Shiro-Sama : другие произведения.

Немота на двоих или как признаться в своих чувствах?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Если ты немой с самого рождения? Если родителям на тебя наплевать? Если у тебя нет цели? Разве всё это повод унывать? Наш герой так не думает, пытаясь брать от жизни всё. А свой талант... свой талант он никогда и ни на что не променяет, даже на возможность говорить. И если ты вдруг понимаешь, что чувствуешь что-то к своему лучшему другу? Не можешь разобрать природу этих чувств, но идёшь на поводу своих желаний. Может ли эта история закончиться хорошо? Смогут ли герои понять друг друга?
  Предупреждение: яой
  
  Глава 1. Сделаем гадость?
  Парень сидел около окна и смотрел куда-то вдаль, не обращая внимания ни на что из происходящего вокруг. Его мысли вновь были заняты бескрайним голубым небом, которое он собирался нарисовать сегодня же вечером. В очередной раз из-под его рук родится картина. По красоте своей настолько завораживающая, что невозможно оторвать глаз. Вечерами перед сном часами он сидел около мольберта с кисточками и красками, создавая очередной шедевр. Его настолько захватывало это дело, что не было никакой возможности отвлечься. А сейчас он просто сидел и мечтал, как снова возьмёт кисточку в руку и нарисует утреннее небо, что сейчас у него перед глазами. Ведь оно такое великолепное, что нельзя не запечатлеть эту картину. И нет, никакие фотоаппараты не сравнятся с нарисованной картиной. Из-под рук художника она выходит живой, наполненной красками, с кусочком души её творца.
  
  Далеко не каждому дан этот талант, но парень, сидящий у окна, его определённо имел. В своей комнате он создал самую настоящую галерею, но никому не позволял туда заходить, считая настоящим откровением показать кому-либо то, от чего он так зависим. Поэтому его работы остаются собственной, самой сокровенной тайной художника. Все свои чувства и мысли он вкладывает в картины, в каждую черточку на бумаге, в каждый штрих, в каждый мазок кисти.
  
  Хотя, стоит заметить, родители не особо-то им и интересовались. Постоянно пропадая на работе. Они часто вообще, казалось бы, забывали о существовании своего сына. Но парень уже привык, не сильно и обращая внимание на такое обстоятельство дел.
  
  - Макс, ты опять летаешь в облаках, - раздаётся сбоку от парня у окна смех. И на собеседника тут же обращается взгляд ярких голубых глаз, похожих на кристально чистые озёра, омуты, которые затягивают любого, кто в них взглянет. Эти глаза были самым запоминающимся в парне, который так любит рисовать. Он не был каким-то особенным или же идеально-красивым: совершенно обычные каштановые волосы, слегка длинноватые и обрамляющие лицо, вздёрный нос с несколькими веснушками вокруг него, ресницы не такие длинные, какими могли бы быть, губы и не полные, и не тонкие - обычные губы. Но глаза... Глаза - это то, из-за чего парня нельзя было назвать обыкновенным.
  
  Улыбка касается его губ, озаряя лицо, а нереально живые глаза прямо горят азартом. Сегодня они с Данилом собирались сделать пакость их учительнице по химии, от которой никто выше тройки, в принципе, не получал, за редкими исключениями. И судя по задумываемой гадости, и не скажешь, что эти двое учатся уже в одиннадцатом классе.
  
  В кабинете уже никого не было, весь класс умчался в столовую. Большая перемена, как-никак.
  
  Максим быстро накалякал что-то на листе бумаге и показал лист своему лучшему другу:
  
  "Ты своё притащил?"
  
  - Обижаешь. Сам-то клей прихватил? - смеётся Даниил, попутно выглядывая за дверь и закрывая её на замок. У них не так много времени, чтобы успеть.
  
  И вновь голубоглазый держит в руках записку:
  
  "Конечно же. Пошли?"
  
  Его друг лишь кивает и отправляется к учительскому столу, а вслед за ним идёт и второй, оставив листы с бумагой на парте и прихватив лишь то, что требуется для сотворяемой гадости.
  
  Пока Дан раскладывал кнопки по стулу преподавательницы, Мак залез под стол и измулевал клеем определённый участок пола, попутно краем глаза наблюдая за свои "сообщником". Данил был изрядно крупнее самого Макса: и в плечах шире, и выше. Да и вообще крепок телосложением. Волосы у него светло-русые. А глаза... красивые такие карие глаза.
  
  Дружили они ещё с садика, и как-то так получилось, что пошли в одну школу, да ещё и в одном классе оказались. Лучшие друзья не разлей вода, которые прошли через огромное количество трудностей. И даже понимали друг друга с полуслова. Хотя в их случае, с полумысли. Ибо если Даниил свободно мог разговаривать, пусть иногда и совсем сумбурно рассказывая очередную "гениальную" идею, то Макс был лишён речи с самого рождения, всегда и везде ходил с блокнотом и ручкой, если что надо было "сказать". С Даней они действительно хорошо друг друга понимали, но у Макса уже просто-напросто вошло в привычку записывать всё, что собирается ответить.
  
  Закончили своё "злое дело" парни довольно быстро, так никем и не застуканные. Даже в дверь ни разу не стучались и не ломились. Поэтому открыв замок, они вновь огляделись и смылись из класса вплоть до звонка на урок. Не хотелось бы, чтоб так быстро их вычислили. Хотя идеально, чтоб вообще никто не понял, кто виноват.
  Чтобы отвести все подозрения от себя, Дан и Макс на урок опоздали минут на десять, наверное. Поэтому, когда они зашли в кабинет, "обожаемая" химичка орала на весь класс, пытаясь выявить "преступника", и потирала, как ей казалось, незаметно, пятую точку.
  
  Подмигнув друг другу, парни уселись на свои места, предварительно попросив прощения. Сидели они в разных частях класса, а не вместе. Как следовало предположить. И всё как раз таки, из-за того, что эта преподавательница их рассадила.
  
  На самом деле они везде раздельно сидели, ибо иначе постоянно переписывались на бумажках. Хотя и расстояние в один ряд не мешало им перекидывать друг другу записки, на чём их ни разу не ловили, как ни странно.
  
  Одна из таких записок, прилетевшая от Макса Дану, гласила: "Она ещё не знает о втором сюрпризе. Как думаешь, не влетит?".
  
  А в ответ парень с голубыми глазами получает бумажку с надписью "Как только звенит звонок, хватаем вещи и сматываемся. Встречаемся за школой в парке."
  
  Если клей достаточно крепок, то, как они и предполагали, к концу урока химичка прилипнет к полу так, что обувь будет не отодрать. Прелесть в том, что она не из тех, кто любит ходить по классу или же объяснять что-то у доски. Именно это и сыграет сейчас им на руку.
  
  У обоих друзей по её предмету стояла тройка, даже не так - слабая тройка. Преподавательница грозилась поставить им неаттестацию при каждом удобном случае, чем изрядно мотала нервы.
  
  Так что месть была вполне логичной. Грех в конце одиннадцатого класса хорошенько не развлечься, чтоб вся школа тебя запомнила. Эдак ближайшие лет на пять или даже десять.
  
  В очередной раз перемигнувшись, Макс и Дан начали заниматься каждый своими делами: первый снова смотрел в окно, а второй, по своей давней привычке, доставал всеми возможными способами впереди сидевшую девчонку.
  
  Глава 2. Рутина серых будней
  После урока Макс, как и сказал ему друг, быстро подобрал свои учебники и пулей вылетел из класса самым первым. Ему очень хотелось увидеть, как эта грымза будет вставать и грохнется на пол, как смешно она будет кричать от злости и грозиться "найти шутника". Но лучше вовремя смыться, чтобы ни в коем разе её гнев не обратился на тебя. А то ж потом точно не поздоровится.
  
  Как ни странно, Дан на месте оказался раньше, несмотря на то, что Макс выскочил из кабинета самым первым и, вроде как, даже мчался на всех парах. Взъерошенный, раскрасневшийся и дышащий как загнанный кролик, Максим предстал перед своим другом. Зрелище было действительно забавным, от чего Данил рассмеялся.
  
  Сейчас их путь лежал прямиком домой, и, жили они, кстати, совсем не по-соседству, а в разных частях города. Но встречаться после школы и вместе идти до остановки, уже вошло в их традицию. Да и что говорить, друзья они и есть на то, чтоб вместе ходить, советоваться, рассказывать друг другу обо всём. Короче, делать вдвоём всё, что только возможно. Во всяком случае, пока мы учимся в школе, зачастую так и происходит.
  
  У остановки им пришлось попрощаться: Дан сел на автобус, а Макс решил отправиться домой пешком - не так и далеко он живёт. Голубоглазый парень любил одиночество, любил брести медленным шагом по дороге, рассматривая всё, что его окружает. Ведь именно эти улочки, магазинчики и парки он зачастую изображал, сидя дома у себя в комнате. Максим рисовал не только небо, а практически всё, что попадалось ему на глаза. Да и что ещё делать, когда ты почти всё своё время проводишь в четырёх стенах, практически никуда не выходя? И это в восемнадцать-то лет. Но голубоглазый мальчик никогда не расстраивался по этому поводу, наслаждаясь даже такими моментами. У всего, что существует на свете, есть две стороны - чёрная и белая. Максим всегда старался видеть только вторую, и, нужно заметить, у него получалось.
  
  Парень даже сейчас шёл и улыбался миру. Никто не мог пройти мимо него и остаться с грустным лицом. Пусть его жизнь была и не самой лучшей, но он её любил. Любил так, как не каждый способен. Макс боготворил жизнь во всех её проявлениях. Он не мог оставить умирать воробья с повреждённым крылом, подбирал его и уже дома лечил на протяжении некоторого времени, пока птица не сможет летать. Или же пройти и не покормить облезлую кошку, выкинутую кем-то на улицу и подыхающую от голода, он тоже не мог. Немой ангелок, который не мог остаться равнодушным к чужому горю.
  
  Дома его ждала обычная пустота. Родители ещё не пришли с работы. Зайдя к себе в комнату, Макс положил около двери сумку с учебниками и отправился на кухню, где его ждала ничем не выделяющаяся из серых будней картина: в умывальнике лежала гора посуды, которую надо успеть перемыть, в холодильнике мышь повесилась, а на уголке кухонного стола лежала тысяча рублей. Это он видит практически каждый день, когда возвращается домой после школы. Мать никогда не потрудится даже списка составить, что нужно купить, просто кладёт на стол деньги прямо перед выходом на работу. Иногда она забывает это сделать, приходит с работы и Макс получает ремнём за то, что ничего не приготовил. И только потом, когда у него уже на руках и пояснице остаются красные полоски, она вспоминает, что просто-напросто забыла оставить денег, чтобы тот сходил в магазин. Её взгляд тут же поникает, рука роняет ремень, а она уходит в гостиную, никогда не прося у сына прощения.
  
  Отец приходит домой вообще поздно ночью, а уходит раньше всех. Можно сказать, что Макс его видит только по выходным, и то не всегда. Отец мальчика никогда не бил, и именно он даёт Максу раз в неделю карманные, чтобы тот покупал всё, что ему требуется.
  
  Когда-то давно, ещё в его детстве, они были настоящей семьёй. Несмотря на бедность, на то, что живут в такой небольшой квартире на окраине города, что приходится во многом себя ограничивать. Но потом что-то случилось, и отношение друг к другу изменилось накорню. Мать при каждом удобном случае орёт на Макса и бьёт его, если парень что-то не сделал. Каждый раз она срывает свою злость на собственном сыне: за то, что она устала на работе, за то, что так испортились отношения с мужем, за то, что платят копейки, за то, что Максим никогда её не называл "мамой", просто потому что не мог ни слова произнести. А отец... Он сутками пропадает на работе, чтобы прокормить семью. Столько много работает, а платят тоже копейки. Вот так они и живут последние лет десять.
  
  Часы показывают четыре часа дня. Макс берёт со стола деньги, обувается в кроссовки и идёт в магазин. Кивком головы он здоровается со всеми соседями или просто знакомыми, что встречаются на пути.
  
  Сказать честно, язык немых Максим не изучал. С кем он на нём будет общаться? Родителям с их работой это точно не нужно. А так весь его круг общения состоит из Дана. Но они и без всяких жестов прекрасно друг друга понимают. Да и бумага с ручкой всегда при голубоглазом. Так что если нет возможности выразиться "на пальцах", он просто запишет свои мысли. Всё просто.
  
  Закупиться сейчас предстояло на всю следующую неделю. Сегодня мать оставила несколько больше денег, чем обычно. Максим отправился в супермаркет на другой стороне улицы.
  
  Около получаса он бродил по рядам вместе с тележкой, складывая туда всё, чтоб хватило кормить семью на протяжении следующей недели, но по необходимому минимуму.
  
  На кассе пришлось отстоять целую очередь, чтобы оплатить покупки.
  Расплатившись, парень взял чек, даже не заметив, что к нему прилагался номер телефона, и положил его вместе с продуктами в сумку, чтобы потом предъявить матери.
  
  Когда Макс оказался дома и начал разбирать пакет с продуктами, и обнаружил этот самый телефончик на отдельном кусочке бумаги. Судя по всему, его засунула девушка, сидевшая у кассового аппарата. Красивая девушка с длинными тёмно-русыми волосами, собранными в конский хвост. На вид Макс дал ей лет девятнадцать или чуть больше чем двадцать, старше его. Ну да парень тоже уже был совершеннолетним, месяц назад исполнилось восемнадцать лет.
  
  Сунув номер в карман, он принялся за готовку. И еле успел всё закончить и смыться к себе в комнату прямо перед тем, как скрипнула входная дверь. Мать пришла с работы.
  
  Глава 3. Написать что ли?
  Максим сидел около мольберта и рисовал утреннее небо, на которое любовался сегодня весь первый урок. Мазок за мазком. И из-под кисти, штрих за штрихом, выходили разнообразной формы облака, птицы, а на горизонте нежно-розовая полоса и восходящее солнце. Картина жила своей жизнью. Посторонний наблюдатель непременно захотел бы попасть туда.
  
  Парень сосредоточен на своём деле настолько, что, начнись сейчас глобальная катастрофа, он её даже не приметит. В задумчивости закусывает нижнюю губу, взгляд направлен исключительно на картину. А рука, уже будто зная где и что, макает кисточку в нужную краску, а потом споласкивает её в пластмассовом стаканчике с водой. И вновь рисует всё новые и новые детали, делая картину максимально близкой к реальности.
  
  На мальчике серый фартук, весь испачканный в краске, старые дырявые джинсы, обрезанные до колена, и болотного цвета рубашка с закатанными рукавами. Художник - именно так он выглядит, когда творит. Одна из кисточек время от времени отправляется за ухо и пачкает ранее чистое лицо. Красивый мальчик, пусть и ничем кроме своих глаз не выделяется из толпы, но в работе он действительно красив. Эта сосредоточенность, эти движения его руки, эти оценивающие взгляды, что он время от времени бросает на картину, - потрясающее зрелище, однако оценить его некому. Любоваться бы и любоваться на процесс его работы.
  
  Когда картина оказалась законченной, на улице уже можно было увидеть звёзды и полную луну. И теперь парень снова зависал у окна, пытаясь запомнить каждую чёрточку, потому что небо сейчас мерещилось ему нереально красивым. Никто бы другой не смог любоваться такими простыми вещами, но художник на то и художник, чтобы даже в обычном находить своё вдохновение и желание творить.
  
  Отойдя от окна и тихо приоткрыв дверь, убедился, что мать у себя в комнате, и отправился в душ смывать с себя последствия работы, а точнее, разводы краски, что украшали его тело там, где одежда его не прикрывала. Когда ты увлечён процессом, сложно оставаться аккуратным.
  
  Струи воды стекали по обнажённому телу, а парень получал истинное наслаждение, ощущая их. От тёплой воды тело расслаблялось, что так нравилось Максу. Он мог часами валяться в ванной, но сейчас ему хватало времени только на душ, потому что скоро мать досмотрит свой сериал и будет ломиться, мол, ей тоже надо купаться. Или же начнёт требовать дневник, который ей лучше не показывать. Если у Макса появлялись тройки, и женщина обнаруживала их в дневнике, парень в очередной раз избивался ремнём. Как бы жестоко это не было, но его мать считала сей метод самым эффективным в воспитании и вовсю его использовала, пытаясь "выбить дурь" из головы сына. Хотя обычно, скорей уж просто срывая на нём злость.
  
  Поэтому Макс предпочитал заранее смыться спать, чтобы его уже никто не трогал. Утром родительнице, собирающейся впопыхах на работу, было явно не до того, чтобы думать об успеваемости сына.
  
  Уроки на завтра парень уже сделал, и сейчас он лежал в постели со стареньким телефоном в руках и клочком бумаги с номером. Как-то так вышло, что раньше Макс с девушками не встречался, да и вообще не встречался. Он с ними даже не общался нигде кроме школы. И сейчас его голову занимали мысли, написать ей или нет. И что будет, если написать? И надо ли оно ему?
  
  Но, в конце концов, он сохраняет номер к себе на телефон и отправляет первое сообщение.
  
  "Привет. Кажется, мы сегодня виделись в супермаркете".
  
  Ответа не приходит. Минут пятнадцать Макс упорно ждал. Но потом решил отложить телефон и уже действительно лечь спать. Но внезапно пришла смска.
  
  "Привет, красавчик. Я Кристина. Будем знакомы?"
  
  "Будем. Максим я. Можно просто Макс".
  
  На этот раз ответ приходит почти сразу:
  
  "Приятно познакомиться. Как смотришь на то, чтобы погулять на этих выходных?"
  
  После недолгого раздумья:
  
  "Нет, прости, на этих выходных у меня никак не получится".
  
  И тут же ещё одно:
  
  "Давай в следующие?"
  
  "Договорились! Ты спать ещё не идёшь?"
  
  "Нет. Рано ещё. А ты?"
  
  "А я иду. Так что спокойной ночи, Макс. Завтра спишемся :*".
  
  Парень улыбнулся в темноту комнаты и тоже пожелал девушке спокойной ночи. Какое интересное, однако, знакомство. Он бы никогда не подумал, что вот так вот кто-то всунет ему номер телефона. А уж что он сам напишет, так вообще не мог предположить.
  
  Ещё в магазине девушка показалась ему крайне красивой, но он как обычно вспомнил об этом только потом, и только потому, что обнаружил её номерок.
  
  С улыбкой на лице парень завёл будильник, положил телефон под подушку и отвернулся к стене, попутно закутываясь в старенькое бабушкино одеяло. "Как жаль, что её больше нет", - последняя мысль, пришедшая ему в голову перед тем, как заснуть.
  
  Глава 4. Весёлое наказание. ПОВ Данила
  Наутро я пришёл в школу в несусветную рань. Дурная моя башка. Сразу по приходу я оказался вызван директором. Нас всё-таки раскусили, обоих. Ну да ничего странного, если учесть, что развлекаемся тут обычно именно мы, подкалывая одноклассников, да и других учеников с преподавателями. Над химичкой до последнего не собирались подшучивать, ибо рискованное это дело, но после позавчерашнего скандала мы наплевали на всё и сделали, как давно хотелось.
  В кабинете директора обнаружилась и преподавательница химии, которую я уже ненавидел всеми фибрами души, за пять-то лет мучений.
  
  Она гордо восседала на стуле и являла миру эдакое изрядно перекошенное от ухмылки лицо. Ну да, я уже сейчас понимаю, что попал. Мстительная женщина. Чуть что не так, срываться будет именно на тебе, спрашивая каждый урок и ставя колонку двоек. А потом хоть жалуйся, хоть не жалуйся, если химии на три и выше не знаешь, только хуже сделаешь. Никого не будет волновать, что у остальных таких же "незнающих" оценка выше твоей.
  
  Усадили меня на другой стул около директорского стола, и началось. Что началось? Да череда нотаций на тему того, что так поступать нельзя. И что вообще это дело наказуемо, а в подтверждение теперь я дежурю по школе до конца месяца. Макса удалось выгородить, взяв всю вину на себя. Ему и так дома достается, а если ещё и мать в школу вызовут... Не хочу потом в очередной раз залечивать его царапины. У меня-то мамка придет, поговорит с директором, дома меня отругает, и на этом всё и закончится.
  
  В общем, обошлось всё довольно хорошо. Да и, думаю, с оценкой всё-таки проблем не будет. Ну, купят родители ей билет куда-нибудь в Турцию, а в аттестате будет стоять тройка, а может даже и четверка, если сильно повезет. Вот что-что, а учеба меня никогда особо не волновало. Бабуля - декан педагогического университета. Нет, конечно же, учителем меня делать никто не собирался, а вот переводчиком каким-нибудь - это да.
  
  На самом деле, не сказал бы, что у меня родители богатые, бизнеса ни у кого из них нет, просто работают там, где им нравятся, и получают хорошие деньги, что позволяет жить в достатке.
  
  Я сидел в рекреации на подоконнике, когда заприметил Макса, направляющегося в сторону кабинета. По своей традиции, добежал до него в три шага и запрыгнул на спину. Обычно он мог с легкостью меня удержать и даже ожидал этого подвоха, но в этот раз мы полетели кубарем на пол, из-за чего Макс распластался лицом по паркету, а я лежал на нем. Вот же костлявый. Когда ещё и тычок локтем в бок от него получил, тут же подскочил и подал руку и ему, которую он тут же схватил, поднимаясь на ноги.
  
  Весь следующий день мы слышали перешептывания между учениками о том, что вчера произошло в кабинете химии на шестом уроке. И, как ни странно, говорил об этом не только наш класс, который был свидетелем этого фиаско, но и все остальные, кто учился у этой мымры. В очередной раз мы пожалели, что не увидели всё вживую. Судя по ходившим рассказам, орала она оч-чень красиво. Немудрено, что сегодня такой злой была. Даже про кнопки особо не говорили, а вот вторую пакость обсуждали вовсю. Додумался же Макс измазать клеем пол в том месте, куда она обычно ставит свои ноги. Прикол в том, что на уроках она обычно сидит неподвижно за своим столом и никуда не ходит. Именно поэтому и сработало. Только интересно, где он достал клей, который за каких-то сорок пять минут прикрепил химичку к полу намертво. Легко представить, что случилось, когда сразу после звонка она попыталась подняться.
  
  День пролетел как-то очень быстро, и настала пора уходить по домам. Но это кому как, и явно не мне.
  Макс появился перед моим лицом, как только прозвенел звонок.
  
  "Пойдём?" - показывает взглядом на дверь. И, нет, у него ничего не написано, даже привычный блокнот с ручкой в руках почему-то отсутствует. А я понимаю его даже по взгляду, хотя ничего удивительного. Как я мог этому не научиться за столько лет дружбы?
  
  - Нет, мне сегодня надо остаться. Иди без меня, - отвечаю, собирая учебники в сумку.
  
  "Почему?" - вновь говорит он взглядом, а я не знаю, что ответить. Признаваться точно не собираюсь.
  
  - Мне... У меня есть некоторые дела ещё. Потом тебе расскажу, - закидываю сумку на плечо и направляюсь к выходу из класса, но Макс преграждает мне путь, вновь буравя своими потрясающе красивыми глазами. Он, наверное, даже не представляет, как мне нравится его внешность.
  
  "Давай, рассказывай правду".
  
  - Да что рассказывать, раскусили. Меня. Решили, что я вчера над преподшей химии так подшутил. И наказали. Дежурю до конца месяца по школе.
  
  "А про меня ничего не говорили?"
  
  - Не-а, - пытаюсь отодвинуть его в сторону и всё-таки выйти из класса, в котором остались только мы вдвоём. Но Макс снова преграждает мне путь и заставляет посмотреть в глаза. А взгляд прямо-таки и говорит:
  
  "Врёшь. Я и так всё понял. Но не стоило выгораживать меня, защитничек".
  
  Эти насмешливые нотки заметны по тому, как укоряющее, но со смешинкой, он на меня смотрит. Я лишь пожимаю плечами, не находя, что ответить. Макс хватает меня за руку и тащит через весь коридор напрямик к уборщице на первом этаже, которой мы определены в помощь. Именно так выглядит дежурство.
  
  Получив по ведру с тряпками, перчатками и моющими средствами, мы отправляемся на второй этаж выдраивать его до блеска. На днях должна приехать санэпидемстанция, и школа просто обязана блестеть со всех сторон.
  
  Врубив музыку на моём телефоне и положив его на самый дальний подоконник, чтобы не запачкать, мы принялись за уборку.
  
  Когда я в очередной раз остановился, снял и поднял швабру, чтобы снять с неё тряпку, краем глаза зацепился за фигуру Макса, который вовсю надраивал окна, при этом шевеля губами, будто про себя подпевая играющей песне.
  
  Я уже настолько привык к нему, что перестал замечать его немоту. Мы общались с легкостью уже просто взглядами. Этого вполне хватало, чтобы понять друг друга. Он умел отражать на своём лице любые эмоции, которые испытывает, поэтому такой метод общения когда-то заинтересовал и меня. Дети в садике очень любопытные, и он ещё тогда казался мне не таким как все.
  
  Тонкие кисти и длинные пальцы, зажимавшие в руках тряпку. Время от времени он встряхивал головой, чтобы волосы не мешались, и продолжал свою работу дальше, с каким-то неподдельным увлечением. Что я за столько лет дружбы заметил, так это то, с каким увлечением и сосредоточенностью он делает всё, за что берётся. У меня такой черты характера никогда не было. Мне нравилось за ним наблюдать, нравилось, как он улыбается, нравилось, как он смотрит на меня. Ни на кого больше он так не смотрел, что тешило моё самолюбие. Мне очень нравились и его голубые глаза. Но наравне с глазами я восторгался его руками. Не знаю почему, но они действительно казались мне необычными. Да и, с какой стороны не посмотри, нельзя моего друга назвать обычным.
  
  Одно меня радовало: хоть мы уже и оканчиваем школу, но поступать собираемся в один университет. Бабушка обещала его на бюджет взять, даже если ему не хватит баллов для такого места. Только вот Максу об этом знать не обязательно. Да и, думаю, он и так поступить сможет, своими силами.
  
  Внезапно мне в нос прилетает тряпка, а Макс вовсю смеётся и корчит рожи, пытаясь спародировать меня.
  
  Я тоже улыбаюсь, подбегаю к нему и стаскиваю с подоконника, заваливая тут же на пол. Завязывается что-то вроде драки, а если нашим языком, то игры в капкан.
  
  Уже через пару минут он максимально придавлен мной и даже двинуться не может, но пытается. Упорный малый.
  
  Внезапно слышится звук смски. Макс кое-как залазит в карман и достаёт телефон. На лице ошарашенное выражение.
  
  Заглядываю через плечо к нему в телефон, а там... Время уже восьмой час. Его мать уже дома.
  
  Вот знал же, что нельзя позволять ему помогать мне.
  
  Глава 5. Больно, плохо, но всё равно люблю
  Когда Макс вернулся домой, мать встретила его уже на пороге, причём с отцовским ремнём на изготовке. Спрятаться в своей комнате не оказалось возможным. Поглядывая временами на мать и, в опаске сжавшись, он начал разуваться. Но опустившийся на спину хлесткий удар стал для него неожиданностью. Скинув с ног кроссовки, он инстинктивно пытался прикрыться рукой, но удары снова и снова сыпались на него, и не было никакой возможности добраться до собственной комнаты.
  
  - Где тебя носило?!!! Ты, - удар, - давно, - удар, -- должен был, - удар, - быть дома, - и снова удар.
  
  Парень всё ещё пытался хоть как-то уклониться, но это было бесполезно. Удары снова и снова сыпались на него, раздирая одежду и оставляя красные полосы на теле.
  
  Драться с женщиной он не мог, тем более со своей матерью. Парень просто продвигался всё ближе к своей комнате, пока не упёрся спиной в дверь. И, всё-таки получив очередной удар, он заскакивает в комнату и захлопывает дверь. Мать продолжает что-то орать, стоя в коридоре, ещё минут десять. Но потом успокаивается и уходит в их с отцом комнату продолжать смотреть сериал.
  
  Парень в изнеможении завалился на кровать, но тут же поморщился от волны боли, что прошла через всё тело. Он не мог даже пошевелиться, но в голове в то же время появилась предательская мысль, что ещё придётся вставать и зашивать одежду, ибо кое-где действительно после этих побоев оставались дыры. А завтра в этом же идти в школу, а всё, что есть на смену, сейчас лежит в ожидании стирки. Вот тому, что не приходится перестирывать вещи вручную, Макс был рад, ибо имел аллергию на все эти моющие средства, кроме, разве что, средства для мытья посуды. Даже после помывки полов руки становились красными, а иногда и волдырями покрывались, поэтому порой часть своих карманных он тратил на резиновые перчатки, так сказать, во избежание такого вот плана проблем.
  
  Сейчас у него было два желания - лечь спать или пойти нарисовать картину, но выбор упал, в первую очередь, на починку одежды, потому как это показалось ему наиболее важным.
  
  Сидеть в темноте с ниткой и иголкой в руках, пытаясь зашить дырку, - не то, чем хочется заниматься подросткам по вечерам, но именно это он и собирался делать ближайшие полчаса. И единственное, что сейчас служило стимулом - так то, что по окончании работы он сядет рисовать.
  
  Стягивая майку, Макс аж весь скорчился, когда задел одну из царапин. Хотя и царапинами-то это сложно было назвать, потому, как по всему его телу располагались кое-где не просто красные полосы, а такие, что кровоточили. Так что с немалым разочарованием он заметил на майке кровь, которую вообще отстирать практически нереально. Но вот зашить одежду всё равно придётся. И пусть кое-где можно было увидеть небольшие красные пятнышки, именно в этом ему завтра идти на занятие. Да и критически осмотрев вещь, Макс пришёл к выводу, что не так уж и плохо она выглядит, могло ведь быть и хуже.
  
  Сейчас он сидел, согнувшись в три погибели и стараясь хоть что-то увидеть при таком освящении, и зашивал свою майку. Штаны, на которых тоже образовалась пара лишних дыр, решено было не зашивать, ибо и ранее они могли похвастаться примерно десятью дырками разных размеров, так новые две дела не сделают. И нет, это не были модные штаны с вентиляцией, где только можно, просто Макс их носил уже около трёх лет, и дырки, если можно так сказать, образовались сами собой.
  
  И легко представить, какими ударами наградила Макса мать, если даже джинсовая ткань порвалась. Ну да он сейчас отвлёкся и практически не чувствовал боли. Или просто пытался сам себя в этом убедить.
  
  Когда с последней дыркой оказалось покончено, парень вновь себя осмотрел. К великому его огорчению, с некоторых царапин кровь так и сочилась. И Максим не любил заливать раны йодом или зелёнкой, но вот иногда приходилось. Например, в таких случаях как сейчас. Поэтому, поднявшись на ноги, он залез на самую верхнюю полку своего шкафа, где и находилась аптечка.
  
  Следующие минут пятнадцать он обрабатывал "боевые ранения" и корчил свою милую мордашку. Когда экзекуция над собой закончилась, парень вздохнул с облегчением. И, тут же натянув рабочую одежду, налил в пластмассовый стаканчик воды из бутылки, достал краски и новый лист бумаги и начал рисовать. Сегодня он рисовал человека. Делал он это редко, но вот иногда хотелось, и Макс решил не отказывать себя в небольшом удовольствии. Тем более эти каракули, как он называл их про себя, никто кроме него и не увидит никогда. Во всяком случае, он на это надеялся, считая, что с таким творчеством только позориться можно.
  
  Краски ровно ложились на белую поверхность, и с каждым мазком картина становилась всё полнее, и уже можно было разглядеть некоторые очертания. А позже, уже примерно полчаса спустя, угадывалось, чей портрет так упорно рисовал немой парень.
  
  И, что бы сам Макс об этом не думал, но он действительно обладал самым настоящим талантом. Таким редким, что всё это казалось крайне удивительным и любопытным для постороннего глаза. Впрочем, которого здесь не наблюдалось.
  
  Когда портрет был готов, парень ещё раз внимательно на него посмотрел. Но что-то не понравилось, и он начал подрисовывать. Максим хотел, чтобы получилось максимально близко к реальности. И, наконец, после кучи исправлений, он остался доволен результатом. И, сам не зная почему, так и не дав картине засохнуть, засунул её под кровать.
  
  Сегодня он почти не вымазался, и, скинув рабочие вещи, завалился спать. Купаться сейчас означало очередную пытку над и так измученным телом. И Макс благоразумно отказался от этого "удовольствия". В принципе, никакого заражения или чего-то в этом роде пойти не должно. Тем более, он обработал всё. Почти всё, кроме огромной царапины на спине. Но даже несмотря на это был уверен, что скоро всё заживёт, и вообще всё отлично, насколько это вообще возможно.
  
  Стоит сказать, что даже сейчас он понимал, что очень сильно любит свою мать. И каждый раз, снова и снова, он прощает её почти сразу же, списывая такое её состояние на проблемы на работе, которые точно у неё имелись. Парень скучал по тем временам, когда они были настоящей семьёй, но и сейчас любил своих родителей ничуть не меньше. Ведь они всё равно о нём заботятся, работая круглые сутки, чтобы заработать деньги на еду.
  
  Уже на грани сна он услышал сообщение об смске и, приоткрыв один глаз, глянул на дисплей экрана.
  
  "И тебе спокойной ночи, милая", - написал он в ответ на пожелание сладких снов от Кристины. Видимо, она о нём ещё не успела забыть.
  
  Глава 6. Ссора - не лучшее, что может быть в дружбе.
  Раннее утро встретило Максима ярким солнечным лучиком, что светил прямо в глаза. Потянувшись, парень прочувствовал всю прелесть вчерашних побоев, но, всё равно улыбнувшись новому дню, встал с постели, заслал её и начал собираться в школу. Сегодня была суббота, поэтому на учёбу ему только к одиннадцати. "А сейчас на часах всего десять", ‒ с немалым удовольствием отметил Максим про себя. И, вспомнив о вчерашнем сообщении, решил написать своей новой знакомой.
  
  "Кристи, доброго тебе утра!! Как спалось??" ‒ даже в этих нескольких строчках так и светился оптимизм, которым был переполнен сегодня голубоглазый. Стоит сказать, несколько странное состояние для человека, у которого болит всё тело, а болело оно у него зверски. Ну да, ничего поделать он с этим всё равно не мог, потому всё, что оставалось ‒ это улыбаться, стиснув зубы от боли.
  
  По прикидкам Макса, мать ещё спала, да и отец тоже, но, всё равно, парень спешил уйти из дома как можно быстрее. Натянув на себя зашитую вчера одежду и подхватив сумку с учебниками, он аккуратно вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь, не менее тихо.
  
  С Даном он встретился только во дворе школы. В этот раз как-то так получилось, что пришли парни практически одновременно. И остановиться Макса заставил раздавшийся сзади голос друга.
  
  Когда рука Дана опустилась на плечо голубоглазого, тот непроизвольно поморщился, что не ускользнуло от внимания блондина. Данил удивлённо вскинул брови, но, будто что-то поняв, резко развернул Макса спиной к себе и задрал сзади его водолазку, оголяя спину и с ужасом рассматривая огроменные царапины. Кровоподтёки и огромные синяки. Остальные ученики, что проходили мимо, уже начали странно на них коситься. Исполосованную спину кроме самого Данила никому не было видно, но вот положение самих парней друг к другу навевало некоторым мысли определённого характере. Заметив это, Макс выкрутился из рук друга, зло на него зыркунул и покрутил пальцем у виска, показывая, какого недалёкого тот ума.
  
  Резко развернувшись, голубоглазый отправился в сторону центрального входа школы, даже не подождав Данила. Всё хорошее настроение как рукой сняло. Он всё утро старался не думать о том, как ему больно, а сейчас начала просыпаться жалость к самому себе. Парню было довольно тяжело совладать с собой, чтобы не разрыдаться прямо здесь. Но благодаря самоконтролю, которым парень обладал очень хорошо, глаза так и оставались сухими, а на лице вновь появилась его обычная улыбка. Мужчины никогда не плачут, ‒ именно этого правила он старался придерживаться по жизни. И даже наедине с собой оставался максимально спокойным. Его спасением были рисунки, в которые парень вкладывал душу.
  
  Очередной неожиданностью для Максима стало, когда Дан плюхнулся рядом с ним за парту, наплевав на то, что им, вроде как, запретили сидеть вместе. Учитель ещё хотел что-то сказать по этому поводу, но, махнув на нашу парочку рукой, начал вести урок.
  
  "Сегодня же ты переезжаешь ко мне", ‒ оказалась под рукой голубоглазого записка.
  
  Он удивлённо посмотрел на соседа и накалякал ответ:
  
  "С чего бы это?"
  
  "Ну а сколько ты будешь терпеть издевательства?"
  
  "Сколько надо, столько и буду, когда-нибудь она обязательно исправится", ‒ получил Дан слишком оптимистический ответ друга. Он, конечно, знал, что тот очень сильно любит свою семью, несмотря ни на что, но поведение Макса в данной ситуации понять не мог совершенно.
  
  "Ты едешь ко мне, и точка!" ‒ не хотел он отступать от своего.
  
  На этот раз Максим не стал писать ответ, а лишь покачал головой, тем временем спрятав бумажку в портфель, чтоб ненароком её препод не увидел. Не хотелось бы, чтобы настолько личное читал кто-то ещё.
  
  Сегодня весь день они просидели вместе, но не обмолвились и словом. Рассадить их, конечно, пытались, но толку из этого не вышло - Дан категорически отказался идти на своё место. Стоит заметить, что и переписываться сегодня ‒ они больше не переписывались. Сегодня они впервые поссорились. Данил злился из-за того, что Макс его слушать не хочет. А Макс, потому что не понимал, как друг мог такое вообще предложить. Но, стоит сказать, что так просто блондин сдаваться не собирался. Ему было больно смотреть на своего друга, как бы пафосно это не звучало. Максим никогда не жаловался, но и так было видно, что ему плохо. И даже сейчас, когда он просто сидел и смотрел снова в окно, на лице появилась грустная улыбка вместо обычной весёлой. Именно в такие моменты можно было увидеть, что же на самом деле творится у Макса на душе. И эта картина Дана не радовала. Эта напряжённая спина, болезненно закушенная губа, опущенные плечи.
  
  После шестого урока Дан хотел выловить Макса поговорить, но не вышло. Дана задержала преподша по русскому, а Макс тем временем смылся, на этот раз не пожелав помогать другу. Оно и понятно, какая может быть работа, когда всё тело покрыто царапинами и синяками?
  
  Макс снова брёл домой в полном одиночестве, пытаясь обдумать некоторые вещи, что его несколько напрягали последнее время. Да и вообще, стоит сказать, он был из тех людей, которые любят время от времени копаться в себе, поэтому и нуждаются иногда в одиночестве.
  
  Дома на этот раз не было криков и не было избиений. Всё-таки, сегодня с ними проводил время отец. При нём мать даже голоса не смела повышать на Максима, по каким-то непонятным для него причинам. Ведь не может же быть, чтоб она так боялась отца. Вот кто-кто, а папа его любил и даже старался по возможности баловать. Сегодня, например, оказавшись в своей комнате, Макс заметил пакет с новой одеждой у себя на кровати, а также новые ярко-голубые кроссовки, которые сейчас были из разряда очень модных. Но самую большую радость принесла пачка новой бумаги, коробочка красок, причём таких, которые сложно было достать, и две новых кисти для рисования.
  
  Так как денег в семье было не так и много, получал Максим такие подарки очень редко, поэтому легко представить, насколько он сейчас был счастлив. Наплевав на то, что сейчас и мать в комнате с отцом, парень побежал поблагодарить его. Да и выходные были единственным временем, когда он мог побыть со своей семьёй, в эти дни его никто не ругал, и создавалось ощущение, будто всё точно так, как и в его детстве. Мать его обнимала, отец рассказывал какие-нибудь зачастую смешные истории. Что произошли с ним за неделю, а Макс просто наслаждался происходящим, уткнувшись матери в плечо и слушая разговор родителей, временами поднимая тетрадку с какой-нибудь фразой кривым почерком, которую очень уж хотелось вставить в этот момент.
  
  В такие моменты парень забывал обо всём и просто был счастлив. Именно ради таких выходных он не хотел сбегать из дома или что-то ещё. В принципе, такая жизнь его вполне устраивала.
  
  Глава 7. Жопа и приключения
  На утро Макс не знал, чем себя можно занять. Как ни странно, рисовать совсем не хотелось, хотя по воскресеньям он именно этим и занимался, весь день просиживая чуть ли не в обнимку с мольбертом. Но вот сегодня случилось прямо какое-то исключительное утро, поэтому, натянув старые вещи, Макс отправился на прогулку. На выходных его вообще ни в чём не напрягали, даже отпускали, если он хотел куда-то сходить. Но, обычно, парень не пользовался этой возможностью, а просто сидел дома.
  
  Новую одежду он одевать не решился, мало ли на какие неприятности наткнётся его жопа, а это она умела. Поэтому, просто чтоб выйти на улицу он старался одеваться простенько. Так сказать, во избежание.
  
  Оглядев ещё раз свою комнату, парень решил прихватить папку с бумагой и цветные карандаши. Да-да, рисовал он не только красками, но иногда и так. Прелесть таких рисунков в том, что им не требуется время высохнуть, в отличие от остальных картин Макса.
  
  В доме ещё все спали, поэтому парень вышел из квартиры незамеченным. Можно было не бояться, что родители проснутся и спохватятся, что его нет. Конечно, редко, но уже, бывало, Макс ранним воскресным утром смывался куда-нибудь на свежий воздух.
  
  Быстро спустившись по лестнице, а жил он на четвёртом этаже, парень выскочил на улицу и с удовольствием вдохнул свежий весенний воздух.
  
  Птички поют, солнышко светит... Сегодня был чуть ли не самый замечательный день за всю прошедшую неделю. Хотя нет, лучший день за всю неделю. Так думал Макс, пока продвигался по тротуару в сторону парка. Там он планировал присесть где-нибудь на лавочке и порисовать. С утра природа особенно прекрасна, так он считал. Парень всегда восхищался всем, что его окружает, но утренние часы любил больше всего. А иногда он даже вставать старался пораньше, чтобы не ехать на автобусе до школы, а пройтись пешком. Конечно же, ему не хватало свежего воздуха. Представьте, каково это целыми днями напролёт безвылазно сидеть в четырех стенах, разве что в школу регулярно выбираться по утрам. Но прогулка туда и обратно никак не сравнится с такими днями, когда он мог чуть ли не до обеда сидеть в парке или бродить по пустынным улицам в лучах восходящего солнца.
  
  
  С утра, ты весь такой радостный, ну или, злой, если не выспался, в любом случае, точно не ожидаешь, что прямо перед твоим носом попытаются сбить человека. Причём, специально попытаются это сделать. А на улице никого, только ты, и тот, кого только что чуть не сбили, а неудавшегося убийцы уже и след простыл.
  
  Макс, увидев произошедший инцидент, тут же подскочил к парню, который откатился на другую сторону дороги. Зажав папку подмышкой, он помогу подняться на ноги рыжеволосому. Один другого поддержал и они смогли добраться до одной из лавочек в парке, что спрятана от чужих глаз. Положив своего нового знакомого на спину, Макс начал ощупывать его тело, пытаясь определить, что у того повреждено. По прикидкам Максима, второй парень должен повредить ногу из-за неудачного падения, поэтому именно с неё он и начал осмотр. Однако, вопреки ожиданием, с ногой, в принципе, у него было всё в порядке, а вот когда Макс добрался до бока парня и нажал на него, весь парк огласил пронзительный крик, а сам Макс почувствовал что-то влажное на руке. Оторвав её от бока несчастного, он узрел свежую кровь. И только сейчас обратил внимание, что парень тяжело и рывками дышит.
  
  - Нельзя поаккуратнее в меня тыкать?! - наконец подал голос "пациент" и тут же возмутился: - И зачем вообще ты меня лапаешь? Всё норм. Дай поднимусь, - такие речи было смешно слушать от человека с серьёзным ранением, который ещё и еле дышал, можно сказать, даже через раз.
  
  Макс лишь помотал головой, а рыжеволосого парня придавил обратно к лавке, когда тот хотел подняться, от чего он застонал. Пожав плечами, будто пытаясь передать извинения, Максим задрал его майку чуть не до самой шеи. Открытый перелом. Впрочем, именно этого он и ожидал. Видимо, одежда не успела испачкаться только потому, что была из разряда рэперской, то есть, на несколько размеров больше, чем надо. Бок, конечно, ребро не сильно продырявило, но всё же. Рану следовало немедленно перевязать.
  
  Ужаснувшись, Максим достал свой телефон из заднего кармана и всунул матерящемуся пострадавшему.
  
  - Чё ты от меня хочешь на этот раз? - зло поинтересовался рыжик и натянул майку обратно, сам стараясь не двигаться.
  
  Макс быстро достав один из листов бумаги, что изначально был рассчитан для рисования, и цветным карандашом дёргаными лихорадочными движениями руки написал: "Вызывай 03", - и тут же сунул под нос больному.
  
  - Не надо никакой скорой. Никуда я не поеду.
  
  Макс зло глянул на него, но решил не терять времени, ибо одежда у рыжего уже пропиталась на боку кровью. А Максиму уж точно не хотелось, чтоб на его руках умер человек. Моментально он стянул с себя майку, порвал её на несколько кусков, оголил талию больного и начал аккуратно перевязывать рану. Аккуратно или не аккуратно, но рыжий при каждом удобном случае издавал охи да ахи и матерился сквозь сжатые губы.
  
  
  Когда с перевязкой было закончено, Максим вырвал из рук парня свой телефон и всё-таки набрал 03. Как только в трубке послышался женский голос, сунул её под ухо рыжика, при это устрашающе зыркнув и пихнув в плечо, от чего тот снова застонал.
  
  Новый знакомый Макса, примерно через минуту, когда женщина уже хотела положить трубку, назвал адрес их пребывания.
  
  - Ты чё молчишь всё время? Немой что ли? Я, кстати, Андрей, - наконец оживился рыжий, отдал телефон обратно Максу, а сам отодвинулся к краю лавочки. Позволяя тому сесть на оставшееся ещё чистым от крови место. Дышал он всё также тяжело, но пытался шутить, что было странным для самого Макса.
  
  Максим кивает, берёт всё тот же белый лист и корябает на нём своё имя.
  
  - Ага, Макс, значит. Нет, ты реально немой? Точно надо мной не прикалываешься? - подозрительно спрашивает Андрей, а Максим лишь мотает головой.
  
  Максим сидел и поражался, чего это его знакомый с открытой раной так себя хорошо чувствует. Дыхание и скорчившаяся рожа не в счёт. По предположениям парня, Андрей должен был сейчас стонать и орать во весь голос. Хотя, признаться, Максим ничего о медицине да и о том, как это - что-то ломать, ничего не знал, но решил, что всё это ужасно больно. Сейчас он был действительно удивлён. Закралось даже подозрение, что Андрей под наркотой. Тем более, зрачки расширены. Но не придав этому особо значения, Максим решил его получше рассмотреть: рыжие волосы, как уже было подмечено заранее, глаза - красные? Заметив, что Андрей обладает, по истине, белой кожей, Макс пришёл к выводу, что он альбинос. Да и, как стало заметно позже, у парня были абсолютно белые брови, и больше никакой растительности на лице не наблюдалось и в помине.
  
  По комплекции парень недалеко ушёл от самого Максима - такой же невысокий и нигде ничего толком не накачено. И главная особенность - взгляд выглядел хитрым даже сейчас.
  
  Скорая приехала довольно быстро - уже через десять минут, что крайне странно для такой страны как Россия. Макс надеялся, что глупым Андрей не был. И обязательно напишет заявление в полицию. Поэтому, со спокойной совестью отдал его на руки врачам, уже сейчас решив, что обязательно навестит его. Завтра же. Поэтому тут же поинтересовался, где его сможет найти.
  
  Сегодня было явно не до рисования. Максиму хватило ярких впечатлений. Поэтому, оставшись один, он тут же побрёл домой, надеясь там просто завалиться на кровать и отдохнуть.
  
  Глава 8. Немного о жизни
  
  Отдохнуть не удалось. Отца сегодня внезапно вызвали на работу, и когда Макс вернулся дома была только мать, которая опять разоралась, что его так долго не было и чуть не ударила. Однако, в последний момент она остановилась, опустив занесённую для удара руку. На памяти Макса такое случилось впервые. Поэтому, чтобы не раздражать её своим присутствием и непослушанием, парень отправился на их маленькую кухоньку готовить обед. В доме опять хоть шаром покати, то есть, если так посмотреть, есть нечего, но в холодильнике всё же остались продукты ещё на неделю, а то и полторы. Только вот это всё ещё надо приготовить. Никаких полуфабрикатов они не покупали никогда, ибо мать была за здоровую пищу. Насколько это вообще возможно для тех, кто живёт в городе и закупается в супермаркете.
  
  Максим устроился с картошкой на полу, поставил рядом с собой мусорник и начал очищать её от кожуры. Делал парень это умело и быстро. Ну, как же иначе, если дома ему уже на протяжении долгих лет приходилось быть настоящей хозяюшкой. И стирать, и убирать, и готовить - всё он. Понятное дело, известно об этом было только в семье, поэтому всяких далеко не ласковых обзываний он в своё время избежал. Сам себе парень уже давно признался, что ему нравится заниматься домашними делами и, более того, они его успокаивают. И если в душе творится беспорядок, все мысли обязательно лягут на свои места, пока он, например, просто убирает дом.
  
  Перечистив достаточное количество картошки, он поставил её в духовку тушиться. На телефоне тут же поставил будильник, когда надо будет выключить, а сам принялся за приготовление супа.
  
  К обеду, как и полагается, всё был готово. Они с матерью сидели на кухне и ели суп.
  
  - Так где ты сегодня был? - спокойно спросила она.
  
  Макс оторвал взгляд от тарелки и посмотрел на мать. Слишком часто она забывала, что парень не может говорить, и требовала от него невозможного. Впрочем, как и сейчас, ибо нормально ответить он не мог, а тетради с карандашом рядом не было. Когда он уже собирался сходить за ними в комнату и начал подниматься из-за стола, мать схватила его за руку.
  
  - Не важно, куда ты ходил. Просто посиди со мной, - слегка неуверенно попросила она и, замешкавшись, добавила: - Пожалуйста.
  
  Макс был удивлён такими переменами в матери и просто сел.
  
  - Спасибо, - сказала она, чуть улыбнувшись краешком губ.
  
  Максим давно её не видел такой. И был сейчас очень удивлён поведением родного человека.
  
  - С бабушкой совсем плохо. Мы послезавтра улетаем где-то на неделю, - расстроено говорит она, перестав есть и всматриваясь куда-то в окно. Максим лишь понятливо кивнул и поспешил убрать со стола лишнюю посуду, которую сразу же и вымыл. Он терпеть не мог беспорядок и старался, чтобы всё лежало на своих местах. Видимо, эта привычка сформировалась за столько лет сама собой.
  
  Когда с обедом было покончено, парень быстро всё убрал и перемыл, а его мать отправилась в комнату.
  
  
  Максим сидел на собственной кровати и не знал, чем себя занять, ибо в мыслях основательно засел сегодняшний знакомый. Да и вообще он долго осмысливал, что же сегодня с утра произошло. Да ещё и поведение матери настолько странное, что просто выбило его из колеи. С бабушкой он редко пересекался, разве что чуть ли не каждое лето проводил у неё. Не было такой привязанности как к папиной маме, с которой раньше виделся чуть ли не каждый день, но и эту бабулю он тоже очень любил. Пусть эта женщина и была строгой и требовательной, но каждый раз старалась найти с внуком общий язык. В данном случае... Она ему то краски покупала, то сидела и подсказывала, чего не хватает в его картинах.
  
  Именно она помогла ему научиться видеть то, что не способны другие. С раннего детства каникулы он проводил у неё. Мальчик с ранних лет любил рисовать, и постепенно его работы приобрели ту самую изюминку, благодаря которой они стали настолько потрясающими и захватывающими. В нынешнее время бабушка была единственным человеком, которому он позволил видеть свои "каракули", как Макс это называл.
  
  Так вот, решив, что навещать спасённого сегодня явно рано, ибо тот, скорее всего, сейчас чем-нибудь напичкан и сладко спит, Максим подошёл к своему мольберту. И... На свет ближе к позднему вечеру появилась новая картина, смотря на которую у людей, и правда, захватило бы дух. Не зря было потрачено на неё столько времени, ибо это был настоящий шедевр. Чётко переданные образы и ничего лишнего. Впрочем, это была уже пятая картина такого плана. Но эту картину, в обязательном порядке, парень хотел передать с родителями бабушке. По мнению парня, это должно было придать ей сил, чтобы бороться с болезнью и жить дальше. Ведь позади картины была одна единственная приписка, которая в данном случае являлась главной.
  
  Устав, Макс завалился спать.
  
  
  Хоть и ужасно хотелось, но заснуть не получилось. Максим лежал и просто размышлял. Он не мог точно понять, почему на протяжении такого долгого времени продолжал терпеть издевательства своей матери, при этом ни слова не говоря отцу. Макс понимал, что если он всё расскажет, это прекратится, но так же понимал, что после такого признания родители точно разведутся. К этому всё и шло уже последние десять лет. Парень не понимал, почему, уже не любя друг друга, родители продолжают жить вместе. Ему со стороны было видно, что отношения матери и отца не так хороши, как хотелось бы. Однако, ему, правда, не хотелось послужить последней каплей в сложившейся ситуации.
  
  Парнем Макс был неглупым. Так что очень быстро осознал, что, если вдруг он ляпнет лишнее отцу, родители на этот раз точно разведутся, чего ему точно не хотелось. Макс всё ещё свято продолжал верить, что всё наладится и уже около года вынашивал мысли, как помочь собственной семье. Решение пришло внезапно и показалось единственным правильно верным. Поэтому он и хотел отправить эту картину бабуле, будто спрашивая совета у неё, у умудрённого жизнью человека. Больше никого, кто смог бы дать, действительно, дельный совет, вокруг себя Максим не знал.
  
  Ещё прошлым летом с бабулей произошёл разговор, о котором он сегодня вспомнил. И в первую очередь предстояло узнать, не передумала ли на эту тему сама бабуля.
  
  Внезапно тишину разорвал звук смс.
  
  "Максимка, привет. Совсем забыл про меня?"
  
  Максим с улыбкой на лице прочитал сообщение и тут же настрочил ответ:
  
  "Нет, ты что, такую красивую девушку забыть невозможно".
  
  На самом деле, Кристина была первой девушкой, с кем он так хорошо общался, пусть и не в реальной жизни, а короткими сообщениями по телефону, поэтому Макс хотел произвести на неё хорошее впечатление.
  
  "Ну, давай, рассказывай тогда. Как там твой день, который ты провел без общения со мной любимой?"
  
  Парень снова улыбнулся и даже слегка рассмеялся, ибо манера общения девушки его немного забавляла и казалась несколько необычной.
  
  "Ничего особенного, кроме того, что какого-то рыжего парня спас. Относительно спас. Короче суть в том, что он ещё жив".
  - Наверное, - добавил Максим про себя, конечно, не включив это в ответ.
  
  Минут десять ответа не приходило, но парень упорно ждал, и дождался.
  
  "Как он выглядел?"
  
  Неожиданный вопрос.
  
  "Ты же меня видела. Он такой же комплекции примерно. И глаза красные. Вроде, то были не линзы."
  
  На этот раз ответ пришёл моментально:
  
  "Парня случайно не Андреем зовут?"
  
  Максим удивился ещё больше, но поспешил напечатать девушке очередное сообщение:
  
  "Именно так".
  
  "Опять вляпался куда-то идиотина".
  
  "А что такое? Ты его знаешь?", - тут же спросил Макс. Но, сколько он не ждал, ответа так и не получил.
  
  Решив, что обязательно всё узнает позже, он всё-таки отдался во власть Морфея и прикрыл глаза, тут же провалившись в сон. Напоследок, Макс успел подумать о том, что завтра обязательно навестит этого странного Андрея.
  
  Глава 9. Первая встреча
  Макс сидел в коридоре больницы, ожидая, когда его, наконец, пустят к Андрею. Он здесь провёл уже около часа, но так и не смог того увидеть. Сначала врачи отговорились тем, что Андрей спит, потом, что он на процедурах. "Какие нафиг процедуры, когда ребро сломано?", - пронеслась возмущенная мысль в голове у Макса.
  
  Когда его, наконец, пустили в палату к больному, тот даже поверить не мог, что "чудо" свершилось. К врачам он всегда относился с большим скепсисом. Особенно, когда они не спасли одну из его бабушек, приехав слишком поздно. Так с чего же взяться доверию к этим людям в белых халатах?
  
  На кровати лежал Андрей, полураскрытый, от чего хорошо было видно повязку практически через всю грудь. Парень не спал, а рассматривал во все глаза вошедшего Максима. В глазах читалось немалое удивление.
  
  - Ты чего тут забыл? - даже не поздоровавшись спросил Андрей, а Максим просто улыбнулся и прошёл к тумбочке, где из принесённого с собой пакета выложил связку бананов, пару апельсинов и сок. Именно так, как он думал, надо кормить лежащих в больнице. Когда-то давно, когда он лежал с воспалением лёгких, мать постоянно их приносила. А сегодня на фрукты своему знакомому он потратил часть своей заначки. Максим сам не понимал, с чего вдруг решил проведать, можно сказать, совершенно незнакомого человека, да ещё и что-то купил тому.
  
  Андрей, всё это время просто наблюдающий за действиями Макса, аж присвистнул, если это сипение можно было так назвать. И тут же, кое-как оперевшись на один локоть, схватил банан, быстро очистил от шкурки и начал жадно его кусать. Те помои, что давали с утра, он есть категорически отказался, поэтому сейчас был зверски голоден.
  
  - Что бы я без тебя делал, - с набитым ртом пробормотал радостно Андрей, и Макс еле поняв, что тот хочет сказать, еле заметно кивнул.
  
  Подхватив тетрадь, которую ранее тоже положил на тумбочку, Максим изъял из-за уха небольшой простой карандаш и тут же написал:
  
  "Как себя чувствуешь?"
  
  - Отвратительно. Просто отвратительно, - прожевав, наконец, банан, достаточно внятно пожаловался рыжий, - А ты ко мне какими судьбами забрёл?
  
  Усмехнувшись, Макс снова что-то накарябал в тетради и показал Андрею:
  
  "Проверить. А то вдруг сдох ненароком. К этим врачам никакого доверия".
  
  - Очень позитивно мыслишь, - рассмеялся Андрей, но тут же схватился за бок и завалился обратно на кровать, - И да, не дождёшься, - ответил сразу, как только ему немного полегчало.
  
  Максим нагло отодвинул ноги рыжего и уселся к нему на кровать. Немного подумав, снова написал в своей тетради:
  
  "Тебе лет-то сколько?"
  
  - Двадцать, - гордо произнёс Андрей, - А тебе?
  
  Максим вместо того, чтоб писать, показал на пальцах десять, а потом ещё семь.
  
  - Малявка, - многозначительно вынес вердикт рыжий и снова рассмеялся.
  
  Парни просидели, болтая, до самого вечера. Но, внезапно глянув на часы, Максим быстро попрощался и вынесся из палаты, в дверях которой чуть не столкнулся с темноволосой девушкой.
  Но, не обратив на это внимания, помчался домой на всех парах, стараясь успеть оказаться там раньше матери. Не хотелось в очередной раз получить.
  
  Уже сидя в своей комнате, Максим вспомнил девушку, которую практически сбил с ног. Почему-то казалось, что он ранее её уже видел.
  
  В школе сегодня у Максима ничего интересного не было, но вот Дан вынес очень интересное предложение, от которого Максиму никак не хотелось отказываться. Да и кому интересно будет целую неделю сидеть дома в гордом одиночестве?
  
  Уже поздним вечером, когда мать ещё не успела лечь спать, Максим заранее написал в тетрадке всё, что хотел сказать, и пошёл в родительскую комнату.
  
  Его родительница, русоволосая женщина лет сорока пяти лежала на диване в полной тишине, от усталости откинув голову на боковушку.
  
  Максим тронул её плечо, пытаясь привлечь внимание. Со второго раза она открыла глаза и посмотрела на сына. Тут же перед её глазами появилась тетрадь с записью.
  
  Женщина на какое-то время задумалась, будто прикидывая что-то в голове, но потом кивнула, сразу же озвучив то, к чему пришла:
  
  - Я не против. Отец, думаю, тоже. Можешь пожить у своего Дана. Но. Если приеду, а дом окажется не убранным и в холодильнике пусто, тебе хорошо попадёт. Ты это понимаешь?
  
  Максим тут же быстро закивал головой и убежал в комнату собирать вещи, которых, как уже говорилось ранее, у него было не так и много.
  
  У Данила родители в очередной раз уехали в командировку, поэтому парень сейчас жил один. И, когда тот узнал, что и у Максима все уезжают даже не задумываясь предложил пожить у себя. Макс, понятное дело, не смог отказаться.
  
  Сейчас он с улыбкой на пол лица бегал по собственной комнате, соображая, что нужно обязательно с собой взять. И жизнь ему казалась ещё более потрясающей штукой, чем обычно.
  
  Глава 10. Переезд.
  Сегодня никакой школы Максим не планировал. Родители уехали ещё ночью, чтобы успеть добраться вовремя до аэропорта, который находился в соседнем городе. Поэтому, Максим со спокойной совестью на этой неделе собирался делать всё, что ему только вздумается. Однако и сам парень не знал, что же такого ему можно сделать. Ибо, стоит сказать, что за всю свою жизнь, в принципе, он был правильным мальчиком, который не хулиганил и слушался своих родителей. Да и все его немногочисленные выходки ограничивались школой.
  
  С Данилом они ещё вчера договорились никуда не идти, а заняться "въездом" Макса. Хотя чему там въезжать-то было? С собой, в конечном итоге, Максим взял два комплекта одежды, самые нормальные на первый взгляд, папку с бумагой и краски с кистями. Немного подумав, взял ещё карандаши. Самое смешное, что о необходимости забрать с собой ещё и тетрадки для школы он вспомнил в последнюю очередь. Учебники было решено лишний раз не таскать - у Данила и свои были. Поэтому, можно сказать, налегке, Максим вышел из квартиры и закрыл её на ключ.
  
  Внезапно что-то вспомнив, парень кинул сумку у порога, снова отворил дверь и пошёл проверять, перекрыт ли газ, вода, выключены ли все электрические приборы. В общем, только когда облазил квартиру вдоль и поперёк, Макс вышел обратно в парадное и, нашарив в заднем кармане штанов ключи, в очередной раз захлопнул дверь. Для надёжности ещё и подёргал.
  
  Парень был из тех, кто по десять раз всё перепроверит, и только потом успокоится, и то его иногда начинают мучить сомнения, ничего ли он не упустил. Такой фигнёй он занимался каждый раз, когда покидал дом и отправлялся, например, в школу, а в квартире уже никого не оставалось. Какой-то подсознательный страх, что могут забежать воры, или что-нибудь загореться, или потоп в квартире случится, проскакивал в мыслях парня с завидной регулярностью. Поэтому Максим предпочитал всё проверить, да ещё и не один раз, чтобы быть уверенным хотя бы на восемьдесят процентов, что всё в порядке. Ни о каких девяносто девяти и девяти не шло и речи.
  
  Нет, всё же как хорошо, что они помирились. За столько лет дружбы самая долгая ссора длилась три дня, после чего парни пошли перед друг другом извиняться и пытаться наладить отношения. И то, это было ещё в пятом классе. У Макса большинство приятных воспоминаний осталось именно с тех времен. Что они только тогда не вытворяли на пару. Потом на несколько лет успокоились, а в этом году решили оставить о себе воспоминания практически всем учителям. Одной из первых "жертв" как раз и стала химичка совсем недавно.
  
  У Дана Макс оказался уже через час, добравшись туда на автобусе, который опять-таки еле дождался. В такое раннее утро, а именно, в пять, транспорт ещё особо не ходил. Максим сам затруднялся сказать, чего это он подорвался в такую рань, а тем более, почему сразу отправился к другу. Но, стараясь лишний раз не кривить душой, парень всё же признался себе, что после отъезда родителей в доме стало как-то совсем одиноко и даже страшно.
  
  Остановившись у двухэтажного частного дома, Максим сразу же нажал на звонок у двери. Никаких заборов здесь и в помине не наблюдалось, что даже в какой-то мере радовало. А уж отсутствие собак так тем более. Трезвонить парню пришлось несколько раз и продолжительно так. Простоял Максим у порога, наверное, минут десять, пока, наконец, из-за двери не высунулось заспанное лицо друга. Сразу стало понятно, что Дан сейчас видел бы десятый сон и совсем не горел желанием оказаться разбуженным в такую несусветную рань. Однако, стоит сказать, брюнета совесть совсем не мучила, что странно.
  
  Видимо, блондин сейчас ещё туго соображал, поэтому не стал даже возмущаться, а просто распахнул дверь на всю катушку, пропуская Макса внутрь своей "берлоги".
  
  - Ты есть хочешь? - сонно поинтересовался Дан, защелкивая замок. И сладко зевнул, уже представляя, как вернется в ещё теплую постельку. Это всё было написано у него на лице, поэтому Максим, хоть и хотел кушать, помотал головой в знак отказа.
  
  - Пошли за мной, - сквозь широкий зевок сказал Данил, собираясь показать своему временному сожителю комнату, которая будет принадлежать ему всю следующую неделю.
  
  Как-то так получилось, что дома у Дани Макс был не так уж и часто. А точнее, всего пару-тройку раз. Пересекались они больше чисто в школе. От чего, пусть и были лучшими друзьми, многого друг о друге не знали. Считается, что настоящие друзья должны рассказывать друг другу абсолютно всё. Однако в случае с Максом это казалось несколько затруднительным, а Дан просто не любил рассказывать исключительно о себе. Так и случилось, что парни и сейчас много чего интересного могли обнаружить друг в друге. А уж, когда живешь с кем-то в одном доме, пусть и недолго, просто нереально совсем ничего не узнать нового о своём... сожителе. Будь то твой друг или просто посторонний человек.
  
  Дом у семьи Марковых был действительно большим. Во всяком случае, так казалось Максу, с рождения жившему в маленькой двухкомнатной квартирке. Поднявшись на второй этаж, светловолосый остановился у одной из дверей и гостеприимно, насколько ему позволяла сонливость, произнес:
  
  - Добро пожаловать. Можешь чувствовать себя как дома. Туалет - знаешь где. Ванная - тоже знаешь где. Если вдруг не знаешь, то на первом этаже в конце коридора можешь всё это найти, - с полу прикрытыми глазами выговорил он и, развернувшись на триста шестьдесят градусов, забавно махнул рукой и добавил: - Адьёс. Я отчаливаю спать. А то меня бог снов, подикось, заждался уже.
  
  Максим лишь усмехнулся на всё это дело и зашел в предоставленную ему для проживания комнату. И уже не видел, как Дан, внезапно остановился, почесал затылок, развернулся снова в совсем другую сторону и зашел в комнату напротив. Со стороны всё это действо выглядело довольно комично.
  
  Макс с удивлением рассматривал огромные апартаменты, которые просто язык не поворачивался назвать как-то по-другому, ибо одна комната была размером почти во всю его квартиру, где парень жил ещё и с родителями. Большая кровать, застеленная желтым покрывалом с цветами, тумбочка из темного дерева с несколькими ящиками, шкаф во всю стену, окно, тоже во всю стену, но уже другую. В общем, сказать, что Максим был в шоке - ничего не сказать.
  
  Конечно, раньше он бывал в гостях у Дана, но как-то получилось, что второй этаж ему удалось посетить впервые только сейчас.
  
  Положив сумку рядом с тумбочкой, и даже не разбирая её, Максим стянул с себя верхнюю одежду и забрался под покрывало. Однако, как бы комфортно и красиво всё это не выглядело, комната парню показалась какой-то пустынной. Поёжившись, Максим накрылся так, чтобы торчал только нос. Сейчас действительно было слишком рано, и стоило выспаться, раз есть такая возможность. Брюнет это прекрасно понимал и всеми силами старался заснуть, но никак не получалось. Но через какое-то время он всё-таки провалился в сон, чего уже сам от себя никак не ожидал.
  
  
  
  Приятное тепло, тебя обнимают и целуют в макушку. Разве не каждый мечтает так просыпаться? Максиму тоже такое обстоятельство дел сначало понравилось, но очень быстро парень вспомнил, что рано утром приехал к другу, так что, подскакивал с кровати он как ужаленный, ещё и свалиться на пол при этом умудрился.
  
  Выползая из-под кровати, Максим надеялся никого не увидеть. Мало ли, какие сны бывают. Но на кровати, вопреки ожиданиям, действительно сидел Дан и лыбился во все зубы, в глазах смешинки так и плясали.
  
  Опасливо оглянувшись, брюнет пришел к выводу, что находится отнюдь не в той комнате, куда заходил ещё утром, а совершенно другой. Куда более уютной и, обжитой, что ли?
  
  Максим снова перевел задумчивый взгляд на друга, пытаясь, наконец, понять, как тут вообще оказался.
  
  - Доброе утро! - разрезал тишину радостный голос Дана.
  
  Поняв абсурдность всей этой ситуации, парни дружно рассмеялись.
  
  Глава 11. ПОВ Дана. Примирение.
  Я никогда не относил себя к тем людям, которые всем недовольны и только и мечтают закончить своё бренное существование, но сейчас почему-то моё состояние было настолько отвратным, что хотелось отгородиться от всего мира (или вообще удавиться от тоски) и просто ни о чём не думать. И это в вечер воскресенья, когда наоборот надо или развлекаться или просто-напросто отсыпаться перед тяжелым будничным днём, но я не мог делать ни того, ни другого. А всё потому, что уже утром в голову заползли мысли сожаления. Вот как я мог поссориться с Максом, когда ему и так нелегко? Хотя я, действительно, не понимал его. Как он может изо дня в день терпеть эти издевательства? Да и вообще, мне его семья казалась крайне странной. Честно говоря, имея довольно состоятельных родителей, я просто не представлял, как можно жить в обшарпанных двух комнатках, где нету нормального ремонта, да ещё и соседи сверху затопить могут.
  
  До того, как побывал у него в гостях, а было это довольно давно, я свято верил, что все, у кого есть дом, живут в таких же хороших условиях, как и я. Наивно, не правда ли?
  
  Самое поганое, что недавно возникло острое желание узнать побольше о Максе, стать ему ближе. Я всё чаще полагал, что он меня и другом-то своим не считает. Ну да, общаемся мы очень давно. Но... Это, и правда, лишь отдалённо напоминало дружбу. И последнее время меня угнетало то, что Макс совсем не хочет раскрываться передо мной. Ведь нельзя же держать всё в себе, а иногда я замечаю, как он о чём-то серьёзно задумывается. Но когда спрашиваю что-либо, он просто или не отвечает или начинает разговор совершенно на другую тему. Я, конечно, понимаю, что сложно написать всё на бумаге. Но почему не попытаться? Именно этого я никак понять не мог.
  
  Нет, я, понятное дело, имел и других друзей, с которыми проводил вечера в клубах, на различных тусовках, или, таскаясь где-нибудь в центре города, но, что за парадокс, ближе всех я ощущал Макса. Да и вообще, я не совсем четко мог понять своё отношение к нему - странное какое-то: когда что-то случалось, мне хотелось рассказать именно ему, когда мне требовался совет, хотелось просить у него, когда было одиноко, хотелось пойти именно к нему. Однако я не рассказывал, не просил и не приходил. Никогда. Да и что это за глупые чувства? Разве это испытывают, к человеку, когда хотят стать ему настоящим другом? Но почему-то меня постоянно что-то останавливало, а потом я даже не задумывался об этом, моментально забывая. И только недавно, не знаю почему, стал придавать значение происходящему.
  
  
  
  Тяжело описать, как я был рад уже в понедельник утром, когда мы помирились. Одно слово "Прости", и уже ничего неважно, какой бы серьёзной ссора ни была. Услышав, что родители Максима уезжают аж на неделю, не задумываясь, предложил пожить у себя. Самое смешное, что весь этот разговор с извинениями и прочим происходил, как обычно, на уроке через короткие записки. Одно радовало, Максим практически сразу согласился.
  
  Я, может быть, особо не распространялся на эту тему, но уже около полутора месяцев жил в огромном доме один. Родители укатили в Германию по каким-то своим делам и, решив, что я уже довольно взрослый, оставили одного в городе. По их мнению, неудачная идея менять место обучения в выпускном классе, когда уже на носу экзамены и получение аттестата. Стоит сказать, я был с ними полностью согласен. Да и если добавить ко всему прочему, что немецкого языка я не знал, то вывод очевиден.
  
  Начало мая, а предки обещали вернуться домой только в конце июля. Ну, настоящая свобода действиям. Раньше на такое длительное время один-одинёшенек я ещё не оставался. Разве что на один месяц. Но то было два года назад, когда мне только шестнадцать исполнилось. Давно, короче.
  
  Домой после занятий я летел на всех парах. Надо было заранее выбрать, куда поселить Максима. Первый этаж отпадал сразу, ибо там находилась только гостиная и родительская комната, да и моя комната располагалась отнюдь не там. Так что, выбор пал практически сразу же на второй этаж. Помимо моей там имелось в наличие ещё три комнаты - рядом, в дальнем углу и напротив. Стоит сказать, что напротив самая большая. Изначально она предназначалась мне, но пожив там после переезда от силы парочку дней, я перебрался в противоположную, меньшую по размеру и более уютную. Во всяком случае, для моего восприятия. Да и что можно взять с шестилетнего ребёнка? Мне тогда казалось, что из-под этой большой кровати обязательно вылезет бабайка, а то и несколько, и обязательно меня схватят.
  
  И, выбрав себе комнату ещё в шестилетнем возрасте, я уже просто не мог перебраться обратно в эту огромную.
  
  Решив, что и Максу будет в ней неуютно, остановил свой выбор на дальней.
  
  К моему счастью, домработница всё убрала ещё с утра, поэтому весь оставшийся день я благополучно маялся дурью, таскаясь туда-сюда по всему дому и пытаясь понять, с какого перепуга вообще это делаю. Часам ближе к семи вечера решил чего-нибудь приготовить, но разведка к холодильнику показала, что там мышь повесилась, и жрать абсолютно нечего, кроме этой самой мыши, которая и сама была чисто в моём воображении. Мда, а я и не заметил, как доел всё, что приготовила тётка. Папина сестра приходила раз в неделю, расстроено попрекала меня в том, кокой я несамостоятельный, и как только родители додумались оставить такого непутёвого сына одного.
  
  Кстати, приходила она не обязательно на выходных, а могла и посреди недели. Вот в эти субботу и воскресенье её не было, поэтому сейчас и приходилось голодать. Даже обычных пельменей в морозилке не обнаружилось. Это, наверное, единственная вещь, которую я мог "приготовить" самостоятельно, ибо, на самом деле, в плане ведения хозяйства у меня руки точно не из того места растут. Поэтому, наплевав на этот альтруистический порыв, я просто отправился отсыпаться. Наверное, это единственное, чего хотелось на тот момент больше всего, потому как ночью с субботы на воскресенье меня вообще не было дома. После таких загулов обычно требовалось эдак парочку дней в достатке спать, чтобы нормально себя чувствовать.
  
  
  
  
  Что-то явно не давало мне спать, будто некий звоночек звучал на грани сознания. Я отмахивался руками, накрывался целиком одеялом, прятал голову под подушку, но всё равно продолжал слышать навязчивый звон. Через какое-то время дошло, что беспокоят меня в реальности, а не в мире грёз. И пришлось подрываться с кровати и проверять, кого же принесла нелёгкая. Мимолётом заметил, что на улице ещё тёмень тёмная. Ну, или не очень тёмная, но от полуденного освещения точно отличается.
  
  Шёл я открывать дверь с твёрдым намереньем прибить, побеспокоившего меня. Но вот кого-кого, а Макса в такое время я точно не ожидал увидеть. От удивления не смог вымолвить и слова и просто пропустил его в дом.
  
  Знаете, соображаю с утра в такое время не очень хорошо, особенно если только-только проснулся.
  
  Здоровался, показывал комнату и желал спокойной ночи я на полном автомате.
  
  Когда за Максимом закрылась дверь, я с удивлением понял, что иду куда-то не туда. Некоторое время вспоминал, куда же мне надо то. Вспомнил. Развернулся. Отправился в собственную комнату. Встретившись с мягкой постелью, моё тело моментально вырубилось, будто и не просыпалось вовсе.
  
  
  
  
  Утро встретило меня ярким солнышком, падающим на мою кровать, хорошим настроением, от чего я проснулся с улыбкой на губах, и... внезапной компанией? Приоткрыв одеяло, я увидел Максима. Снова удивился. Чего он тут, интересно, забыл?
  
  Парень начал ёрзать, и, в итоге, нагло положил голову мне на плечо, при этом перехватив рукой за талию. И при этом даже не проснувшись.
  
  Не знаю, почему нафиг не скинул его, как обычно происходит с любой пассией, что оказывается в кровати. Странные какие-то сравнения. Снова решил не придавать этому значения, а просто любовался парнем. Что поделать, люблю красоту во всех её проявлениях. Пусть это будут цветы, интерьер, машины, или же люди. Люблю всё необычное и завораживающее. С Максимом я тоже в детстве познакомился просто потому, что он притягивал мой взгляд при каждом удобном случае. Однако же. Многие детские привычки не меняются.
  
  Картину портили только уже жёлтые синяки и огромные царапины, украшающие спину и бока парня. И даже на руках, кое-где они виднелись.
  
  Нет, ну как родители могут быть такими жестокими? Я никогда не понимал настолько неправильного отношения к детям, да и вообще к другим людям. Так не должно быть.
  
  Сейчас Макс напоминал мне несмышленого ребёночка. Поэтому, не удержавшись, я поддался порыву, и тоже обнял его, при этом поцеловав в макушку.
  
  Вот чего не ожидал, так того, что он дёрнется, стукнет мне по подбородку затылком, вскочит с кровати и грохнется сразу же на пол. Сложно описать, чего мне стоило сию секунду не засмеяться.
  
  Минут через десять я всё-таки уже смеялся, но вместе с Максом.
  
  - Пошли пить чай? - спрашиваю, выбираясь из-под одеяла и натягивая штаны.
  
  Максим тут же кивает и поднимается. Некоторое время оглядывается по сторонам, но когда интересуюсь, что же он ищет, Максим, ничего не ответив, выскакивает в коридор. Уж не знаю зачем.
  
  Надо, кстати, будут его ещё спросить, чё это он у меня в кровати оказался. Случаем не лунатик? Я столько о нём не знаю, что это будет неудивительно. Сам когда-то таким страдал, но вылечили. Уж не знаю, каким образом. Точнее, не помню.
  
  Оглядев свою комнату, кровать заслать даже не подумал, ибо, честно говоря, в привычку у меня это не входило. Подошёл к зеркалу, пятернёй "причесал" волосы и, по привычке, не одев майку, пошёл ставить чайник. Самое забавное, что к чаю то тоже у меня ничего не было. Хлеб и тот лежал с плесенью. Надо в магазин что ли сходить.
  
  Глава 12. Немного об Андрее
  Занять достаточно большое количество денег у не тех людей ‒ не лучшее, что можно сделать в своей жизни. И пусть это и было для благих целей и прочее, прочее, прочее, но расплата не заставит себя ждать даже в этом случае. Поэтому неудивительно, что сейчас парень сидел в каком-то подвале, да ещё и привязанный к трубе. Сырость, затхлый воздух, ни лучика света, руки сведены за спиной и неудобно загнуты. А уж громила, который только что вышел за дверь, уж тем более не навевает вдохновения. Андрей прекрасно понимал, что живым ему отсюда не уйти.
  
  Глаза медленно слипались, но парень всё равно старался не уснуть. Он уже здесь третьи или четвёртые сутки без еды и воды, во рту сухо как в пустыне. "Интересно, меня тупо решили заморить голодом?" ‒ скользит медленная мысль в замутнённом сознании. Внезапно Андрей видит какую-то странную синюю штучку около своей ноги.
  
  Парень был довольно гибким, ибо лет так пять назад, пока были живы баба с дедом, занимался йогой. Мамины родители считали, что это полезно для здоровья. Благо, они были правы ‒ от астмы Андрей вылечился, гриппом больше ни разу не болел, простуду не подхватывал.
  
  Стоит сказать, что обуви на нём не наблюдалось. Пальцами левой ноги парень взял заинтересовавший его предмет и поднёс к лицу, чтобы рассмотреть получше. Зрение у него было не ахти. А находка оказалось капсулой с каким-то порошком. Вот какой идиот станет тянуть что попало себе в рот? Андрей именно так и поступил. Помирать ему всё равно придётся, а так, может, самостоятельно получится сдохнуть. Уж терпеть издевательства ему точно не хотелось.
  
  Постепенно начала кружиться голова, сон сняло как рукой, а на лице парня появилась предвкушающая улыбка. Будь он в нормальном состоянии, такая идея точно не пришла бы ему в голову. Андрей был из тех, кто зачастую себя недооценивал, что обычно и мешало его.
  
  В комнату зашёл не тот бугай, которого ожидал увидеть Андрей, а высокий темноволосый парень с глумливой усмешкой. Такие рыжеволосого бесили больше всех. Вся эта манерность, взгляд, будто обращённый на грязь у ног. Одет он был в чёрную майку и джинсовые штаны в облипку. Парень подходит вплотную к рыжему и берёт того за подбородок.
  
  - Ну что, солнышко, стоит научить тебя хорошим манерам для начала. Как ты на это смотришь? ‒ смеётся сам над своей "шуткой".
  
  Андрей сейчас немного напоминает и улыбается тому в ответ, от чего пришедший приходит в недолгое замешательство.
  
  - А ты не так прост, как я думал. Ну что ж, пошли "развлечёмся", ‒ парень снимает наручники со своего "солнышка", как уже окрестил его. Он был в полной уверенности, что тот никуда не денется, ибо за столько дней тело должно уже прийти в полное не состояние что-либо делать, так сказать, превратиться в настоящее бревно. И уж точно он не ожидал, что пойманный со всей дури пнёт его локтём под дых.
  
  Андрей бежал, не разбирая дороги. Перед глазами всё плыло, губы расплывались в улыбке, а на грани сознания он слышал, что тот темноволосый гад уже позвал охрану. В него не стреляли, нет, но кто-то метко кинул в Андрея ножом. А парень всё продолжал бежать, будто ничего не чувствуя, хотя кожа на боку уже была хорошо вспорота и текла кровь. Ему было всё равно.
  
  Пролёты, ступеньки, коридоры ‒ он бежал, пока, наконец, не оказался на незнакомой улице. И даже там он не останавливался, а продолжал бежать. Он не задумывался, откуда берутся силы ‒ просто какой-то эмоциональный подъём. Остановился Андрей только когда уже сил бежать больше не было.
  
  На противоположной стороне дороги виднелся парк, именно там рыжеволосый и решил скрыться. Осталось лишь перейти дорогу. Но внезапно он увидел свет фар и несущуюся за ним машину. Перебежать он уже не успевал, и поэтому толчок не стал неожиданностью. Перед тем, как оказался сбитым, в голове Андрея проскакала предательская мысль: "Всё-таки прикончили. Суки".
  
  Однако, вопреки ожиданиям, уже лёжа на обочине дороги, парень открыл глаза и не увидел никакого рая или ада, а лишь незнакомое лицо с голубыми глазами.
  
  "Добить пришёл?" ‒ вновь подумал Андрей, но позже оказалось, что он был не прав.
  
  Глава 13. Руки у тебя точно из *опы!
  Темноволосый сидел за столом в длинном халате до пола и с закатанными рукавами, и медленно попивал кофе без сахара. О нет, травиться он не любил, но это было единственным в доме Данила, что оказалось более-менее съедобным. Так вышло, что завтрак Дан благополучно испортил. На самом деле, Максим вообще не понимал, каким образом можно умудриться приготовить невкусно, но у его друга сия задача получилась на пять баллов. Когда голодный брюнет быстро затащил в рот предложенную пищу, собираясь сразу же проглотить, сделать этого не получилось - как угорелый он бежал к умывальнику всё выплёвывать.
  
  Данил, посмотрев на это дело, пробовать уже не рискнул. На самом деле, он пытался приготовить яичницу из четырех завалявшихся в пустом холодильнике яиц. Стоит сказать, что яйца были абсолютно нормальными. Вроде. Но Данил помимо соли кидал туда что-то ещё, но сам сейчас не мог вспомнить, что именно и в каких количествах. Как обычно, не вовремя накатило вдохновение. Парень вообще, если старался для кого-то, о многом забывал, с головой уходя в процесс. Но это явно не шло ему на руку.
  
  Если Максим сидел и пил кофе, то Дан стоял и прихлёбывал медленно чай. Стоял, потому что ещё и стул, который давно надо было починить, умудрился окончательно развалить, а сам грохнуться на пол. Блондинистый паршивец и стыд - вообще вещи несовместимые, но сейчас именно эту картину имел честь наблюдать Максим. Кстати да, оба парня были сладкоежками, но сахар у Данила перевёлся точно так же, как и многие другие продукты.
  
  Однако поесть Максиму всё же хотелось, о чём и твердил настойчиво желудок, кофе натощак, конечно, вещь привлекательная и вредная, но не сытная - точно. Нет еды, значит, нужно устроить! Брюнет сомневался, что хозяин дома питается святым духом. Вернее, был просто в этом уверен, зная, что Данил, как и любой парень в их возрасте, любит хорошо поесть. О чём и не преминул сообщить другу, начиркав послание на тетрадном листе.
  
  Дан в ответ лишь развёл руками, вновь подтверждая, что в холодильнике "мышь повесилась", а домработницы давно не было. Да уж, у Максима даже появилась кощунственная мысль о том, как же блондин все эти месяцы выживал в одиночку, если нанятая, чтоб следить за домом, женщина могла вот так вот задерживаться. Впроголодь?
  
  В итоге парни, вымыв предварительно чашки, отправились в супермаркет, который находился в нескольких кварталах от дома Данила. Взяв большую тележку, они пошли основательно скупаться. Внезапно Дан странно улыбнулся и, подхватив не ожидавшего того Макса, закинул его тушку в тележку и побежал. Мог бы Макс орать - орал бы - такого парень точно не ожидал: дыхание захватывало, глаза были так вообще по пять рублей, а на лице счастливая улыбка. Таким макаром они добрались до отдела со сладким. Дан взял одну из шоколадок и закинул в корзину с Максом, брюнет тут же начал её рассматривать, скривился и положил куда-то на прилавок уже совсем в другом месте. Что поделать - Максим терпеть не мог изюм, и вместо неё взял другую, просто с фундуком.
  
  Половину товаров, что складывал Данил в тележку, Макс беспощадно выкладывал и заменял совершенно другими. Блондину показалось это забавным, поэтому закидывал он уже туда даже самый настоящий бред из того, что им абсолютно точно не требовалось, и наблюдал за тем, как друг их быстренько возвращает на место - относительно, на место. Ибо в итоге, шоколад лежал вместе с конфетами, жидкое мыло оказалось вообще в отделе с молочными продуктами, ибо выложить раньше Макс его не успел, небольшая игрушка в виде дракончика, как ни странно, на место не вернулась. А осталась в руках довольного Максима.
  
  Где-то по пути парни надыбали ещё и взбитые сливки. Дан, поддавшись мимолётному желанию, открыл их, будто нюхая, резко развернулся и напшикал клубничных сливок прямо на нос Максиму. Парень такого дела не понял и с задумчивым видом попробовал эту штуку на вкус. Придя к выводу, что вкусно, Максим затащил в тележку целых четыре таких пшикалки взбитых сливок, и это помимо той, которую уже взял Дан. Блондин лишь рассмеялся и повёз тележку дальше.
  
  За время пребывания в магазине было куплено: десяток яиц, колбаса, пять штук взбитых сливок, две шоколадки, триста грамм шоколадных конфет, пачка молока и сметаны, несколько пачек масла и маргарина, фундук в пакетике, йогурт, колбаса, сыр, майонез, кетчуп, разделанная сырая рыба и мясо, пять килограммов картошки, бананов, киви, апельсинов и яблок, огурцы, помидоры, три килограмма мороженого, два литра апельсинового сока, джем клубничный, килограмм сахара, диетические хлебцы, два вида печенья, капуста, морковка, лук, зелень и несколько видов приправ.
  
  Со всем этим добром парни стояли у кассы, где ещё взяли жвачку и сосательные конфеты.
  
  - Его тоже покупаете? - усмехнулась кассирша, посчитав уже весь остальной товар.
  
  - Не-а, это добро и так моё, - усмехнулся Дан и заплатил за покупки.
  
  Стоит сказать, что Макс в это время слеганца так покраснел, но пока никто не заметил, отвернулся и выбрался из тележки, оказавшись, наконец, стоящим на своих двоих. Глянув в сотовый, парень обнаружил, что по магазину они таскались около двух часов, и даже немного больше. Что казалось несколько удивительным - время на ура пролетело. Также брюнет заметил одно непрочитанное смс, но открывать его не стал, потому что подошёл Данил, и пришлось заниматься упаковыванием всего, что накупили.
  
  Загруженные сумками, парни пошли домой, каждый при этом весело улыбаясь.
  
  
  Уже дома, когда Даниил порывался снова что-нибудь приготовить, Максим выдворил его из кухни и принялся, несмотря на возмущения друга, готовить сам. В очередной раз есть какую-то отраву ему точно не хотелось.
  
  Дан появился в "святая святых" уже когда было почти всё готово. Нет, Макс его не звал, просто по кухне разносился такой дивный запах, что проигнорировать его оказалось невозможным. Брюнет всё ещё стоял у печки и что-то переворачивал. Заглянув, за его плечо, Дан обнаружил, что тот жарит картошку. На кухонном столе же стояла тарелка, накрытая ещё одной.
  
  "А вот это, наверное, рыба", - подумал Даниил, открывая сию конструкцию, и был прав - именно запах рыбы его и привёл сюда.
  
  Для Максима стало большой неожиданностью появление второго лица на кухне, поэтому, обернувшись, он тут же чуть и не грохнул сковородку с картошкой себе на ногу, но всё-таки удержал. Взяв доску, поставил сковородку на неё и на стол. Далее парень достал тарелки и положил туда всего, что приготовил. Даниил всё это время сидел и облизывался. Когда они уже приступили к еде, Максим вдруг вспомнил, что не достал ещё кое-что. Поднявшись из-за стола, он изъял из холодильника миску с салатом.
  
  - Откуда она там? - удивлённо поинтересовался блондин.
  
  Макс пожал плечами, а потом, немного подумав, ткнул себе в грудь. Хотя, в принципе, и так всё было прекрасно понятно.
  
  Данил взял в одну руку всю эту миску и, держа над тарелкой, собирался положить себе всей этой вкуснотищи, но, миска выскользныла и грохнулась на пол, разбросав по нему весь приготовленный салат.
  
  Макс тут же сграбастал лежащую рядом тетрадку с карандашом и что-то написал.
  
  "Руки у тебя точно из *опы!", - красовалась там надпись, которую и узрел Дан.
  
  После этого парни уже вместе ползали по полу и собирали несчастный салат.
  
  
  Глава 14. День, сводящий с ума.
  Макс лежал на кровати и читал уже вторую фэнтези книжку за этот день. Кто бы мог подумать, что у Данила окажется целый шкаф этого добра? Вот и брюнет был изрядно удивлен, когда заприметил его. Рисовать не хотелось. Поэтому сейчас парень был весь в этом придуманном мире с придуманными героями и наслаждался их приключениями. Вообще Максим такую литературу раньше не пробовал читать, но сейчас прямо-таки пребывал в некой эйфории. Сильнее чем чтение его увлекало только рисование. Кстати, пакет со всеми красками, кистями, бумагой, карандашами и прочим покоился под кроватью. Парень ещё был не готов открывать своё увлечение другу, ибо считал это очень личным. Да и если даже родители не видели того, как он рисует, что уж сейчас говорить.
  
  Все эти драконы, эльфы и прочие существа по-настоящему восхищали Макса. На грани сознания даже проскользнула совершенно детская мысль: "Вот бы попасть в такой мир". Казалось, что там намного меньше жестокости и несправедливости, а великие герои всегда и всех обязательно спасут. Вот только реальность не была такой, и парень это прекрасно понимал.
  
  Взглянув на дисплей телефона, Макс обнаружил, что уже пятый час вечера. И, наверное, стоит сходить к Андрею. Парень сам не знал, зачем он уже второй раз туда прётся, но сообщив Дану о своём отходе, брюнет пошёл 'по делам'.
  
  В палате покалеченного он оказался где-то через час. Рыжий не спал, а сосредоточенно что-то высматривал на телефоне, время от времени постукивая кнопочками.
  
  Чтобы обратить на себя внимание, брюнет подошёл к рыжему вплотную и навис над ним. Ноль внимания. Немного подумав, он на него дунул. Но как не смешно это признавать, тоже не подействовало. Макс не унывал. На третий раз он бахнулся больному на ноги. Рыжий, совсем не ожидавший такого подвоха, подскочил из лежачего положения в сидячее и тут же охнул от боли. Мимолётно показалось, что разошлись швы, но, задрав рубашку, Андрей обнаружил, что всё в порядке. Относительном. По коже стекала тонкая струйка крови.
  
  Перепуганный Максим уже давно стоял на ногах и собирался немедленно звать врача. Но Андрей его жестом остановил.
  
  Раскрыв тетрадь и достав из кармана ручку. Макс быстро накалякал:
  
  'Извини'
  
  - Мне твои.. извинения... до одного места. С хера ли надо было садиться на меня?! - возмущённо воскликнул Андрей.
  
  Максим на это только неопределённо пожал плечами, даже писать на сей раз ничего не стал, хорошо понимая, как сильно сглупил.
  
  - Ладно. Садись уже, - дал разрешение рыжий и похлопал возле себя на кровати, - Только аккуратно! - тут же воскликнул, пока Макс ещё не успел умоститься.
  
  Заняв предложенный участок кровати, Максим положил тетрадку на колени и. заправив непослушную прядь за ухо, начал что-то в темпе писать.
  
  'Как долго твой перелом будет заживать?'
  
  - Какой перелом? - на лице Андрея отразилось неподдельное удивление.
  
  'Как какой? Открытый перелом, с которым тебя и забрали в больницу'
  
  Внезапно в палате раздался смех. Макс недоумевал, что такого случилось. И через минуту, когда смех так и не прекратился, начал подумывать, а всё ли в порядке у того с головой. А то мало ли. Может, в субботу и головой ударился, когда падал. Чего в жизни не бывает. Теперь уже с сочувствием Максим поглядывал на смеющегося парня, при этом не забывая понятливо качать головой.
  
  Отсмеявшись, Андрей всё же удосужился ответить: - Вот как... Как можно перепутать обыкновенное ножевое ранение с переломом, да ещё и открытым?? - удивлению Андрея не было придела, - Меня пырнули. Ещё до того, как я попал под машину. Повезло, что лишь слегка попало. Ну, почти слегка, - уже более серьёзным тоном закончил он.
  
  Максим начал что-то прикидывать в голове. Точнее, для Андрея это было 'что-то', а для самого брюнета - вполне определённые вещи. Самый большой вопрос состоял вот в чём - кто же такой этот рыжий, раз его так кто-то хотел убить? Ну, в этом у Макса точно сомнений не было. Посреди дня грабители не нападают - раз, машина случайностью вот совсем не выглядит - два, всё-таки его пырнули, и почти удачно, - три.
  
  -Ты чего примолк? - вновь подал голос рыжик. Хотя звучало это смешно, учитывая то, что Макс, в принципе, не разговаривал и мог только записки писать.
  
  'Кто тебя хотел убить?' - именно такой вопрос был выведен на бумажке примерно ещё через пятнадцать минут раздумий.
  
  - Ты о чём вообще? - засмеялся Андрей, но тут же добавил серьёзным тоном, - Не лезь в это дело. Ты меня знаешь от силы пару дней. И тебе. Оно. Не надо. - Под конец парень уже жёстко чеканил слова.
  
  Максим кивнул, хотя в голове были совсем другие мысли по этому поводу.
  
  'Когда тебя выпишут?' - следующее, что написал брюнет в той же тетради.
  
  - Говорят, что недели через полторы. Слушай, я спать хочу. Может, ты пойдёшь уже? Если так хочется, лучше навести завтра.
  
  Максим снова кивнул и, встав с кровати, поспешил на выход. Уже во второй раз на входе он столкнулся с какой-то девушкой и, быстро кивнув в знак извинения, поспешил дальше.
  
  Вот что было отрицательной чертой характера Максима - это любопытство. И сейчас он крайне заинтересовался всей этой ситуацией. Да и парню казалось странным, что Андрей всё ещё жив. Как раз в больнице легче всего было ещё раз совершить попытку убийства. Но ничего такого не было. Или Максим просто об этом не знал. В любом случае, ему всё происходящее казалось несколько странным. Да и он уже был впутан в эту историю, что бы Андрей ни говорил, ведь по воле случая он спас рыжего. Максим ведь мог в то утро никуда и не пойти, а остаться дома. Возможно, Андрея уже не было бы в живых, а, возможно, его бы спас кто-то другой. Но всё произошло так, как и должно. В этом Максим ни капельки не сомневался.
  
  Сидя в автобусе, парень с голубами глазами слушал музыку и смотрел куда-то вдаль, не обращая внимания на то, что происходило вокруг. А оно происходило.
  
  Какая-то бабка стояла посреди автобуса и разорялась о том, какая пошла развратная молодёжь, потому что случайно стала свидетелем, как парень поцеловал девушку у всех на виду в том же самом автобусе. Другая бабка орала, чтобы закрыли форточку, ибо ей холодно. Хотя, стоит заметить, сегодня на улице было тепло, и даже немного жарковато, и душно. Мужчина лет сорока уже тоже начинал орать, но уже о том, что все, мол, задохнутся, если придётся закрыть окно из-за какой-то 'старой карги', как он и выразился. Теперь одна из бабуль возмущалась, что люди не уважают старых людей, которые ещё в СССР всё для них построили. И если бы не они, то ничего хорошего в стране сейчас бы не было. Короче, уже минут десять продолжались 'дебаты', и Максим их не слышал только потому, что глубоко задумался. Музыка весь этот шум точно не перекрывала, даже врубленная на всю громкость.
  
  Макса вырвали из раздумий хорошим таким ударом сумкой по голове. Сквозь музыку он мог слышать, что ему опять-таки во весь голос говорила, да нет, кричала, та самая бабуля, которой не хватило места.
  
  - Ещё один, расселся тут, никакого уважения к старости. Нет бы, место уступить бедной женщине, у которой ноги болят. Что? Молчишь, милок? Стыдно стало? - Максим уже успел подорваться на ноги, а она сидела на его месте и продолжала разоряться. - Какие времена пошли. Никакого уважения к старшим.
  
  Стоит сказать, что женщина была не такой уж и старой, ну, шестьдесят максимум, да и больной она тоже не выглядела. Ор и причитания продолжались, эта бабуля и сейчас разглагольствовала о нынешних нравах, а мужчина со второй такой же... нехорошей старой женщиной до сих пор спорил о том, что своё окно он точно не закроет, ибо задыхаться не собирается.
  
  В это время, пока народ ругался, мальчишка лет десяти умудрился собрать кошельки у всех, кто стоял в проходе, то есть у половины автобуса, и выскочить на одной из остановок.
  
  Максим додумался заранее достать деньги и, к большому удивлению, не обнаружил их. У него не было кошелька, деньги лежали в заднем кармане, но сейчас там валялась только мелочь, которой точно не хватало на проезд. Парню не захотелось ещё с кем-то ругаться, да и разве он смог б ответить? Поэтому пришлось не доезжая до нужной остановки выскочить так, чтоб никто не заметил. Зайцем он ехал второй раз.
  
  Уже оказавшись на улице, Макс понял, что потерял и паспорт, который ещё с утра лежал в кармане штанов.
  
  День явно шёл ни к чёрту. Деньги украли, паспорт посеял, голова раскалывалась, а настроение упало ниже плинтуса. Так что до Дана дошёл уже довольно злой Максим, который, не став ничего объяснять, быстрым шагом прошёл к себе в комнату. Парню не хотелось ругаться сейчас с другом, а именно это случилось, ответь он ему. Злость было необходимо на ком-то выместить, но Макс удержался. Особенно учитывая то, что Дан был его единственным другом, то понятно. Поэтому вместо того, чтобы устроить ссору, темноволосый собирался порисовать. Хотя явно картина будет мрачной. Настроение довольно сильно влияло на то, каким получались его творения.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"