Ещё пятнадцать дней и наступит Октябрьский праздник - величайший праздник всего прогрессивного человечества.
Для нас эти торжества были испытанием "на прочность".
Вместо того, чтобы, как и было запланировано проектом производства работ, сдать Гренадёрский мост к Новому 1980 году, приказано пустить мост в эксплуатацию ко Дню Великой Октябрьской Социалистической революции. И приказано ни кем нибудь, а САМИМ Григорием Васильевичем РОМАНОВЫМ.
Вы не знаете кто ОН такой? Ой стыдоба-а-а...
РОМАНОВ Григорий Васильевич:
кандидат в члены ЦК КПСС (ещё не член т.е.),
член Полит Бюро ЦК КПСС (уже член),
Депутат Верховного Совета СССР (тоже член),
Первый секретарь Ленинградских горкома и обкома КПСС (главный член).
Ну, что дошло? - темнота-а-а!
Это как Брежнев в СэСэСэРе, - вот кто такой РОМАНОВ в Ленинграде.
Партия сказала - "Надо!", трест "Ленмостострой" ответил - "Есть!".
Не сам, конечно. Не было ни трудовых собраний, ни решений, тезисов, телеграмм в партийные и руководящие органы. Ведь не самоубийца же "Ленмостострой". (Ты сегодня повышенные обязательства на себя возьмёшь, а завтра тебе эти "обязательства" в производственный план включат и потребуют его перевыполнения.) За него, за трест, другие всё решили, вызвав, для приличия, руководство треста в Смольный.
(Что такое "Смольный", надеюсь, знаете? - Он и сегодня "живее всех живых").
Ну, так вот. Когда до нас, грешных, дошла инициатива "сверху", мы все на жопах подпрыгнули. Все наши планы (производственные, финансовые) Гришане Романову под "хвост". Он ими даже подтираться не стал. Повернул целеустремлённо свой идейный профиль в сторону Кремля, в ожидании очередного ордена на грудь, а вы, героический пролетариат Ленинградский, сплачивайте свои ряды вокруг идей и задач мною (т.е. Партией) поставленной.
И чтобы не позднее чем 06.11.1980 года по мосту Гренадёрскому движение транспорта было. Чтобы 07.11. по нему колонны демонстрантов прошли. Вот такие установки были в наше время.
Что ж... Делать нечего - 'Вперёд!!!'.
Согнали на строительную площадку весь рабочий класс трестовский. Получилось по человеку на каждый метр квадратный. Мастеров, прорабов со всего треста в туже кучу. Все транспортные конторы города, заводы бетонные, асфальтобетонные, УСПХа (садовники т.е.), сетевики, ЛенСвет - кого только не привлекли на исполнение Партийной задачи.
А главнокомандующим над всей этой армией, Аркаша Кулыбин был.
Он тогда должность начальника участка строительства занимал. Мужиком Аркадий был интереснейшим. Около двух метров ростом. Весом, естественно, Боженька его тоже не обидел. Я так думаю, что центнера полтора в нём было. Но душой, Аркадий - сама прелесть. Все его слушались. Уважали с за знания его. За способность разруливать проблемы разные. Будь то производственные проблемы или житейские.
И меня привлекли. Я тогда в Дирекции строительства мостов работал. Инженером технического надзора за строительством. А для того, чтобы этот самый надзор осуществлять необходимо было проект, производство работ строительных, сметную часть строительства, да и в самом строительстве разбираться лучше, чем сами строители в них разбираются. Иначе ты на стройке ни "на фиг" не нужен.
Строители, они ребята хорошие, конечно же, но от "тяп-ляпства" порой страдали. Особенно если такие как Романовы, обязательства перед ЦК КПСС брали. Тут "ухи" держать востро надо. Ведь праздники и Октябрьские, и Майские, и ещё какие не придумают - они приходят и уходят. А мосты остаются. И не дай Бог не доглядеть в период его строительства. Потом и эксплуатационикам морока, и тебе неприятности статьёй УК РСФСР обернуться могут.
А поскольку темпы работ на объекте взвинтили в связи с Романовскими обязательствами, то присутствие моё на мосту ежеминутным должно было быть. Вот я и переехал из кабинета на улице Зодчего Росси в прорабскую на Аптекарской набережной. И занимали мы с Кулыбиным Аркадием один кабинет. Так удобней "собачиться" было. Это когда Аркадий свою линию гнул, а я от него требовал то, как должно было быть. Но до "бития посуды" у нас не доходило. Вот по "стакашу" после работы, это всегда, пожалуйста. Без него, "стакаша", от такой напряжёнки за день сил до дОму добраться не оставалось.
Кто не бывал на строительстве моста через речку, хоть какую, тот и не знает, в каких условиях народ там работает. Это тебе не дом из кирпича сложить, хотя там своих сложностей хватает. При строительстве моста за стенку кирпичную от ветра не спрячешься. Здесь такие сквозняки гуляют, что если у тебя здоровьишко "дохлое", то "туши свет" как говорится. Не работник ты на строительстве моста. Но и крепким ребятам, порой, с погодой не сдюжить было. Утром ты приходишь на работу как "огурчик", а к вечеру (бывало, что и к обеду) тебя "лихоманка" ломает. Значит всё - больничный на неделю, не меньше.
С вечера мы с Аркашей Кулыбиным бутылочку все-таки приговорили. И с устатку, и под настроение, которое от стаканА никогда не страдало. После этого по домам отправились. Аркадий тогда, на служебной "Волге", меня ещё до станции метро "подкинул". А вот утром...
Прихожу я на службу, как всегда к девяти часам. Аркадий уже на месте был. У него день рабочий в восемь начинался. Правда он и в семь уже на стройке находился. Ну, так вот - захожу в прорабскую... Аркадий за столом сидит и лица на нём нет. То есть лицо то на месте, но, как по плохому цветному телевизору показывают - то синие какое-то, то красное, а то и с зелёным отливом. Из глаз у Аркадия слёзы в два ручья, а из носа... сами понимаете что.
- Аркадий, друг ты мой разлюбезный, что случилось? Али хворь приключилась, занедужил совсем?
- Помираю я, Николаич, - чуть слышным голосом отвечает мне начальник участка. - Температура под сорок подскочила. Еле до работы добралсЯ.
- Так, Аркаша, домой тебе надо. Домой, в постельку и врача вызвать.
- Вот дождусь управляющего, он ещё вчера грозился приехать, и буду отпрашиваться. Совсем силы меня покинули. Руки поднять не могу.
А тут и управляющий трестом прикатил. Рождественский Александр Васильевич. Увидал Аркадия своего и сам лица лишился - испугался за его здоровье.
- Домой, Аркадий Наумович. Домой быстро. Приказываю - оставить работу и домой лечится скоренько.
И машину свою дал, чтобы Аркадия домой отвезли.
Осиротела стройка. Как до вечера отработали, и не знаю. Только и этот день рабочий кончился. Я прорабскую закрыл. Ключ охране сдал. Попрощался и тоже домой поехал.
Утром приезжаю. На охрану за ключом, а его нету. Сказали, что Аркадий Иванович уже два часа как на работе. Я в прорабскую. А там... Сидит Аркадий Наумович за своим столом, как вьюныш - молодой и здоровый. Меня увидел - улыбается.
Я глазам своим не поверил. Быть не может! Подошёл, пощупал Аркашу за руку. Нет, он это. Я тогда за стол свой вернулся и на него уставившись спрашиваю:
- Аркадий, не томи. Hаучи - как это. Вчера мы аж переволновались за тебя все. У меня так из рук всё валилось. А нынче ты, на вид, здоровее здорового.
- Тут, Евгений, хитрости особой нет никакой. Народное средство. Главное в нём, это не ошибиться. Тут математика нужна. Если ошибёшься, то проку не будет. А так, слушай и запоминай:
- ДЕСЯТЬ ГРАММОВ ВОДКИ НА КИЛОГРАММ ЖИВОГО ВЕСА И СПАТЬ.
Утром можешь на работу идти.
Включил я калькулятор, чтобы точно без ошибок было. То на то помножил и глядя на дисплей подумал:
- Да, с такими людьми не то, чтобы революцию сотворить... С такими людьми не то, чтобы коммунизм построить... С такими людьми и социализм не страшен.
А когда седьмого ноября по телевизору лозунг проорали:
- Слава Советскому Народу! - я за Аркашу Кулыбина выпить решил.