Аннотация: И благородные фашицкие гансы тоже совершали воинские и просто уголовные преступления. И гансов тоже наказывали...
"НЕДОСТОЙНЫЕ", ИЛИ ШТРАФБАТ ПО-НЕМЕЦКИ
Когда речь в определенных СМИ заходит о Великой Отечественной войне, "независимые историки" и "комментаторы" с набившим оскомину постоянством заезженной пластинки начинают рассуждать о "сталинских штрафбатах", которые чуть ли не в одиночку победили Вермахт. Естественно, "закидав немцев трупами невинно осужденных". При этом по умолчанию подразумевается, что штрафные части были исключительно-отличительной чертой именно Красной Армии.
В своём знаменитом приказе Љ227 от 28.07.1942 г., более известном, как "Ни шагу назад!", И.В. Сталин, обосновывая создание штрафных батальонов и рот в Красной Армии, ссылался на опыт немцев, которые для стабилизации дисциплины в войсках после зимнего поражения под Москвой создали штрафные части для своих солдат и офицеров, проявивших трусость на поле боя. Может быть, И.В. Сталин лгал своей армии? Конечно! Он ведь ни дня не мог без обмана, если верить "прогрессивным историкам". Вот только "лгал" он в этом случае весьма своеобразно...
500-е батальоны
Дело в том, что у Гитлера, который, как к нему не относись, был бесстрашным солдатом-фронтовиком и патриотом своей страны, имелись свои взгляды на воинскую службу. А именно, он рассматривал ее не как повинность, а как почетное право, которого достоин далеко не каждый. Так появилось в словаре немецкой военной юстиции понятие "недостойный носить оружие", т. е. военнослужащий, запятнавший себя тем или иным проступком. Ассортимент наказаний за прегрешения (от дезертирства до гомосексуализма) был весьма широк; военная тюрьма, штрафной лагерь, "рабочий лагерь Вермахта" - одно другого хуже и беспощадней. Штрафные и "рабочие" лагеря вообще представляли собой концлагерь в армейской упаковке, причём в самом ужасном виде - с голодом, непосильными и опасными работами, издевательствами и убийствами арестантов по поводу, без повода и просто ради развлечения. Что характерно, срок пребывания в лагере для осужденного не устанавливался, подразумевалось, что он там сдохнет. Ни о каком "исправлении" или "искуплении вины", натурально, не шло и речи. Однако осенью 1940 г. в коридорах генштаба Вермахта потянуло новым сквознячком, и чем дальше, тем сильнее. Послышались голоса, что не все провинившиеся так уж совсем "недостойны", и некоторым можно предоставить "испытание фронтом" с оружием в руках. Связано это было, во-первых, с тем, что кампания во Франции показала - трусов и дезертиров в войсках, увы, куда больше, чем ожидалось, и ежели всех отправить осушать болота, то... а с другой стороны, надвигалась война с Россией, и, как ни храбрились крестоносные фельдмаршалы, а селезёнка-то ёкала: потери прогнозировались поболе, чем в ходе игрушечной войны против лягушатников. И расставаться с пушечным мясом не хотелось.
Так родились т. н. 500-е батальоны (500, 540, 550, 560, 561), со свойственной немцам деликатностью названные "испытательными" - Bewdhrungsbataillon. Впоследствии к ним прибавились 291, 292, 491-й и несколько безномерных батальонов и команд. Основой для их создания послужил приказ фюрера от 21 декабря 1940 года, подписанный всего через три дня после пресловутого плана "Барбаросса" - "крестового похода на Восток". Во исполнение предначертаний Гитлера главком Сухопутных Войск фельдмаршал Браухич 12 марта 1941 года отдал приказ: "В срок к 1 апреля 1941 года командованию IX военного округа создать в Майнингене 500-й батальон с учетом расписания боевой численности и боевого снаряжения от 1 октября 1937 года". Это и были те самые штрафные части Вермахта, о которых упоминал Сталин.
Особенности национального штрафняка
Вот так-то! До рокового 22 июня еще 3 месяца. Сравним: в Красной Армии подобные формирования появились только под давлением тяжкой необходимости жуткого лета 1942 г., а вот культурные цивилизованные гансы задолго до первого выстрела позаботились о спецчастях для трусов и дезертиров. Предусмотрительные ребята, что тут скажешь. Ну, и кто больше доверял своей Армии - Сталин или Гитлер? Но это не всё.
Между советским штрафным и германским "испытательным" батальонами лежала глубокая пропасть в отношении "сесть и выйти". Советского военнослужащего мог направить в штрафбат (роту) либо суд, либо офицер в ранге от командира дивизии и выше. Бедному немцу, чтобы загреметь в штрафбат, было достаточно не понравиться простому полевому жандарму в ранге фельдфебеля! О том четко и недвусмысленно рассказывает в своих записках "Последний солдат Вермахта" бывший рядовой дивизии "Великая Германия" Ги Сайер. Его самого чуть не упаковали в штрафняк, когда при бегстве из-за Днепра фельджандарм нашёл у него в подсумке несколько патронов. Как ты смел отступить, гад, если не расстрелял по большевикам все патроны?! - возмутился страж порядка. Сайера-то пронесло. А вот его соседа, лейтенанта, упаковали: утопил при переправе бинокль. В штрафбат раззяву!
Далее, советский закон четко оговаривал срок пребывания осужденного в штрафной части (не более 3 мес.) и условия освобождения - по отбытию срока, по ранению, за боевые заслуги досрочно. Постановления о снятии судимости и переводе в обычные части проштамповывало выездное заседание трибунала прямо в штрафбате (роте). Ничего подобного не было предусмотрено в "испытательных" батальонах Вермахта! Штрафник мог написать "прошение о помиловании" - и только; рассмотреть его положительно, или отрицательно, или вообще не рассматривать оставалось на усмотрение командира батальона. Но даже его положительное решение еще не означало перевод из штрафбата. Документы отправлялись в Берлин, пока то-сё - в среднем проходило 4-5 мес., прежде, чем штрафник получал решение Больших Шишек, и всё это время его продолжали бросать под гусеницы советских танков - "Пятисотые" по определению были пушечным мясом Љ1, бывало, их полностью истребляли за месяц боёв. А ведь Берлин мог и отказать!
В "колыбели демократии"
Ну, уж у западных-то союзников, англичан и их больших братьев-американцев, ничего похожего не было и быть не могло! - скажет мне продвинутый читатель. - Ведь там же вековые традиции демократии!
Конечно, не было! Зачем?! У них действительно свои вековые традиции. Их армии испокон веку комплектовались "добровольцами", а поскольку условия службы рядовых солдат и матросов были хуже каторжных, то и рекруты были соответствующие - таким либо в армию, либо в тюрьму. Например, британский фельдмаршал Артур Уэлсли, герцог Веллингтон, между прочим, победитель Наполеона, без обиняков называл свою армию бандой висельников. Держать такое войско в повиновении можно было только плетью, пулей и петлёй, и не случайно английский "Свод законов военного времени" предусматривал для военнослужащих смертную казнь аж за 75 видов проступков! Причем никаких кассаций-апелляций осужденному не полагалось; виновный должен быть уничтожен, и точка. Американское военное законодательство ничем английскому не уступало, поскольку было с него списано до буквы. На волне всеобщей гуманизации в конце XIX в. законы, правда, несколько смягчились, кое-в чём петлю заменили тюрьмой. Но лично я бы, например, не раздумывая предпочёл 3 месяца советской штрафной роты году западной военной тюрьмы. О людоедских порядках в этих заведениях хорошо написал бывший заключённый тюрьмы Форт-Камехамеха, Гавайи, американский солдат и писатель Джеймс Джонс в своем романе "Отсюда и в вечность", к коему я и отсылаю читателя. Не менее мрачные понятия царили в другой американской военной тюрьме Форт-Ливенуорт или британской Олдершот.
Принципиальная разница
Армия и в мирное время не средоточие уюта и комфорта, а в военное время и особенно на фронте требования дисциплины ужесточаются в разы, независимо от цвета знамен и нашивок. Но! Советский военнослужащий, направленный в штрафную часть, если не погиб и не совершил повторного преступления, через три месяца "боевых" железно покидал штрафняк, полностью восстановленный в правах, звании и при всех орденах, и ни один кадровик не смел попрекнуть его штрафным прошлым. А вот у немецкого штрафника перспективы были более, чем туманны и никак не регламентированы Законом. Что же касается осужденных трибуналом англичан и американцев, им можно только посочувствовать. Освободившись если не физически, то морально искалеченными, эти ребята получают в личное дело несмываемый штамп, навсегда исключающий любую карьеру на военной и государственной службе и резко осложняющий гражданскую жизнь.
Так чьё же правосудие было более снисходительно к своим оступившимся гражданам в военной форме? Может быть, всё-таки сталинское?