Аннотация: Не всё так просто в этом мире. Но и Бог не без милости, если ты самоотвержен и честен. Иногда может и помочь...
Боевая телепатия в варианте ВВ МВД
О бойцах и офицерах советских Внутренних войск сегодня наврано столько, что и бульдозером за 20 лет не разгрести. Факт: подразделения ВВ оперативного назначения (спецназ МВД) обеспечили в ходе войны с Гитлером безопасность армейских тылов и выиграли вчистую поединок как с профессионалами-разведчиками и диверсантами абвера и СС, так и с их пособниками вроде бандеровцев.
Хреновая ситуация
Хреновость заключалась в том, что капитан Павел Гура остался один. Это очень, очень плохо: правила оперативно-розыскной практики настоятельно требуют, чтобы сотрудники противодиверсионных групп действовали минимум по двое. Но помощник капитана, бывалый старшина Гершельзон, хорошо знавший местный диалект, вчера тупо пропорол себе гвоздём ступню и со стремительно растущей температурой и нарастающим бредом (столбняк?) был отправлен на подводе в райцентр. И ведь не факт, что доедет, подумал капитан. По нынешним временам на Львовщине прикончат - фамилии не спросят. А у Лёньки на роже красными буквами написано: "еврей", бандеровцы евреев стреляют даже быстрее, чем фашисты в 41-м.
И всё бы ничего, Гура просто сопроводил бы своего старшину до райцентра, но дозарезу нужно было встретить связного-агента из бандеровского куреня. И никому ведь не перепоручишь! Связной и капитан знали друг друга в лицо, а более - никто. "Работая" в селе под простого армейского капитана-снабженца, занятого закупкой у крестьян свинины, Гура должен был пересечься с агентом и выполнить "моменталку" - так называется агентурный контакт, длящийся долю секунды и внешне незаметный. Агент походя кладёт в карман капитана спичечный коробок с сообщением, Гура как бы любуется закатом, Гершельзон на определенном расстоянии страхует. А вот теперь - и страховки нет, и за Лёньку душа свербит.
С папиросой наперевес
С папиросой наперевес капитан Гура как бы любовался закатом у коновязи деревенского трактира напротив колодца. Смеркалось, и день был бы действительно чудесен, если бы с его концом не вылезала на поверхность земли бандеровская нечисть, абсолютно отмороженные на всю голову негодяи, для которых слово "милосердие" не существовало в принципе. Убивать, насиловать, резать, жечь - для них было просто наслаждением. Сказать о бандеровцах "садисты" - значит, ничего не сказать.
Агент прошёл мимо с хмурой рожей, едва заметно тронув карман кителя капитана Гуры. И едва уловимо задел локтем по боку - условный сигнал опасности. В селе - бандеровцы!
- Ну всё, - тихо произнёс про себя капитан. - Теперь - пан или пропал.
Боевая телепатия
- Уходи с улицы быстро, - прозвучало отчётливо и громко в голове капитана Гура.
- Куда?!
- Куда угодно!
- Ты кто?
- Заткнись! Не время!
Ни секунды не сомневаясь в том, что поступает правильно, подчиняясь невесть откуда взявшемуся голосу, который, впрочем, казался смутно знакомым, спокойно и хладнокровно капитан Гура поднялся и свернул в проулок. Немедленно после этого по улице протопали упакованные в разномастную одёжку бандеровцы, с коняжками и подводами.
- Дальше - к северу, задами. А на выходе из деревни, на опушке леса, у них дозорные, будь готов.
- Ты кто??
- Прощай. Я уже мёртв. Свидимся за речкой!
Боевая скорострельность пистолета ТТ-33
Беспрепятственно проскользнув к северной окраине села, капитан уже у опушки леса напоролся на проблему.
- Стой! Кто таков? - вопросили хлопцы с крестьянской подводы, укрытой за большой скирдой сена, молниеносно доставая один - обрез винтовки, второй - пистолет-пулемёт марки МР-40.
- Иван Петров, - бросил сквозь зубы капитан Гура. Один шпалер марки ТТ-33 висел у него в штатном режиме на правом бедре. Кобура снабжена специальным ремешком для быстрого извлечения оружия, хорошая вещь. Второй просто лежал в кармане кителя с левой стороны. Тоже хорошая вещь. Благодаря предупреждению "внутреннего голоса", к схватке он был уже готов, а оперативника ВВ, заранее настроенного на драку, лучше обходить километров за 5. Убьёт.
- Два! - бандит с автоматом, поймав пулю раскрытым ртом, сильно задумался и медленно сполз на повозку.
Два пистолета ТТ-33 в умелых руках - это страшная штука. Тем более, если есть запасные снаряженные магазины.
- Сдо... - верзила с нашивкой власовца на шинели заскреб кобуру "парабеллума"
- Тримай...! - закатился визгом бородач в картузе.
Оба умерли, не успев закончить фразу.
Приблудный фашист, видно, из окруженцев, с полураскрытым ртом бестолково дергал затвор карабина, заворожено глядя на самоходную машину убийства в форме советского офицера. Гура выдал ему "вечный отпускной билет" в виде пули в лоб чуть ниже обреза каски.
- Стой! Не трэба! Ты ж чоловик, мы оба - украинцы... - мешая русские и украинские слова, отчаянно заскулил последний уцелевший из бандеровского пикета. - Всё скажу, шо знаю, тильки не вбэй!
Просканировав перемазанную от ужаса слюнями и соплями морду негодяя в круглых очочках с металлической оправой, с жидкой бородкой и усиками подковой, профессиональная память капитана Гуры мгновенно выдала идентификацию: Шарый Максим Игнатьевич, 1918-го, кличка "Вольфрам", шеф районной СБ - "службы безпеки", отпетый мясник, запредельный садист и убийца. В крови даже не по локоть - по брови.
- Я - украинец. А ты - зраднык, предатель. И у меня ты быстро не умрешь, - не повышая голоса, бросил Гура, "на автомате" всаживая четыре пули в живот задравшему руки негодяю. Это был так называемый "эсэсовский квадрат" - развлекуха, придуманная фашистскими палачами. Если всадить казнимому 4 пули в живот, без квалифицированной помощи он непременно умрёт. Но смерть его будет чудовищно мучительной.
Не теряя времени, капитан шагнул под сень леса. Классного специалиста по части полостной хирургии Шарому-"Вольфраму" в прикарпатском лесу найти точно не светило.
Старшина Гершельзон
- Вин десь у п'ятий године помэр, - хмуро пояснил старик-возчик, переминая в руках старую овчинную шапку. - Ну, туда, сюда - полчаса. Но в общем, где-то так.
- Точно, где-то так, - капитан ВВ МВД Павел Гура, матёрый волк-розыскник, истребитель фашистов, согласно кивнул.
- Ничого зробыты не можно было, пан капитан! - вдруг горячо заговорил крестьянин. - Це ж "антонов огонь", бывает, в пару годын чоловик сгорае! А я шо ж - лекарь, чи шо? Спешив, як мог! Ну, не довез! Казни!
- Брось, диду. Никто тебя ни в чём не собирается винить.
Гура достал пачку "Казбека", взял папиросу сам и протянул возчику.
- Друг он мне был, с Днепра - вместе. Войну доломали, а тут - 46-й год! И умер от заражения крови, даже не в бою. Вот что обидно.
- А як пана кличут? - почему-то странно насторожился старик.
- Гура. Павел Васильевич.
- О то ж! - Возчик в избытке чувств даже хлопнул себя по колену. - А хлопчик ваш, пока бредив, усё звал пана капитана, мол, уходи с села, опасно, бандеры! Мол, чекают тебя на опушке, ховайся!
- Он сказал не "прячься", - медленно произнёс Гура, глядя куда-то сквозь возчика. - Он сказал "будь готов".
Отпустив возчика, Гура долго молчал, а потом тихо покрыл отборным матом всю вселенную. Он был жив-здоров. Его напарник мало того, что погиб - ещё и вытащил его с того света. Куда, в какие глубины и дали Запредельного умудрился пробиться умирающий в бреду от банального заражения крови Лёнька Гершельзон? Как сумел увидеть будущее? Как сумел сообщить об этом своему командиру?
Капитан Гура так и не простил себе этого происшествия. Хотя, казалось бы, в чём тут может быть его вина?