В. Дуванский
Метелица

 
Жил-был добрый человек
да с женою милой,
выпал ей короткий век,
жаль, слегла в могилу.
Дочь осталась сиротою,
ей восьмой годочек,
взгляд, что небо голубое,
вся, как стебелечек.
И теперь живут уж сами.
Как отец ни бился,
тяжело дитю без мамы.
Снова он женился.
Мама новая явилась
с дочерью Марфушей,
как работать, так ленились,
но любили кушать.
Да, Аленке стало хуже,
много тяжелее,
злая мачеха к тому же,
бьет и не жалеет.
Работящая с рассвета
ног уже не чует.
Что ж ленивица на это?
Спит и в ус не дует.
Как-то раз пошла Аленка
за водой к колодцу,
но была веревка тонкой
и она вдруг рвется.
Когда мачеха узнала,
ох, как стала злиться:
"Лучше б ты туда упала,
чтобы утопиться!"
Так бедняжку напугала,
свет ей стал немилым,
что к колодцу подбежала
и в него вскочила!
Ничего не понимает -
что-то пахнет вкусно.
Запах ей напоминает 
пирожки с капустой.
Нет воды. А вот тропинка 
вдаль куда-то вьется,
а оттуда, из глубинки
песня раздается.
Чуть прошла туда Аленка
и вдруг замечает -
это печь поет так звонко,
к себе подзывает:
"Пирожков я налепила,
да видать напрасно,
тают-тают мои силы,
без огня я гасну".
В печку девочка дровишки 
быстро набросала,
испеклись чудесно пышки,
пирожки на славу.
Их в награду получала
полную корзинку
и Аленка продолжала
путь свой по тропинке.
То полями, то лугами
тропка вдаль струилась,
видно яблоньку, ветвями
аж к земле склонилась.
Вдруг она и попросила:
"Помоги мне, детка,
яблок столько уродило -
обломаю ветки".
Вот Аленка ловко с веток
фрукты поснимала,
ее яблонька за это
щедро угощала.
Привела ее дорожка
к маленькой избушке,
у открытого окошка -
древняя старушка.
Улыбнулась и сказала:
"Что устала ты в пути?
Знаю, что ты потеряла,
у меня ты погости.
Коль со мною уживешься,
то всего через три дня
ты домой с ведром вернешься
 и подарком от меня".
Дверь Аленка отворила,
отдохнула и потом
подмела да все помыла.
Чистотой сияет дом!
Приготовила покушать
и попозже, вечерком
предложила ей ватрушек,
чай медовый с пирожком.
С удовольствием поели,
подмела Аленка двор,
рядом с бабушкой присела,
начинает разговор:
"Отчего, когда ты рядом,
я от холода дрожу?
От тебя идет прохлада...
Я себя не простужу?"
Та ответила с улыбкой:
"Посиди чуток, вот-вот
поначалу будет зыбко,
потерпи и все пройдет.
Летом сил я набираюсь,
осень поздняя пройдет -
из колодца выбираюсь,
там меня работа ждет.
Ветер станет бить в ворота,
снегом вьюга вспенится,
знай, моя это работа.
Я  Зима-метелица".
Вот прошло три дня и ночи,
ей Аленка говорит,
что к отцу обратно хочет,
что за ним душа болит.
Грустно бабушка вздохнула,
ей ведерко отдает,
да в чуланчик заглянула,
сундучок резной берет:
"Будешь ты всегда красивой
с доброй ласковой душой,
ты, гляжу я, не ленива,
послужила хорошо.
Да, работала исправно,
рукодельница гляжу,
потому подарком славным
я за это награжу.
Сундучок возьми с собою,
в нем подарок для тебя.
Что ж, ступай и Бог с тобою,
береги, гляди, себя".
Попрощались и Аленка,
как на санках с кручи,
мчит назад с чужой сторонки,
дома много лучше!
Вот уже крыльцо резное,
дверь, что так знакома,
вот отца лицо родное,
вот она и дома.
И посыпались вопросы:
"Что с тобою стало?"
"Где тебя так долго носит?"
"Где ты пропадала?"
Но Аленка без ответа
сундучок открыла. В нем
засверкали ярким светом
камни радужным огнем.
Все надолго замолчали,
Марфа что-то зло ворчит,
все Аленка рассказала,
тут же мачеха кричит:
"Ну, чего стоишь, Марфуша?
Время думать головой.
Хватит бить тебе баклуши,
отправляйся за водой!"
Та ведерко подхватила
и к колодцу аж бежит,
как ведерко обронила,
тут же вслед за ним летит.
Вот уже и дно колодца,
по тропе идет она,
слышно, песня раздается,
вот и печь уже видна.
Она просит: "Помоги мне,
погибаю без огня!"
"Пирожки? Сыта я ими,
управляйся без меня!"
Дальше яблонька запела:
"Умираю я совсем!"
Ей Марфуша: "Нет мне дела,
яблок дома я не ем!"
Вновь тропой идет Марфуша,
вот и домик. У окна 
видит Зимушку-старушку,
улыбается она:
"Вижу, ты не заблудилась,
поджидаю я тебя,
нынче ночью мне приснилось -
гостью встречу у себя".
Двери в домик отворила
и, едва успела сесть,
тут же Марфа попросила:
"Дай мне что-нибудь поесть".
Хочешь кушать? Приготовь-ка,
все на кухне ты возьмешь:
есть капуста и морковка,
там картофель ты найдешь.
И пока все приготовишь,
сможем мы поговорить".
ей Марфуша: "Что вы, что вы,
не умею я варить!"
Тут Метелица смекнула,
что за гостья перед ней,
поднялась с трудом со стула
приготовить ужин ей.
Марфа пару дней гостила,
их в постели провела,
не мела полы, не мыла,
только ела да спала.
Когда это надоело,
стала гостья говорить:
"А давай приступим к делу,
что мне хочешь подарить?"
Та ведро ей воротила,
сундучок ей подает,
Марфа жадно все схватила
и уже домой идет.
Вот и дом. Она вбегает,
вся от радости полна
сундучок она вскрывает,
в нем камней - не видно дна!
Жадно в руки их схватила,
но откуда в них вода?
Поняла, что это были
в сундучке кусочки льда.
Пусть поплачет. Скажет кто-то,
сама виновата,
ведь какой была работа,
такова и плата.