Поедаю рисунок глазами, не в силах отвести взгляд.
Обманули, да. Линия, перечёркивающая солнце - знак. Оставленный мной прежней - для меня новой. Почему помню про знак, если остальное забыла? - не знаю. Но помню.
Дз-зынь! - вторгается в сознание посторонний звук. Вздрагиваю. Внешние резкие проявления пугают. Проявления чего? - а всего. Например, погоды. Снег валит, подломилась под его тяжестью ветка, отсюда дзынь. Мыслится рваными тусклыми образами. Последствия процедуры, очевидно. Какой ещё проце... дуры. Дура - это я? Была, есть и буду? Помотала головой, сбрасывая морок. Накинула шаль и пошлёпала на улицу.
Снег... пушистый-то пушистый, но колючий; бреду по саду, босые в тапочках ноги приятно холодятся. В башке будто проясняется? - вот оно, что мне нужно - свежий воздух!
- А-а! - воплю в небо, продолжая топтать тропу.
Ветки на яблонях целы. Отчего тогда дзынь?
Мороз пробирает до костей. Туман в голове рассеивается.
Я - лыжница!
Не из тех, которые для здоровья или амбиций. Я - бегаю за страну. Мою дорогую любимую страну. Нет ничего превыше... встряхиваюсь, словно собачонка после купания. Кто-кто я?
Дёрнула в сени. Так и есть - с десяток пар лыж. И палок. Щупаю, пробую на вес. Они - моё второе "я", это точно. А первое? Первое где?
Тело?
Играю мускулами. Подпрыгиваю раз, другой... как есть мячик. Вон, по центру сеней - турник. А подтянуться? - Элементарно, с лёгкостью десять раз и сразу в переворот, другой, третий... Да, я - спортсменка.
А теперь, спортсменка, включаем мозги.
Рисунок-знак лежал на столе, невозможно не увидеть. Кто-то хотел, чтобы я очнулась. Значит, скоро этот кто-то придёт. Не дёргаться, ждать.
Запиликал пульсомер, напоминая о тренировке; ношу его на руке постоянно, снимаю лишь на горячие водные процедуры, в остальное время - ни-ни, даже в бассейне с ним плаваю. Тынц, тынц, - отбивал ритм марш славянки. Ну да, у меня сегодня длительная, и впрягаться следует плотно, размеренно. Торжественно даже, я бы сказала, под стать пафосу мелодии. Неодолимо потянуло бегать, прыгать, во мне энергии - океан, выплеснуться, освободиться! Подёргиваясь в такт, облачилась в спортивную экипировку, схватила подготовленную сервисёрами пару и - вперёд. Люблю длительные, на них особенно ощущаешь свою силу, выносливость, к тому же хоть и выматываешься до предела, зато назавтра - выходной.
Трасса тянулась сразу за калиткой. Накатанная, упругая - несмотря на только что прошедший снегопад. Вот откуда дзынь: то ратрак, наверное, трассу готовил! - успела подумать, прежде чем восторг охватил меня всю, до кончиков пальцев, и я понеслась, полетела! Крутить круги! Вверх-вниз, с горы на гору! Обожаю! Первую половину пульсомер советовал коньком, вторую - классикой, электроника не ошибается.
Мозги потихоньку отключались, мозгам не место в охваченном восторгом теле. Включились лишь сильно после, когда распаренная, до чёртиков усталая, блаженно умиротворённая от осознания хорошо выполненной работы я выползла из душа и - взглядом наткнулась на перечёркнутое солнце.
Рисунок держала незнакомая девица лет семнадцати, нагло - без спросу! - проникшая в мою личную цитадель. Замки ни к чёрту. Вверх дном перевёрнуты вещи - на это я уже не столь остро среагировала, как на нахалку... новая звезда-лыжница? Не может быть, соперниц я знаю наперечёт... да и мала ещё, чтобы быть мне соперницей. Зырит на меня во все свои зенки, того и гляди дыру про... мамочки! Да это ж Маняша!
Как я могла забыть, что у меня есть младшая сестра?!
- Ты? - осторожно обошла её. Повзрослела, похорошела, и когда успела?
- Я! - незамысловато она ответила. Подбородок дрожал, губки кривились... до чего знакомая мимика, аж сердце заныло.
Бросилась её обнимать. Вертела, охлопывала, поверить не могла. Она покорно терпела. Словно кукла. Кукла? Не-ет, у кукол не бывает мокрых щёк и сияющих глаз.
- Ты чего такая... грязная? - спросила первое, что пришло в голову.
- Да в сенях твоих, эти лыжи мазать пришли, я - прятаться, ну и... Анька, ты меня вспомнила! - всхлипнула судорожно. - Я к тебе... столько раз! а ты... ты... всегда чужая!
И она зашлась в плаче.
- Правда? - удивилась я. Потёрла лоб - чего-то голова заныла. - Рисунок - твоих рук дело?
- Да ты ж... сама его! - прорвалось сквозь рыдания. - Тогда... перед уходом... в эту проклятую...
- Кончай рыдать и давай по порядку! - строго сказала я. С ней только так, иначе будет растекаться мыслию.
И она рассказала - неправильное, невозможное. Отвратительное! Из семьи меня забрали пять лет назад в юниорскую сборную, потом перевели во взрослую. Посторонним на базу вход запрещён, родственникам исключения не делали даже самым близким - наоборот, ещё более рьяно отслеживали. Поначалу я поддерживала связь через мобилу, мы даже встречались на стороне от случая к случаю, но чем выше взбиралась по рейтингу, тем реже. И вот уже два года - ни словечка. Ни голосом, ни буквами. Из новостей лишь и узнавали про мои успехи.
Маняша тоже гоняется, но уровнем ниже. Этот сезон у неё самый успешный - она впервые отобралась в дубль, и её пригласили на базу. Живёт в общем корпусе, где большинство сборников. Домики полагаются лишь элитным.
Что я гоняюсь, живу лыжами - помню. Тренеров, девчонок - тоже. Ещё в перерывах между тренировками люблю самообразовываться, читать науч-поп. И детективы. Музыку слушать. Но вот прошлую жизнь - как отрезало: не помню. Даже не думаю о том, что она где-то есть в принципе. Это как - нормально?
- Тебя обрабатывают, внушают чужие мысли, через всякие штуки! - сказала Маша. - Смотри, я перекрыла доступ лучам - и ты в себя приходишь.
Огляделась - и вправду: телевизор курткой завешен, и другие приборы накрыты. Вот почему беспорядок.
- Погоди, - просипела я, чего-то перехватило горло. - Петя... у меня есть маленький брат, пять лет!
- Умница, вспоминаешь. Только ему уже семь, не такой уж и маленький... Беда с ним, Ань. Потому я к тебе и... знала б, чего мне стоило, тошнит от этих ужасных тренировок. На тебя вся надежда, Ань.
Кошмар. Петя, оказывается, введён в искусственную кому - до тех пор, пока не найдут донора. Родители и сестра не подошли. Зато подошла я - это они точно знают, у них моя коса осталась, которую я "отчикнула" перед отбытием, по ней и определили, что я подхожу. Семья обращалась к руководству команды, чтобы меня отпустили для процедуры - и получила отрицательный ответ.
А что, логично. Если б мне вернули память - хрен бы я осталась в команде. Как так - забирать у человека прошлое! Гады! Разозлилась ужасно.
- Идём домой! Прямо сейчас! - загорелась я. - К чёрту команду! К чёрту лыжи!
- Ты что! - испугалась она. - Не выпустят, там охрана повсюду, забор под напряжением. А заподозрят - накроют, будешь снова в их власти. И наш Петька тогда... без шансов. - Она шмыгнула носом. - Я вообще боюсь, они скоро поймут и придут. Сюда. И настанет реальный конец.
- Кажется, я придумала! - усмехнулась я криво. - Им нужно безупречное тело-машина. Так?
- Так! - Маняша вылупилась на меня во все глазищи.
- А если это тело - и попортить? безвозвратно.
- Ты чего удумала! Петьке ты нужна живая!
- Помирать не собираюсь.
Я уже одевалась. Длительная, зараза, выгребла силы, но злость порождала новые - откуда-то из глубинных недр организма.
Вот он, обрыв. Некоторые сумасшедшие горнолыжники съезжают, следы на склоне имеются, но лично я - пас. Не смогу. Грохнусь обязательно. Даже знаю где - во-он там. Закручу и выскочу на боковую. Перелом обеспечен. Но и вниз не покачусь, удержусь на карнизе.
Провела по румяной щеке - опять мокрая. До чего сентиментальная у меня сестрица.
А с Маняшей происходило непонятное. Её будто выворачивало. Наизнанку.
Я встала в стойку на самом краю.
Что за шум?
Оглянулась - а там толпа катит в нашу сторону. Засекли, гады. И как узнали, все же приборы сняла - пульсомер, заушники, через которые с тренером общалась. Ну конечно, у них же по трассе приборы развешены! Совсем спортсменов за людей не считают, превратили в зомби.
Манька потекла - сидела на корточках, руки между колен зажаты, и выла.
Когда я поняла?
А когда она меня сталкивала. Заметила на её запястье браслет.
Браслет! На Маняше!
Неслась вниз, и в башке стучало "браслет на Маняше".
Браслет на Маняше менял всё - это означало, что ею управляют. Зачем? - Через неё хотят избавиться от меня. Кто? - Очевидно, конкуренты. Не из наших, нет: у нас на первом месте - и с большим отрывом на первом месте - результат команды, без меня преференции сдуются для всех. Конкуренты из других спортивных держав, вот кто. Мысли молнией озаряли мозг, на трассе я быстро соображаю.
А вот фиг им!
Собрала тело в кучку. Спасение моё - карниз, не зацеплюсь - снесёт кулем в бездну. Крутанусь осторожно, чтоб без перелома. Но без перелома невозможно! Возможно, возможно...
Пора. А-ааа!
Перелом таки я заработала. Но простой. Врачи сказали - через два месяца буду как новенькая. Манька лежит на соседней койке - вот у неё уже сложный. Кинулась вслед за мной - спасать; хорошо хоть, лыжи додумалась снять. Именно она выщелкнула меня из заевшего крепления, в сознание привела. А потом поскользнулась - и покатилась зарабатывать свои переломы. И всё это - в браслете. Перекрыла, получается, облучение. Упорная и сильная у меня сестра. Горжусь.
И мама... мамочка. Каждый день рядом сидит, дали б волю - не уходила б и на ночь, спала на полу рядом. Петька с ней за компанию часто... солидный такой, рассудительный молодой человек. Здоровый, хвала господу. Его болезнь была вшита Маняше в мозг - с целью вынудить меня на членовредительство. И ведь почти преуспели, гады - чемпионат мира я пропустила.
Как я могла забыть про своих любимых родных?!
Объясняться прибыл сам начальник команды. Мялся, оправдывался, смотреть противно. Неустойчивых психикой, - сказал, - поддерживают морально, "всякие там любови-моркови мешают тренировочному процессу, а у тебя как раз самый возраст". Так прямо, не стесняясь, и выдал дословно. Но поклялся, что со мной этого не повторится. Не нужен, мол, мне больше эмоциональный допинг - идейность свою я доказала делом.
Впереди - олимпиада, главный старт четырёхлетия. На меня делают ставку. Что я выздоровлю - государственная тайна. Буду бомбой на главном старте. Моральным шоком для соперниц. Это всё тренер вещал, а я внимала, развесив уши. И в мозгу крутила: верь да не верь! На данный момент Манины болячки приписаны официально мне - не спортсменка я, типа, больше. Тоже своего рода обмано-допинг. Тьфу, везде этот допинг мерещится. Раньше называли просто - информационный вброс.
Лежу, думаю. Соглашаться, нет? Оставаться в команде? С одной стороны - меня обидели и унизили: отняли память на целых два года. С другой - соперники не постеснялись использовать Маняшу с ещё более гнусной целью. Гораздо более гнусной, да. Вот же проклятый допинг! Побороли телесный - возник духовный. Химия как наука поднялась на такую высоту, что пропал смысл накачивать тело, вмиг обнаружат; мозг же способен воздействовать на организм почище любого допинга - и поди определи, сам человек сработал или кто внушил, все мы в той или иной степени внушаемы - воспитанием, культурой...
Времени свободного у меня теперь много. Собираю и изучаю информацию, надо же разобраться; на тренажёрах больничных качаюсь, не без этого.
Эмо-технология шагает по миру, отметилась не только в спорте. Покладистые старательные работники на заводах. Внимательные аккуратные студенты. Послушные солдаты. Ты и знать не подозреваешь, что под воздействием. Смотришь-слушаешь эфир? - зомбирован. Просто читаешь с дисплея? - так с мобильника воздействие ещё эффективнее, поскольку мало того, что тактильное, так и ещё напрямую считывает онлайн твои сиюминутные настроения. Личностные особенности вообще уже не секрет, вложены во всемирную базу и своевременно корректируются. Мы все там, а-а! Пишут, создали очки и наушники, нивелирующие эмо-эффект, но где гарантия, что и в них не скрыто воздействие?! Обложили...
Ну уж нет. Фиг они считают мои новые личностные особенности - буду тщательно следить, в опасных местах не постесняюсь шлем надеть. Выхожу такая на пресс-конференцию в шлеме, ха... выиграй сначала, Анюта!
Так согласиться или послать? Простить или нет?
Что касается внутренних моих желаний - я люблю бегать на лыжах, соревноваться на самом высоком уровне. Биться и грызться. Хочу. Жажду! И это - точно не наносное. Внутреннее. Ещё жажду доказать этим тупым замшелым начальникам и вообще всему миру: мои собственные эмоции ничуть не хуже наведённых. Любовь - не помеха, а наоборот.
Решено. Завтра обрадую тренера. Ух, и отомщу я за Маняшу, сама в себя накручу такого допинга...
А пока...
- Петь, ну на кой ты мне приволок эту коробку?
- Это электронный конструктор! - возмутился брат. - Радио сделаем, будем переговариваться.
Вот! Устами младенца! Электронику теперь надо строить самим. Займусь-ка я на досуге физикой!