Вовка Марченко появился в Мостоотряде сразу после демобилизации. Правда, свой "законный" месяц на гражданке он отболтался. Когда я его спросил, а что он этот месяц делал - ответ был жарко-эмоциональным:
- Водку пил, баб тискал... Что, ты сам что ли не служил?
Служить то я служил, но содержать "законный" месяц после службы меня было некому.
Личность Вовки Марченко была незаурядная: за метр восемьдесят ростом, гора мышц, громадная голова которую хотелось назвать башкой и постоянно блуждающая глупая улыбка на лице. В довершении всего носил он сапоги сорок последнего размера. Таких на складе Мостоотряда не было. И батя Вовкин, с родительского "плеча", презентовал сыну свои сапоги. У них "лапти" одного размера оказались.
Месяца не прошло "ухайдакал" Вовка сапоги. Отец по этому поводу сокрушался, чуть не до слёз:
- Это надо же, какая молодёжь пошла! Я пять лет сапоги носил - и ничего. А тут дал разгильдяю - месяца не прошло и сапогам "кранты".
Мостоотряд хоть и строительная организация, но очень и очень специфичная. Здесь без маломальского образования много не наработаешь. Правда и в отряде хватало "специалистов - бери больше, кидай дальше". Но это как исключение. Вот под это исключение Марченко и попадал. Правда, когда я возмутился на бюро Комсомола:
- Почему Марченко принят на работу монтажником металлоконструкций, да ещё и по четвёртому отряду?
Мне быстренько объяснили, что всё дело не в образовании, а кто есть родитель твой! А у Вовки батя бригадиром был в промзоне. Да не просто бригадиром, а бригадиром "в законе". Что это такое, надеюсь объяснять не надо. В большинстве своём рабочий класс Мостоотряда из "лимиты" состоял - права голоса не имел. А над таким вот "быдлом" всегда "авторитет" нужен. Вот Марченко-старший таким авторитетом и был назначен. С ним и начальству заморочек меньше, и на промзоне никто пикнуть не смел. Только мы - "вольнонаёмные", с постоянной пропиской которые, могли Марченко послать куда подальше. Но он нас и "не доставал".
Тоннель на Средней рогатке (ныне площадь Победы) Ленинграду был необходим катастрофически. В этом месте сходились все транспортные потоки города и два шоссе - Московского направления и Киевского. И ничего такого не предвещало чрезвычайного в его строительстве. Не первый такой тоннель мы строили открытым, правда, способом. Но было это в 1970 году. А год тот был "знаменательным" для всего передового человечества планеты Земля - сто лет как В.И.Ленин родился. И вот в Москве решили-постановили, что в ознаменование исторической даты тоннель этот нужно построить не к концу года, как было предусмотрено, а к 22-у апреля. Даёшь, молодёжь!
Нагнали нашего брата на строительство со всего города. Даже другие стройки пришлось городу приостановить. А здесь работа круглосуточно велась. И чуть ли ни над каждым работягой по начальнику или представителю партийному стояло. Мне так знаменательность этой стройки была "до лампочки". Я тогда на первом курсе института учился. Вот где мне надо было авторитет зарабатывать. А строек таких, как этот тоннель, у меня ещё "до сыта" будет. Жизнь то только начиналась тогда.
Ребята меня понимали и оправдывали. И хоть сами работали по полторы-две смены, но меня не корили.
А работали ребята с энтузиазмом. Времена тогда ещё были многообещающие. Каждому верилось, что ещё чуть-чуть и засияет солнце всеобщего благосостояния над народом Советским.
Закончить строительство подарком ко дню рождения не получилось. Оно и понятно: - Собери девять беременных женщин в одну кучку, а природу не "обдуришь" партийными призывами.
Засыпали недостроенный тоннель сверху грунтом. Заасфальтировали, чтобы делегации разные в город Революции проследовали. А достраивали уже после торжеств.
А вот помпезность, как и запланировано, провели, на самом что ни на есть, высоком уровне. Вовку Марченко тоже в те списки занесли. Батю его выдвигать постеснялись. У него и так медалей хватало. А вот Вовка - ему ещё жить и жить. Наградили его орденом какой-то славы. Орден в Смольном монастыре вручали. Это там, где все партийные органы сидели, а сейчас Власть наша городская выборная находится.
Под раздачу орденов, медалей и прочей "бижутерии" машин на площади Диктатуры пролетариата собралось видимо-невидимо. И наш РаФик там затесался с краешку. На нём Вовку и домой повезли, в Красное Село. Только домой Вовка не пошёл. Наши всегда собирались в буфете на железнодорожной.станции. Вот Вовка туда и подался.
Что там было с приходом Вовки, не знаю. Я в то время в институте находился. Только доподлинно известно, что пропил Вовка свой орден в тот вечер. Литра водки ему не хватило тогда. А кто-то с из работяг тот орден в литр оценил. Вовка и согласился.
Меня на Бюро Комсомола тогда тоже наградили. Грамотой почётной. Только вот за какие заслуги я так и не понял.