У хорошо ныне забытого, но не ставшего от этого менее талантливым романтика и мистика, писателя Александра Грина есть рассказ - "Загадка предвиденной смерти". Рассказ можно было бы считать изящной эквилибристикой ума, как у Эдгара По, если бы не жутковатые обстоятельства некоторых вполне реальных уголовных дел...
Суть рассказа, коротко: сидит в камере преступник, приговоренный к смерти посредством отрубания головы топором. И мучительно пытается прочувствовать, как это - топором по шее? Вот палач замахивается, вот топор входит в позвонок, идет дальше, прорезает спинной мозг, разрубает кость, разрубает артерии и хрящи... Наконец, полностью обдумав и прочувствовав процесс отрубания головы, приговоренный с облегчением расслабляется. И тут в камеру заходит судейский чиновник и сообщает, что смертную казнь ему заменили на каторгу. Но весь ритуал завтра будет соблюден: на эшафот выведут, палач замахнется, и тут-то процесс остановят: в последний момент будет объявлено о помиловании. Приговоренный в полном откате...
И вот на утро все идет по расписанию, неимоверно счастливый приговоренный положил голову на плаху, палач замахнулся, судебный пристав зачитал постановление о замене смертной казни на "пожизненное", палач опустил топор к ноге... и голова преступника кубарем покатилась по эшафоту, брызгая кровью. Резюме: преступник своими упорными раздумьями над процессом отрубания - а как это будет? - головы сам реализовал собственную казнь, сам отрубил себе голову без помощи палача.
Я не знаю, откуда А.Грин взял фабулу для этого рассказа. Подозреваю, из какого-то близкого, но не всем доступного и весьма неуютного пространства-времени, куда имеют доступ немногие; например, Ховард Лавкрафт, Николай Гоголь, Эдгар По, Стивен Кинг. Можете верить, можете не верить - я был там пару раз, и мне там не понравилось... Не для нас это место.
Так вот, весной 2005-го пересеклись мы как-то с моим знакомым, оперативником Ленинского РУВД г. Екатеринбурга капитаном милиции Александром Ковалевым. Я тогда работал репортером в телевизионном агентстве новостей "Ночной патруль", дело свое делал честно и потому мне менты доверяли - а это надо заслужить, поверьте! На контакт со СМИ менты идут крайне осторожно и неохотно, и если что-то и процедят сквозь зубы - значит, не ждут от журналиста подлянки. Скажи "спасибо" и постарайся оправдать доверие. Иначе в следующий раз вообще ничего не услышишь.
Ковалев при встрече озадачил меня вопросом: что ты знаешь про оружие калибром 13 миллиметров? Может показаться странным, что милицейский опер задал такой узко специальный вопрос журналисту. Тут дело в том, что у меня за плечами была служба в разведке специального назначения, плюс я интересуюсь стрелковым оружием в частности и военной историей вообще, и в моей эрудиции в этой области Ковалев не раз имел возможность убедиться. Потому и спросил.
- Криминальный жмурик у нас, в частном секторе на Волгоградской, - пояснил он. - И убит пулей калибра 13 мм. Пуля как пуля, стальной сердечник, свинцовая рубашка, томпаковая оболочка. Попала в лицо снизу-спереди, вынесла пол-затылка и застряла в печной трубе позади убитого. А непонятки в том, что убиенный в момент выстрела сидел за столом и кушал водку в гордом одиночестве, и пуля, получается, возникла из ниоткуда прямо у него перед мордой, не повредив столешницу, под углом в 45 градусов к горизонту вошла ему в репу, пробила репу и застряла в кирпичной печной трубе. Эксперт-трассолог запрос в Москву послал, но это - время, а тебе такая "маслина" ни о чем не говорит?
Я извиняюсь за Ковалева - от длительного общения с подонками и несусветной криминальной грязью милицейские опера становятся законченными циниками, отсюда и жаргон. Но лучшие из них не колеблясь идут на бандитский нож и пулю без бронежилета, с красной "корочкой" и потертым пистолетом. Это я так, к слову.
- 13-миллиметрового нарезного оружия немного, - ответил я. - Это тяжелые пулеметы "Гочкисс", "Намбу", итальянский авиационный "Бреда-САФАТ". Еще германский "Рейнметалл" МГ-131, устанавливался на самолетах Люфтваффе, а также на кораблях фашистского флота в качестве зенитного. Все выпускались в 30 - 40 годы. Сегодня оружие такого калибра не производится - стандартные калибры либо 12,7, либо 14,5.
Ковалев поблагодарил за консультацию и попрощался. Я уже начал забывать об этой странной истории, когда он сам позвонил и пригласил на "рюмку чая" в Управление.
- Слушай, Георгич, помнишь про жмура с 13-мм дыркой в башке на Волгоградской? Дело глухое навзничь, полная мистика. Потому и рассказываю - все равно тебе никто не поверит, разве что на "Третий канал" репортаж сляпаешь.
По словам Ковалева, установить личность погибшего не составило труда: старик-пенсионер, назовем его Михаил Хазанов, жил одиноко и нелюдимо в частном запущенном доме, ни с кем из соседей не дружил и не общался, писем-посылок ниоткуда не получал, короче - полный бирюк-одиночка. Из дома - в магазин и обратно. Даже кошки не имел. И беспощадно пил - пирамида пустых бутылок из-под водки в заднем углу двора говорила сама за себя. В доме обнаружены удостоверение ветерана Великой отечественной войны, медаль "За боевые заслуги" и орденская книжка на нее - на имя покойного. В платяном шкафу висел ветхий морской китель с погонами лейтенанта авиации, образца Великой отечественной. Украсть у него было совершенно нечего, единственную реальную ценность представлял собственно земельный участок, но в том-то и парадокс, что ни единого претендента на него на горизонте до сих пор не образовалось, и по всему выходило, что участок, как выморочный, перейдет в муниципальную собственность.
- Короче, - завершил свой рассказ Ковалев, - мотива нет, хоть убей. И способ убийства совершенно невообразим. Глухарь полный, и меня за него даже шпынять не будут по причине полной абсурдности происшествия. Но тебе, буржуазная акула пера, шакал ротационных машин, я кое-что подкину.
- Это с какой же радости? - подозрительно поинтересовался я.
- Дак самому интересно, а времени разбираться нет, - честно ответил Ковалев. - А ты с людьми говорить умеешь, этого не отнять. Слушай!
И Ковалев рассказал. По запросу РУВД, военкомат сообщил, что в 1945 г. покойный проходил службу в 1 Гвардейском минно-торпедном полку Балтийского флота в должности младшего летчика. Участвовал в боевых вылетах. Демобилизован в том же 45-м, сразу по окончании войны. Самое любопытное, что в Екатеринбурге проживал еще один ветеран 1 ГвМТАП, гвардии майор Цыганов Сергей Игнатьевич, служивший в полку в одно время с Хазановым. И похоже, это был один-разъединственный человек в зоне досягаемости, которого можно было бы спросить о Михаиле Хазанове. Может, созванивались, встречались?
С Сергеем Цыгановым я встретился в кафе в здании Дома офицеров Уральского военного округа. Летчик-торпедоносец, 26 боевых вылетов, с учетом, что средняя продолжительность жизни торпедоносца на войне - 3, прописью: ТРИ боевых вылета.
- Монька Хазанов? - приподнял бровь майор. - А в чем дело-то?
- Да вот, такие дела, - я не счел нужным шифроваться и прямо рассказал, что случилось.
- Так это его Гришкина пуля догнала, - пожал плечами Цыганов, не выказав ни капельки удивления. - В смысле, не Гришка стрелял, а пуля эта в Гришку попала. А должен был ее Монька на себя принять. Если хочешь - слушай.
... Был май 1945-го. В воздухе пахло Победой. И страшно не хотелось умирать - на самом пороге мира! Но торпедоносцы 1-го ГвМТАП раз за разом поднимались в небо, атакуя до зубов вооруженные фашистские конвои, изо всех сил рвавшиеся на запад - на Запад, лишь бы сдаться союзникам, лишь бы не русский плен! Слишком многие из тех, кто облепил палубы фашистских кораблей, оставили за собой кровавые следы в России, Белоруссии, на Украине. А товарищ Сталин не имел дурной привычки миловать убийц советских людей.
Все, как обычно: ударная группа - восемь двухмоторных самолетов А-25 "Бостон", штурмовики-торпедоносцы, группа прикрытия - восемь истребителей Ла-5 из 4-го гвардейского истребительного, "фокке-вульфов" на выстрел к "бостонам" не подпустят. Главная опасность - плотный и мощный огонь зенитных автоматов и пулеметов, которыми фашистские корабли утыканы, как ежики иголками. Поэтому впереди идут 4 "бостона" без торпед, но с мощной батареей в носовой части фюзеляжа: по 4 20-мм пушки ШВАК. Они должны принять на себя первый залп зенитчиков и заткнуть им глотки ответным огнем. Один из пушечных "бостонов" пилотировал младший лейтенант Хазанов.
- Струсил, гад, - коротко и просто завершил свой немудрёный рассказ майор Цыганов. - Как врезали фрицы - свернул с боевого курса, и кореша моего, Григория Винника, немцы сбили. А он, Гришка-то, с курса не свернул - горел уже, но торпеду сбросил как надо! Земля пухом. Ты, я вижу, тоже не всю жизнь авторучкой зарабатывал... помолчи, это видно. Ты же водочку заказывал? Так налей. Самое время.
- Так вот, Монька после этого вылета стал в полку парией. По закону, его бы судить и в штрафбат, но в 45-м на радостях все законы ослабли. Как же, Победа... На том и соскочил. Но бойкот мы ему устроили - будь здоров! Руки никто не подаст, словом не обмолвится, головы в его сторону не повернет. В общем, он запил по-черному, и сразу по окончании войны его уволили к черту. И больше я о нем ничего не слышал и даже не знал, что мы с ним в одном городе живем. Вот так, журналист. Ответил?
- Вполне, - кивнул я. - Спасибо. Грина не читали?
- Ты имеешь в виду "Загадку предвиденной смерти"? Если ты хотел сказать, что Моньку убила совесть - в самую точку. Его догнала та самая пуля, которую он должен был принять в 45-м. Но тебе никто не поверит, ты сам-то это знаешь?