в толк, что от него хотят эти люди в черных одеждах. К месту казни его пришлось вести под руки и не потому, что его ноги дрожали от страха, просто каждая клеточка его организма содрогалась от усталости и от того количества вина, что он выпил ночью. И хоть шел Севр слегка пошатываясь на его лице блуждала счастливая улыбка. "Ночь удалась", говорил он сам себе. Утренняя свежесть слегка его взбодрила. Он полной грудью вдыхал соленый морской бриз, подставляя лицо первым лучам восходящего солнца. День обещал быть прекрасным - солнечным, но не жарким. "Хороший день для смерти", промелькнула мысль.
Потом было бесконечное восхождение на "Скалу обреченных". Севр старался идти ровно, но все-таки пару раз споткнулся и если бы не два его темных спутника он покатился бы вниз по этим высеченным прямо в камне ступеням. По легенде сам Такс - верховный бог высек эти ступени и собственноручно провел по ним первого императора Тезариуса за то, что тот отказался в нужный день почитать духов предков и приносить им дары. Скорее всего, это ложь. А ступени эти были высечены простыми рабами. Потому как все в этом мире делается руками простых рабов и за последние несколько месяцев Севр в этом убедился на собственном опыте.
На "Скале обреченных" его усадили на простую деревянную скамью, стоящую у простого деревянного стола. Высокая стройная женщина, чье лицо было скрыто черной вуалью, поднесла ему простую глиняную миску с незамысловатым рисунком. Одного взгляда было достаточно для того чтобы понять что миска эта очень старая, даже древняя. Севру стало немного неловко за свои крамольные мысли о верховном божестве. Все древние легенды стали явью. На миг он почувствовал себя избранным, потому как из этой миски пили императоры, поэты, прекрасные куртизанки, один великий полководец и несколько ученых, а количество патрицием принявших смерть на этой скале и не поддается подсчету.
Севр понюхал сикулу. Смертоносный напиток имел довольно-таки приятный аромат, но определить конкретно, чем он пахнет, было невозможно. "Сейчас узнаем, каков он на вкус".
"И все-таки умираю я как свободный гражданин", подумал Севр, опрокидывая в рот содержимое глиняной миски. Вкус тоже был довольно-таки сносный. Во всяком случае, не омерзительный. Он зажмурил глаза, но в первые мгновения нечего не происходило. Ему вдруг захотелось сказать, что-то очень остроумное, что будут передавать из уст в уста еще много, много лет. Но ничего не приходило в голову. Неожиданно резкая боль пронзила его желудок, взгляд затуманился. Он начал валится на бок и перед самой смертью одна мысль пронзила все его сознание: "Но ведь казнят-то меня по рабскому закону - чужая туника".