Рува Фельдман, был из тех одесских евреев, которым никогда не везло в жизни. Всегда он вляпывался в истории, скорее комичные, нежели трагические. И объяснялось это не глупостью его мышления, а его наивностью. Он никогда не лез наперекор тому, что другие считали недопустимым. Пробовал действовать так же, как делают его знакомые, но, не в пример им, всегда оказывался в ситуации, которые кроме как "блин на блюде" и не назовёшь.
Однако уныние было ему не свойственно. Всякий раз, при встречах, он рассказывал об очередном казусе так, как будто это произошло не с ним. И столько было в его рассказах юмора, столько веселья от случившегося, будто рассказывал он не о себе.
С началом обнадёживающих дней перестройки, в Одессе, и до этого городе свободном от предрассудков, стало ещё свободнее. На прилавках появились импортные товары - винно-водочные, табачные изделия, шмутки, радиотехника. Всё, что ещё недавно считалось контрабандой. Самое удивительное в этом было то, что товар этот продавался значительно дешевле, нежели в стране изготовителе, или когда-то "из-под полы".
Рува, будучи неплохим математиком, сразу определил направление, на котором он мог бы получить свой Geschaеft. - Сигареты "Marlboro" продавались тогда не дороже одного рубля (советского) за пачку. А в Нью-Йорке, точно такая же пачка стоила свыше двух долларов. Прикинув прибыль, которую можно получить от такого оборота, Рува срочно выехал в Америку. Поехать туда, да ещё по вызову родственников, тогда труда не составляло.
И вот, наш Рува, стоит у станции Subway с раскрытым блоком сигарет намереваясь, как это делалось в России, продать сигареты в розницу. Через полчаса он оказался в отделении полиции. А ещё, через двадцать четыре часа, на Boeing 747 возвращался в Одессу.
Услышав этот рассказ я спросил Руву: - Почему ты рассказываешь об этом с хохмой?
- Ты знаешь, Женя, я летел на этом самолёте бесплатно. За счёт средств муниципальной полиции.
Но не всегда и не везде Рувин Geschaеft проходил так удачно. Были и печальные случаи.
Воспользовавшись тем, что он являлся евреем в "тридцать седьмом колене", Рува подался на Землю обетованную. И не то, чтобы солидарности ради, а потому, что грех было не воспользоваться возможностью. Ею, тогда, воспользовались почти каждый, кто хотел. И вот Рува в Тель-Авиве. Снял квартирку на окраине и, полон надежд на новую жизнь, был принят на работу в мясную лавку одного из своих родственников. В обязанности продавца входило продавать мясо, заранее нарубленное и разложенное по категориям в зависимости от качества нарубленной кучки. Рува сразу понял, что и здесь можно выделить некоторую прибыль от продажи. Нужно только перемешать мясо высшей категории с мясом низшей категории. Что он и сделал. Вечером, сдавая выручку дяде Зяме, племянничек с гордостью на лице выложил тому сверхприбыль.
Дядя Зяма удивился и, конечно же, поинтересовался, откуда она появилась. Рува, с авторитетными интонациями, растолковал "непонятливому" хозяину лавки, как надо делать достаток в доме. В тот же день он лишился работы.
Однако работать на "азеров", которые распределяли участки улиц для уборки, Рува не захотел. Поэтому, через несколько дней, он рассказывал мне с недоумением, какая непонятная это страна - Израиль. Совсем не такая, как Россия.
Он и сегодня продолжает удивлять всех своей образованностью и полным не знанием жизненного действа в условиях рыночной экономии, по пути которой движется Россия. Да, я забыл сказать, что после выхода Одессы из-под Российской юрисдикции, Рува, подумав, остался Гражданином РФ. Иногда он приезжает в город своего детства, но остаться здесь на ПМЖ решительно отказывается. В России меньше соблазнов для geschaеft"а.