- Вороги идут, - пробормотал дед Иван, и Настя остановилась. - Вороги идут, и земля будет черной от их крови.
Он стремительно повернул голову к девушке, и та отшатнулась. Взгляд его прозрачно-голубых глаз, такой осознанный и всевидящий, пронзал насквозь, седые волосы, клочьями торчащие на голове, придавали деду демонический вид.
- Берегись ворогов, - сказал он с нажимом, глядя ей в лицо. - Вороги идут. Время настало.
Внезапно взгляд его потух, сам он осунулся и снова стал тем дедом Иваном, которого так хорошо знала Настя - старым пьяницей, ночевавшим где придется и попрошайничающим у магазинов. Сейчас он сидел возле колонки, прямо в луже воды, и шедший от него запах позволял предположить, что не просыхал он с неделю. Но таким она видела его впервые. За те годы, которые Настя провела в Ежовке, она свыклась с мыслью о том, что дед - обычный блаженный, таких без труда можно найти в любой деревне, и бояться его не стоит. Истории, которые ходили по селу, девушка не принимала всерьез - если верить всему, что болтают злые языки, волосы встанут дыбом. И все же она испугалась, и испугалась не на шутку. В эти краткие мгновения дед выглядел мудрецом, древним, как сама природа, снизошедшим, наконец, до простых смертных.
Настя, не спуская со старика глаз, наполнила ледяной водой ведро. Перекресток, на обочине которого стояла колонка, был пуст. Клонившееся на запад солнце позолотило осенним светом улицы, ветер стих - лучшее время для прогулок, но почему-то все предпочли сидеть дома.
Настя уже развернулась и сделала первые шаги, но тут ее лодыжку плотно охватила рука. Девушка с криком уронила ведро, споткнулась, сохранила равновесие и обернулась. Естественно, это был дед Иван. Его глаза горели холодным огнем, в хватке чувствовалась недюжинная сила. Потрепанная одежда, которая была на нем, выглядела нелепо, ему подошел бы, скорее, черный балахон с капюшоном.
- Они уже близко, - прошептал он. - Берегись, вороги совсем рядом.
Она нервно кивнула, и дед ослабил руку. Настя подхватила ведро и побежала прочь. Она не помнила, чтобы когда-нибудь бегала так быстро.
Воду Настя набрала тремя улицами дальше.
Почти всю обратную дорогу она вспоминала байки, которые рассказывали про старого пьянчужку. Как это ни странно, все они сходились в одном: когда-то в лесу он столкнулся лицом к лицу с чем-то, что серьезно повредило его рассудок. До этого он работал пастухом, был вполне уважаем на селе. После того случая, согласно одним рассказам, он пропил дом и все свои вещи, по другим - его обманули и лишился жилища он совсем по другой причине.
Спился дед, как думала сама Настя, уже после потери дома. Несмотря ни на что, селяне любили старика, иногда помогали ему деньгами или продуктами, и неправда, что всю наличность он тратил на выпивку. Настя сама видела, как он покупал хлеб и делился им с такими же бездомными около традиционного места их обитания - заброшенного сарая без крыши на окраине Ежовки.
Еще один пункт, общий для рассказов о деде Иване, состоял в том, что иногда он говорит о неком пришествии. Его бреднями о дьяволе, конце света часто подростки пугали детей помладше.
А ведь он сейчас сказал то же самое, подумала Настя. Пришествие неких ворогов. Кто они? Существуют ли вообще? Да стоит ли рассуждать о россказнях старого пьяницы всерьез? Пусть он и выглядел несколько... странно, что ли, сумасшедшие часто выглядят странно. Чем больше времени проходило с их странной встречи, тем больше Настя убеждалась в том, что восприняла все слишком близко к сердцу, и вспомнила о происшедшем совершенно случайно за ужином. Мать приготовила вареники с картошкой, за столом собралась вся семья, что бывало довольно редко, атмосфера располагала к непринужденной беседе.
- Понятия не имею, что на него нашло, - задумчиво произнесла Настя.
- На кого? - Поинтересовался Андрей, старший брат.
- Андрей, не говори с полным ртом. Ты о ком? - Мама всегда отличалась умением успевать практически везде.
- Да о Ване. Напугал меня до смерти. Понес какую-то чушь о врагах... - пожав плечами и отправив очередной вареник в рот, сказала Настя.
- Старый дурак, - механически отреагировал отец и тут же быстро добавил: - Что-что? Может, не о врагах, а о ворогах?
- Может, и о них. Подай мне соль.
Отец замер. Настя заметила, что и Андрей как-то странно смотрит на нее.
- Доченька, расскажи все, что ты помнишь. Не упускай ничего. - Возможно, отец хотел сказать это твердо, но на последнем предложении его голос заметно дрогнул.
- Может, это потерпит, а? Не хочу портить себе аппетит, - сказала Настя. - А лучше вообще об этом не вспоминать. Чего это вы? Да все нормально, не так уж я и напугалась.
- Настя, говори сейчас же. Это очень важно. - Теперь железные нотки появились и в мамином голосе.
Теперь она могла заметить в их лицах страх. Неужели они верят в этот маразматический бред?
- Ну, он сказал, что враги... вороги идут. Что они уже близко, что надо опасаться... вроде все.
- О, господи, - простонала мать, выронив из рук вилку.
- Держи себя в руках, Лена, - быстро проговорил отец. -Это точно все? Ты уверена? Он не называл никакой даты?
- Да точно, точно. Кто такие эти вороги? Он что, говорит правду? Да ну, все это просто чушь. - Внезапно она почувствовала укол страха. Аппетит испарился. Ну вот. А ведь предупреждала же!
Взрослые выглядели пораженными. Было ясно, что на вопросы отвечать они не собираются.
- Ну ладно, поговорим завтра, если это такая тайна. - Стараясь казаться обиженной, Настя встала из-за стола и пошла к себе. На ее демарш внимания никто не обратил.
На следующий день о ворогах говорил весь поселок. Жители были испуганы, в разговорах чувствовалась напряженность. Ее не пришлось убеждать, походив по сельским улицам, Настя сама убедилась, что дед не врал, что вороги ДЕЙСТВИТЕЛЬНО идут, кто бы они ни были. Произносили это слово шепотом и никто не объяснял другому, что оно значит, будто знать это являлось прямой обязанностью каждого жителя села. К кому бы не обращалась Настя за объяснениями, результат был один: все отмахивались - не до тебя, дескать. Отчаявшись, Настя решила выпытать все у брата. После недолгих препирательств он согласился рассказать ей о том, что знает, в обмен на молчание о новогодней пирушке, на которой Настя имела несчастье присутствовать. Этим аргументом она пользовалась только в экстренных случаях, каким считала и возню вокруг стариковских слов.
- Значит, так, - Сказал Андрей. Они сидели в спальне, родители ушли к кому-то в гости. - О том, что это рассказал тебе я - никому ни слова. Хотя мне кажется, что 16 - достаточный возраст, чтобы знать правду, другие так не думают. Если кто спросит - это он сам тебе сказал.
- Кто? - Не поняла Настя.
- Дед Иван, - Раздраженно ответил брат.
- Ага, ясно.
Андрей рассказал ей следующее.
Когда-то старик и вправду работал пастухом - об этом байки не врали. Прикладываться к бутылке он любил еще тогда, об этом знало все село, но это никак не мешало его работе. Руки у него были золотые, со всей округи за помощью приходили, и он никому не отказывал. Возможно, поэтому его и не забывают до сих пор. Словом, обычный деревенский мужик. По крайней мере, таким он был. Как-то в июле он с братом на лошади поехал в лес за сухостоем. Вернулся дед Иван лишь через три дня, пешком и без брата. Волосы, лишь слегка тронутые сединой до поездки, были теперь пепельно-серыми, одежда изорвана в клочья. Попытавшиеся добиться объяснений жители села в ответ услышали сбивчивый и невнятный рассказ, суть которого сводилась к одной фразе: "проклятые вороги". Они, судя по истории, рассказанной дедом, напали на рубивших деревья братьев под вечер. Что они с ними сделали и как Ивану удалось выбраться, осталось загадкой.
- Потом у него отобрали дом, - продолжал Андрей. - Почему это произошло - не знаю, но тогда он еще так не пил, точно говорю. Был странным - да, бывало, разговаривал сам с собой, но не пил.
Запил потом. Алкоголь, видимо, и повредил окончательно его и так пошатнувшийся рассудок. Он сошел с ума.
- Так что же все так переполошились? Что он такого сказал?
- О ворогах он впервые заговорил, кажется, в конце шестидесятых, - проговорил, задумавшись, Андрей и осекся. Настя насторожилась.
- Подожди, подожди, - сказала она. - В конце шестидесятых? Если он был седым уже тогда, сколько же ему лет?
- Не знаю, - осознав свою ошибку, сказал Андрей. - Он был дедом еще во времена моего детства.
- Но этого не может быть! Это невозможно!
- Понимаю. Знаешь, он не меняется. Сколько я себя помню, дед был таким же седым и пьяным... Он и сейчас выглядит также, как десять, может, даже пятнадцать лет назад. Неужели ты сама не замечала?
Настя задумалась. И правда, фигура старика была для нее статичной, ее родители уже состарились, еще лет десять - и они сами станут похожи на него, а дед Иван, казалось, замер в своем возрасте.
- Нет, не замечала. Так что там насчет ворогов?
Андрей тяжело вздохнул.
- Да. Тогда, в первый раз, он носился по всей деревне, хватал каждого прохожего за руку и кричал ему, что они идут, идут! Если его спрашивали, кто именно идет, он оглядывался по сторонам и шептал одно слово.
- Вороги,- проговорила Настя и ее захлестнуло мрачное предчувствие. Что бы за этим не последовало, она не желала это слышать.
- Точно. Они. Сначала его никто не воспринял всерьез. Все привыкли к его болтовне. - Андрей замолчал. В наступившей тишине тиканье настенных часов казалось очень громким. Настя заметила, что уже наступал вечер.
- Ну и что дальше? - наконец, не выдержала она.
- А дальше они пришли.
Андрей снова замолчал. Молчание было тягостным. Насте совсем не хотелось его нарушать. Она уже начала кое о чем догадываться.
- Все, кто не успел спрятаться, погибли. - Эти слова Андрею дались с трудом. - Их было много. Больше, чем ты можешь себе представить.
Он встал, подошел к шкафу, уставился на стоящие там книги.
- Они поверили. Вот что главное. Они поверили в то, что говорил дед Иван. Они стали относится к его словам
по-другому.
- Откуда ты это знаешь? Ты не мог всего видеть, - тихо спросила Настя брата.
- Когда я был чуть старше тебя, вороги пришли во второй раз. - Он словно не заметил вопроса, сделал круг по комнате и вновь сел на диван. - Вернее, хотели придти. Старик опять предупредил нас. На этот раз он не носился по селу, не хватал никого... Просто сказал проходящему мимо, что идет беда. После первого раза он стал гораздо безразличнее ко всему.
Потом Андрей пристально посмотрел на нее и сказал:
- Этим проходящим был я.
- Что? - пораженно переспросила Настя.
- Я тоже рассказал обо всем отцу. Увидев его реакцию, я, как и ты, заинтересовался. Я стал донимать его вопросами, и в конце концов он мне все рассказал. Все, кроме одного.
- Кроме чего? Что он не сказал тебе, Андрей? - Настя внезапно поняла. Поняла, о чем умолчал или чего не знал ее папа.
- Он не сказал мне, кто такие вороги. Он даже приблизительно не смог мне этого объяснить.
- А что было во второй раз, когда Иван сказал тебе о ворогах?
- Их сумели остановить. Вокруг деревни соорудили нечто вроде оборонительных сооружений, поставили людей, вооруженных до зубов. В тот раз все обошлось. Но тогда, впервые... этого хватило бы на десятки раз. Если хотя бы десятая часть того, что рассказал мне отец, правда... Нет, этого я рассказать тебе не смогу. Даже не проси.
- Неужели все так серьезно? - ошарашенная рассказом, спросила Настя.
- Ну, может, я несколько сгустил краски. Да, вороги опасны, хотя я даже не могу себе представить, как они выглядят. Но сейчас люди знают, что они придут. Знают и подготовятся, как следует. В этом я уверен.
- Ты не знаешь, когда это случиться?
- Нет, не знаю. В прошлый раз они появились через четыре дня после слов деда. В первый - если верить отцу - на следующий. - Раздался звук окрываемой двери. Андрей встал. - Ну ладно, я и так рассказал тебе слишком много. Вот и мама с папой пришли. - выходя из комнаты, он шепнул ей: - помни о том, что я тебе сказал. И не волнуйся, все будет хорошо.
Заснуть в эту ночь Насте удалось не сразу. Она не могла поверить в рассказанное братом и не могла не верить ему. Он не мог солгать, да и зачем ему это? Он давно вышел из возраста, когда подобные шутки выглядят остроумными. Дед, которому черт знает сколько лет, сверхъестественные совпадения, таинственные и ужасные вороги... Уже засыпая, она захотела задать Андрею еще один вопрос: если все так, почему о массовой гибели людей двадцать или тридцать лет назад ничего не известно до сих пор? Как удалось это скрыть от остального мира?
Они пришли через три дня.
Все это время деревня жила в страхе, несмотря на оптимистичные заявления Андрея. Редко кого можно было встретить на улице, особенно после наступления темноты. Напряжение настолько сгустилось, что его, казалось, можно было потрогать - все ждали. Как узнала Настя от Андрея, вокруг Ежовки сразу, как стало известно о словах деда, соорудили тройную линию обороны. На первой стояли служащие воинской части, которая находилась в километре от Ежовки, на остальных расположились сами жители. Настя едва пережила ту ночь, вторую по счету, когда на второй линии дежурил ее отец, ей почему-то казалось, что нападут именно сегодня и именно на него, но, к счастью, все обошлось. Прошел день, потом еще один, потом еще, а их все не было. Настя даже решилась на вылазку в магазин за новой пилочкой. Мужчины нервно шутили: вороги увидели, что их ждет, и решили не рисковать. Однако в их глазах тоже читался страх. Причем нешуточный. Каждый знал, что они придут, и чем раньше, тем лучше. Нервы были на пределе, кто-нибудь мог не выдержать такого напряжения, и еще неизвестно, что хуже.
В тот вечер, когда они появились, их, по иронии судьбы, ждали меньше всего. Была суббота, и все склонялись к мнению, что вороги нападут в понедельник - трудно сказать, откуда взялась эта уверенность. Но все же подспудно каждый житель Ежовки благодарил господа, что пережил еще одну ночь. Настроение в селе было близко к панике.
Часы в гостинной пробили девять, и Настя уже хотела было идти спать, как одно воспоминание буквально обожгло ее и сон сняло как рукой. Раньше она думала, что так бывает только в книгах или фильмах.
Настя пришла домой последней. Она задержалась у Оксаны, и, несмотря на то, что подруга жила двумя домами дальше вверх по улице, оставаться еще не хотела. Она позвонила родителям и предупредила их о том, что идет домой. Было половина восьмого вечера. Добралась Настя без приключений. Спокойно затворила за собой калитку, погладила цепного пса Руслана и зашла в дом.
А закрыть калитку на засов забыла.
Настя стояла на полпути к кровати и думала, что же делать. Можно сказать Андрею или папе. Они не станут сердиться. Но лучше все-таки выйти самой. Освежиться перед сном, посмотреть на звезды... но только это не все. Ей было страшно, это правда, жутко страшно, до дрожи в коленях. Но ей было и жутко интересно. Она ХОТЕЛА выйти. Она хотела краешком глаза увидеть их - где-нибудь вдалеке, неясный силуэт на дороге, освещенный дорожными фонарями.
"Может, ты не забыла? - спросила она себя. - Может, ты СПЕЦИАЛЬНО оставила калитку открытой, подспудно желая поздним вечером выглянуть во двор и пощекотать себе нервы?" В конце концов, вороги оставались для нее чем-то эфемерным, нереальным.
Она развернулась и вышла в прихожую.
- Куда ты собралась? - тревожно спросила мать.
- Пойду закрою калитку. Я забыла закрыть ее, когда вернулась.
- Только быстро, туда и обратно, - с теми же нотками сказала мама. - Я не собираюсь волноваться из-за тебя.
- Ладно, я метеором.
Настя вышла во двор. Адреналин бушевал внутри, тело стало упругим и легким. Страх обострил все чувства.
На небе висел желтый блин луны. Стояло полнолуние, поэтому звезды выглядели тусклыми и далекими. Это усугублялось еще и тем, что горели окна по всей улице(да, наверное, и по всей деревне). Жители не спали. Вдалеке перекрикивались собаки, Руслан тоже гавкнул пару раз.
Настя подошла к калитке и выглянула на улицу.
Он стоял там. Стоял и смотрел на нее, глаза - два красных угля. С глухим урчанием он сделал шаг вперед.
Такого шока она не испытывала ни до, ни после этого. По сравнению с ним случай с дедом Иваном казался детской забавой, а впечатление от рассказа брата - мелким и незначительным. Ноги вдруг оказались деревянными и непослушными. Губы округлились, горло пересохло.
Он еще раз шагнул, не сводя горящих глаз, и из оцепенения Настю вывела мысль о том, что если она ничего не сделает, то погибнет вся ее семья. Она автоматически оголила клыки, выставила перед собой руки скрюченными пальцами вперед и тихо зашипела. Ворог недоуменно(а может, испугавшись, настолько яростно все это было сделано) остановился.
Она резко захлопнула калитку, дернула ручку засова. В первые секунды ей казалось, что ничего у нее не выйдет, но после третьей попытки засов закрылся. Настя бросилась в дом, услышала сзади хруст ломающейся двери и закричала. Ворвавшись в прихожую, она с порога заорала:
- Папа! Там - ЧЕЛОВЕК!!
Отец с братом тут же выбежали из глубин зала, брат ринулся к шкафу, у отца в руках была двустволка.
- Ты уверена? - спросил он, и Настя коротко кивнула, чувствуя, как на нее медленно наползает истерика. - Где он?
- Во двооо... - попыталась сказать она, но мать оттащила ее на кухню, Настя успела заметить, как брат вытащил что-то из шкафа и встал слева от двери, как можно сильнее вжавшись в стену.
Раздался хруст. Потом еще, потом еще, наконец, дверь не выдержала. В комнату вломился ворог. Он был абсолютно голым, длинные черные волосы космами свисали с плеч. Мощный атлетический торс пересекала широкая рана. Он бросился вперед, на отца, раздались выстрелы. Ворога отбросило назад, на груди у него появилась дыра, но он, тряхнув головой, поднялся, и, пошатываясь, опять двинулся вперед. Отец снова выстрелил, перезрядил ружье, выстрелил еще раз. Теперь пришельца даже не отшвыривало, он лишь тихонько вздрагивал и продолжал идти.
- Андрей, давай! - заорал отец. - СЕЙЧАС!
Андрей ракетой вылетел из-за спины ворога, тот, почуяв неладное, развернулся, но было поздно.
Настя увидела, как тело ворога подпрыгнуло, и из груди у него выскочил острый конец кола, испачканный черной кровью. Раздался жуткий вой, полный боли, отчаяния и злости, который еще долго преследовал Настю в ночных кошмарах, и ворог упал. Его тело дернулось, пальцы заскребли по полу. Он последним усилием поднял голову, потом с глухим стуком уронил ее на половицы. Настя успела заметить на себе его презрительный взгляд.
- Молодец, - прошептал папа. - Молодец, сынок.
- Они прорвали оборону! Они прорвали ее! - Андрей выглядел потрясенным не меньше, чем Настя. - Что теперь будет? - Его клыки, длинные, белые, поблескивали в свете лампочки.
- Все будет в порядке, мать, не волнуйся, - рассеянно ответил отец.
Позже, за чашкой кофе, когда они, боясь сомкнуть глаз, переживали страшные часы ожидания, Настя сказала:
- Мама, я думала... Мне всегда казалось, что люди встречаются только в сказках... Конечно, все эти фильмы и книги... Но чтобы вот так... - Это были ее первые слова с момента стычки с ворогом.
- Мы не хотели вам говорить, - тяжело ответила мать. В отличие от Андрея, ее "органы добычи питания" были желтыми, неровными, кое-где тронутыми кариесом. - Да вы бы и не поверили.
- Я ожидала увидеть кого угодно... Зверей... Бандитов каких-нибудь... Но человек? Нет, мне и сейчас все это кажется просто кошмарным сном.
В ту ночь вороги пробились через защитную линию в двух местах. Погибло двенадцать жителей Ежовки и еще девять солдат из воинской части. Прежде чем их удалось остановить, вороги сумели забрать еще полтора десятка внутри поселка. Общее число жертв их нашествия, как подсчитали на следующее утро, достигло тридцати восьми. Ни отец, ни брат Насти не погибли. Правда, отец лишился обоих клыков и три дня не мог нормально питаться, пока не отрасли новые. К четырем часам ночи все вороги были уничтожены. Их численность составила сто двадцать человек.