Дудко Инна Николаевна : другие произведения.

Седьмой в семье был лишним -шестого объедал...

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Запутанная история о том, что и последние станут первыми.

  СЕДЬМОЙ В СЕМЬЕ БЫЛ ЛИШНИМ - ШЕСТОГО ОБЁДАЛ...
  
  Глава 1
  
  Ребёнок жался к остывающему телу собаки. Ему было непонятно почему единственное существо, проявлявшее в этом мире о нём заботу, неподвижно лежит, завалившись на бок, не реагируя на робкие попытки малыша привлечь к себе внимание. Раздался скрип двери, и сердце мальчика сжалось от страха, он свернулся калачиком, втянув нечёсаную лохматую голову в щуплые плечи, и ещё сильней прижался к еле теплому боку. Раздались тяжелые шаги и пьяный голос прорычал:
  - Магда! - но ему никто не ответил. - Магда!! Что б тебя черти на сковороде жарили и забыли перевернуть!
  - Чего? - раздался сварливый женский голос. - Залил зенки с утра, так ляг где в уголочке та не отсвечивай!
  - Кажись, Белка околела! Вот чего!
  - Да ты что? - женщина тут же выбежала на улицу и подбежала к будке. - От же зараза! Только ж с утра всё нормально было!
  - Может её это...постоялец, сынок твой, завалил, чтобы хоромы и миску оттяпать, - хохотнул мужчина и пнул сжавшегося в комок ребёнка. - Или, скорее подцепила она от него заразу какую да и сдохла.
  - Та он мне такой же сын как и тебе! - взвизгнула женщина и было кинулась с кулаками на мужа, но он хоть и был изрядно пьян с легкостью перехватил её руки и в один миг озверев, зло кинул жену на землю, после нагнулся и ухватив за волосы повернул её лицо к себе.
  - Подгуляла с нечистью, пока я на войне кровушку за тебя изменщицу лил, а теперь мне приписать выродка норовишь? - в ярости прорычал он, дыша ей в лицо перегаром.
  - Та я ж тебе уже сто раз говорила - чиста я перед тобой! Доня у меня народилась, красавица! Только выкрали её цыгане, а этого,- женщина кивнула в сторону ребёнка, - подложили.
  - Так что ж ты сразу не призналась!
  - Сколько раз повторять, Хасим, боялась я, что ты меня убьешь!
  - За что?
  - Что дочку твою не сберегла!
  - Дура, да мне до одного места эти сопли, у нас и так шестеро детей без этого выродка: одним больше одним меньше! Ты понимаешь, что ты меня на всё село опозорила, рогатым сделала, - мужчина отпустил волосы жены и отвернулся, смачно плюнув в её сторону.
  - Так не знала ж я! - женщина закрыла лицо грязными руками и зарыдала в голос. - Не знала я, что ребёночек от нечисти прижитый, думала никто подмены не заметит. Та если б я знала, я б его в речке, как котёнка своими руками утопила!!!
  - Дело говоришь,- пьяно усмехнулся мужик и подошёл к ребёнку.
  - Та ты что, сдурел? - заголосила баба.- Что соседи скажут?
  - А им абы трепаться, всё равно повод найдут, - мужик пнул ребенка ещё раз и тот жалобно заскулил. - Но вообще-то ты права, некрасиво получиться. Да и что, мы зря его целых три года кормили и одевали?
  Женщина в непонимании уставилась на мужа, а тот нагнулся и брезгливо морщась, поднял мальчика за шиворот изодранной, уже малой ему рубахи.
  - Есть одна идея, - мрачно улыбнулся мужчина. - Он нам Белку загубил? Загубил. Нам без собаки нельзя? Нельзя. Вот пусть теперь вместо неё на цепи сидит, двор охраняет, дармоед.
  И тут же одним движением крепкой руки Хасим сорвал с ребёнка остатки рубашонки и швырнул их в сторону.
  - Собакам одежда не полагается, - оскалившись, пробурчал мужик.
  - Ты в своём уме? - еле слышно пробормотала Магда, пытаясь встать на ноги, по её новой юбке грязными разводами стекала чёрная жижа.
  Хасим даже не повернулся в сторону жены. Он по-деловому стаскивал с мёртвой собаки ошейник. Когда это у него, наконец, получилось, мужик подтянул мальчика к себе и попытался напялить ошейник на ребёнка. Но тот оказался слишком велик для тощей шейки. И тогда взбешенный Хасим выхватил нож из-за голенища, облепленного грязью сапога. Магда испуганно охнула и метнулась в хату от греха подальше, а мужчина злорадно хохотнул ей в след, но вспомнив, зачем он это всё собственно затеял, поудобней взял злосчастный ошейник и проделал в нем ещё одно отверстие. После с нескрываемым удовольствием одел своё творение на шею беспомощной жертвы и, подхватив тело собаки под мышку, пошёл прочь со двора.
  Ребёнок всё это время покорно сносивший издевательства, словно очнулся, он не сводил глаз с уносимой собаки и в них читался безграничный панический ужас: сейчас он останется здесь один. Один, среди зверей маскирующихся под людей и не будет здесь Белки, которая заменила ему семью, которая защищала, согревала в холод и делилась едой из своей миски. Отчаянье придало ребёнку сил и он рванулся вслед за своим мучителем, протянув худенькие ручки к единственному другу, но цепь оказалась слишком коротка и ребенок, не дотянувшись до цели, упал личиком в чёрную грязь, подхватился, рванулся, но снова упал и, поняв, что это всё, конец, стал на четвереньки и взвыл жалобно и протяжно, как учила Белка.
  Хасим обернулся и довольно щелкнул языком:
  - А у тебя неплохо получается, щенок, - и пошёл донельзя довольный собой к кожевеннику, сговариваться о том, чтобы сделать из шкуры собаки шапку...
  А над деревней нёсся жалобный вой, он креп и становился всё громче и многоголосней - это дворовые и бродячие псы присоединялись к своему новоиспечённому собрату, скорбели вместе с ним по ушедшей сестре и обещали не бросить на произвол судьбы её выкормыша.
  
  ****
  Золочёная карета въехала в деревню, и остановилось у первой более менее опрятной хаты. Дверца открылась и из экипажа выглянула хорошенькая девочка в богато вышитом дорожном платье. Она брезгливо сморщилась и прикрыла курносый носик надушенным кружевным платочком.
  - Фи, какое амбре, - простонала она.
  - Дорогая, это вынужденная остановка,- пояснил спокойный голос. - Сейчас мы уточним дорогу и уберёмся из этой дыры куда подальше.
  - Но, папа, - заныла девочка, - неужели это так обязательно? А если у этих людей блохи?
  - Успокойся,- ответил мужчина, всё-таки вылезая из кареты,- ты можешь посидеть здесь.
  - Ни за что! Я с тобой. И всё же может, просто отправим кучера?
  - И проплутаем ещё сутки? Нет уж, спасибо! Больше я этому идиоту узнавать дорогу не доверю. Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо - сделай сам.
  С этими словами мужчина решительно направился к слегка приоткрытой калитке ведущей во двор небольшого вполне опрятного дома, девочка последовала за отцом, всем своим видом демонстрируя на сколько окружающая обстановка ей противна.
  Магда так и застыла с тазом белья в руке, когда в их двор вошел знатно одетый господин. Он был щёгольски одет и явно молодился, но в сравнении с местными мужиками был просто чудо как хорош. Модник не обращая внимания на реакцию, которую произвёл на бедную женщину, подошёл ближе и поинтересовался:
  - Мужик дома?
  Магда только и смогла кивнуть, не веря до конца, что этот красавчик обращается к ней, но тут же вспомнила, что муж дома и если ему, не дай Бог, хоть что-то не понравится в её поведении или покажется подозрительным, то не миновать ей взбучки, и тут же закричала:
   - Хасим, выдь во двор! Тебя тут знатный господин спрашивает!
  - Чего? - отозвался хриплый сонный голос. - Какой господин?
  - Благородный! - ответила Магда и расплылась в щербатой улыбке.
  - Ты что сдурела? - снова подал голос Хасим. - Тут благородных господ отродясь не было! Говори прямо кого там черти принесли! Кум что ли с ярмарки вернулся?
  - Та говорю ж, дурья твоя башка, господин высокородный почтили нас своим визитом, оказали честь.
  В сенях послышалось шебуршание и стук опрокинутой посуды. Через секунду на крыльце возникла фигура заспанного и слегка помятого Хосима. Но к удивлению нежданного гостя, вместо того, чтобы поздороваться и принести извинения за столь непочтительный приём, мужик с криком кинулся к собачьей будке и стал что есть мочи по ней колотить, а после ухватился за цепь и вытащил из хлипкого строения брыкающуюся собаку.
  - Ах, ты гад! - кричал Хасим, пиная несчастное животное. - Во дворе чужие, а ты и голоса не подал! А если б это были воры!
  Собака перестала выдираться и только тихонько поскуливала, получая очередной пинок.
  - Папа, сделай что-нибудь! - взмолилась девочка, уцепившись в рукав отца. - Пусть не мучают собачку! Собачка хорошая!
  - Изверги, не мучайте животное! - повысил голос мужчина.
  - А то что? - Хасим развернулся лицом к гостю. - Ну, что? Продолжай, что ты мне сделаешь?
  - Прикажу деревню выжечь, всю, до тла, - ответил господин и в его голосе почувствовался метал. Хасим злобно глянул из-под косматых бровей, но пинать пса перестал - такой обещаний на ветер не бросает. - Разрешите представиться Барон Жигмар Фон Баст, собственной персоной, с младшей дочерью Леонеллой. Эти земли жалованы мне Его Высочеством за заслуги перед короной.
  - Ой! - сдавленно пискнула Магда и рухнула на колени, откинув таз с бельём подальше.
  - Что, правда, барон? - переспросил не желающий уступать Хасим.
  - А я похож на шутника? - ледяным тоном переспросил Фон Баст.
  - Нет, - наконец сдался мужик и склонился в поклоне. - Чего изволит Ваша Светлость?
  - Вот так бы сразу, - довольно кивнул барон. - Моя Светлость изволит уточнить дорогу на Вислуцк.
  - Ну, это просто. По нашей улице до окраины доедите, а там одна дорога, по ней езжайте не ошибётесь, прямо к городу и выведет, только нигде не сворачивайте, места у нас здесь гиблые.
  - Спасибо за предупреждение, - и барон развернулся, чтобы покинуть негостеприимный двор, но на его руке повисла дочь.
  - А собачка? - жалостно заныла девочка.
  Барон кинул взгляд на слегка подрагивающий грязный комок, свернувшийся у будки. Собака была очень странная и нескладная: голова была лохмата, а лапы нет, уши росли по бокам и были удлиненные и заострённые, кроме того кто-то напялил на неё грязный мешок прорезав дырки для головы, передних и задних лап.
  - А что за странная порода у вашей собаки? - поинтересовался Жигмар.
  - О-о-о, - довольно скалясь, протянул Хасим, - это очень-очень редкая порода: эльфийская борзая, таких днём с огнём не сыщешь, - обернулся к жене и грозно поинтересовался: - А ты опять за своё? - женщина затравлено сжалась. - Зачем мешок на животину напялила?
  - Так дожди ж всю неделю лили как с ведра, как бы не околел, - промямлила Магда.
  - Папа, хочу собачку, - Леонелла снова требовательно потянула отца за рукав.
  - Но золотце, она грязная и вонючая, - попытался её отговорить Фон Баст.
  - Зато ни у кого такой нет, - возразила девочка и направилась к щенку.
  Леонелла подошла к несчастному животному и склонилось над ним:
  - Хочешь поехать со мной? - поинтересовалась девочка, собака измученно кивнула и уставилась на неё огромными тёмными глазами, проглядывающими сквозь грязные пряди сбившейся шерсти больше похожей на волосы. - Тогда пошли, - скомандовала маленькая спасительница, и было протянула руку, чтобы погладить несчастное животное, но в последний момент отдёрнула, - я поглажу тебя потом, когда тебя отмоют и вытравят паразитов, - пообещала девочка, - а сейчас я почешу тебя за твоим чудесным ухом.
  И девочка переборов брезгливость ласково почесала за грязным ухом. Собака застыла на мгновение, а после кинулась в ноги девочке, измазав вонючей грязью подол её дорожного платья. Леонелла взвизгнула и отскочила.
  - Ты ещё не передумала, - улыбнулся барон, глядя, как дочь зло фыркает, пытаясь отчистить несчастный подол.
  - Конечно, нет, она едет с нами, - решительно заявила она.
  - Вообще-то это он, кобель,- поправила девочку Хасим. - Но мы не можем просто так расстаться с нашим дорогим питомцем. Мы его вырастили, можно сказать с пальца выкормили ...
  - Думаю, этого хватит, чтобы скрасить горечь расставания, - ответил барон и швырнул к ногам мужчины три золотые монеты.
  - О, вы так щедры,- пролепетала Магда и бросилась подбирать деньги, но муж её опередил и сгрёб монеты вместе с грязью в свою огромную ладонь.
  - А как щенка зовут? - поинтересовалась Леонелла.
  - Никак, - пожал плечами Хасим. - Жрать захочет сам придёт.
  - Фи, - сморщила носик девочка. - Пошли папочка, а то мне уже здесь дурно. Я не привыкла общаться со всяким сбродом, - и девочка картинно закатив глаза, направилась к выходу, животное уже снятое с цепи, словно привязанное, последовало за ней.
  Барон кинул последний взгляд на угодливо скалящихся мужика и его жену и поспешно вышел на улицу, где рядом с каретой виновато топтался кучер.
  Магда посмотрела на мужа и покачала головой:
  - Ой, не к добру это всё...
  - С чего ты дуреха так решила.
  - Та я тут подумала...
  - Не с твоими куриными мозгами думать,- проворчал Хасим и стал рассматривать блестевшие среди грязи на ладони золотые кругляши.
  - Нет, ну всё-таки, не по-людски мы поступили.
  - Да, если бы этот напыщенный индюк накинул ещё монетку, я бы ему этого уродца освежевал и подал в зажаренном виде по первому требованию.
  - А если они поймут, что мы их обманули и что это не собака вовсе,- не унималась женщина.
  - Так скажем, что не разобрались, сами с рук купили,- Хасим осторожно вынул монетки из грязи и с наслаждением попробовал каждую на зуб. - Не обманул, - констатировал он.- Всё-таки хорошо, что я этого дармоеда не зашиб тогда, задницей почуял, что он нам ещё может пригодиться.
  - Так если бы не я, он бы давно издох,- подала голос Магда, не отрывая взгляда от денег. - Так что там и моя доля.
  - Конечно, - согласился Хасим и гаденько усмехнувшись, добавил,- пусть эта мысль тебя согревает этой ночью, а меня сегодня домой не жди.
  - Ах, ты ж кабель, - выкрикнула женщина и кинулась на мужа с кулаками, но он, хохоча, увернулся, а когда она снова на него бросилась, просто отвесил ей затрещину, такой силы, что баба завалилась и долго не могла подняться. Когда же она встала и, кляня на весь двор свою долю и мужа, поплелась в дом, Хасима уже и след простыл. Он на всех порах бежал, зажав шальные деньги в кулаке, к Марьке-вдовице, женщине приятной во всех отношениях и любившей составить компанию мужчинам, особенно если они щедры и ещё способны согреть даму холодными ночами.
  
  ****
  Леонелла подошла к карете и парой резких фраз приказала старенькому кучеру очистить подол её платья от грязи. Слуга обречённо слез с облучка и принялся за работу.
  - Ну и куда мы денем твоё приобретение? - поинтересовался подошедший Жигмар, кивнув в сторону собаки притаившееся около колеса кареты.
  - Пусть бежит следом, - равнодушно пожала плечами девочка.
  - Боюсь, в таком случае у твоих подруг не будет возможности подивиться на столь экзотичную болонку, - возразил ей отец.
  - Но что тогда делать? - растерялась маленькая капризуля.
  - Ну, выход здесь только один - взять собаку в карету.
  - Но, пап, - девочка скривила печальную мину, - она так ужасно пахнет...
  - Я, кажется, тебя предупреждал. Теперь поздно за сию живность уплачено и поверь, ты мне: сумма, которую я заплатил этим живодёрам приличная. Так, что придется потерпеть. Зато в следующий раз ты будешь думать, прежде чем просить купить тебе ещё какую-нибудь экзотическую гадость.
  Девочка обречённо опустила голову и полезла в экипаж, но через пару минут выскочила с флаконом духов и вылила их на пса все без остатка, принюхалась и довольная полученным результатом заняла своё место в карете.
  Дальше путешествие борона и его дочери проходило вполне спокойно. Зверь тихо сидел в отведённом уголке и не выдавал своего присутствия ни рычанием, ни стоном. Леонелла даже пару раз обеспокоенно наклонялась к нему: не издох ли. К концу дня путешественники, наконец, въехали в Вислуцк. Стражу миновали быстро и без проволочек - один вид герба над дверями кареты внушил стражникам чуть ли не священный трепет. Барон, человек практичный, распорядился немедленно ехать к ветеринару, дабы не тащить в новый дом заразу неизвестного происхождения и вскоре экипаж остановился возле вывески "Друц и сыновья: мы вылечим ваших питомцев". Легко соскочив на землю и подав руку дочери, Фон Баст приказал кучеру взять на руки щенка и нести следом.
  Помещение, в котором принимал ветеринар, оказалось забито людьми, но узнав, кто пришёл на приём, Мастер Друц лично выпроводил всех под благовидным предлогом. Когда же посторонние покинули помещение, старенький профессор указал на старый выскобленный стол и скрипучим голосом проговорил:
  - Что у вас там барон? Выкладывайте.
  Барон кивнул кучеру, мол, что стоишь, дубина, ложи собаку на стол и торжественно провозгласил:
  - Да, вот, прикупил дочурке зверушку по случаю. Собака, точнее щенок, но очень редкой породы - эльфийская борзая, говорят штучный экземпляр. Только вот сами видите, состояние желает лучшего... - борон на минуту замолчал, - посмотрите, что с ним, сделайте милость, а я в долгу не останусь, вы же знаете за услуги я плачу золотом.
  Профессор прошел в угол комнаты, помыл в тазу руки и задумчиво склонил голову.
  - Говорите эльфийская борзая? Не слышал о такой породе, что ж любопытно, посмотрим.
  Старичок, шаркая ногами по полу, подошёл к столу, где уже лежал щенок, одним движением сорвал уже практически расползшийся мешок, склонился над животным и тут же отскочил, недоумённо уставившись на своих посетителей.
  - Что там? - взволнованно спросил барон.
  - Это же ребёнок! - воскликнул лекарь, махая рукой в сторону стола.
  - Какой жеребёнок? - не поняла Леонелла. - Это собачка.
  - Нет, это не жеребёнок и не щенок! - возмущенно закричал Друц. - Это вообще не зверушка! Это дитя человеческое, хотя возможно и полукровка!
   Барон ошарашено оперся на стену и вытер выступивший пот со лба.
  - Звери, - прошептал он, - как можно так с ребёнком. Бедный мальчик.
  - Извините, барон, но я не могу вам ничем помочь, - склонился в поклоне Мастер Друц. - Моё дело звери, а не дети. Вам нужно к людскому доктору, ребёнок истощён и возможно действительно серьёзно болен.
  - Да - да, - согласился Фон Баст и сунул в руку Мастера золотой. - Извините, что оторвали вас от дел.
  - Ничего, это ничего, - прошамкал Мастер.
  - Я хотел бы вас попросить, - после короткой, но весьма выразительной паузы начал было барон, но старый Друц тут же прервал его не дав договорить.
  - Вам не стоит беспокоиться, - полушепотом сказал старик. - Я ничего не видел, ничего не слышал и соответственно никому ничего не скажу.
  - Спасибо, - облегчённо вздохнув ответил Жигмар, склонил голову в знак признательности и не теряя времени поспешил покинуть кабинет.
  Барон, его дочь и кучер несущий обессилившего мальчика немедленно вернулись в карету.
  - Угораздило меня ввязаться в эту авантюру, - прошептал Жигмар, с отвращением глядя на ребёнка, как только карета тронулась с места. Теперь он был уверен, что это действительно маленький мальчик возрастом два - три года, не больше, истощенный, весь в ссадинах, но вопреки всему ещё живой. - И зачем я только пошёл у тебя на поводу? - барон раздраженно посмотрел на притихшую дочь.
  - Пап, я не поняла, так это не собачка?
  - Нет, - резко ответил Жигмар дочери.
  - И что ты с ним теперь делать будешь? - невинно хлопая длинными ресницами, поинтересовалась она.
  - Почему это я? - возмутился мужчина. - Я купил его для тебя, он твой. Так что это твои проблемы, что с ним делать. Будешь лечить, заботиться, что там ещё полагается в таких случаях.
  - Но я не хочу, - надула губки девочка. - Я думала это необычный щенок, а это самый обычный ребёнок. Зачем он мне, чем он так необычен, чтобы мне позавидовали мои подружки.
  - Ты говоришь почти как взрослая и так похожа на мать, - улыбнулся Фон Баст. - Но я не собираюсь упрощать твою задачу. Он твой и ты должна решить, как с ним поступить.
  - Тогда давай его выкинем, - предложила девочка, от того как просто она приняла столь жестокое решение у Жигмара даже перехватило дыхание, он изменился в лице и ещё раз с сожалением подумал, что его дочь действительно пошла вся в мать. - А что я такого сказала? - изобразила удивление Леонелла, заметив неодобрительный взгляд отца.
  - Как это что? - возмутился Жигмар, - ты так легко предлагаешь лишить жизни беззащитное существо и ещё спрашиваешь: в чём дело?
  - А что тут такого. Между прочим, падре говорит, что мы все умрем, кто раньше, кто позже. А в случае этого оборванца такой расклад будет наиболее человеколюбивым. Кому он нужен? Да и вообще пусть скажет спасибо, что последние часы провёл в тепле и был накормлен.
  - Ты хорошо подумала? - приподнял бровь барон, надеясь, что дочь одумается.
  - А что тут думать? - пожала плечиками Леонелла, открыла дверцу едущей кареты и вытолкнула не успевшего ничего понять ребёнка на мостовую.
  Жигмар схватился за голову, он отказывался поверить, что вырастил такое чудовище, а девочка, как ни в чём не бывало, разгладила складки на своём платье и смущенно проговорила:
  - Ну, вот, папочка, нет ребёнка - нет проблемы. Давай мы ничего не скажем о случившемся маме, пусть это будет наш маленький секрет.
  Барон обреченно кивнул головой и с тоской уставился в окно.
  Ребёнок выпал из кареты на дорогу, но экипаж, не останавливаясь, умчался дальше. Мальчик давно привык к боли, поэтому даже не заплакал, хотя падение было весьма болезненным. В его глазах застыло очередное разочарование, последняя надежда быть любимым скрылась вместе с экипажем, несущимся на всей скорости куда-то далеко. Но вдруг ребёнок почувствовал, что его осторожно переворачивают. Над ним склонилась молодая нищенка, грязная и оборванная. Девушка охнула, и по её щекам потекли слёзы жалости:
  - Бедненький мой, маленький, - тихо зашептала она. - Сейчас, сейчас. Потерпи, я посмотрю. Ой, какой ты худенький, но ничего...ничего.
  Нищенка взяла ребёнка на руки и прижала к груди, жалея и баюкая. И в этот момент, первый раз в жизни мальчик понял, что счастье всё-таки есть на свете.
  
  ****
  София, так звали девушку, которая подобрала ребенка на мостовой, состояла в братстве "Убогих" и была профессиональной нищенкой. Но так было не всегда, когда-то и она жила в своём доме, у неё была любящая мать и беззаботное житьё. Всё изменилась с появлением в их спокойной и вполне сытой жизни отчима, который оказался любителем молоденьких невинных девочек. София не стала терпеть его грязных домогательств и всё рассказала матери, но та, вместо того чтобы выгнать из дома развратного любовника выставила на улицу родную дочь, обвинив в распутстве и желании опорочить честного человека. Отчим нагнал её на улице и предложил стать его содержанкой, но София плюнула в его заплывшие жиром свиные глазёнки. Осатанев от такого оскорбления, мужчина схватил её за руку и стал звать стражу, а когда собралась толпа зевак, во всеуслышание обвинил её в воровстве. Он тряс в воздухе замусоленным кошельком, который София видела впервые в жизни, и кричал, что она, мерзкая тварь пыталась его стянуть, но он вовремя почувствовал и взял воровку с поличным. Девушка пыталась оправдаться, но её никто не слушал, мордастые матроны, сбежавшиеся на бесплатное зрелище сокрушенно кивали головами и брезгливо шептали друг другу: " Такая молодая, а уже воровка".
  Так София оказалась в темнице, ей было тогда шестнадцать. Отчим не оставил её и там, он являлся к ней и предлагал свободу в обмен на согласие разделить с ним ложе, угрожал, умолял, но девушка была непреклонна. Неизвестно чем бы закончилась вся эта история, если бы не один пожилой офицер, который выслушал девушку и поверил ей. Так в один из визитов отчима, который не оставлял надежды, что темница сломит упрямицу, этот офицер и ещё два свидетеля спрятались в нише и слышали весь разговор, из которого стало окончательно ясно кто же в действительности является в этой запутанной истории жертвой. Естественно был скандал, отчима судили, но он откупился, с Софии сняли все обвинения, но мать отказалась от неё. Девушка осталась одна, без дома, без средств к существованию. Единственным её капиталом стали знакомства, приобретенные в местах не столь отдалённых, которыми ей и пришлось воспользоваться.
   Вот уже минуло десять лет как она примкнула к попрошайкам, но София не жалела об этом, люди которые приютили её и дали кусок хлеба стали для неё настоящей семьёй. Тем более, что благодаря Фирсу, ставшему Папочкой побирушек лет восемь назад, в их рядах царил жесткий порядок и дисциплина. Фирс был в этом плане тверд и даже жесток, но жизнь оборванцев под его твёрдой рукой значительно улучшилась. Памятуя об этом и зная, что Папочка никогда не бросает сирых и убогих, София, стараясь не растрясти драгоценную ношу, отправилась прямиком на Пиковую площадь. Именно там любил "работать" Фирс.
  Папочка нищих действительно стоял на своём месте, во всю изображая безного слепого калеку. У него это отлично получалось и потому сердобольные горожане редко проходили мимо, каждый считал своим долгом кто едой, а кто копейкой поддержать несчастного.
  Фирс недовольно приподнял бровь, разглядев идущую прямиком к нему любимую ученицу, но, не желая быть раскрытым, бродяга продолжил косить под слепого. София остановилась недалеко от Папочки и подала условный сигнал, который означал, что ей нужен срочный совет. Фирс кивнул в сторону небольшого закутка и потихоньку потащил туда своё грузное тело, искусно перебирая руками, ему самому стало любопытно, что случилось, тем более, что он рассмотрел в руках нищенки какой-то свёрток.
  - Ты соображаешь, что ты делаешь? - возмущенно начал Фирс, предварительно убедившись, что за ними никто не наблюдает и не подслушивает.
  - Но... - начала оправдываться София.
  - Что но? - передразнил её Папочка. - До вечера подождать не могла? Рабочий день в самом разгаре, клиент прёт, а ты меня отвлекаешь!
  - У меня вот, - промямлила сбитая с толку девушка и протянула в сторону Фирса свёрток с ребёнком.
  - Откуда он у тебя? - тут же сменив сварливый тон на деловой поинтересовался бродяга.
  - Из кареты на ходу выкинули, - чуть не расплакавшись, ответила София, - прямо на мостовую. А он даже не заплакал.
  - Звери, - сдавленно прошептал Фирс и протянул руки к ребёнку. Мальчик обречённо посмотрел на него, но не проронил ни звука. - Надо его Левону показать, он хоть и пьянь беспробудная, но врачом от Бога был...когда-то. Только ты это, перед тем как нести малого к нему помой его что ли. А то этот алкаш ещё смотреть его откажется, ты же его знаешь...пьянь пьянью, а чистоту блюдёт.
  - Хорошо, - сказала София и немного помявшись добавила, - только тогда сам понимаешь с меня выручка сегодня невелика будет.
  - Да, ладно, - кивнул Папочка, - что я каменный, ничего не понимаю! Иди уже, коза.
  София с легкостью подхватила ребёнка и обрадованная, что Фирс оправдал её ожидания, помчалась к мосткам, там свободно можно было спуститься к реке и выкупать малыша.
  Девушка за считанные минуты добралась до нужного места, но когда она приблизилась к воде, ребёнок задёргался и забился, пытаясь высвободиться из её объятий. Мальчик решил, что его снова предали. Что эта теплая девушка, которая так долго носила его на руках, на сам деле просто хочет его утопить как слепого котёнка. Отчаянье сменилось безразличием, и ребёнок обмяк в руках своей спасительницы. София не поняла такого странного поведения мальчика и решила, что он просто боится воды, поэтому вошла в воду вместе с ним, как была, в своих лохмотьях. Ребёнок с непониманием смотрел на действия этой странной девушки, вместо того чтобы утопить его, она ласково и нежно стала вытирать его лицо и истощенное тельце от грязи.
  - Не бойся, маленький, - ласково ворковала нищенка, - вода, она хорошая, не надо бояться. Вот подрастёшь, научишься плавать, будешь как рыба в реке себя чувствовать.
  Малыш неуверенно провёл крохотными ладошками по воде и затем, словно не понимая, что творит, неуверенно плюхнул ими по гладкой поверхности реки. Во все стороны полетели брызги. София, заметив заинтересованность на маленьком сосредоточенном личике, провела рукой по воде и стремительным движением хлестнула по прозрачной глади, да так что обрызгала себя с ног до головы, малыша, которого держала второй рукой и даже проходившего мимо дородного дядечку. Мужчина грозно развернулся, но рассмотрев, кто же там балует, подобрел и зычно крикнул:
  - Софико, это ты, негодница?
  - Я, дядько Кондрат, - в тон ему ответила девушка, не прекращая водные процедуры.
  - Ты, шо так взопрела, что сиганула в воду в парадном одеянии? Хворостины на тебя нема.
  - Так я ж свой костюмчик давно не стирала, вот и решила два хороших дела за один раз совершить. А то ж вы меня знаете, всё дела, дела.
  - То-то ж, что я тебя, козу, знаю, - дядька Кондрат, задумчиво намотал свой длинный ус на палец. - Не чисто здесь что-то. Чтобы ты работу в самый разгар кинула, да пошла купаться...ой, чую не спроста это.
  - Ой, дядько, какой ты умный, - ласково проворковала София, незаметно приближаясь к мужчине. Неожиданно девушка со всего маху ударила ногой по воде, обдав прохладными каплями пузатого дядьку с ног до головы, и кинулась убегать.
  Кондрат, на минуту оцепенев от такой подлости, заревел раненым медведем и, откинув бочонок, который нес на рынок, кинулся догонять обидчицу, но пробежав метров пять понял что не с его отдышкой за девицами гоняться.
  - Ой, егоза! - только и крикнул он её вдогонку. - От же поймаю - выдеру, что Сидорову козу. Будешь знать, как над старшими потешаться.
  Но София не слышала этих угроз, она неслась словно ветер в сторону старого рынка, пугая общественность не пристойным поведением. Наконец, немного притомившись, девушка остановилась перевести дух, положила ребёнка на травку, а сама присела рядом. Дитя с любопытством уставилось на неё. Повинуясь какому-то непонятному, щемящему душу порыву девушка прижала к себе ребёнка и расцеловала, а затем стала подкидывать в воздух и ловить весело хохоча. По лицу ребёнка пробежала судорога, София в испуге мигом положила ребенка на землю и внимательно присмотрелась к нему. Мальчик разочарованно уставился на неё, ему самому было непонятно, что сейчас с ним случилось. Убедившись, что с ребёнком всё в порядке девушка щёлкнула его по носу и сделала ему козу, а затем стала щекотать впалое пузико. Ребёнок почувствовал, что задыхается, его лицо опять скрутила судорога, но единственное о чём он мечтал в этот момент, чтобы эта странная девушка не останавливалась. София почувствовав, что опять происходит нечто странное, отстранилась и вдруг её глаза вновь наполнились слезами, она всё поняла.
  - Маленький мой, - сочувственно прошептала нищенка, - да ты просто не умеешь смеяться...но ничего, я тебя научу. Обещаю.
  Передохнув ещё пару минут и пощекотав травинкой заскорузлые пяточки ребёнка София снова взяла его на руки и продолжила свой путь.
  Вскоре показался шумный старый рынок, девушка свернула в ничем не примечательную подворотню не доходя до него и постучала в старую, слегка покосившуюся дверь и, не дожидаясь особого приглашения, вошла внутрь.
  Бывший лекарь, а нынче запойный пьяница, Левон был дома, причём в весьма благодушном настроении, видимо он уже успел поправить здоровье да и не один раз. Он сидел за столом и напевал что-то непристойное, притопывая босой ногой в такт. София тактично кашлянула и мужчина поднял на неё опухшие очи.
  - А я к вам, - нищенка церемонно поклонилась.
  - Да я бы удивился, если бы ты сейчас сказала, что пришла к моему коту, - хохотнул Левон. - Кстати, где эта блохастая скотина? - девушка в ответ лишь пожала плечами. Она была очень рада, что застала лекаря ещё почти трезвым, если так можно сказать, и в состоянии нормально изъясняться, что по слухам было большой редкостью.
  Левон встал, слегка пошатываясь из-за стола, и загадочно улыбаясь, направился к покосившемуся шкафу, но вдруг передумал и вернулся обратно.
  - Что там у тебя? - на ходу пробубнил он.
  - Ребёнок, - и София протянула малыша Левону.
  - Сам вижу, что дитё, - отмахнулся бывший лекарь, - я спрашиваю, что ты принесла в счёт оплаты услуг.
  - Ничего, - спокойно ответила девушка.
  - Как ничего? - разочарованно пробормотал мужик и раздраженно добавил, - и у тебя хватает нахальства беспокоить меня, мэтра третьей ступени, ничего не имея, чтобы отблагодарить за непосильную помощь?
  - За оплату не переживай, - ничуть не дрогнув резко ответила София, ей было не впервой общаться с этим наглым беспробудным пьяницей. - Папочка вечером занесёт.
  - Вот вечером и пациента своего принесёшь.
  - Побойся Бога, - не выдержала нищенка, - ты сейчас уже на лёгком элеганте, а к вечеру вообще лыка вязать не будешь. Я тебе знаю, ты вечером своё имя вспомнить не сможешь, не то, что диагноз поставить.
  - Тьфу, тьфу, тьфу, только бы не сглазила, дурища, - прервал её Левон и мечтательно зажмурился. - Ладно, уговорила, - вдруг ни с того ни с сего сдался он, - показывай своего малого. Я всё-таки давал клятву Гиппократу...или не ему. А черт с ним, суть ты, я думаю, уловила.
  София тряхнула головой, мол, конечно. Ей было всё равно, что несёт сей не совсем трезвый субъект, в данный момент она была готова согласиться с чем угодно, лишь бы малыша осмотрели и если надо оказали помощь.
  - Давай, своего подопечного сюда, - Левон указал на топчан укрытый вполне чистым, хотя и залатанным в нескольких местах одеялом. Девушка беспрекословно уложила мальчика, куда было велено. Левон ополоснул руки в тазу, стоявшем в углу, и нетвердой походкой направился к пациенту. Как только лекарь приблизился к топчану, мальчик вскочил на четвереньки и попытался удрать.
  - Он что не ходит? - пораженно пролепетал Левон.
  - Наверное, нет, - пожала плечами София. - Слушай, а у тебя есть, что для маленького, а то он видимо голоден.
  - Ну, брагу ему рановато, - хмыкнул мастер, но вдруг хлопнул себя по лбу и направился к столу. Вернулся он весьма довольный собой, сжимая в руке кусок чёрствой сдобной булки, коей разжился у жены булочника на днях. - Вот, дай мальцу, ему нужнее.
  София приняла кусок булки из слегка подрагивающих рук Левона и протянула мальчику. Ребёнок принюхался и, сделав резкий выпад, выхватил еду у слегка опешившей девушки, отполз в дальний угол топчана, и грозно поглядывая исподлобья, давясь, практически не жуя, стал запихивать булку себе в рот. София было протянула руку к малышу, чтобы успокоить, погладить по голове, но мальчик злобно зарычал, словно зверь у которого хотят отнять добычу. Девушка недоумённо переглянулась с лекарем и решила подождать, пока ребёнок насытиться, а уж затем попробовать понять, что здесь происходит. Когда с булкой было покончено, малыш блаженно потянулся и подполз к Софии, ребёнок стал интенсивно вилять задом, словно у него там есть хвост, выпрашивая добавки, а когда девушка склонилась к нему, обхватил её за шею и вылизал лицо, так как это делала его Белка, когда была жива. Девушка судорожно обхватила ребенка, и очередной раз за день разрыдалась. Лекарь, впервые наблюдая такую картину, даже протрезвел, он почесал затылок и тихо спросил:
  - Где ты взяла это чудо природы!
  - Его выкинули из кареты, прямо на ходу, - захлёбываясь слезами, еле выговорила нищенка.
  - Тогда всё понятно. Так, отставить сырость, давай я его осмотрю, - Левон решительно протянул руки к ребёнку и, несмотря на жалостливый протест, вернул пациента на топчан.
  - Как тебя зовут, - предельно ласково и, стараясь не дышать на малыша перегаром, спросил док.
  Малыш повертел головой и, найдя взглядом Софию, неуверенно сказал:
  - Гав...
  - Так...- опешил лекарь и провёл дрожащей рукой по лицу. - Много я видал на своём веку, но такое... - глубоко вздохнув и взяв себя в руки, мэтр приступил к осмотру.
  Через пять минут процедура была завершена, и Левон какой-то постаревший и осунувшийся прошел к шкафу, достал оттуда жбан с брагой и проследовал к столу. София взяла ребёнка на руки и в ожидании диагноза уставилась на лекаря. Леон будто почувствовав её взгляд, повернул свою косматую голову в её сторону и спросил, кивнув на жбан:
  - Будешь?
  - Нет.
  - А я выпью.
  - Ты сначала скажи, что с ребёнком.
  - Ничего, - Левон пожал плечами, - истощен, был много раз нещадно бит, если всё-таки научиться ходить, скорее всего, будет хромать. Но жить, точно будет, если конечно сам не передумает.
  - А почему он не разговаривает?- задала София мучавший её вопрос.
  - А зачем собаку учить говорить? - как-то странно заморгав, ответил лекарь.
  - Какую собаку? - не поняла девушка.
  - Такую, - как-то обреченно кивнул Левон, - эти мрази, у которых он жил, точнее выживал, держали твоего мальчонку на цепи в собачьей будке, вместо цепного пса, видишь у него на шее следы от ошейника, - с этими словами лекарь опрокинул чарку вонючей браги и закусил засохшей луковицей.
  - А как мне его лечить?
  - Зачем? Пусть изображает собаку и дальше.
  - Ты что с ума сошёл? - София гневно сверкнула очами. - Я не позволю! Малышу и так уже столько пришлось пережить!
  - Вот-вот, - мэтр наставительно выставил скрюченный палец, - зачем провоцировать новые неприятности. Сама подумай, так он будет до конца жизни обеспечен коркой хлеба.
  - Это интересно где? - раздраженно вскинула голову нищенка.
  - Ой, вот только не надо строить из себя дуру большую, чем ты есть на самом деле, - елейным голоском протянул док. - Естественно на паперти. Ты отлично знаешь, что там любят юродивых.
  - Ты что вообще, того? Допился до чёртиков? - потрясённо спросила София.
  - Не мы такие, жизнь такая, - философски ответил Левон. - Настоятельно рекомендую тебе лишний раз подумать, прежде чем возьмешься учить сие чудо природы говорить и ходить, скажет ли сей малец тебе потом спасибо.
  - Научу, вот и увидим, - упрямо выпятив подбородок вперёд, молвила девушка. - Только ты ни словом не обмолвился почему он так странно выглядит. Это потому что над ним издевались?
  - Врядли, - почесав затылок, заметил мэтр, - скорее он такой от рождения.
  - И уши?
  - Что уши? Слышит он нормально. Тут не в ушах дело.
  - А в чём? - удивилась девушка и присела на топчан, так как стул в коморке был один и на нём восседал сам хозяин.
  - Да я сам толком не знаю. Только малыш твой какой-то явный гибрид. Таких называют полукровками.
  - Ты хочешь сказать, что его мать приблудила с животным или ещё чего хуже с нечистью?
  - Да, нет, глупая ты баба. Помню мне мой дед сказывал, а ему его дед... сказку про дивный народ. Будто жили когда-то на нашей земле люди чудесные - олофы, их по-другому ещё эльфами звали. Так вот твой малец по описанию на них очень похож.
  - Слышала я эти байки, да что-то не больно мне в них вериться,- недоверчиво покачала головой девушка и призадумалась. А после минутного молчания резко встала и направилась к выходу, неся ребенка, словно драгоценную ношу, обернулась на пороге и сказала: - А даже если и так, что с того, не упырь и ладно.
  - Дело твоё, - буркнул хмелеющий на глазах Левон. - Про оплату не забудь, а то пашешь на вас и не капельки благодарности.
  - По этому поводу не тревожься, вечером всё будет.
  Пьяница ей не ответил, он пододвинул ближе жбан с брагой и после неудачной попытки налить ядреную жидкость в чарку стал жадно хлебать прямо из горла. София, скривившись от столь неприятного зрелища, поспешила покинуть убежище бывшего лекаря.
  
  ****
  С наступлением ночи к старому обветшавшему дому на окраине города потянулись нескладные фигуры нищих, усталые дети улиц возвращались домой на заслуженный отдых, оставляя городские улицы в распоряжении воров, разбойников и прочих любителей ночи. Дом хоть и выглядел заброшенным, на самом деле таковым не являлся, и вся округа знала, что в нем обитает братство Убогих. У Папаши Фирса даже официальная бумага была и купчая, но предъявлять её было некому, потому что, ни один нормальный, здравомыслящий человек не решился бы потревожить покой черни, опасаясь напороться на перо или что-нибудь ещё похуже. Тем более, что слухи которые будоражили округу свидетельствовали о жестокости и кровожадности изгоев, осевших в стенах злосчастного дома.
  София уложила малыша в своём углу, накрыла старым драным платком и когда убедилась, что ребёнок крепко спит на цыпочках выскользнула в общую залу. Все были в сборе. За коряво сбитым из наструганных досок столом сидел цвет нищенства. Женщины и мужчины в лохмотьях, полуголые дети ... все грязные и вечно голодные хлебали варево, которое разливала из общего котла в подставляемую посуду грудастая тётка Марта. Только теперь София почувствовала насколько голодна, она взяла щербатую миску и стала в очередь. Но, видимо, поесть ей в этот вечер было не судьба, потому что через минуту к ней подошёл Папочка Фирс и позвал за собой в свою коморку.
  - Ну, как сходила? - заинтересованно спросил он, в нетерпении потирая руки.
  - Нормально, - кивнула девушка, - только Левону за услуги должна осталась.
  - Это ничего, я уже отправил Янину с флягой доброй браги к нему. Так что считайте вы в расчёте.
  - Спасибо! - обрадовалась девушка.
  - Спасибо на хлеб не намажешь и в чарку не нальёшь, - отозвался в своей манере бродяга, - так что отработаешь. А что на счёт мелкого? Жить будет?
  - Да он нас с вами переживет, - махнула рукой нищенка. - Правда, он ни ходить, ни говорить не обучен, но это пока.
  - Как интересно, - Папаша запустил пятерню в кудлатую, сбившуюся бороду.
  - Ничего я в этом интересного не вижу, - возмутилась София. - Это же зверьём надо быть, чтобы так с дитём обращаться. Я много жестокости видела, но чтобы ребёнка на цепь вместо собаки садить, это даже для меня слишком.
  - Софа, не брызгай слюной, одежду намочишь, - грубо прервал пламенную речь нищенки Фирс. - Давай не будем о морали. Ты мне лучше скажи, что Левон по поводу чудного внешнего вида ребёнка сказал.
  - И ты заметил? - удивилась София.
  - А я что похож на идиота, что бы не заметить такие выдающиеся ушки? - грозно вопросил Папочка.
  - Я не в том смысле, - тут же попыталась оправдаться девушка.
  - Все вы так говорите, - усмехнулся Фирс, и девушка не смогла понять злиться он ещё или уже отошёл. - Давай ближе к теме. Итак, что сказал Левон.
  - Предположил, что мальчик похож на олофа. С бадуна и не такое привидится. Мне кажется, что над ребёнком просто хозяева поиздевались.
  - Твоё мнение меня сейчас не интересует, - снова перебил девушку Фирс. - Говоришь, олоф...интересно. Ну да ладно потом разберёмся. Можешь идти, - Папаша царственным жестом указал в сторону двери.
  Софии не надо было повторять дважды, и она тут же кинулась вон из апартаментов предводителя местной басоты. Но не успела она переступить за порог, как Папочка её окликнул.
  - Софа, завтра работаешь на Зайцевском перекрёстке, малого возьмёшь с собой.
  - Но... - было попыталась возразить нищенка.
  - Никаких но. Или ты забыла наш закон: кто не работает - тот не ест. Здесь не богадельня и не приют для сирот.
  - Но ведь он ещё очень слаб, - всё-таки осмелилась возразить девушка.
  - Слаб? Значит, больше подадут, ты ведь знаешь, люди любят время от времени проявлять сострадание. Или, может, ты хочешь, чтобы я продал его в бордель? Там всегда есть спрос на этакий специфический товар.
  - Нет! - в ужасе застыла София. - Я возьму его с собой. Обещаю, мы заработаем с ним достаточно, чтобы никто не упрекнул нас в нахлебничестве.
  - Вот это другой разговор, - смилостивился Папаша. - Иди, отдыхай, дочь моя.
  София не успела ответить. Она, как и остальные нищие, застыла от душераздирающего воя, который доносился из дальней женской комнаты. Вскоре к одинокому печальному завыванию присоединились голоса с улицы. София кинулась в комнату, ведь там она оставила спать мальчика, за ней последовали человек десять зевак. Девушка вбежала в комнату и оцепенела впечатлённая увиденным. Малыш непонятным образом взобрался на подоконник и тоскливо выл на полную луну, которая словно желтый блин прилипла к ночному небу, ему вторила стая бродячих собак, сбившихся в кучу у стены дома. Вой был такой тоскливый и безнадёжный, что в душах нечаянных свидетелей тут же что-то засаднило, в глазах запекло и появилось стойкое желание присоединиться к нестройному хору. Словно почувствовав, что за ним пристально наблюдают, ребёнок прекратил свою печальную песнь и плавно соскочил с подоконника на пол, затем подполз на четвереньках к своей спасительнице и обхватил опешившую девушку за ноги. София тут же подхватила малыша на руки и прижала к себе. Незваные очевидцы одобрительно загудели.
  - Софико, ты б хоть познакомила нас с мальцом, - хохотнул крепкий мужичок с искусно нарисованной язвой на лице, - а то на концерте побывали, а как зовут артиста, не знаем.
   - Да я и сама не ведаю, как его зовут, только сегодня на улице бедолагу подобрала, а сам он ещё не говорит.
  - Так дай ему имя сама, - предложила толстушка Хреся.
  - В самом деле, - поддакнул вездесущий Фирс, вынырнувший будто из-под земли. - Не дело человека без имени оставлять.
  - Я не знаю, - взволнованно ответила София, - это очень ответственно. Папочка, может быть, ты назовёшь его? - жалко улыбаясь, попросила растерянная девушка.
  - Что б вы без меня делали, - деловито заворчал Фирс. - Конечно, назову, без имени не оставлю, - предводитель нищих задумался, а после затянувшейся паузы хлопнул себя по лбу и объявил: - Придумал! Есть одна старая сказка про олофов, так был в ней один герой-везунчик, защитник сирых и обездоленных, - Папаша подошёл к нищенке и взял из её рук ребёнка, приподнял его над собой, заглянул в испуганные глаза и зычно объявил, - быть тебе от ныне и до веку Мавелем.
  Малыш прислушался и словно довольный поворотом дела сказал очередное: "Гав", повторно шокировав окружающих, особо пугливые даже перекрестились для верности.
  - А теперь спать, - жестко сообщил Папаша Фирс, - побудка с восходом солнца, кто не выспался - я не виноват, - и, передав малютку Софии, поспешно покинул комнату.
  
  ****
  Прошло несколько месяцев с того знаменательного дня когда София взяла на себя заботу о найденыше. Девушка с завидным упрямством занималась с Мавелем, но ребёнок упорно отказывался разговаривать, передвигался на четвереньках, хлебал по-собачьи из миски и предпочитал обществу людей общение с собаками. София плакала, умоляла, но ничего не могла с этим сделать. Малыш обожал свою названную мать и зло рычал, если кто-то осмеливался не то что нагрубить, а даже не так посмотреть на неё. Когда София с малышом выходили на работу в паре, их выручка увеличивалась в три, а иногда и в четыре раза, что не укрывалось от всезнающего Папочки Фирса. Поэтому каждая новая попытка Софии сделать из Мавеля человека, вызывала у него стойкое неодобрение, хотя главный бродяга и не запрещал девушке заниматься этим бессмысленным, с его точки зрения, делом.
  Так однажды вечером, наблюдая за очередной попыткой Софии заставить Мавеля пройти хотя бы пару шагов на двух ногах, старый лис, будто невзначай подсел к упрямице и завёл неспешную беседу:
  - Как дела дочка? - благодушно начал он разговор.
  - Да всё неплохо, - отмахнулась София и снова попыталась поставить малыша на ноги.
  - Кажется мне, дочка, что тратишь ты время зря, пошла бы да отдохнула и дитю поспать самое время.
  - Ничего, ещё успеется, - будто не поняв к чему клонит Фирс, отмахнулась нищенка.
  - Ладно, - сдался Папаша, - давай перейдем прямо к делу. Тебе не надоело?
  - Что? - невинно захлопала пушистыми ресницами девушка.
  - Вот только дурочкой не прикидывайся.
  - Ой, можно подумать, - фыркнула София.
  - Ты прекрасно поняла, о чём я веду речь, - Фирс строго взглянул девчонке прямо в глаза. - Но если я переоценил твои умственные способности, то для особо одарённых поясню: доколе ты мне будешь ценный кадр ненужной муштрой портить?
  - Так вот ты о чём, папочка... - девушка воинственно вскинула голову. - Научить дитё вести себя как подобает человеку, по-твоему, бесполезная трата времени и порча кадров?!!
  - Что ты пырхи подняла? - замахал руками мужчина, - охолони малость и вдумайся в то, что я тебе скажу. У тебя ничего с мальцом не выйдет, смирись с этим. Уж больно сильно те выродки постарались, забили в ребёнке всё человеческое, а тебе о своей семье уж подумать пора, - Фирс покровительственно положил руку на плечо притихшей девушки. - Ты и раньше пышнотой форм не страдала, а теперь вообще на нет сошла. Носишься со своим приёмышем, что дурень с дверьми. А зачем? Подумай!!! Если всё оставить как есть, всем будет лучше: и тебе меньше хлопот, и малец всегда с коркой хлеба будет, люди пропасть не дадут, и мне хорошо, что у всех всё хорошо.
  - Нет! - упрямо качнула головой София.
  - Вот же настырная сила! - взорвался Папаша Фирс и в сердцах замахнулся на упрямицу, но неожиданно получил сильный удар палкой по вытянутой руке и в недоумении стал озираться по сторонам. Оказалось, что это Мавель ползавший на четвереньках рядом с Софией подобрал с земли дубину и, поднявшись на нетвердые ножки, врезал ею обидчику. Малыш, пошатываясь, стоял и размахивал своим орудием, демонстрируя, что никому не даст в обиду свою защитницу. От неожиданности Фирс на время потерял дар речи, а София счастливо разрыдалась. Ребёнок внимательно посмотрел на девушку, на могучего великана сидевшего рядом с ней и вроде бы больше ничем не угрожавшего ей, и сделал два крохотных неуверенных косолапых шага, плюхнулся на пятую точку и шустро подполз к нищенке, которая плакала и не могла остановиться. Мальчик уткнулся ей в колени и тихо прошептал:
  - Мама...
  София протянула к ребёнку руки и обняла своего малыша, затем спешно вытерла слёзы и обернувшись к Фирсу победно провозгласила:
  - А вы говорили! А вы не верили!
  - Ой, да ладно, - смущенно пробурчал Папочка, но от глаз Софии не утаилась, что этот грубый и жёсткий человек тоже растроган случившимся.
  - Ничего не ладно.
  - Ну, пошёл. Ну, заговорил. И что с того? Для нищего все эти навыки не обязательны.
  - Он не будет попрошайкой. Я это чувствую, - решительно сказала девушка.
  - Ой, не смеши мои портки им и так в жизни досталось, - заржал в голос Фирс.- Может он у тебя прынц только немытый?
  - Нет,- спокойно возразила София. - И не смейся надо мной, я просто это чувствую...как мне не быть публичной девкой сколь меня жизнь к панели не подталкивала, так и ему не быть побирушкой.
  - Ой, ли! - хитро сощурился бродяга. - Говорят, от сумы да от тюрьмы не зарекайся...
  - Нет. Ещё раз говорю: не будет он нищим.
  - А кем же он станет в таком разе? - Фирс заинтересованно подался вперёд.
  - Он будет вор! - молвила, словно отрезала, София. - Да такой, что о его делах будут слагать легенды.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"